Поезд убийц
Часть 50 из 78 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Я думаю, мы сказали что-то нехорошее. Мне кажется, Лимон-сан сердится на нас.
— Извините. Мы не хотели вас рассердить. — Кимура виновато склоняет голову.
— Дедуля Кимура, — резко говорит Лимон. — Мне кажется, ты не похож на законопослушного гражданина с обычной работой.
— Ну да, я же алкаш.
Кимура начинает беспокоиться о том, что будет дальше. Он чувствует, как капельки пота стекают по его спине. В те времена, когда он был в деле, неоднократно оказывался участником подобных стычек. Кимура знает это ощущение — когда стоишь лицом к лицу с противником, который пытается прощупать твои слабые стороны. Он почти физически чувствует протянутый между ним и Лимоном канат напряжения, с каждым мгновением свивающийся все туже.
— Один вопрос, дедуля. Ты ненавидишь, когда тебя будят?
— Что? — Кимура теряется, услышав неожиданный вопрос.
— Ты впадаешь в ярость, если ты спишь, а кто-то тебя будит?
— Что это вообще значит? Я не понимаю…
— То есть тебе нравится, когда тебя будят?
— Да кто угодно рассердится, если его разбудить!
Перед глазами Кимуры рассыпается сноп искр. Его голова откидывается назад.
Удар был направлен прямо ему в рот. Он даже не видел, как двигалась рука и как кулак летел ему в лицо. Кимура чувствует какой-то маленький твердый предмет у себя во рту. Он ощупывает его языком: это выбитый передний зуб. Он подносит ладонь ко рту и тыльной стороной вытирает кровь. Затем достает изо рта зуб и прячет его в карман.
— Зачем вы это сделали? Дедуля Кимура, ты в порядке? — Принц продолжает изображать из себя обычного наивного школьника. — Пожалуйста, прекратите! Зачем вы его ударили? Я вызову полицию!
— Я подумал, если ты крутой профессионал, то с легкостью отразишь мой удар. Но достать тебя оказалось так просто… Видимо, я ошибся.
— Конечно, вы ошиблись! Мой дедуля — обыкновенный человек! Самый обыкновенный дедушка!
— Вот как… — Глядя на кровь, капающую изо рта Кимуры, Лимон внезапно смущается. — Но интуиция подсказывала мне, что этот мужик в деле — занимается той же работой, что и мы.
— Твоя интуиция тебя не обманула, — честно отвечает ему Кимура. — Раньше я занимался кое-какой опасной работой, но уже многие годы как отошел от дел. Теперь я работаю охранником в больнице, и это абсолютно легально. Честно говоря, я уже порядком заржавел.
— Да ну, это же все равно как кататься на велосипеде. Даже после нескольких лет перерыва твое тело само знает, что делать.
«Чушь собачья», — хочет возразить Кимура, но сдерживается.
— Ты говорил, что собираешься пойти вперед поезда? — Вместе со словами из его рта выливается еще больше крови.
— Дедуля, ты в порядке? — Принц сбрасывает с плеч свой рюкзак, вытаскивает из внешнего кармана бумажные платочки и предлагает Кимуре.
— Надо же, сразу подает носовой платок, какой воспитанный мальчик… — говорит Лимон с кривой усмешкой.
Принц снова надевает свой рюкзак. В этот момент Кимура вспоминает, что там лежит принесенный им автоматический пистолет. Он может просто протянуть руку, расстегнуть молнию — только и всего — и достать его. «Только и всего», — думает Кимура.
Затем в его голове возникают два вопроса.
