Подлинное искупление

Пророк Каин вцепился мне в запястье, словно клещами, и сжимал до тех пор, пока боль в руке не стала просто адской. Он медленно поднялся и склонил на бок голову.

Его грудь коснулась моей груди, пальцы с такой силой сжали мне запястье, что я выпустила его руку, лежащую у меня на бедре. Он рванул меня к себе, его щека скользнула по моей щеке и губы оказались прямо у моего уха.

Я замерла.

Рука Пророка начала подниматься по моему бедру к самой интимной части моего тела. Я закрыла глаза. Он был слишком силен, чтобы с ним бороться. Я даже не пыталась. Он был Пророком. Никто не перечил лидеру нашей веры.

Мне пришлось позволить ему делать то, что он хочет.

Теплое дыхание Пророка Каина кружило над моим ухом.

— Шлюха, которая любит драться перед божественным очищением?

Я почувствовала, как он улыбается напротив моего уха.

— Мой любимый вид грешниц. Тех самых, которых собственными руками нужно сперва сломить, а потом очистить.

От его горячего дыхания у меня мороз пошел по коже.

— Это зло сопротивляется моему очищающему прикосновению. Этому злу никогда меня одолеть, шлюха. Тебе следует усвоить этот урок прямо сейчас.

На последнем слове Пророк Каин резко схватил меня между ног. Я вскрикнула. Он по-прежнему держал мою руку, зажав ее между нами и не давая мне двинуться с места. Пальцы у меня между бедер медленно заскользили по моим складкам. От отвращения у меня по коже пробежали мурашки. От отчаянья к горлу подступили рыдания, но я не проронила ни слезинки. Я не доставлю ему такого удовольствия. Я не доставлю такого удовольствия ни одному из этих мужчин.

Пророк провел своими нетерпеливыми пальцами прямо по моему лону, туда-сюда, туда-сюда. Я закрыла глаза, ожидая, когда это, наконец, закончится.

— Обнажённая, — прохрипел он, низким от желания голосом.

Я почувствовала, как он прижался к моему бедру своей твердостью, и к горлу подступила желчь.

— Ты отлично подготовилась. Подготовилась для своего Пророка.

Я не ответила. Да он и не ждал, что я что-нибудь скажу. Мужчин моей веры не заботили чувства женщин.

Чтобы как-то успокоиться, я стала глубоко дышать, делая медленные вдохи и выдохи. Пророк Каин отпустил меня и оттолкнул назад. Я вскрикнула, почувствовав, как по запястью растеклась жгучая боль, кровь бросилась из пережатого места в опустевшие вены. Я прислонила руку к груди.

Подняв взгляд, я увидела, что Пророк Каин пристально на меня смотрит. В его глазах читался вызов и возбуждение. В этот момент мне было все равно, насколько красив новый Пророк, поскольку его темная душа сделала его для меня совершенно непривлекательным.

Ведя себя так, словно между нами ничего не произошло, Пророк вернулся на свое место. Мое платье так и осталось задранным с одной стороны, зацепившись за мой упавший головной убор. Я одёрнула подол и прижала к груди свой чепец.

Когда я подняла глаза, с правой стороны комнаты вышла какая-то юная девушка и встала рядом с Пророком. Это была красивая блондинка с голубыми глазами. У меня сжалось сердце. Казалось, ей не больше четырнадцати. Она была совсем ребенком.

Мое сердце сжалось ещё сильней, когда она положила руку на плечо Пророку Каину, и он накрыл ее своей ладонью. Он посмотрел на нее, и я увидела в его взгляде сильное чувство. Она любовалась им с еще большей страстью.

Она была его супругой.

Я встретилась глазами с девушкой, и меня потрясла исходящая из их ясных глубин зависть и ревность. Она глядела на меня с неприкрытой ненавистью. Пророк, казалось, ничего не заметил, или ему было всё равно. Он прислонился губами к тыльной стороне ее ладони, а затем снова повернулся ко мне.

