Плохой Круз

И до сих пор она не бросала мне в лицо ничего из этого.

— А помнишь, когда Биру понадобилась операция на ухо, а у тебя не было денег, и я отдала тебе все свои сбережения, полученные летом в Министерстве по делам детей?

На вопрос ответила я слабым кивком. Я закрыла глаза, пытаясь сделать глубокий вдох, но безрезультатно.

Я хотела, чтобы пол треснул и поглотил меня целиком. Исчезнуть с лица земли, мне было так стыдно за то, через что я всех заставила пройти. И о моем эгоизме за то, что я снова делаю то, что мне нравится.

За эту бессмысленную интрижку с Крузом.

Кому какое дело, почему мы ей не нравились как пара?

Ей было позволено просить меня об этом после всего, что она для меня сделала. В любом случае, это не было похоже на то, что мы с Крузом оказались вместе в реальной жизни.

— Одно можно сказать наверняка — я всегда была на твоей стороне, Несси. Всегда делал что-то для тебя. Всегда выручала тебя. Я никому не позволю говорить о тебе плохо. — Глаза Тринити наполнились слезами. Я не поправила ее и не объяснила, что если ее друзья и не говорили обо мне в лицо, то за ее спиной, а иногда и мне в лицо. — Итак, что я хочу знать сейчас, моя дорогая сестра, так это то, почему ты не смогла соблюдать мое единственное правило, мою простую просьбу, мою просьбу к тебе не портить мою свадьбу?»

Моя мать громко ахнула и сжала свои (многочисленные) жемчужины. Сегодня на ней было много украшений, и она чем-то напомнила мне миссис Уоррен. — Что ты имеешь в виду, Тринити?

— Эта шлюха, которую ты вырастила, — обвиняюще указала на меня сестра, повысив голос, — спит с бойфрендом моей подружки невесты

— Он не ее парень! — Я закричала, ненавидя то, что звучала отчаянно. — Круз и Габриэлла не вместе.

— У них перерыв! — крикнула Тринити через стол. — Габриэлла вне себя. Она сказала, что может быть не в том психическом состоянии, чтобы прийти на свадьбу!

Ух ты.

Я могла видеть это за сто миль, с завязанными глазами и без карты. Может быть, я была эгоистом, но Габби тоже.

— Ты спишь с Крузом Костелло? — Моя мать подавилась откровением и кусочком сырой цветной капусты.

— Какой перерыв? Он не отвечает на ее звонки и переходит улицу, когда видит ее! — Я зарычала в ответ на свою сестру, пытаясь не показаться самым большим пустяком на планете Земля.

— Это потому, что ты настраиваешь его против нее. — Тринити плакала, слезы текли по ее лицу. — Весь город знает! Габриэлла унижена.

— Ты уверена, что это я использую яд как метод? — Я недоверчиво усмехнулась, скрывая всю боль за смехом, потому что смыл доспехи с лица. — Потому что твоя так называемая лучшая подруга только что сказала тебе, что она, возможно, не будет твоей подружкой невесты, а также зашла на днях, чтобы назвать меня разлучницей и пригрозить разрушить мою жизнь.

— Как она может разрушить твою жизнь, когда ты уже проделала такую фантастическую работу в одиночку? — Тринити фыркнула.

— Моя жизнь не разрушена! — Я ударила кулаком по столу. — У меня есть сын, которого я люблю, и семья, за которую я бы умерла, если ты не заметила. Может быть, у меня могла бы быть работа получше, но, по крайней мере, я не настолько отчаянно хочу бросить свою, что выхожу замуж за мужчину с эмоциональной зрелостью грейпфрута, который в значительной степени игнорирует мое существование.

— Несси! — Мать прикрыла рот ладонью. — Позор! Уатт — прекрасный человек.

— Уатт едва знает ваши имена.

— Возьми это обратно, — приказала Тринити, лая на меня.

— Даже если бы я это сделала, это не сделало бы это менее правдой!

Тринити бросилась ко мне, шлепая меня так сильно, так рьяно, что мое лицо отлетело в другую сторону, а противоположная щека врезалась в кухонный шкаф.

Первые несколько секунд я ничего не чувствовала. Затем ожог начал распространяться повсюду, как лесной пожар.

Моя челюсть.

Мои глаза.

Мой нос.

Моя душа.

Я повернула голову, глядя сестре прямо в глаза.

Это было мое время, чтобы противостоять моей семье, как Круз говорил мне, снова и снова.

Сказать им, что на самом деле мне разрешено встречаться с кем угодно.

Что моя жизнь не закончилась и не стала менее значимой, чем их.

