Похититель поцелуев

– Могла бы, если бы не вмешался твой отец. – Вулф заскрежетал зубами. – У меня была встреча в баре под названием «Мерфи». Я оставил там свой портфель. Он стоял рядом и исчез, а потом на кухне начался загадочный пожар и быстро распространился по всему пабу. Угадай с первого раза, что случилось.

Я внимательно посмотрела на него:

– В этом городе итальянцы и ирландцы соперничали с начала двадцатых годов.

Вулф приподнял бровь.

– Твой отец украл и сжег мой портфель. Он хотел уничтожить собранный мной компромат на него.

– Ему удалось?

– Какой идиот будет хранить самое ценное в одном месте, не сделав для страховки копии, и разгуливать с ним средь бела дня?

Люди, с которыми водится мой отец.

– Ты ему скажешь? – всхлипнула я.

– Предпочту, чтобы он гадал. Это крайне занимательно.

– Тогда он не остановится.

– Хорошо. Значит, я тоже.

Я понимала, что Вулф говорит правду. А еще понимала, что он рассказал мне больше правды, чем я могла бы выжать из своего отца.

Картина постепенно собиралась целиком. Папа планировал, чтобы этот вечер стал сущим кошмаром. Он хотел уничтожить улики Вулфа, и для него стало большим приятным бонусом, что, пока моему жениху пришлось заминать очередной потенциальный пиар-скандал, я сидела и ждала его тут.

– Я его ненавижу, – сказала я, уставившись в пол. Во рту стало горько от этих слов, но я готова была поручиться за них всем своим естеством.

– Знаю.

Вулф уселся передо мной, скрестив длинные мускулистые ноги, и я посмотрела на крой его брюк. Никаких носков. Костюм идеально скроен под его рост и телосложение – как и все, что его окружает. Такой продуманный мужчина, решила я, нанесет неслабый ответный удар, как только решит наказать моего отца.

А мой отец ни перед чем не остановится, пока не разгромит Вулфа. Кто-нибудь из них обязательно прикончит соперника, а я, бедная дурочка, застряла прямо посреди их войны.

Я закрыла глаза, собираясь с духом выйти из этой комнаты и предстать перед родителями. Какой кошмар. Нежеланный щенок, что бегает от двери к двери под проливным дождем и ищет пристанища.

Медленно и вопреки здравому смыслу я залезла на колени будущего мужа, прекрасно понимая, что тем самым поднимаю белый флаг. Уступаю ему. Ищу у него защиты от своего отца и от собственных душевных терзаний. Я влетела прямиком в свою клетку и попросила запереть меня на замок. Потому что прекрасная ложь намного желаннее самой отвратительной правды. В клетке было тепло и безопасно. Ни одно зло на свете тут меня не найдет. Я обхватила шею Вулфа руками и спрятала лицо на его стальной груди, задержав дыхание, чтобы снова не разрыдаться.

Он замер, и тело его вдруг застыло от нашей внезапной близости. Я вспомнила совет мисс Стерлинг прикончить его добротой. Победить его любовью.

Сломайся. Сдайся. Почувствуй меня. Прими меня.

Я почувствовала, как он медленно обвил меня руками, словно признал мою капитуляцию, открыл ворота и впустил мою израненную и умирающую от голода армию укрыться в его королевстве. Вулф наклонился и, обхватив мои щеки ладонями, заставил меня поднять голову. Наши взгляды встретились. Мы сидели так близко друг к другу, что я увидела бесподобный серебристый оттенок радужки его глаз. Бледная и пугающая, как планета Меркурий с льдистыми голубыми крапинками внутри кратеров. Я тотчас же поняла, что в его равнодушной маске есть лазейка, и моя задача – пробраться сквозь трещинки и посадить там свои семена. Взрастить их, как взрастила свой огородик, и надеяться изо всех сил, что они пустят корни.

