Почти ушла

Нечеловеческим усилием ей удалось сохранить нейтральное выражение лица и заставить себя продолжить есть, надеясь, что это может помочь ей снова стать незаметной для Пьера.

- Сегодня после обеда я уезжаю в город по делам, - сообщил Пьер, когда тарелки были уже пусты.

- А когда ты вернёшься, папа? – спросила Антуанетта.

- Вечером.

- А можно нам потом поиграть с тобой в игру? – снова улыбнулась она.

- Думаю, да. Ты же знаешь, насколько я люблю игры, - сказал он, при этом глядя на Кэсси, а не на свою дочь.

Она подумала, что он собирался сказать что-то ещё, но в этот момент раздался стук во входную дверь.

Пьер встал.

- Я открою. Я всё равно собирался выходить, - сказал он.

Кэсси тоже встала, чувствуя себя так, будто её нервы пропускали через дробилку. Она вышла из столовой, подслушав резкий разговор Пьера с пришедшим человеком, стоящим у входной двери.

- Мадам, тут не на что смотреть. Похороны Марго состоялись вчера, а сейчас я уезжаю из дома. Если Вы хотите провести некоторое время, почтя её память, позвольте мне направить Вас в церковный двор, где покоится её прах.

Он сделал паузу.

- Вы, случайно, не журналист? В таком случае, Вы можете связаться с моим офисом для получения копии её официального некролога. Вам может быть доступна некоторая информация о её жизни, вместе с отличными фотографиями. Вот моя визитная карточка с соответствующими деталями. Я всё ещё горюю и мне нечего Вам сказать.

Пьер плотно закрыл за ней дверь и через несколько минут Кэсси услышала, как отъезжает его машина.

Кэсси решила, что теперь пришло время действовать. Она не собиралась ждать больше ни минуты.

Она пошла вверх по лестнице, а затем вдоль коридора - в спальню Пьера. Достав из кармана свой мобильный телефон, она пролистала в нём контакты, пока не нашла номер агентства. Затем, решительно подняв подбородок, она повернула дверную ручку.

Дверь была закрытой.

Реальность настигла её ударом в живот.

Она снова попыталась открыть дверь, дёргая ручку. Эту дверь никогда не запирали, а сейчас без всякого сомнения это именно так и было.

И теперь у неё не было доступа к стационарному телефону. Сегодня она больше не могла сделать звонок и получить ценный совет. Единственно доступное ей средство общения пропало.

Кэсси отвернулась от двери, все её надежды были разрушены. Это должно было стать её наказанием за то, что вчера она его отвергла.

Как он узнал, что она зашла в его комнату тогда, впервые? Ясно, что он догадался об этом, или почувствовал, и она была обнаружена. А сейчас он таким образом сообщал ей, что знал о её планах и собирался остановить Кэсси, потому что это была часть его больной силовой игры, в которую он играл.

Подумав об этом, подумав о его странном чувстве удовлетворения во время обеда, у Кэсси возникло предчувствие новой беды.

Этим утром она оставила свою комнату незапертой, потому что Марни попросила её об этом, так как и она, и дети были сегодня в доме, а горничным надо было убраться.

Кэсси вернулась в коридор, достала ключ из своего кармана и закрыла дверь в спальню. Затем она попыталась запереть её на ключ.

В этот раз, однако, ключ не входил в замок должным образом. Он вообще туда не подходил и Кэсси не могла заставить его повернуться. Девушка дёргала его, трясла, проталкивала, теребила. Она крутила его изо всех сил, пока не остановилась, потому что знала, что, если продолжит попытки, тонкий металлический стержень просто сломается в замке.

Она вытащила ключ, снова вставила его и предприняла ещё одну попытку на случай, если в замке случился какой-то сбой, или он немного заржавел, или её собственная паника просто означала, что она делала что-то не так.

Всё оставалось по-прежнему, сколько бы раз она не пыталась. Она не могла повернуть ключ, и не могла запереть дверь.

Пьер узнал, что она закрывает дверь для собственной безопасности.

А сегодня, он был уверен, что она не сможет этого сделать.





ГЛАВА 27




Кэсси швырнула бесполезный ключ как можно сильнее через всю свою комнату. Он ударился о стену и упал на пол. Она не удосужилась его поднять. Кэсси повернулась к нему спиной и захлопнула двери, когда уходила.