Первый: что он будет делать, когда достанет пушку. Угрожать? Или стрелять? И если стрелять, то в кого — в Лимона или в Принца? Конечно же, больше всего на свете он хочет направить дуло пистолета на этого бессердечного подростка и нажать на спусковой крючок — и именно это он и сделал бы без малейшего колебания, если б только мог. Но в ситуации с Ватару ничего не поменялось. Его жизнь все еще висит на волоске. «Не думай об этом. Просто сделай». Каждый крохотный толчок поезда как будто подталкивает его, мало-помалу лишая самообладания. «Ты всегда выполнял работу чисто и аккуратно. Если хочешь что-то сделать, просто сделай это. Жизнь становится короче с каждым днем. Зачем сдерживаться? Заставь эту ненавистную тварь страдать. Он заслуживает этого. В любом случае он просто блефует. Никто не ждет его звонка в больнице, Ватару ничто не угрожает». Все это время Кимура прилагал огромные усилия, чтобы держать взаперти ту часть себя, которая хотела воспользоваться самым простым выходом из положения, но теперь он чувствует, что печать на этой двери начинает мало-помалу ослабевать.
И второй вопрос: «Может быть, я просто играю ему на руку?»
Рюкзак прямо перед его глазами. Каждый взгляд на него напоминает Кимуре о пистолете, лежащем внутри. «Мог ли Принц спланировать все это? Может быть, он надеется, что сейчас я достану пистолет и убью Лимона? Может быть, он просто контролирует меня?»
Чем больше он об этом думает, тем больше погружается в трясину. Сомнения порождают сомнения. Он как будто хватается за лежащую поблизости длинную палку, чтобы выбраться из болота, но не знает, куда ему воткнуть эту палку, чтобы получить хоть какую-то опору. А потом появляется другой Кимура, который хочет действовать, не заботясь о последствиях. Он все больше и больше приоткрывает плотно закрытую дверь в его голове. Кимуре кажется, что он вот-вот разорвется на части.
— Ладненько, а теперь осмотрим груз в товарном вагоне!
Лимон произносит это на манер персонажа детского мультика, и прежде, чем Кимура успевает что-либо понять, он срывает с Принца рюкзак. Принц только растерянно таращит на него глаза. Он тоже не видел его движения. Рука просто появилась как из ниоткуда, прочертила в воздухе плавную линию и отобрала у него рюкзак.
Кимура чувствует, как кровь отливает от его лица. Даже Принц выглядит потрясенным.
— Ну что же, Перси и дедуля, слушайте меня внимательно. Я пока не знаю, что в этом рюкзаке, но по тому, как дедуля Кимура внимательно на него смотрел, я предположил, что тут спрятано что-то, что может дать вам преимущество в сложившейся ситуации. — Лимон приподнимает рюкзак, расстегивает молнию и заглядывает внутрь. — О! — радостно восклицает он. — Какую хорошую штуку я нашел!
Он вытаскивает пистолет, и Кимуре остается только беспомощно смотреть на это.
— Если бы мне нужно было описать мои чувства в четырех словах, то я бы сказал: «Папа, Санта-Клаус существует!» Эй, погоди, или это три слова?
Кимура не уверен, обращается ли Лимон к ним или разговаривает сам с собой. Он оценивающе вертит в руках пистолет с прикрученным к дулу глушителем.
— Если стрелять из пистолета в поезде, это будет так громко, что все услышат. Именно в этом и была наша проблема. А теперь глядите-ка! Я был прав, очень даже можно найти глушитель в синкансэне! И мне даже не пришлось просить Санту!
Взгляд Принца прикован к пистолету. Их ситуация ухудшается так быстро, что Кимура даже не успевает этого осознать и среагировать.
— А теперь слушай, у меня к тебе вопрос, дедуля. — Лимон снимает пистолет с предохранителя и направляет его на Кимуру.
— Ко мне?.. — начинает Кимура, но не может произнести остального: «Не стреляй в меня, плохой парень — этот мальчишка, он намного хуже меня».
Низкий гул синкансэна усиливает его беспокойство.
— Итак, у вас двоих есть пушка. Пушка с глушителем, так что я не думаю, что вы просто любители. Я никогда не слышал о команде, в которой были бы старик и мальчишка, но это не так уж невероятно. В нашем деле можно встретить самые разные странные группы. Что я хочу узнать, так это зачем вы двое здесь? Это была ваша идея или кто-то вас послал? Какова ваша цель? И какое отношение вы имеете ко мне и моему партнеру?