Вулф наклонил голову и слился со мной в поцелуе. Наши губы встретились так, словно были уже прекрасно знакомы. Не без некоторого смущения я поняла, что так и есть. Это был сдержанный, ободряющий поцелуй, и несколько минут мы осторожно изучали друг друга языками. Единственным, что нарушало тишину комнаты, были звуки наших губ и языка, которые зализывали раны, оказавшиеся намного глубже. Когда мы оторвались друг от друга, сердце у меня сжалось. Я испугалась, что Вулф в гневе покинет комнату, как ушел в последний раз, когда мы целовались. Но он лишь провел большим пальцем по моей щеке и, мрачно нахмурившись, внимательно на меня посмотрел.

– Нем, тебе хватит этой встречи с отцом до конца недели?

Я резко вздохнула.

– Думаю, я получила свою годовую дозу.

– Хорошо. Потому что я начинаю думать, что соскучился по своей невесте, и хотелось бы это исправить.



По пути домой Вулф переплел наши пальцы и прижал мою ладонь к своему мускулистому бедру. Я смотрела в окно с легкой улыбкой на губах, но на этот знак решила не обращать внимания. После того как мы вышли из зала, мать рассыпалась в извинениях за провальный ужин, а отца нигде не было видно. Его водитель подъехал к дому, пока мама продолжала оправдываться. Наверное, папа ушел строить козни против моего будущего супруга. Хотя упомянутый жених казался не особо обеспокоенным сложившейся ситуацией.

Я обняла маму и сказала, что люблю ее, говоря искренне и от всего сердца, но понимала, что общее представление о ней изменилось. В детстве я наивно верила, что мама защитит меня от любой беды. Даже от смерти. Но больше так не считала. На самом деле, отчасти я даже страшилась, что близок день, когда мне придется встать на ее защиту. Еще я пообещала себе никогда не поступать так со своим ребенком.

Когда у меня родится дочь, я буду оберегать ее от всех, даже от ее отца.

Даже от нашего наследия.

Даже от деревянных шкатулок с вековыми традициями.

Вулф помог мне надеть обычный шерстяной пиджак и пробуравил мою мать взглядом, которого она не заслужила.

Теперь, в машине, его рука лежала на моей, и он прижал мою ладонь к внутренней поверхности своего бедра, в опасной близости к паху. Я сжала ноги, но руку не убрала. К этой минуте я поняла, что не могу и не хочу отрицать очевидное: мой будущий муж пробуждает во мне физическое желание.

С Анджело я чувствую тепло и уют, словно под мягким защитным покровом. С Вулфом же как будто горю. И этот огонь может покончить со мной в любой момент, поэтому мне остается лишь надеяться на его милосердие. Я чувствую себя защищенной, но не уверенной. Желанной, но не нужной. Вызывающей восторг, но не любовь.


Когда мы зашли в дом, мисс Стерлинг сидела на кухне и читала исторический роман. Я вошла за стаканом воды, и Вулф следовал за мной по пятам. Резко оторвав взгляд от пожелтевших страниц, она сдвинула очки на переносицу и улыбнулась во весь рот.

– Как прошел вечер? – Она захлопала ресницами, сделав невинное лицо. – Приятно, я так понимаю?

Наверное, то, что мы вошли на кухню вместе впервые с нашего знакомства, выдало наше перемирие.

– Выйди, – приказал Вулф без намека на вежливость и угрозу.

Мисс Стерлинг упорхнула, хихикая себе под нос, а я налила стакан воды, отказываясь смотреть Вулфу в глаза. Мы пришли сюда, потому что он захотел провести со мной больше времени. Но я не питала иллюзий: его не интересовали ни беседы со мной, ни мое остроумие. Неминуемость того, что должно между нами произойти, ударила меня под дых, и по телу от страсти и паники пошла дрожь.

– Хочешь воды? – неестественно высоким голосом спросила я, стоя к нему спиной.