Страх, который она испытывала после смерти Марго, перерос в полномасштабный ужас.

Она убеждала себя, что это просто игры разума, в которые играет с нею Пьер, наказывая девушку за то, что она отвергла его вчера. Кэсси пыталась успокоить себя, что у неё всё ещё есть и другие варианты, и она могла бы спать у Эллы в комнате, если бы это было ей необходимо.


Но она не могла бы делать это на протяжении всей ночи, каждые сутки. Она не имела представления, когда ей вернут её паспорт, и не могла никому позвонить, чтобы попросить помощи.

Кэсси начала глубоко дышать. Она никогда в жизни не чувствовала себя более побеждённой и в более безвыходной ситуации. Она жила в одном доме с прелюбодеем, который нацелил свой распутный взгляд на неё и с возможным убийцей. Она понятия не имела, один и тот же ли это человек или два разных. Кто толкнул Марго вниз с балкона? И кто сбросил вниз статую с пьедестала, заставляя её рухнуть на землю, когда Кэсси проходила мимо?

О, почему же из всех ночей, она перепутала и приняла излишнюю дозу лекарств именно той ночью, что привело к тому, что у неё спутались мысли, снова начались кошмары, и смешались все воспоминания, а это означало, что она даже не знала, что в действительности произошло и какую роль во всём этом сыграла она сама?

Она спустилась вниз и пошла на кухню, гадая, куда ушла Марни. Из того, что она поняла, Марни только что уволилась с работы. Она уже не могла верить всему, что ей говорили.

Одна девушка из персонала кухни работала в помещении для мытья посуды, но в самой кухне никого не было.

В секции приготовления пищи находился большой деревянный блок, где хранились ножи для колки и резки. Они все лежали на своих местах, их ручки торчали из блока в ожидании, пока кто-нибудь ими воспользуется.

Кэсси внимательно изучила все ножи, которые находились в этом деревянном блоке. Она выбрала тот, который, как ей показалось, был самым смертоносным из всех – нож средней длины с жёстким блестящим серебряным лезвием, заострённым на конце. Его скошенный край был смертельно острым.

Она представила себе, как прежде всего схватит его и вонзит кому-то прямо в тело. Или воспользуется этим острым краем, чтобы разрезать плоть, открывая глубокую рану в горле нападающего на неё человека.

Держа нож в руке, Кэсси чувствовала себя так, будто она оказалась на распутье. Хватит ли ей духу воспользоваться им?

Кэсси покачала головой. Как бы заманчиво ни было иметь защиту, которую мог ей обеспечить этот нож, это оружие было слишком смертоносным, а это означало, что она может просто оцепенеть на месте, вместо того, чтобы воспользоваться им, потому что его способность наносить раны или убивать, ужасала её. Также нужно было принимать во внимание возможность того, что его могут отобрать у неё. Тогда Кэсси сама может стать его жертвой, а Пьер сможет честно сказать, что использовал нож в целях самообороны.

Кэсси нужно раздобыть что-то менее смертоносное, но что могло бы стать эффективным сдерживающим фактором. Перцовый баллончик был бы идеальным вариантом, но она была уверена, что в замке такого нельзя было найти. Будет ли так же работать простой перец?

Кэсси отбросила и эту идею тоже. Это было непрактично в использовании. А затем к ней пришло решение.

Инсектициды. Ей нужен был баллончик с сильнодействующим спреем от насекомых. Яд смог бы временно ослепить или удушить Пьера, его легко использовать, а сам баллончик можно было бы также использовать в качестве средства самообороны, если бы она ударила им Пьера по лицу.

В замке, которому сотни лет, наверняка должно быть много жуков, а поэтому, и спрея от них. Она догадывалась, что они могут храниться в комнате для мытья посуды или в чулане.

Кэсси подождала ещё несколько минут, пока горничная не ушла, а затем вошла в комнатушку, где она нашла почти полную банку токсичного на вид инсектицида, который использовали против тараканов и других кухонных насекомых.

Для пробы она распылила некоторое количество средства в воздух, подождала несколько секунд, а затем поднесла баллончик к себе. Пары были удушающими и вызывали выделение слёз.

- Попробуй подойти и взять меня, Пьер, - прошептала она, сжимая пальцем баллончик прямо возле носика. – Посмотрим, как это тебе такое понравится.