Правда в том, что нет никакой прямой связи между Кимурой и Лимоном или Мандарином. Кимура принес в поезд пистолет, чтобы убить Принца, а ввязаться в авантюру с чемоданом было целиком идеей Принца. Но даже если Кимура и попытается ему все это объяснить, он уверен, что Лимон ему не поверит.
Принц обращается к Кимуре:
— Дедуля, что происходит? Мне страшно! — Он делает такое лицо, будто вот-вот расплачется.
Чувство долга Кимуры тотчас просыпается в нем и требует защитить этого слабого ребенка, но он тотчас мысленно одергивает себя: «Не дай ему себя одурачить. Он строит из себя испуганного невинного малыша, но на самом деле просто умелый притворщик. Хитрая скользкая тварь, прикидывающаяся маленьким школьником».
— Интересно, вы тоже работаете на Минэгиси? — спрашивает Лимон. — Так, да?
— Минэгиси? — Кимура бросает нервный взгляд на Принца. «Почему он тоже говорит о Минэгиси?»
— Вот что. Я собираюсь сейчас пристрелить одного из вас. Тебя или тебя. Если вам интересно, почему я не буду убивать вас обоих, то это потому, что Мандарин рассердится. Он обычно сердится, когда я убиваю кого-нибудь, от кого мы могли бы получить информацию. Он такой щепетильный по этой части… Типичный представитель второй группы крови. Но я же не могу оставить вас обоих в живых, верно? Это слишком опасно. Придется одного пристрелить, ничего не поделаешь. Так что вот. У меня к вам еще один вопрос.
Затем Лимон опускает пистолет, сгибает одну ногу и немного сутулится, принимая более удобную позу.
— Кто из вас главный? Учтите, меня не обманешь внешностью или возрастом. Так что я не исключаю возможности, что главный в группе — мальчишка. Короче, на счет три — лидер группы поднимает руку, а другой показывает на него пальцем. Если ваши ответы не сойдутся, то есть вы, например, оба поднимете руку или покажете друг на друга, я сразу пойму, что вы врете, и просто пристрелю обоих.
Кимура чувствует напряжение, переходящее в отчаяние.
— Я думал, у тебя будут неприятности, если ты убьешь нас обоих.
— Э-э, а у тебя что, тоже вторая группа крови, старик? Тоже щепетильный… Ладно, конечно, я не люблю, когда Мандарин на меня бесится, но он же не убьет меня. Так что для меня важнее хорошенько развлечься.
— Это для тебя развлечение? — морщится Кимура. Чуть раньше Принц сказал: «Давай сыграем в игру», а теперь Лимон говорит, что просто развлекается и отлично проводит время. «Что не так с этими людьми?» Он чувствует себя здесь самым нормальным человеком, который способен просто тихо и мирно получать удовольствие от выпивки.
— Ну хорошо, поехали. Отвечаем честно, — говорит Лимон, по-детски надувая губы.
В этот самый момент в тамбуре появляется молодая мамочка со своим трехлетним ребенком. Лимон тут же замолкает, Кимура с Принцем тоже не говорят ни слова. «Мама, бежим быстре-е-е!» — радостно кричит мальчик, пробегая мимо Кимуры. Это заставляет того снова подумать о Ватару. Женщина внимательно смотрит на них троих, стоящих в проходе, и определенно чувствует, что здесь что-то не так, но продолжает быстро идти вслед за своим сыном.
Голос мальчика что-то переключает в голове у Кимуры. «Я должен жить. Должен выбраться из всего этого ради Ватару. Что бы ни случилось, я не могу умереть». Он повторяет это снова и снова, как будто пытаясь загипнотизировать сам себя.
Молодая женщина и ее ребенок проходят в открытые двери тамбура: двери еще некоторое время остаются в таком положении, затем медленно закрываются.
Лимон немного наклоняется, пристально глядя на Кимуру и Принца.
— Кто из вас лидер? — Он широко улыбается. — Ну… Раз, два, три-и-и!
Кимура мгновенно принимает решение. Он сгибает правую руку в локте и поднимает ее. Бросив взгляд в сторону, видит, как Принц показывает на него — его указательный палец направлен прямо в грудь Кимуры, — и снова поворачивается к Лимону. На него смотрит дуло пистолета.
