Почти ушла

Потребовалось всего несколько мгновений, чтобы облегчение испарилось и его место заняла слепая ярость.

Должно быть, Антуанетта зашла в её комнату, достала телефон с зарядки, украла его, и спрятала там, где Кэсси могла найти его только благодаря счастливому стечению обстоятельств. Девочка действовала осознанно и со злым умыслом. Кэсси была уверена, что она не собиралась возвращать ей телефон, пока не увидела бы, как она страдает – если и вообще собиралась его вернуть.

Как для подростка двенадцати лет, Антуанетта не имела оправданий тому, что она сделала; она была достаточно взрослой, чтобы всё понимать, как следует. Это была кража в чистом виде.

Кэсси осознала, что с точки зрения запаса её эмоциональных сил, она только что достигла дна.

У неё не осталось терпения – оно просто закончилось. Ей надоели эти детские игры разума, их тайные намерения, их вызывающее неприятие её авторитета, и их отказ признавать основные понятия о добре и зле. Она больше не могла с этим справляться.

Кэсси представила, что схватила Антуанетту за её тонкие плечи и трясла до тех пор, пока у неё не начали стучать зубы. Она представила, как поднимает свою руку и бьёт девочку по её самодовольному лицу, наблюдая за тем, как её голова наклоняется вбок и выражение превосходства исчезает с её лица.

Она испытала жестокое удовольствие, размышляя о том, сколько сил она могла бы вложить в такой удар.

Кэсси сунула школьный портфель обратно на полку и вышла из комнаты, захлопнув за собою дверь.

Она решила, что сначала ей надо решить приоритетные задачи. Поскольку в её распоряжении снова был телефон, она могла хотя бы найти номер агентства. Была уже четверть одиннадцатого. А это значило, что в Штатах было ещё слишком рано; чересчур рано, чтобы воспользоваться телефоном Пьера и позвонить в агентство. Они открывались в восемь утра. К тому времени, пока они откроются, Пьер может вернуться со своего завтрака. А если он будет где-то рядом, она точно не сможет пройти в его комнату и сделать важный, конфиденциальный звонок с просьбой о помощи.

Кэсси разочарованно вздохнула. Неужели в этом богом забытом месте нигде не было места, чтобы человек мог сделать звонок по мобильному телефону? Теперь, когда она купила предоплаченные минуты, может быть, ей стоит проверить. Территория поместья была огромной. Без сомнения, где-то на всей этой территории должно было быть место, которое позволило бы совершить один телефонный звонок, даже если при этом передача данных не включится. Простого слабого сигнала будет достаточно. И одной полоски на индикаторе уровня связи должно хватить.

Держа телефон впереди себя, Кэсси вышла на улицу и начала охоту.

Поиск сети в передней части дома не принёс никаких результатов. Кэсси догадалась, что дом, находясь между холмами, просто не был в прямой видимости к доступной башне – и если где-то ещё здесь и был сигнал, то каменная груда самого замка не позволила бы ему пройти сквозь неё с этой стороны.

Она возлагала большие надежды на заднюю часть дома, откуда на мили простирался этот прекрасный, фантастический вид. Даже самого слабого сигнала от удалённой башни могло бы быть достаточно. К тому же, сегодня был светлый, сухой и спокойный день, что увеличивало шансы на успех. Кэсси вспомнила, как Зейн один из всех говорил ей, что плохая погода может влиять на качество сигнала связи. Он узнал это от своего старшего брата, который занимался обслуживанием сотовых вышек.

Кэсси завернула за угол и направилась по мощёной дорожке, при этом высокая каменная стена замка находилась справа от неё. Она держала телефон чуть повёрнутым влево, не зная точно, поможет ли это, но зная, что не повредит. Она шла не торопясь, не отрывая взгляда от экрана, на котором по-прежнему виднелась эта досадная надпись «Нет сигнала сотовой сети».

Сосредоточив всё своё вниманием на экране телефона, Кэсси не увидела впереди себя водосточный жёлоб – глубокую впадину в камне. Её нога зацепилась за него, и она чуть не упала, ныряя вперёд, чтобы спасти себя и свой телефон.

Как только она это сделала, то скорее почувствовала, чем увидела, как что-то тяжёлое упало сзади неё – она услышала быстрый звук падения, и физически ощутила его как внезапное дуновение воздуха.

Через мгновение огромный предмет ударился о землю.

Кэсси обернулась, издав в панике крик. Её сердце неистово забилось, когда она с недоверием уставилась на тяжёлый каменный бюст. Он упал прямо сзади неё, всего в шаге от того места, на котором она стояла, и она в ужасе осознала, что именно тот факт, что она споткнулась, и спас ей жизнь, потому что если бы она этого не сделала и не нырнула бы вперёд, спасая себя, этот предмет упал бы прямо на неё.

Мраморные голова и плечи были больше, чем в натуральную величину. Бюст, должно быть, весил около сотни фунтов. Его прочные формы, казалось, не пострадали после падения, но большая каменная плита, на которую он приземлился, разбилась вдребезги.