Несмотря на показную храбрость её слов, чувство страха никуда не исчезло. На самом деле, оно даже усугубилось. Подготовка своей защиты заставляла Кэсси признать реальность того, что, как она думала, он готовил против неё.

Она забрала баллончик с собой в комнату и спрятала под подушку. Затем она закрыла дверь в свою спальню и пошла искать детей.

Её безуспешные поиски продолжались около получаса, она всё больше и больше волновалась о том, где же они были и каких бед могли наделать за это время, прежде чем её встревожил звук двигателя автомобиля, и Кэсси бросилась в гараж.

Марк взял ключи из тарелки, стоящей в коридоре и открыл Peugeot. Ему удалось завести машину, и он сидел на краю сидения водителя, крепко схватив руль, и давя ногой на педаль газа. Двигатель взвыл в знак протеста, а воздух наполнился дымом.

Антуанетта привела Эллу, чтобы посмотреть на это представление, и стояла возле гаража, заливаясь от смеха.

- Сейчас же остановитесь, - кричала Кэсси, но из-за рёва машины, никто её не слышал.

Она помчалась в гараж, кашляя, поскольку ей пришлось вдохнуть облако удушающих паров. Кэсси вывернула ручку и открыла дверь, задаваясь вопросом, почему она была липкой на ощупь.

- Вон отсюда, сейчас же! – приказала она.

Марк крепко держал руль, крича в знак протеста. Заглянув внутрь, Кэсси к своему ужасу увидела, что мальчик взял с собой в машину чашку какао и бутерброд с мёдом. Какао, как и следовало ожидать, разлилось по всему пассажирскому сиденью. Лицо и руки Марка, а также руль автомобиля, светодиодное табло, и большинство ручек на приборной панели были вымазаны мёдом.

Кэсси вдруг задумалась, насколько ко всему этому могла быть причастна Антуанетта. Она могла представить, как девочка принесла брату какао с бутербродом, и предложила ему поехать покататься.

- Выходи немедленно, - закричала Кэсси. Воздух в гараже был переполнен дымом. Она схватила Марка за руку и вытащила его из машины, прежде чем дотянуться и выключить зажигание. Ключ тоже был липким. Абсолютно все поверхности внутри машины были измазаны мёдом.

- Марк, что, чёрт возьми, здесь происходит? Ты же знаешь, что тебе нельзя входить в гараж, - закричала она, вытаскивая мальчика наружу, где, к счастью, воздух был намного чище. Затем Кэсси переключилась на Антуанетту, не заботясь о том, что старшая девочка может заметить, насколько злой она стала.

- Ты всё время наблюдала за ним! Почему ты позволила ему сделать всё это?

Антуанетта просто небрежно пожала плечами и развела руками. Этот жест, и, по сути, всё её поведение не указывали ни на что, кроме презрения к Кэсси.

Элла отвернулась, как будто не могла продолжать терпеть грубое поведение Кэсси теперь, когда та пыталась усилить дисциплину. Таким образом Кэсси решила, что она не нравится Элле. Девочка просто извлекала выгоду от её слабости и от того, что Кэсси была подобно пластилину в её руках.

Мозг Кэсси был перегружен. Она практически чувствовала, как один за другим выгорают её нейроны.

- Немедленно внутрь, - огрызнулась она. Как ей следовало объяснить детям, насколько разрушительно и опасно было то, что они делали? Если бы Марк завёл машину, он мог бы переехать Эллу.

- Я не хочу идти внутрь, - начал Марк, и Кэсси начала кричать на него изо всех сил, наклоняясь так, что её рот находился всего в нескольких сантиметрах от его уха.

- Ты пойдешь! И немедленно!

Кэсси заставила детей пройти внутрь. Марк переставлял ноги в угрюмом молчании, Элла пинала камешки гравия и хныкала. Антуанетта всё ещё хихикала, как будто находила всю эту ситуацию, включая потерю контроля со стороны Кэсси, просто невероятно смешной для каких-либо слов.

- Пойдёмте со мной, - сказала она и направилась наверх, но на вершине лестницы она повернула в сторону гостевого крыла. Она толкнула Марка перед собой, Элла хныкала сзади и хлопала руками по дверям, проходя мимо. Кэсси слышала, как сзади раздавался серебристый смех Антуанетты.