Поезд убийц

Но когда он открывает рот, в его голове срабатывает предупреждающий сигнал. «Это ловушка». У него нет никаких оснований так думать, но интуиция подсказывает ему, что это делать нельзя.

— Нет, он ничего об этом не говорил, — отвечает Принц.

— Вот как, — Мандарин говорит тихо, но он не выглядит особенно разочарованным.

Принц наблюдает за Мандарином. «Может быть, я все-таки должен был ему сказать про камеру хранения в Мориока? Но если не сказать ничего, это не причинит мне никакого вреда. Ситуация останется такой же, как прежде. Может быть, я даже что-то выиграл…»

— Все-таки есть кое-что, чего я до сих пор не могу понять, — неожиданно произносит Мандарин.

— Что?

— Когда твой телефон зазвонил перед тем, как ты от нас отстал. Это было в тамбуре между пятым и шестым вагонами.

— Я думаю, что да.

— А твое место — в седьмом вагоне.

«Он это запомнил?» Мандарин ведь прошел мимо его места всего один раз. «Этого ему было достаточно, чтобы запомнить?»

Мандарин впивается в него взглядом.

Принц говорит себе сохранять спокойствие. Он знает, что мужчина лишь пытается вывести его из равновесия.

— На самом деле, — робко начинает он, — я шел обратно на свое место, но…

— Но?

— Мне нужно было в туалет, поэтому я пришел сюда.

«Хорошо, — мысленно кивает себе Принц. — Совершенно приемлемый ответ».

— Ах вот как, — Мандарин тоже кивает. — Скажи, тебе знакома эта вещь? — Он показывает Принцу маленький, сложенный вдвое листок с яркими наклейками и разворачивает его. Принц узнает персонажей из «Томаса и его друзей».

— К чему это все?

— Я сейчас там все обыскал и нашел это в кармане куртки Лимона.

— Да, он, кажется, очень любил Томаса.

— Иногда он меня этим просто доводил.

— Так, и какое это имеет отношение к делу? — еще раз спрашивает Принц, понимая, что лучше бы ему сейчас промолчать.

— Некоторые наклейки отсутствуют. — Мандарин показывает на места, где раньше были наклейки.

Принц вспоминает, что, когда Лимон сидел возле стены, он приклеил одну наклейку к полу. Картинку с зеленым поездом, которую Принц потом оторвал от пола и выбросил в мусор.

— Он ведь не давал тебе ни одной из них, или?..

Возникает ощущение, будто из тела Мандарина тянутся невидимые щупальца, похожие на бесцветные прозрачные усики ползучих растений, испытующе дотрагивающиеся до лица Принца. Они скользят по поверхности его кожи, пытаясь обнаружить, что скрыто внутри, забраться в самое его сердце.

Мысли Принца мчатся, обгоняя друг друга. Он не знает, как лучше ответить — притвориться, будто он ничего не знает, или придумать про наклейку что-нибудь правдоподобное.

— Он дал мне одну, но я испугался и выбросил ее в мусор.

Принц рад тому, что он все еще учится в средней школе.

Он знает, что Мандарин в любую минуту может последовать своему инстинкту и перейти от слов к жестким действиям, допросить его о смерти Лимона при помощи силы. Вне всяких сомнений, этот человек не раз делал подобное в прошлом.

Но он не делает этого с Принцем. «Почему нет?» Потому что Принц — все еще ребенок. Это единственная причина, по которой Мандарин сдерживается. Он думает, что его собеседник слишком молод и слаб, чтобы причинять ему боль, не имея на то веских оснований и доказательств, и его совесть хочет найти что-то более конкретное, прежде чем он приступит к выбору наказания. «Хотя ничья совесть еще никогда и никому не приносила пользы».

Мандарин намного умнее Лимона, в нем гораздо больше глубины и содержания. Его внутренний мир несравнимо богаче, и благодаря этому у него сильнее развито воображение. А это означает и бо́льшую способность к сопереживанию другим. Но чувствительность делает его в итоге лишь слабее. Мандарина, должно быть, проще контролировать, чем Лимона. «А это значит, что, скорее всего, мне удастся взять над ним верх».

— Ах, ты выбросил ее, вот как? И какой же на ней был персонаж? — Лицо Мандарина серьезно.

— Что? — Поезд дергается, и Принц теряет равновесие. Чтобы не упасть, он протягивает руку и опирается о стену.

— Наклейка, которую ты получил от Лимона. Одна из недостающих здесь. Какой на ней был персонаж? Ты помнишь его имя? — Листок, который Мандарин держит в руке, весь в пятнах крови.

Принц отрицательно мотает головой.

— Я не знаю.


— Что ж, это странно, — шепчет Мандарин, и Принц чувствует внезапно возникшую пустоту в животе, как будто он шел по туго натянутому канату, вдруг оступился и его нога сорвалась в ледяную бездну.

— Что странно?

— Он всегда хотел, чтобы все вокруг выучили имена друзей паровозика Томаса. Всякий раз, давая кому-нибудь наклейку или игрушку, он обязательно называл имя персонажа. Всегда, исключений не было. Лимон никогда ничего и никому не дарил просто так. Так что если он дал тебе наклейку, то ты слышал имя. Даже если ты его не помнишь, ты его точно слышал.

Принц оценивает свой следующий шаг. Что-то подсказывает ему, что отвечать нельзя. Он сосредотачивается на том, чтобы вытащить свою ногу из бездны и восстановить равновесие на канате.

— Я бы предположил, — говорит Мандарин, рассматривая контуры пустых мест на листке, где когда-то были наклейки, — что он дал тебе одну отсюда. — Указывает пальцем. — Зеленую. Верно?