Ослабев от шока, Кэсси отступила назад, чтобы лучше рассмотреть балкон, который возвышался неподалёку.

Статуя, находящаяся на левой стороне балюстрады, всё ещё была на месте. А та, которая была справа – упала. На самом балконе никого не было, и она не заметила никакого движения.

Неужели кто-то видел, как она проходила мимо и толкнул бюст вниз прямо на неё?

Она не хотела верить этому, но это было близко – так невообразимо близко. Её только что чуть не раздавило.

Было ли это случайностью – возможно, но ей пришлось столкнуться с реальным положением вещей - кто-то мог попытаться убить её.

Единственный вопрос был, кто именно это мог быть.





ГЛАВА 26




Пока Кэсси стояла в оцепенении от осознания того, что кто-то мог намеренно направить статую прямо на неё, она услышала крики.

- Что случилось? Что это было?

Пьер бегом повернул за угол, и оказался там, где она стояла.

Кэсси увидела искреннее удивление на его лице, когда он, тяжело дыша, посмотрел на неё, а затем на балкон.

Всё, о чём она могла думать в тот момент, было то, что это не Пьер столкнул тот бюст через край. Для него было невозможно пробежать весь этот путь от верхнего балкона, вниз по лестнице, выбежать из входной двери и обойти вокруг стены дома за такое короткое время.

- Это упало вниз, когда я проходила мимо, - сказала она высоким дрожащим голосом. – Оно попало почти прямо по мне.

- Упало? Статуя не могла просто взять и упасть. Она стояла здесь веками, - Пьер отступил назад, чтобы лучше рассмотреть.

- Смотри, ты можешь увидеть пьедестал, на котором она стояла.


Он присел на корточки и стал внимательно рассматривать статую.

- Бюст не разбился, но нам нужно будет заменить плиту, - сказал он. – Я пойду скажу управляющему винодельней, чтобы он собрал тут всё и установил бюст на своё место.

- Он почти убил меня, - сказала Кэсси. С опозданием у неё начала кружиться голова. На полсекунды медленнее, и у неё не было бы шансов.

Пьер нахмурил брови, глядя на неё, и Кэсси знала, что после того, что произошло между ними вчера, сочувствия с его стороны ждать не приходилось. На самом деле, она даже не должна была упоминать о своей едва предотвращённой гибели. Она не хотела быть в центре внимания Пьера ни по какой причине. Было бы лучше, чтобы его взгляд пренебрежительно скользил мимо неё, как будто она была незначительной персоной в его жизни, а её проблемы его совсем не заботили.

- Ты не ушиблась? – спросил он таким тоном, который сообщал ей, что Пьер знает, что это было не так.

- Нет, я не ушиблась. Со мной всё в порядке, - как бы обороняясь, сказала Кэсси.

- Если мебель вынесли из комнаты, пока в ней убирала прислуга, кто-то из горничных мог случайно столкнуть её, - прокомментировал он.

«Или это мог сделать кто-то из детей», - подумала Кэсси, вздрогнув, и, если это так и было, может быть, это и вовсе не был несчастный случай.

Пьер направился к гаражу и забрался в гольф-кар, а затем покатился по песчаной дорожке по направлению к винограднику.

Кэсси решила самостоятельно выяснить, кто находился наверху.

Тот балкон принадлежал одному из гостевых номеров в пустом крыле дома. Она предполагала, что прошлой ночью некоторые спальни были заняты гостями, приехавшими на похороны, но она не знала, какие именно. Когда она поднялась наверх, то заметила, что все комнаты были незапертыми, хоть их двери и были закрытыми. Сначала она по ошибке зашла не в ту комнату. Внутренняя часть дома выглядела иначе, и казалась больше, чем снаружи.

Следующая комната была верной. Она была идеально убранной, там стояла кровать с балдахином, аккуратно заправленная кремовым покрывалом с бардовыми подушками. Дверь на балкон была открытой, но там никого не было. Кэсси зашла на балкон и посмотрела вниз, при этом у неё в животе всё сжалось. Она напряженно оглянулась и быстро отошла от перил. Ей стало интересно, сможет ли она когда-нибудь смотреть вниз с высоты, не вспоминая о том ужасном потрясении, которое она испытала, и о том, как у неё закружилась голова, когда она увидела тело Марго.

Она попыталась покачать оставшийся бюст из стороны в сторону. У него было узкое основание, широкие плечи и большая, внушительная голова, он был крайне тяжёлым и шатким. Не потребовалось бы много сил, чтобы столкнуть его. Физически это смогла бы сделать даже Элла.

Одно можно было сказать с уверенностью – в этой комнате и даже во всём этом крыле не было горничных. Они, должно быть, закончили всю свою работу раньше.

Пьер даже не упомянул о возможности того, что это мог быть кто-то из детей, хоть и было очевидно, что кроме самого персонала, только они могли бы это сделать. Кэсси задалась вопросом, в самом ли деле Пьер не подумал об этом, или, что более вероятно, он просто не позволил себе рассмотреть такую возможность.

