Подлинное искупление

Он с трудом втянул в себя воздух.

— Я не могу… Не могу согласиться с тем, с чем они вынуждают меня согласиться. С теми действиями, которые они заставляют меня игнорировать.

Мое сердце замерло от сквозившей в его голосе боли и резкого неприятия. Я подняла голову и, даже осознавая, что он меня не видит, прижалась к стене ладонью. Я знала, что значит чувствовать такую боль. В том, как он говорил, я уловила тяжёлую печаль.

— Что ты сделал? — отважилась спросить я.

Ожидая, когда он заговорит, я сильнее прижала пальцы к каменной стене.

— Слишком много всего, — неопределенно ответил он. — Слишком много непростительных вещей.

Райдер вздохнул.

— Хармонии, я заслуживаю всех этих побоев и даже больше. То, что я натворил…

Я чувствовала, как сквозь толстую стену ко мне проникает его скорбь.

— Я и должен быть здесь. Должен пройти это лечение.

Он глубоко вздохнул и прошептал:

— Мне начинает казаться, что оно должно быть ещё хуже.

Я молчала. В его голосе слышалась убеждённость. Райдер говорил серьёзно, каждое слово. Он действительно думал, что его нужно подвергнуть страданиям, наказать… убить. Мне стало интересно, что же такого плохого он сделал. Я уже собиралась было его об этом спросить, как вдруг на улице заиграла музыка.

Я вздрогнула от резкого звука, пробившегося сквозь прочные каменные стены камеры. Мои глаза устремились к окну. Дождь утих, голубое небо снова очистилось от туч.

Музыка смолкла, и Райдер безрадостно произнёс:

— Закончилась Дань Господня.

Я крепко зажмурила глаза и глубоко вздохнула. Я сжала бедра, представив, что сейчас будут чувствовать избранные для обряда девочки. Каждый принявший в нем участие мужчина строго придерживался руководства Пророка Давида о том, как достичь божественной чистоты через соитие с этими девочками. С девочками, чьи нежные, доверчивые сердца навсегда ранит жестокость мужчин, только что лишивших их невинности. К горлу подступила тошнота. Я не могла вынести мрачных мыслей, разрывающего мне грудь напряжения.

Райдер больше не говорил. Я тоже молчала. Мне нечего было сказать. Я подумала, что ему не хуже меня известно, что происходило в этом зале зла.

Из коридора послышались тяжелые шаги, и я быстро села у стены. Как только я выпрямилась, дверь распахнулась, и в камеру вошли два последователя-охранника: Соломон и Самсон. Держа в руках оружие, они уставились на меня. Я заглянула им в глаза и почувствовала, как меня охватил страх.

— Пойдем, — сказал Соломон.

Я поднялась на ноги. Самсон указал на мою вуаль и чепец.

— Приведи себя в порядок, быстро. Тебя ждут в особняке.

У меня душа ушла в пятки.

Пророк. Меня вызвал Пророк Каин.

Дрожащими руками я прикрыла тканью своё лицо, разгладила платье. Я с тревогой сжала зубы. Меня бесило, что встреча с Пророком вызвала во мне такую сильную паническую реакцию. Я должна быть сильнее этого.

«Соберись с мыслями, Хармони. Ты справишься».

— Нам надо идти, — произнес позади меня Соломон.

Сделав глубокий вдох, я повернулась и пошла к охранникам. Мой взгляд скользнул к щели в стене камеры. Я подумала о лежащем на полу раненном Райдере. У меня сжалось сердце. Мне понравилось разговаривать с этим незнакомым мне человеком. Я чувствовала с ним какое-то родство. Он был изгоем, как и я. Его чувства и мысли отражали мои собственные. Мне отчаянно хотелось узнать, почему он сюда попал, что сделал.

Не думаю, что когда-нибудь это узнаю.

Охранники повели меня по коридору. Мы прошли мимо камеры брата Стефана и сестры Руфи; через открытую дверь я увидела, как сестра Руфь шьет для меня новые покрывала и одежду. Брат Стефан мыл пол. Я обрадовалась, что их дверь открыта. Это означало, что они намного свободнее меня. Во всём этом бардаке они, по крайней мере, могли выйти из камеры, чтобы выполнить свои обязанности.