— Близится час Вознесения, окаянная. Уверен, что ты об этом знаешь. Тебе также известно, что согласно откровению Священного Писания, чтобы спасти наш народ Пророк должен жениться на окаянной сестре Евы, — он подался вперед. — Долгое время мы опасались, что положение уже безнадежно. В Новом Сионе не осталось ни одной окаянной… но вот появилась ты.

Наши взгляды встретились.

— Только я подумаю, что Господь нас покинул, как он тут же укрепляет мою веру в десятки раз.

Я ни на секунду не отводила от него взгляда. Я выпрямилась и высоко подняла голову. Через некоторое время губы Пророка Каина изогнулись в ухмылке.

Моё лицо приняло бесстрастное выражение. Внешне я казалась несгибаемой, а внутри дрожала, как осиновый лист.

Пророк Каин откинулся на спинку кресла и взял девушку за руку. Было совершенно очевидно, что он ее любит, не важно, что он вкладывал в это понятие. Еще более очевидным было то, что она от него без ума.

— Мы с тобой скоро поженимся, окаянная, — заявил Пророк Каин. — Наши люди ещё даже не подозревают о твоём существовании. Их надежда на спасение перед Вторым Пришествием слабеет.

Он указал на меня.

— Благодаря тебе они воспрянут духом. Когда придет их время взять в руки оружие и сразиться с людьми дьявола, ты придашь им мужества для борьбы.

Я снова взглянула на девушку. Пророк, видимо, заметил мое любопытство, потому что вдруг сказал:

— Окаянная, это Сара. Она моя Главная супруга, — он поцеловал ей руку. — И на данный момент единственная. Она — мое сердце. (Прим. Главная супруга пророка — см. Глоссарий)

Крепче сжав в руках чепец, я прошептала:

— Хармони.

Я покачала головой, не в силах унять кипящий внутри меня гнев. Не в силах сдержать своих слов.


— Что? — спросил Пророк, отвернувшись от своей супруги.

Я подняла голову. Увидев его взбешенный взгляд, я почувствовала, как у меня задрожали губы.

Сглотнув, я нервно окинула взглядом комнату. Охранники потрясенно уставились на меня. Я заметила, как Соломон и Самсон с досадой стиснули челюсти. Их явно разочаровала моя полная неспособность к подчинению.

— Я спросил, что? — повторил он, и его голос стал резче.

Я повернулась к нему лицом и, совладав с нервами, ответила:

— Хармони.

Пророк склонил голову набок. Сара посмотрела на меня.

— Ты осмелилась назвать ему свое имя? — спросила она; ее приятный голос сочился самым что ни на есть убийственным ядом.

Мне вдруг стало ясно, почему Пророку понравилась эта девушка. Она была ребенком с жестокой душой извращенной женщины раза в два старше ее. Красивой, но бессердечной. Пророк Каин посмотрел на нее с гордостью. Затем перевёл глаза на меня, и на его лице застыло выражение презрения.

Пророк Каин поднялся на ноги и, медленно спустившись по ступеням, снова предстал передо мной. Я опустила голову, уставившись в каменный пол. Пророк взял меня за подбородок и приподнял моё лицо. Я встретилась со взглядом его карих глаз. В них не было абсолютно никаких признаков доброты, ничего такого, что убедило бы меня в том, что наш новый Пророк хороший человек.

— Скажи мне, окаянная. С чего ты взяла, что мне есть дело до твоего имени?

Мое сердце забилось о ребра. Я не ответила. Пророк Каин наклонил голову, пока его лицо не оказалось прямо напротив моего. Он улыбнулся, но это была холодная, унизительная усмешка.

— Ты — порождение дьявола. Ты была создана с единственной греховной целю — искушать чистых и богобоязненных людей. Твое имя ничто, так же, как и ты сама. И ты останешься ничем до тех пор, пока не выйдешь замуж, и я не очищу тебя от твоего врожденного распутного очарования. Величайшая миссия Пророка — победить самого дьявола. Дьявола, который создал тебя для того, чтобы губить хороших людей.

Пророк Каин погладил меня по щеке.

