Похитители снов
Часть 54 из 81 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Кавински широко улыбнулся.
– Я тебя научу.
42
Адам пропал.
В два часа Ганси решил, что ждал достаточно долго. Собравшись с духом, он постучал в дверь спальни. Затем толкнул ее и обнаружил комнату пустой и чистой. Солнце заливало неоконченные силуэты старых моделей. Ганси оперся о косяк ванной и окликнул Адама, но того нигде не было.
Сначала Ганси почувствовал лишь легкую досаду; не стоило удивляться, что Адам избегал всего связанного с нынешним чаепитием, и уж тем более – что он решил залечь на дно после вчерашней ссоры. Но сейчас Ганси просто не мог обойтись без него. Если он не расскажет кому-нибудь, что Ронан разбил машину, то дойдет до самоуничтожения.
Но Адама не было в комнате. Оказалось, что его вообще нигде не было.
Ни в пропахшей луком кухне, ни в библиотеке с кирпичным полом, ни в маленькой затхлой передней. Он не лежал на жесткой кушетке в официальной гостиной, не сидел в широком угловом кресле в неофициальной. Не прятался в подвальном баре и не бродил в душном саду.
Ганси вспомнил вчерашнюю ссору. На сей раз выглядела она еще хуже.
– Не могу найти Адама, – сказал он Хелен.
Сестра дремала в кресле в кабинете наверху, но, увидев лицо брата, без единой жалобы выпрямилась.
– У него есть мобильник? – спросила Хелен.
Ганси покачал головой и негромко добавил:
– Мы поругались.
Дальше он не хотел объяснять.
Хелен кивнула. Больше Ганси ничего не сказал.
Сестра помогла ему поискать в самых неожиданных местах – в гараже, на чердаке, в садике на крыше.
Адаму некуда было идти. Ни о какой пешей досягаемости речи не шло; ближайшее кафе, торговый центр и женский клуб йоги находились в трех милях пути по загруженным четырех- и шестиполосным дорогам Северной Вирджинии. До Генриетты – два часа езды на машине.
Адам никуда не мог деться. Но его не было.
Весь день казался вымышленным: с утра новости о «Камаро», потом исчезновение Адама. Ганси подумал, что ему мерещится.
– Дик, – сказала Хелен, – есть идеи?
– Не мог же он исчезнуть, – ответил Ганси.
– Не паникуй.
– Я не паникую.
Хелен посмотрела на брата.
– Паникуешь.
Он позвонил Ронану («Возьми трубку, возьми, хоть раз возьми»), потом на Фокс-Вэй («Блу дома? Адам – да, парень с кока-колой – не звонил?»).
А потом Ганси и Хелен перестали быть одни. Состав: Ганси, Хелен, мистер и миссис Ганси, домоправительница Марго, соседский привратник Делано. Ричард Ганси Второй конфиденциально позвонил другу, работающему в полицейском департаменте. Вечерние планы молча отложили на неопределенное время. Небольшая группа частных машин ездила по полутемным соседним улицам и исследовала торговые районы.
Отец сидел за рулем «Татры» пятьдесят девятого года, чешского производства, которая, по слухам, некогда принадлежала Фиделю Кастро, а Ганси не выпускал из рук телефон. Несмотря на кондиционер, у него вспотели ладони. Подлинный Ганси съежился далеко в глубине, так что он вполне мог сохранять внешнее спокойствие.
«Адам ушел. Ушел. Ушел».
В семь часов вечера над домами начал раскатываться гром. Когда Ричард Ганси Второй в очередной раз объехал прекрасные зеленые улицы Джорджтауна, телефон зазвонил. Номер был незнакомый, вирджинский.
Он схватил мобильник.
– Алло?
– Ганси?
И тут его охватило облегчение, от которого расплавились все суставы.
– Господи, Адам.
Отец смотрел на него, поэтому Ганси коротко кивнул. И тот немедленно принялся искать место, чтобы встать.
– Я забыл твой номер, – горестно сказал Адам.
Он изо всех сил старался говорить нормальным голосом, и звучало это ужасно. Адам то ли не мог, то ли даже не старался подавить родной акцент.
«Всё будет хорошо».
– Где ты?
– Не знаю… – и – чуть тише – кому-то рядом: – Где я?
Телефон передали другому; Ганси услышал, как на заднем плане несутся машины. Женский голос спросил:
– Алло? Ты друг этого мальчика?
– Да.
Женщина объяснила, как они с мужем остановились на обочине федерального шоссе.
– Мы подумали, что лежит труп. Больше никто не остановился. Вы рядом? Можете приехать за ним? Мы недалеко от поворота 7 на Триста девяносто пятое шоссе.
Ганси спешно откорректировал свое представление о местонахождении Адама. Они были совсем не рядом. Ему в голову не приходило искать так далеко.
Ричард Ганси Второй всё слышал.
– К югу от Пентагона! Пятнадцать миль отсюда.