Проходя мимо, я встретилась с ними глазами. Они оба прекратили свою работу и одарили меня доброжелательными, ободряющими улыбками.

Когда мы вышли на улицу, меня окутал вязкий грозовой воздух. Из-за ветра платье прилипло к телу, продемонстрировав мою фигуру. Я одёрнула ткань, пытаясь сделать так, чтобы она не очень меня облегала. Но всё было без толку.

Мы проследовали мимо группы последователей-охранников, которые направлялись к какому-то зданию. Все они остановились и уставились на меня. Я старалась не поднимать глаз, но не удержалась и взглянула вверх. Их рубашки были расстегнуты, а на их лицах поблёскивал пот. Меня накрыло внезапной волной отвращения — они были на Дани Господней. Я невольно подумала о тех девочках, с которыми они достигли небесного удовольствия.

Это было отвратительно.

Самсон подтолкнул меня в спину, вынуждая идти дальше. Я последовала за Соломоном вверх по гравийной дорожке. Когда мы взошли на самый верх, я стала жадно разглядывать открывшийся передо мной вид. Вся земля, насколько хватало глаз, была застроена зданиями. Это было восхитительно, все прекрасно благоустроено, а вдали виднелось несколько огородов и зон для посева.

Мы прошли по мягкой траве, земля была всё ещё мокрой от дождя. У меня в сандалиях сжались пальцы. Когда мы повернули за угол, я увидела вблизи огромный белый дом. Это было прекрасное здание. Я тут же поняла, что тут может жить лишь один человек Нового Сиона.

Пророк Каин.

С каждым шагом мое сердце колотилось все быстрее и быстрее. Трава сменилась гравием, и мы проследовали по центральной аллее к особняку. Едва мы приблизились к ведущей в дом лестнице, как из дверей вышла рыжеволосая женщина. За руку она держала маленькую девочку не старше семи — восьми лет. У малышки были длинные светлые волосы и ярко-голубые глаза. Даже для меня было очевидно, что девочка очень красивая. Они зашли за особняк и скрылись из виду.


Внутри дом был просторным и красивым, просто роскошный дворец. Я почувствовала в воздухе удушливый аромат ладана.

Соломон привел меня к высокой деревянной двери. Он трижды постучал по дереву. Глубокий голос крикнул, чтобы мы вошли. Я приказала себе стоять прямо. Приказала не терять самообладания.

«Ты это выдержишь, Хармони. Ты должна».

Дверь открылась, и Самсон повел меня в комнату. Впереди стояли два охранника. В руках они держали оружие, хотя были одеты не в обычную черную форму, а в белые туники. Они тоже взмокли от напряжения… вне всяких сомнений, утомились после Дани Господней.

Мы остановились. Впереди мне ничего не было видно: всё загораживал брат Соломон. В комнате было тихо; казалось, всё ее пространство наполнилось звуком моего медленного, контролируемого дыхания.

Соломон отошел в сторону. Я не поднимала головы, как и учила меня сестра Руфь. Встреча с Пророком считалась у нашего народа высокой честью, и в священных книгах говорилось, что для этого предусмотрен определенный этикет.

Краем глаза я заметила человека, сидящего во внушительном кресле на возвышении; от нас его отделяли две большие ступени. Он возвышался над нами, как и положено Пророку Ордена.

Молчание длилось и длилось. Пророк поднялся со своего места. Я обрадовалась, что руки сцеплены у меня за спиной — они так сильно дрожали, что это никак нельзя было бы скрыть.

Они выдавали мой страх.

По мере того, как ко мне приближался Пророк, мой нос наполнялся ароматом жасмина. Он был одет во всё белое, цвет чистоты. Наконец, я увидела перед собой его ноги. Ощутив, как его глаза сканируют мое тело, я затаила дыхание. Мне были видны только его ноги, но я чувствовала, что он высокий и крепкий.

— Подними голову, — приказал Пророк.

Я сделала так, как он велел, мой взгляд медленно скользнул по его облачению, которое было раскрыто от пупка до шеи, обнажая оливковую кожу над упругими мышцами. Его кожа блестела, и я ощутила идущий от него запах недавнего соития.