— Даже стоя здесь сейчас, я чувствую твою притягательность. Я хочу тебя, шлюха дьявола. Ты, в буквальном смысле, самое прекрасное создание, какое я когда-либо видел.

Его глаза потемнели от желания, и я потрясенно уставилась на него. Но вдруг его рука, словно змея, быстро дёрнулась назад и ударила меня по щеке. Застигнутая врасплох, я споткнулась о неровный каменный пол и упала, заслонив ладонями лицо от новых ударов. Он присел рядом со мной. Когда он снова поднял руку, я вздрогнула… но он лишь откинул назад свои длинные каштановые волосы.

— Окаянная, твое имя для меня ничто. И будет просто замечательно, если с этой самой минуты и вплоть до наступления Армагеддона, ты не станешь трепать в моем присутствии своим змеиным языком. Я не потерплю дерзости, особенно от тех, кто рождён и создан для того, чтобы ввести меня в грех.

Пророк Каин подал знак Соломону и Самсону. Они пересекли комнату, и Самсон поднял меня на ноги.

— Отведите ее в камеру, — приказал Пророк. — Вскоре состоится свадьба. Скажите ее опекунам, чтобы ее подготовили.

— Да, господин, — ответил Соломон.

Не дав мне времени прикрыть голову и лицо, они вывели меня из комнаты и из особняка. Мы поспешно проследовали по траве и по гравийной дорожке, которая привела нас обратно к тюремному корпусу.

Стараясь поспевать за их стремительными шагами я, как могла, мчалась за ними, прижимая к груди больное запястье. От удара Пророка Каина у меня начала опухать щека, но я не замечала боли. Её заслонила внезапная правда о том, во что совсем скоро превратиться моя жизнь. Это должно было случиться. Я об этом знала, но это знание не избавляло от страха перед нелегким будущим, что ждало меня впереди.

Мне предстоит выйти замуж за этого человека. Я боялась и помыслить о том, каким будет этот брак… моя жизнь… и кем стану я, в кого он меня превратит — в сломленную, никчемную… окаянную женщину, которой он меня считал. Но я должна довести дело до конца. Другого пути нет.

Соломон и Самсон привели меня в камеру. Из коридора послышались голоса брата Стефана и сестры Руфи, они спрашивали охранников, что произошло. Признал ли меня Пророк окаянной.

Я тяжело опустилась на жесткий пол. Закрыв глаза, я прислонилась головой к каменной стене, отделяющей меня от камеры Райдера. Я попыталась дотронуться до запястья, но тут же поморщилась и задохнулась от боли.

Я взглянула на всё ещё зажатый у меня в руке чепец и ткань, которая всё время закрывала моё лицо. Я подняла ее вверх, пока она не заслонила струящийся из окна свет. Несмотря на то, что материя была легкой, она казалась мне удушающей маской бремени.

Моя щека пульсировала. Я выпустила из рук ткань, глядя на то, как нежный шелк, кружа, опустился на пол. Я тут же снова его подняла, понимая, что должна все время его носить.

— Хармони? — позвал меня тихий, грубый голос.

Я пыталась подавить свои эмоции, но никак не могла побороть отчаяние, навалившееся на меня от того, как стремительно испаряется моя сила.

— Мое имя — ничто. Как и я сама.

Прокручивая в голове встречу с Пророком, я почувствовала, как у меня в груди образуется бездонная пропасть.

— Хармони? — уже громче и настойчивее произнес Райдер. — Что случилось? В чём дело?

Я втянула сухими губами влажный воздух и поддалась страху, который нарастал во мне уже несколько дней.

— Мое имя ничего не значит. Я — порождение дьявола, созданное специально, чтобы вводить людей в искушение. Я — олицетворение греха. Очаг зла, скрывающегося глубоко внутри…

Я умолкла, практически захлебнувшись словами, которые не собиралась говорить. Но я их сказала. Пророк меня увидел. Не осталось никаких сомнений, что это правда.

Еще раз глубоко вдохнув, я повернула голову к проглядывающейся в цементе щели.

— Я — величайший инструмент дьявола… Окаянная женщина Евы. Самое ужасное создание на свете.