Ганси указал на дорогу, но отец уже следил за приближавшимися машинами, чтобы развернуться. Когда он выехал на шоссе, вечернее солнце ударило прямо в ветровое стекло, моментально ослепив обоих. Они одновременно вскинули руку, чтобы заслонить глаза.
– Мы едем, – сказал Ганси в телефон.
«Всё будет в порядке».
– Ему, возможно, нужен врач.
– Он пострадал?
Женщина помедлила.
– Не знаю.
Не всё было в порядке. Адам абсолютно ничего не сказал Ганси. Ни когда лежал, свернувшись, на заднем сиденье машины. Ни пока сидел за кухонным столом, а Марго варила ему кофе. Ни после разговора по телефону с доктором, одним из старинных друзей семьи Ганси.
Ничего.
Он всегда умел сражаться намного дольше остальных.
Наконец он встал перед родителями Ганси, вздернув подбородок и отведя глаза, и сказал:
– Простите, что заставил волноваться.
Потом Адам заснул, сидя на той же кушетке. Без всяких предварительных совещаний семья Ганси полностью переместилась в кабинет наверху, за пределы слышимости. Хотя некоторые дела пришлось отменить, а Хелен опоздала на рейс в Колорадо, никто не упомянул о причиненных неудобствах. И они собирались молчать о них впредь. Потому что были Ганси.
– Что сказал врач? – спросила миссис Ганси, сидя в кресле, в котором днем спала Хелен.
В зеленом свете, который лился сквозь абажур стоявшей рядом лампы, она напоминала Хелен, иными словами – и Ганси тоже, и немножко – своего мужа. Все Ганси отчасти походили друг на друга, как собака начинает походить на хозяина, и наоборот.
– Перемежающаяся глобальная амнезия, – ответила Хелен.
Она слушала телефонный разговор и последующие обсуждения с огромным интересом. Хелен обожала забираться в чужие жизни и возиться там с ведром и лопаткой, возможно в старомодном полосатом купальном костюме с длинными рукавами и штанинами.
– Приступы длительностью от двух до шести часов. Ничего не помнит до самой последней минуты. Но жертвы… так выразился Фоз, а не я – как правило, в процессе понимают, что время идет.
– Ужасно звучит, – сказала миссис Ганси. – И бывают ухудшения?
Хелен что-то порисовала огрызком карандаша.
– Видимо, нет. У некоторых приступ случается раз в жизни. Другие страдают от них постоянно, как от мигрени.
– Я тебя научу.
42
Адам пропал.
В два часа Ганси решил, что ждал достаточно долго. Собравшись с духом, он постучал в дверь спальни. Затем толкнул ее и обнаружил комнату пустой и чистой. Солнце заливало неоконченные силуэты старых моделей. Ганси оперся о косяк ванной и окликнул Адама, но того нигде не было.
Сначала Ганси почувствовал лишь легкую досаду; не стоило удивляться, что Адам избегал всего связанного с нынешним чаепитием, и уж тем более – что он решил залечь на дно после вчерашней ссоры. Но сейчас Ганси просто не мог обойтись без него. Если он не расскажет кому-нибудь, что Ронан разбил машину, то дойдет до самоуничтожения.
Но Адама не было в комнате. Оказалось, что его вообще нигде не было.
Ни в пропахшей луком кухне, ни в библиотеке с кирпичным полом, ни в маленькой затхлой передней. Он не лежал на жесткой кушетке в официальной гостиной, не сидел в широком угловом кресле в неофициальной. Не прятался в подвальном баре и не бродил в душном саду.
Ганси вспомнил вчерашнюю ссору. На сей раз выглядела она еще хуже.
– Не могу найти Адама, – сказал он Хелен.
Сестра дремала в кресле в кабинете наверху, но, увидев лицо брата, без единой жалобы выпрямилась.
– У него есть мобильник? – спросила Хелен.
Ганси покачал головой и негромко добавил:
– Мы поругались.
Дальше он не хотел объяснять.
Хелен кивнула. Больше Ганси ничего не сказал.
Сестра помогла ему поискать в самых неожиданных местах – в гараже, на чердаке, в садике на крыше.
Адаму некуда было идти. Ни о какой пешей досягаемости речи не шло; ближайшее кафе, торговый центр и женский клуб йоги находились в трех милях пути по загруженным четырех- и шестиполосным дорогам Северной Вирджинии. До Генриетты – два часа езды на машине.
Адам никуда не мог деться. Но его не было.
Весь день казался вымышленным: с утра новости о «Камаро», потом исчезновение Адама. Ганси подумал, что ему мерещится.
– Дик, – сказала Хелен, – есть идеи?
– Не мог же он исчезнуть, – ответил Ганси.
– Не паникуй.
– Я не паникую.
Хелен посмотрела на брата.
– Паникуешь.