В задернутом занавеской закутке с умывальником раздается звук включенной сушилки для рук. Кто-то стоял там все это время. Тихий шум горячего воздуха из сушилки заставляет Кимуру отвернуться в сторону слегка покачивающейся занавески.
Выстрела все нет. Раздается только тихое «ка-чча», как будто ключ поворачивают в замке. Сушилка продолжает работать. «Ка-чча, ка-чча» — снова поворачивается ключ. Кимуре требуется некоторое время, чтобы осознать, что это был звук выстрела пистолета с глушителем. Так тихо — никогда бы не догадался, что его пристрелили. Затем он чувствует тепло в своей груди. Боли нет, только ощущение вытекающей из пулевого отверстия жидкости. Его зрение начинает затуманиваться.
— Старик, прости, что я тебя застрелил. — Извиняясь, Лимон все еще улыбается. — Ну, вот и всё.
Когда его слова достигают ушей Кимуры, он уже ничего не видит. Он чувствует что-то твердое под своим затылком. «Я на полу?»
Боль растекается в его голове. Затем все, что он может чувствовать, — это только тряска синкансэна. Нет ощущения пространства, нет верха и низа, нет близко и далеко. Все погружается в темноту. У этой пропасти нет дна.
Его сознание ускользает.
Спустя мгновение он чувствует, будто плывет в космической пустоте. Или его куда-то тащат?
Он не знает, что происходит и сколько времени прошло с тех пор, как его застрелили.
Это совсем не похоже на падение в глубокий сон. Это гораздо более одинокое чувство.
Он как будто заперт в тесном темном пространстве.
— Дедуля, дедуля! — зовет его кто-то… где-то…
Сознание Кимуры растворяется в тумане, чтобы исчезнуть навсегда, но его разум все еще продолжает размышлять. Он думает о том, что ему хочется выпить. Его чувства исчезают, ощущение собственного тела исчезает. Страх и неуверенность сжимают его сердце — все сильнее, все мучительнее. Но остается одна последняя вещь. Его родительские чувства поднимаются из глубины его существа, подобно раскаленной магме.
Все ли в порядке с Ватару?
— Извините. Мы не хотели вас рассердить. — Кимура виновато склоняет голову.
— Дедуля Кимура, — резко говорит Лимон. — Мне кажется, ты не похож на законопослушного гражданина с обычной работой.
— Ну да, я же алкаш.
Кимура начинает беспокоиться о том, что будет дальше. Он чувствует, как капельки пота стекают по его спине. В те времена, когда он был в деле, неоднократно оказывался участником подобных стычек. Кимура знает это ощущение — когда стоишь лицом к лицу с противником, который пытается прощупать твои слабые стороны. Он почти физически чувствует протянутый между ним и Лимоном канат напряжения, с каждым мгновением свивающийся все туже.
— Один вопрос, дедуля. Ты ненавидишь, когда тебя будят?
— Что? — Кимура теряется, услышав неожиданный вопрос.
— Ты впадаешь в ярость, если ты спишь, а кто-то тебя будит?
— Что это вообще значит? Я не понимаю…
— То есть тебе нравится, когда тебя будят?
— Да кто угодно рассердится, если его разбудить!
Перед глазами Кимуры рассыпается сноп искр. Его голова откидывается назад.
Удар был направлен прямо ему в рот. Он даже не видел, как двигалась рука и как кулак летел ему в лицо. Кимура чувствует какой-то маленький твердый предмет у себя во рту. Он ощупывает его языком: это выбитый передний зуб. Он подносит ладонь ко рту и тыльной стороной вытирает кровь. Затем достает изо рта зуб и прячет его в карман.
— Зачем вы это сделали? Дедуля Кимура, ты в порядке? — Принц продолжает изображать из себя обычного наивного школьника. — Пожалуйста, прекратите! Зачем вы его ударили? Я вызову полицию!
— Я подумал, если ты крутой профессионал, то с легкостью отразишь мой удар. Но достать тебя оказалось так просто… Видимо, я ошибся.
— Конечно, вы ошиблись! Мой дедуля — обыкновенный человек! Самый обыкновенный дедушка!