Это заставило меня призадуматься. Новый Пророк должен был быть непорочным. Целомудренным для своей жены.

Но Пророк Каин…

— Подними глаза! — уже резче сказал он.

Я подчинилась, и передо мной тут же возникло его лицо. Короткая борода, длинные каштановые волосы и карие глаза.

К моей большой досаде, он оказался красивым. Очень красивым. Одним из самых красивых мужчин, каких я когда-либо видела. Он не спускал с меня хищных глаз. Не в силах выдержать такого пристального взгляда, я опустила глаза. Я заметила, как его полные губы растянулись в самодовольной улыбке.

Пророк подошел ближе, его обнаженная грудь почти касалась моей. Я изо всех сил напрягала легкие, пытаясь вздохнуть. Все еще сжатые за спиной руки дрожали от волнения.

— Хармони, — произнёс он.

Я снова подняла взгляд на него. Теперь, когда я заглянула в его глаза, то увидела в их глубине возбужденный блеск. И еще кое-что. Что-то, что меня встревожило. Я всегда считала, что глаза могут многое рассказать о человеке. О его душе и природе его сердца. Когда я смотрела в большие карие глаза Пророка Каина, то чувствовала только холод. В них притаилась холодная и злая душа.

Губы Пророка Каина приоткрылись, и послышался медленный прерывистый вдох. Он поднял руку и провел пальцем по моему лбу. Меня трясло, как и его, но не от удовольствия.

— Хармони, — проговорил он тихо, страстно… жадно. — Я вижу лишь твои глаза, но мне уже ясно, что ты подлинная шлюха дьявола.

Его пальцы скользнули к застежке у меня на чепце. Одним движением руки скрывающая моё лицо ткань исчезла. Но Пророк на этом не остановился. Он сбросил у меня с головы чепец. Светлые волосы волнами заструились у меня по спине; мое лицо было теперь полностью открыто для его взора.

Пророк Каин отступил назад и уставился на меня. Он смотрел и смотрел, его грудь с каждой секундой все чаще поднималась и опадала.

— Ты и вправду окаянная, — объявил он, его щеки горели.

Он протянул руку и провёл пальцами по моим волосам.

— Мне больше всего нравятся блондинки, — шагнув ко мне, произнес он.

У меня под глазами закружил его палец.

— И темные, темные глаза.

Пророк опустил палец мне на щёку и провел его кончиком по моим губам. Чем больше Пророк изучал мои черты, тем сильнее пылала его кожа… а глаза, казалось, потемнели.

Я едва сдержала протестующий стон, когда его пальцы пробежали по моей шее и далее к груди. Тяжело дыша, Пророк обвел ими мои соски. Я закрыла глаза, пытаясь мысленно отгородиться от его прикосновений.

— Открой глаза, дьявольская шлюха, — рявкнул он.

Я подчинилась, и Пророк Каин вознаградил мою покорность гордой улыбкой, от которой мне стало не по себе. Неожиданно он нагнулся к моим ногам. На мгновение я задумалась, что он делает. Долго гадать не пришлось. Пророк Каин поднял подол моего платья и скользнул под него рукой. Его пальцы легли мне на лодыжку и медленно поползли вверх по ноге. Почувствовав его прикосновение на своей обнаженной коже, я застонала, судорожно пытаясь восстановить дыхание, которое, казалось, навсегда меня покинуло.

Но Пророку было наплевать. Его пальцы заскользили по моим бедрам. И я не выдержала. Не задумываясь, я схватила его за запястье, остановив этот натиск. Вокруг тут же послышались потрясённые вздохи.

Когда я поняла, что наделала, то в ужасе распахнула глаза.

У меня за спиной раздался топот бегущих ног. Вне всякого сомнения, это бежали охранники, чтобы меня наказать. Пророк Каин вскинул свободную руку, и они замерли.

Я застыла без движения, по-прежнему держа его за руку. Свободной рукой он схватил меня за запястье. Встретившись с ним глазами, я увидела в них гнев и вызов. Я открыла было рот, чтобы извиниться, но что-то внутри меня не давало мне вымолвить эти слова.