Она догадалась, что это была часть веры Пьера в то, что имя его семьи должно оставаться безупречно чистым и незапятнанным скандалом, чего бы это ни стоило.

Едва избежав смерти, она до сих пор не знала точно, кто мог попытаться это сделать, а этот инцидент только снова привлёк к ней внимание Пьера. Вдобавок ко всему, теперь она была убеждена, что сигнала сотовой сети не было нигде поблизости. Внизу не было ни малейшего его следа, и когда она проверила его на балконе, то на экране по-прежнему высвечивался только лишь упрямый знак «Нет сигнала».

Разочаровавшись окончательно, Кэсси осознала, что ей придётся ждать, пока Пьер не уедет из дома. Может быть, позже он так и сделает, и тогда она воспользуется стационарным телефоном, чтобы связаться с агентством, и Кэсси было плевать на последствия, если он об этом узнает.

Всё, что она пыталась сделать сегодня, заканчивалось катастрофой, и, когда Кэсси подумала об этом с такой точки зрения, ей захотелось расплакаться. Антуанетта украла её телефон. Кто-то пытался убить её. Все, казалось, ненавидели её, корме Марни - единственного дружелюбного лица во всём замке.

Она вышла из комнаты, и, помня о своих обязанностях, отправилась искать детей. Элла была с своей спальне, а Антуанетта – в библиотеке. Она свернулась калачиком в кресле и читала, невинно улыбаясь Кэсси, когда девушка вошла внутрь.

Кэсси сдержала желание закричать девочке, что она воровка, и, возможно, также потенциальный убийца. Если статуя была специально сброшена со своего пьедестала, то она знала, кто из детей был наиболее вероятным виновником этого. Кэсси потребовались все оставшиеся части её самообладания, чтобы спросить девочку, знала ли она, где был Марк, а когда Антуанетта пренебрежительно пожала плечами, Кэсси захотелось схватить её блестящий хвост и тянуть за него, пока та не закричала бы.

Марк был на кухне. Он совершил набег на холодильник и нашёл там тарелку с пирожными. Одно он уронил на пол и с триумфальным видом шествовал по кухне вместе с другим, когда вошла Кэсси.

Ей удалось догнать его, когда он направился в сад, съев на бегу половину пирожного, а другую половину выбросив на безупречное тротуарное покрытие, которое теперь было в куче крошек.

- Скоро будем обедать, Марк, заходи в дом, - умоляла она мальчика.

- Я не голоден, - с ликованием закричал он, и ей снова пришлось преследовать его вплоть до оранжереи с разбитыми стёклами. Кэсси полагала, что ей следует рассказать о них кому-нибудь, но у неё не было на это энергии, а, если бы она рассказала, ей пришлось бы объяснить, что Марк сделал это, когда остался без присмотра.

Казалось, было лучше просто оставить всё как есть.

Её единственной связью с нормальным психическим состоянием был ключ от её спальни. Она чувствовала его успокаивающие очертания в своём кармане. Когда наступит ночь, она закроет им свою дверь, и никто не сможет добраться до неё. Кэсси цеплялась за этот факт, как за спасательный плот. Это, казалось, было единственным, что она всё ещё могла контролировать.

Пьер присоединился к ним во время обеда, что удивило и встревожило Кэсси. Бодрость его настроения ещё больше сбивала девушку с толку.

- Положить тебе немного жареной курицы, Кэсси? – добродушно спросил он, и она заставила себя вежливо улыбнуться.

- Марни приготовила её перед тем, как уйти. Я думаю, что это одно из её самых выдающихся блюд. Жареная курица, рататуй и соус. Классическая простота. Тебе нравится, Антуанетта?

Девочка кокетливо улыбнулась, явно обрадованная тем, что была в центре внимания своего отца.

- Это очень вкусно, - согласилась она.

- Марго никогда не ела соус, - заметила Элла. – Мне кажется, он ей не нравился.

Никто не ответил на её замечание и после этих слов наступила короткая пауза. Марк бросил взгляд на пустое кресло Марго, прежде чем снова сосредоточиться на своей еде.

- А куда ушла Марни? - обеспокоенно спросила Кэсси. Она надеялась, что сможет поговорить с ней сегодня после обеда и узнать, был ли ещё какой-то телефон, которым она могла бы воспользоваться.

- Она отпросилась на вторую половину дня; ей нужно было бежать по делам. Она уже брала выходные несколько дней назад, но она очень трудолюбива. А мы не можем скупиться на предоставление свободного времени хорошим работникам, особенно, когда они так великолепно выполняют свою работу. В конце концов, те люди, которые всё сердце вкладывают в своё дело, получают хорошее вознаграждение. Всегда очень важно удовлетворять потребности своего работодателя.

Его глаза поймали глаза Кэсси за столом и обменялись многозначительными взглядами. Она без проблем разгадала его скрытый намёк. И тот факт, что Пьер говорил это при детях на следующий же день после смерти Марго, вызвал у неё желание вырвать.