— Вот как… — Глядя на кровь, капающую изо рта Кимуры, Лимон внезапно смущается. — Но интуиция подсказывала мне, что этот мужик в деле — занимается той же работой, что и мы.
— Твоя интуиция тебя не обманула, — честно отвечает ему Кимура. — Раньше я занимался кое-какой опасной работой, но уже многие годы как отошел от дел. Теперь я работаю охранником в больнице, и это абсолютно легально. Честно говоря, я уже порядком заржавел.
— Да ну, это же все равно как кататься на велосипеде. Даже после нескольких лет перерыва твое тело само знает, что делать.
«Чушь собачья», — хочет возразить Кимура, но сдерживается.
— Ты говорил, что собираешься пойти вперед поезда? — Вместе со словами из его рта выливается еще больше крови.
— Дедуля, ты в порядке? — Принц сбрасывает с плеч свой рюкзак, вытаскивает из внешнего кармана бумажные платочки и предлагает Кимуре.
— Надо же, сразу подает носовой платок, какой воспитанный мальчик… — говорит Лимон с кривой усмешкой.
Принц снова надевает свой рюкзак. В этот момент Кимура вспоминает, что там лежит принесенный им автоматический пистолет. Он может просто протянуть руку, расстегнуть молнию — только и всего — и достать его. «Только и всего», — думает Кимура.
Затем в его голове возникают два вопроса.
Первый: что он будет делать, когда достанет пушку. Угрожать? Или стрелять? И если стрелять, то в кого — в Лимона или в Принца? Конечно же, больше всего на свете он хочет направить дуло пистолета на этого бессердечного подростка и нажать на спусковой крючок — и именно это он и сделал бы без малейшего колебания, если б только мог. Но в ситуации с Ватару ничего не поменялось. Его жизнь все еще висит на волоске. «Не думай об этом. Просто сделай». Каждый крохотный толчок поезда как будто подталкивает его, мало-помалу лишая самообладания. «Ты всегда выполнял работу чисто и аккуратно. Если хочешь что-то сделать, просто сделай это. Жизнь становится короче с каждым днем. Зачем сдерживаться? Заставь эту ненавистную тварь страдать. Он заслуживает этого. В любом случае он просто блефует. Никто не ждет его звонка в больнице, Ватару ничто не угрожает». Все это время Кимура прилагал огромные усилия, чтобы держать взаперти ту часть себя, которая хотела воспользоваться самым простым выходом из положения, но теперь он чувствует, что печать на этой двери начинает мало-помалу ослабевать.
И второй вопрос: «Может быть, я просто играю ему на руку?»
Рюкзак прямо перед его глазами. Каждый взгляд на него напоминает Кимуре о пистолете, лежащем внутри. «Мог ли Принц спланировать все это? Может быть, он надеется, что сейчас я достану пистолет и убью Лимона? Может быть, он просто контролирует меня?»
Чем больше он об этом думает, тем больше погружается в трясину. Сомнения порождают сомнения. Он как будто хватается за лежащую поблизости длинную палку, чтобы выбраться из болота, но не знает, куда ему воткнуть эту палку, чтобы получить хоть какую-то опору. А потом появляется другой Кимура, который хочет действовать, не заботясь о последствиях. Он все больше и больше приоткрывает плотно закрытую дверь в его голове. Кимуре кажется, что он вот-вот разорвется на части.
— Ладненько, а теперь осмотрим груз в товарном вагоне!
Лимон произносит это на манер персонажа детского мультика, и прежде, чем Кимура успевает что-либо понять, он срывает с Принца рюкзак. Принц только растерянно таращит на него глаза. Он тоже не видел его движения. Рука просто появилась как из ниоткуда, прочертила в воздухе плавную линию и отобрала у него рюкзак.
Кимура чувствует, как кровь отливает от его лица. Даже Принц выглядит потрясенным.
— Ну что же, Перси и дедуля, слушайте меня внимательно. Я пока не знаю, что в этом рюкзаке, но по тому, как дедуля Кимура внимательно на него смотрел, я предположил, что тут спрятано что-то, что может дать вам преимущество в сложившейся ситуации. — Лимон приподнимает рюкзак, расстегивает молнию и заглядывает внутрь. — О! — радостно восклицает он. — Какую хорошую штуку я нашел!