Вулф прижался ко мне своим телом и провел пальцами от бедра до талии. Он обхватил мою маленькую грудь, и я удивленно ахнула от неожиданного удовольствия. Затем он коснулся теплыми губами моего плеча, и я почувствовала, как в попу упирается его член. Сердце затрепетало в груди как бабочка. Господи. У Вулфа было крепкое и очень горячее тело, и от ощущения, будто он накрыл меня щитом, я почувствовала себя беспомощной и вместе с тем непобедимой.

Я пила воду мелкими глотками, выгадывая время, в то время как его пальцы ущипнули мой сосок через платье и лифчик, заставив меня простонать и невольно выгнуть спину. Мне даже пришлось поставить стакан на стол, чтобы он ненароком не выскользнул из рук. Вулф хихикнул и снова провел рукой вниз по моей ноге, нырнув в разрез на платье. Его пальцы задели край хлопковых трусиков, и он зарычал мне в ухо, отчего по коже побежали мурашки. Вместо того чтобы убежать, как велел мне инстинкт самосохранения, я захотела растаять в объятиях Вулфа. Я сама дура, что сказала ему, будто уже не девственница. И теперь мне предстоит пожинать плоды своего тупого вранья.

– Хочешь воды? – снова пробормотала я, в ужасе от того, что к коже от влаги прилипли трусики. Тело под его пальцами жаждало приключений и бунтарства, а разум напоминал, что мы еще враги.

Он вжался пенисом между моих ягодиц, и я простонала, ударившись тазовыми костями о стол. Боль от удара была приправлена удовольствием, которого я не понимала. Мне даже захотелось, чтобы он снова так сделал.

– Сейчас я хочу лишь свою невесту.

– Хм… – Я подняла глаза к потолку, пытаясь придумать ответ.

Вулф возьмет меня сзади, как какой-то зверь? Секс для меня неведомая земля, на которую я еще не ступала. К тому же мне хватило времени порыться в интернете и прочитать все сплетни о будущем супруге. Он прослыл бабником и имел львиную долю девушек и любовниц. Все они были длинноногими светскими львицами с блестящими волосами, завидной родословной и хорошим образованием. Листая бульварную прессу, я видела, как эти женщины всюду его сопровождали и смотрели так, словно он был даром божьим. Но среди безупречных статей попадались и заголовки на грани скандала. Гостиничные номера с полным презервативов мусорным ведром, инцидент в уборной во время праздничного вечера, устроенного его политической партией. А однажды он даже заперся на два часа в машине с европейской принцессой, к превеликому разочарованию ее семьи и страны.

– Нам нужно быть осторожнее. Я тебя толком не знаю. – У меня дрожала рука, которую я протянула к его плечу, чтобы смущенно оттолкнуть, не прикладывая силу. Я все так же стояла к нему спиной.

– Постель все исправит, – намекнул Вулф.

Я пожалела, что не подумала хорошенько, прежде чем подначивать его тем, что спала с Анджело. Но с течением времени ложь росла и обретала большое значение.

Вулф резко развернул меня к себе лицом и толкнул к столу. Я восхитилась и разволновалась от того, как решительно он со мной обращается.

– Медленно, – повторила я дрожащим голосом.

– Медленно, – вторил он и посадил меня на столешницу. Вулф встал между моих ног, словно тысячу раз это проделывал. Проделывал. Только не со мной. Платье у меня задралось, и если бы он опустил взгляд – что он, конечно, и сделал, – то увидел бы трусики желтого цвета и недвусмысленное пятно, намекающее на мое желание. Вулф обхватил меня сзади, словно наказывая, и резким движением вжался в меня пахом. У меня перехватило дыхание, когда его штука коснулась моих мокрых трусиков.

Моих очень мокрых трусиков.

Я была мокрой. И очень смущенной. Надеюсь, он не коснется меня там, потому что так лишь удостоверится, как сильно я его хочу.