Он позвонил Ронану («Возьми трубку, возьми, хоть раз возьми»), потом на Фокс-Вэй («Блу дома? Адам – да, парень с кока-колой – не звонил?»).
А потом Ганси и Хелен перестали быть одни. Состав: Ганси, Хелен, мистер и миссис Ганси, домоправительница Марго, соседский привратник Делано. Ричард Ганси Второй конфиденциально позвонил другу, работающему в полицейском департаменте. Вечерние планы молча отложили на неопределенное время. Небольшая группа частных машин ездила по полутемным соседним улицам и исследовала торговые районы.
Отец сидел за рулем «Татры» пятьдесят девятого года, чешского производства, которая, по слухам, некогда принадлежала Фиделю Кастро, а Ганси не выпускал из рук телефон. Несмотря на кондиционер, у него вспотели ладони. Подлинный Ганси съежился далеко в глубине, так что он вполне мог сохранять внешнее спокойствие.
«Адам ушел. Ушел. Ушел».
В семь часов вечера над домами начал раскатываться гром. Когда Ричард Ганси Второй в очередной раз объехал прекрасные зеленые улицы Джорджтауна, телефон зазвонил. Номер был незнакомый, вирджинский.
Он схватил мобильник.
– Алло?
– Ганси?
И тут его охватило облегчение, от которого расплавились все суставы.
– Господи, Адам.
Отец смотрел на него, поэтому Ганси коротко кивнул. И тот немедленно принялся искать место, чтобы встать.
– Я забыл твой номер, – горестно сказал Адам.
Он изо всех сил старался говорить нормальным голосом, и звучало это ужасно. Адам то ли не мог, то ли даже не старался подавить родной акцент.
«Всё будет хорошо».
– Где ты?
– Не знаю… – и – чуть тише – кому-то рядом: – Где я?
Телефон передали другому; Ганси услышал, как на заднем плане несутся машины. Женский голос спросил:
– Алло? Ты друг этого мальчика?
– Да.
Женщина объяснила, как они с мужем остановились на обочине федерального шоссе.
– Мы подумали, что лежит труп. Больше никто не остановился. Вы рядом? Можете приехать за ним? Мы недалеко от поворота 7 на Триста девяносто пятое шоссе.
Ганси спешно откорректировал свое представление о местонахождении Адама. Они были совсем не рядом. Ему в голову не приходило искать так далеко.
Ричард Ганси Второй всё слышал.
– К югу от Пентагона! Пятнадцать миль отсюда.
Ганси указал на дорогу, но отец уже следил за приближавшимися машинами, чтобы развернуться. Когда он выехал на шоссе, вечернее солнце ударило прямо в ветровое стекло, моментально ослепив обоих. Они одновременно вскинули руку, чтобы заслонить глаза.
– Мы едем, – сказал Ганси в телефон.
«Всё будет в порядке».
– Ему, возможно, нужен врач.
– Он пострадал?
Женщина помедлила.
– Не знаю.
Не всё было в порядке. Адам абсолютно ничего не сказал Ганси. Ни когда лежал, свернувшись, на заднем сиденье машины. Ни пока сидел за кухонным столом, а Марго варила ему кофе. Ни после разговора по телефону с доктором, одним из старинных друзей семьи Ганси.
Ничего.
Он всегда умел сражаться намного дольше остальных.
Наконец он встал перед родителями Ганси, вздернув подбородок и отведя глаза, и сказал:
– Простите, что заставил волноваться.
Потом Адам заснул, сидя на той же кушетке. Без всяких предварительных совещаний семья Ганси полностью переместилась в кабинет наверху, за пределы слышимости. Хотя некоторые дела пришлось отменить, а Хелен опоздала на рейс в Колорадо, никто не упомянул о причиненных неудобствах. И они собирались молчать о них впредь. Потому что были Ганси.
– Что сказал врач? – спросила миссис Ганси, сидя в кресле, в котором днем спала Хелен.
В зеленом свете, который лился сквозь абажур стоявшей рядом лампы, она напоминала Хелен, иными словами – и Ганси тоже, и немножко – своего мужа. Все Ганси отчасти походили друг на друга, как собака начинает походить на хозяина, и наоборот.
– Перемежающаяся глобальная амнезия, – ответила Хелен.
Она слушала телефонный разговор и последующие обсуждения с огромным интересом. Хелен обожала забираться в чужие жизни и возиться там с ведром и лопаткой, возможно в старомодном полосатом купальном костюме с длинными рукавами и штанинами.
– Приступы длительностью от двух до шести часов. Ничего не помнит до самой последней минуты. Но жертвы… так выразился Фоз, а не я – как правило, в процессе понимают, что время идет.
– Ужасно звучит, – сказала миссис Ганси. – И бывают ухудшения?
Хелен что-то порисовала огрызком карандаша.
– Видимо, нет. У некоторых приступ случается раз в жизни. Другие страдают от них постоянно, как от мигрени.