Он вытаскивает пистолет, и Кимуре остается только беспомощно смотреть на это.
— Если бы мне нужно было описать мои чувства в четырех словах, то я бы сказал: «Папа, Санта-Клаус существует!» Эй, погоди, или это три слова?
Кимура не уверен, обращается ли Лимон к ним или разговаривает сам с собой. Он оценивающе вертит в руках пистолет с прикрученным к дулу глушителем.
— Если стрелять из пистолета в поезде, это будет так громко, что все услышат. Именно в этом и была наша проблема. А теперь глядите-ка! Я был прав, очень даже можно найти глушитель в синкансэне! И мне даже не пришлось просить Санту!
Взгляд Принца прикован к пистолету. Их ситуация ухудшается так быстро, что Кимура даже не успевает этого осознать и среагировать.
— А теперь слушай, у меня к тебе вопрос, дедуля. — Лимон снимает пистолет с предохранителя и направляет его на Кимуру.
— Ко мне?.. — начинает Кимура, но не может произнести остального: «Не стреляй в меня, плохой парень — этот мальчишка, он намного хуже меня».
Низкий гул синкансэна усиливает его беспокойство.
— Итак, у вас двоих есть пушка. Пушка с глушителем, так что я не думаю, что вы просто любители. Я никогда не слышал о команде, в которой были бы старик и мальчишка, но это не так уж невероятно. В нашем деле можно встретить самые разные странные группы. Что я хочу узнать, так это зачем вы двое здесь? Это была ваша идея или кто-то вас послал? Какова ваша цель? И какое отношение вы имеете ко мне и моему партнеру?
Правда в том, что нет никакой прямой связи между Кимурой и Лимоном или Мандарином. Кимура принес в поезд пистолет, чтобы убить Принца, а ввязаться в авантюру с чемоданом было целиком идеей Принца. Но даже если Кимура и попытается ему все это объяснить, он уверен, что Лимон ему не поверит.
Принц обращается к Кимуре:
— Дедуля, что происходит? Мне страшно! — Он делает такое лицо, будто вот-вот расплачется.
Чувство долга Кимуры тотчас просыпается в нем и требует защитить этого слабого ребенка, но он тотчас мысленно одергивает себя: «Не дай ему себя одурачить. Он строит из себя испуганного невинного малыша, но на самом деле просто умелый притворщик. Хитрая скользкая тварь, прикидывающаяся маленьким школьником».
— Интересно, вы тоже работаете на Минэгиси? — спрашивает Лимон. — Так, да?
— Минэгиси? — Кимура бросает нервный взгляд на Принца. «Почему он тоже говорит о Минэгиси?»
— Вот что. Я собираюсь сейчас пристрелить одного из вас. Тебя или тебя. Если вам интересно, почему я не буду убивать вас обоих, то это потому, что Мандарин рассердится. Он обычно сердится, когда я убиваю кого-нибудь, от кого мы могли бы получить информацию. Он такой щепетильный по этой части… Типичный представитель второй группы крови. Но я же не могу оставить вас обоих в живых, верно? Это слишком опасно. Придется одного пристрелить, ничего не поделаешь. Так что вот. У меня к вам еще один вопрос.
Затем Лимон опускает пистолет, сгибает одну ногу и немного сутулится, принимая более удобную позу.
— Кто из вас главный? Учтите, меня не обманешь внешностью или возрастом. Так что я не исключаю возможности, что главный в группе — мальчишка. Короче, на счет три — лидер группы поднимает руку, а другой показывает на него пальцем. Если ваши ответы не сойдутся, то есть вы, например, оба поднимете руку или покажете друг на друга, я сразу пойму, что вы врете, и просто пристрелю обоих.
Кимура чувствует напряжение, переходящее в отчаяние.
— Я думал, у тебя будут неприятности, если ты убьешь нас обоих.