Мои веки опустились, налившись свинцом от желания. Вулф коснулся моих губ и долгим, крепким поцелуем впился мне в рот с такой скоростью, что в животе появился теплый приятный комок. Мой жених вжался в меня всем телом и потерся членом о мое лоно, а я принялась царапать ему спину, как делают героини кино, и упивалась возможностью касаться его так, как хочется. Мне было приятно и не хотелось думать ни о чем другом. Например, о том, что все между нами – ложь. И эта ложь лучше правды и реалий моей жизни. Я отбросила чувства к отцу, тоску по Анджело и беспокойство за маму. Есть только мы, окруженные пузырем, который вот-вот лопнет.

Вулф протянул руку и погладил меня через ткань трусиков. Я была такой мокрой, что почти захотелось извиниться за то, как отреагировало мое тело на его прикосновения. Он продолжал меня целовать и каждый раз, когда я ерзала и стонала, довольно хихикал мне в рот.

– Ты такая отзывчивая, – в перерыве между поцелуями, вдруг ставшими порочнее, дольше и влажнее, пробормотал он голосом, в котором звучало что-то похожее на неподдельное восхищение. Там, внизу, он стал гладить меня еще быстрее. Быть отзывчивой – это хорошо или плохо? Поскольку я хорошая девочка, то поводов для беспокойства прибавилось. Я шире раздвинула ноги, приглашая его и дальше творить свою магию. Некоторые девочки в школе трогали себя, но я предпочитала этого не делать, потому что, хоть и не считала это чем-то предосудительным, не могла рисковать и случайно лишиться девственности. Ей нет цены. Но Вулф – мой будущий муж, и, похоже, ему это нравится. И мне тоже.

Я знала, что в первый раз будет больно, но отчасти была счастлива, что окажусь в умелых руках Вулфа. В теле стало покалывать, и я почувствовала, что скоро взорвусь. Я была на грани чего-то колоссального. Вулф стал целовать меня еще более сердито, но я понимала, что это не тот гнев, с которым он выгнал меня в тот день из своей комнаты.

– Такая мокрая, – прорычал он, вжимая в меня большой палец.

Я выгнулась и закрыла глаза. Тело готово было взорваться от тысячи ощущений. Я потрогала пальцами его выпуклость через брюки. Огромная, крепкая и такая горячая. В голову пришла ужасная мысль: я хочу взять его в рот.

О чем я только думаю? Почему вообще захотела такого? Подобнымии переживаниями уж точно нельзя делиться с Кларой и мамой. И даже с мисс Стерлинг.

Господи, Франческа. В рот. Извращенка.

Вулф схватил меня за бедра и, обернув мои ноги вокруг своей талии, не переставая целовать, понес по лестнице. Я продолжала обнимать его за шею и тут же поняла, что он несет меня в спальню (в свою или в мою), а я не могу туда войти. Я должна сказать ему, что девственница. Что в моем мире есть особые правила. И одно из них гласило: никакого секса до брака. Но при нынешних обстоятельствах это прозвучало бы смешно. Нужно выбрать время и место, чтобы рассказать все начистоту.

– Опусти меня, – заплетающимся языком сказала я между пьянящими поцелуями.

– Я не дарю оральные ласки из принципа, но ты такая мокрая, что поместится гребаная лопата.

Что? От страха сжалось горло, а в шею вонзились когти. Он чуть не надругался надо мной здесь, на полу! Мы уже почти поднялись на второй этаж, когда я стала отталкивать его и расцепила ноги. Вулф тут же отпустил меня и смотрел, как я, шатаясь, выбралась из его объятий и ударилась спиной о стену.

– Немезида?

Он нахмурился и опустил подбородок. Вулф скорее выглядел озадаченным, чем сердитым. Несмотря на все его изъяны, он никогда не принуждал меня к физической близости.

– Я же сказала, что не готова!

– Да, и произнесла это таким тоном, словно я лично сопроводил тебя к вратам ада. В чем проблема?

Мне стало стыдно за свое поведение. Стыдно за свою ложь об опытности и за свою девственность. И самый сильный стыд я испытывала за то, что так сильно его желаю. Выходит, именно это мне и нужно, чтобы так легко забыть Анджело? Член Вулфа у меня между ног?