— А, да, точно! — Это та самая наклейка, которую он выбросил — на ней действительно был зеленый улыбающийся поезд.

— Это Перси. Милый маленький Перси. Лимон любил его.

— Я думаю, да… вроде бы так его и звали. — Принц не демонстрирует полной уверенности, стараясь предугадать, что будет дальше.

— Вот как… — Лицо Мандарина вновь ничего не выражает. — А ты знаешь, какой персонаж был здесь? — Он показывает пальцем на второе пустое место на листке.

— Нет, я не знаю, — Принц снова отрицательно мотает головой. — Он мне ее не давал.

— Зато я знаю, кто это был.

— Вы знаете, какая там была наклейка?

— Я знаю. — Не закончив фразы, Мандарин бросается к нему и хватает Принца за лацкан пиджака. — Потому что она прилипла к тебе вот здесь. — Он отпускает его так же внезапно, как схватил.

Принц буквально прирастает к месту, ошеломленно глядя на Мандарина.

— Посмотрим… Это Дизель. Подлый старый Дизель. — На пальце Мандарина наклейка — черный поезд с квадратным лицом.

Принц застигнут врасплох неожиданным появлением наклейки, но он отчаянно пытается не показать этого. Ему удается выговорить:

— Вы тоже так много знаете про Томаса и его друзей, Мандарин-сан…

Мандарин слегка хмурится, но в выражении его лица — скорее всего, неосознанно — появляется и намек на улыбку.

— Он ведь только об этом все время и говорил. Так что хотя бы немного мне все же удалось запомнить, — с сожалением произносит он. Затем вытаскивает из своего заднего кармана маленькую книжку — судя по всему, томик из какого-то собрания сочинений. — Это я тоже нашел в его куртке, когда осматривал его мертвое тело.

Книжка обернута в однотонную оранжевую обложку, на которой нет ничего, кроме названия и имени автора. Мандарин пробегает пальцами по страницам, затем открывает разворот, на котором лежит закладка.

— Лимон так старался, но, видимо, успел дочитать лишь досюда, — говорит он бесцветным голосом. — И он, и я — мы оба ненавидим проигрывать. — Помолчав немного, он тихо добавляет: — Поэтому никогда не сдаемся.

— В смысле?..

— Дизель — самый плохой из поездов. Лимон всегда обращал на это мое внимание. Он говорил мне, что нельзя доверять черному паровозу Дизелю. Он лжет, делает всем гадости, а еще забывает имена людей. А теперь я нахожу наклейку с Дизелем на твоем пиджаке.

— Я, может быть, просто… в какой-то момент… — Принц затравленно озирается.

Когда Лимон схватил Принца, он, видимо, прилепил ему на лацкан пиджака наклейку — последнее, что он успел сделать. Принц этого совсем не заметил.

«Я ему проигрываю». Эта мысль потрясает его. Но все еще есть надежда. Исходя из его прошлого опыта, остается еще множество оснований полагать, что все пойдет так, как ему нужно.

Мандарин пока еще не вытащил свой пистолет. Возможно, потому, что знает — он может сделать это в любую секунду, когда захочет, или же у него есть какие-то основания пока этого не делать. Так или иначе он явно сейчас не озабочен этим.

Вместо этого мужчина медленно произносит:

— Есть одна строчка из Достоевского, из «Преступления и наказания».

Принц теряется из-за внезапной смены темы разговора.

— Там сказано: «Наука же говорит: возлюби, прежде всех, одного себя, ибо все на свете на личном интересе основано». То есть главное, самая важная вещь на свете — это твое личное счастье. Если ты будешь заботиться об этом, это поможет всем окружающим тоже стать счастливыми. Я никогда много не размышлял о счастье и несчастье других людей, поэтому, когда вспоминаю эту строчку, не могу сказать, так ли это в действительности; но что думаешь ты?

Принц отвечает на это собственным любимым вопросом:

— Почему нельзя убивать людей? Если бы кто-то спросил вас об этом, что бы вы ему ответили?

Мандарин нисколько не затрудняется с ответом.

— Что же, у Достоевского есть и об этом. В «Бесах». «И уже преступление не помешательство, а именно здравый-то смысл и есть, почти долг, по крайней мере благородный протест. Ну как развитому убийце не убить, если ему денег надо!» Один из его персонажей говорит, что в этом нет ничего необычного. Убийство — это совершенно естественно. И я тоже так чувствую.

Мандарин по памяти цитирует содержательные отрывки из романов, но Принцу не кажется, что они исчерпывающе отвечают на его вопрос. И хотя он вполне согласен с тем, что убийство — это здравый смысл, представление о том, что это может быть благородным протестом, кажется ему пустым нарциссизмом. Согласно ему, убийство может быть в лучшем случае поверхностным развлечением.

«Всего лишь еще один ответ, основанный на эмоциях, пусть в нем и больше духовности, чем в обыкновенном ответе. Просто больше красивых слов. Я хочу услышать хладнокровный и логичный ответ на вопрос, почему убийства непозволительны».

Но в то же время это заставляет его мысленно вернуться к телефонному разговору, который произошел сразу после того, как они проехали станцию Сэндай. Это был человек, который прячется в больнице, ожидая момента, чтобы убрать сына Кимуры. «Я внутри, — сказал мужчина. — Я одет как медбрат. Ты ведь уже проехал Сэндай? Ты мне не перезванивал, и мне было интересно, должен ли я продолжать ждать». Он беспокоился и жаждал поскорее выполнить свою работу.