— Э-э, а у тебя что, тоже вторая группа крови, старик? Тоже щепетильный… Ладно, конечно, я не люблю, когда Мандарин на меня бесится, но он же не убьет меня. Так что для меня важнее хорошенько развлечься.
— Это для тебя развлечение? — морщится Кимура. Чуть раньше Принц сказал: «Давай сыграем в игру», а теперь Лимон говорит, что просто развлекается и отлично проводит время. «Что не так с этими людьми?» Он чувствует себя здесь самым нормальным человеком, который способен просто тихо и мирно получать удовольствие от выпивки.
— Ну хорошо, поехали. Отвечаем честно, — говорит Лимон, по-детски надувая губы.
В этот самый момент в тамбуре появляется молодая мамочка со своим трехлетним ребенком. Лимон тут же замолкает, Кимура с Принцем тоже не говорят ни слова. «Мама, бежим быстре-е-е!» — радостно кричит мальчик, пробегая мимо Кимуры. Это заставляет того снова подумать о Ватару. Женщина внимательно смотрит на них троих, стоящих в проходе, и определенно чувствует, что здесь что-то не так, но продолжает быстро идти вслед за своим сыном.
Голос мальчика что-то переключает в голове у Кимуры. «Я должен жить. Должен выбраться из всего этого ради Ватару. Что бы ни случилось, я не могу умереть». Он повторяет это снова и снова, как будто пытаясь загипнотизировать сам себя.
Молодая женщина и ее ребенок проходят в открытые двери тамбура: двери еще некоторое время остаются в таком положении, затем медленно закрываются.
Лимон немного наклоняется, пристально глядя на Кимуру и Принца.
— Кто из вас лидер? — Он широко улыбается. — Ну… Раз, два, три-и-и!
Кимура мгновенно принимает решение. Он сгибает правую руку в локте и поднимает ее. Бросив взгляд в сторону, видит, как Принц показывает на него — его указательный палец направлен прямо в грудь Кимуры, — и снова поворачивается к Лимону. На него смотрит дуло пистолета.
В задернутом занавеской закутке с умывальником раздается звук включенной сушилки для рук. Кто-то стоял там все это время. Тихий шум горячего воздуха из сушилки заставляет Кимуру отвернуться в сторону слегка покачивающейся занавески.
Выстрела все нет. Раздается только тихое «ка-чча», как будто ключ поворачивают в замке. Сушилка продолжает работать. «Ка-чча, ка-чча» — снова поворачивается ключ. Кимуре требуется некоторое время, чтобы осознать, что это был звук выстрела пистолета с глушителем. Так тихо — никогда бы не догадался, что его пристрелили. Затем он чувствует тепло в своей груди. Боли нет, только ощущение вытекающей из пулевого отверстия жидкости. Его зрение начинает затуманиваться.
— Старик, прости, что я тебя застрелил. — Извиняясь, Лимон все еще улыбается. — Ну, вот и всё.
Когда его слова достигают ушей Кимуры, он уже ничего не видит. Он чувствует что-то твердое под своим затылком. «Я на полу?»
Боль растекается в его голове. Затем все, что он может чувствовать, — это только тряска синкансэна. Нет ощущения пространства, нет верха и низа, нет близко и далеко. Все погружается в темноту. У этой пропасти нет дна.
Его сознание ускользает.
Спустя мгновение он чувствует, будто плывет в космической пустоте. Или его куда-то тащат?
Он не знает, что происходит и сколько времени прошло с тех пор, как его застрелили.
Это совсем не похоже на падение в глубокий сон. Это гораздо более одинокое чувство.
Он как будто заперт в тесном темном пространстве.
— Дедуля, дедуля! — зовет его кто-то… где-то…
Сознание Кимуры растворяется в тумане, чтобы исчезнуть навсегда, но его разум все еще продолжает размышлять. Он думает о том, что ему хочется выпить. Его чувства исчезают, ощущение собственного тела исчезает. Страх и неуверенность сжимают его сердце — все сильнее, все мучительнее. Но остается одна последняя вещь. Его родительские чувства поднимаются из глубины его существа, подобно раскаленной магме.
Все ли в порядке с Ватару?