Что я не была полной неудачницей, и что, несмотря на то, что они были рядом со мной, несмотря ни на что, я заслуживала не только их помощи и руководства, но и уважения. Я тоже была там для них.

Но слова, все слова, которые мне пришлось сказать Тринити и моей матери, застряли у меня в горле, когда я подумала обо всем, что могла потерять.

Бабушка и дедушка Бира, которых он так любил.


И тетя Тринити, которая каждый год перед Рождеством возила его в город за серьезными покупками и готовила ему его любимые пироги с лаймом на День Благодарения, хотя абсолютно никто другой не любил эти ужасные заварные кремы.

Я думала о том, что могу потерять единственную постоянную вещь в моей жизни и жизни моего сына, ради человека, который был великим — даже совершенным — но, в конечном счете, просто человеком.

И я замерла.

— Что ж? — Тринити плюнула мне в лицо, сжав зубы от своих слов.

Моя мать двинулась рядом с ней, переплетая их руки.

У них был союз. Они были полностью сформированным подразделением, и я не была их частью.

Я сделала шаг назад.

— Отмени это с Крузом, — сказала Тринити. — Или у меня не будет подружки невесты.

— Твоя подружка невесты ненавидит тебя, — просто сказала я, мой голос был тихим, смиренным и не совсем моим. — Разве ты не замечала, что она ничего для тебя не делает, кроме получения вожделенного звания подружки невесты? Она так тебя пугает, что ты только что ударила собственную сестру, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.

— Габриэлла заслуживает Круза. Она много работала, чтобы заполучить его, и он у нее тоже был. Им просто нужно время, чтобы во всем разобраться, — защищаясь, сказала Тринити, немного успокоившись. — И вообще, что, по-твоему, произойдет? Он собирается жениться на тебе или что? Хватит мечтать, Несси, и просто сделай умный поступок хоть раз в жизни. Хоть раз в жизни проявите уважение к себе. О, и прежде чем ты уйдешь. — Тринити обернулась и оттолкнула коробку с подарками, стоявшую между нами, ко мне. —Убедись, что ничего не сломано. Последнее, что мне нужно, это раздавать моим гостям битое стекло в целлофановой упаковке из-за тебя.

Я схватила коробку, унижение пронзало мою грудь, развернулась и ушла.

«Примечание для себя: перестань пытаться успокоить людей, которые не хотят иметь с тобой ничего общего, как только ты вырастишь пару. Конец связи.»





ГЛАВА 23

Круз




— Спасибо, что позволил мне поиграть в «Assassin's Creed». Это было потрясающе. Я бы убил за твою игровую комнату, чувак. — Бир отстегнулся на моем пассажирском сиденье, его ухмылка грозила расколоть его лицо надвое.

— Пожалуйста, не надо. Твоя мать найдет способ повесить это на меня, и залог будет выше крыши.

Я заглушил двигатель, мой взгляд коснулся входной двери покосившегося бунгало. К двери была прислонена новенькая коробка для скейтборда.

Я нахмурился.

— Твоя мама купила тебе новый? — У меня сложилось впечатление, что она копила, чтобы купить ему видеоигру.

— Нет. Это Роб, он заноза в заднице. Я знаю, что он твой друг, но на самом деле он настойчивее хорошего лифчика. — Каштановые волосы Бира упали на его зеленые глаза. Он сдул их, качая головой.

— Он демонстрирует многообещающие признаки превращения в полуприличного парня, — заставил себя сказать я.

Правда, он ругался со мной на мальчишнике Уатта, но ничто не могло отнять тот факт, что он искренне старался, даже несмотря на то, что с Теннесси у него ничего не получалось.

— Он прославленный донор спермы, — сказал Бир.

— Он пытается загладить свою вину перед тобой.

— Потребуется больше, чем скейтборд и несколько тоскующих лиц Дуайта Шрута, чтобы я был на борту этого семейного воссоединения.

Парень был фанатом «Офиса». Насколько глупым был Роб, чтобы отказаться от того, что он оставил?

Бир наклонился, чтобы достать свой рюкзак, перекинув его через плечо.

— В любом случае, спасибо за игру. И за пиццу. Но не для напутствия.

— Бир, подожди.

Я положил руку ему на плечо. Он повернулся и выжидающе посмотрел на меня. Я действительно не хотел снова играть в эту игру, где я искал Теннесси. Это заставило меня почувствовать себя отчаянным фанатом.

Она не звонила мне после нашего последнего знакомства, и хотя я притворился, что мне насрать, и позвонил ей на следующий день, все эти односторонние отношения начинали действовать мне на нервы.

— Скажи маме, чтобы вышла на улицу.

— Ты ее видишь? На его лице появилась кривая улыбка с ямочками, чертовски напоминавшая мне Роба. Мне очень нравился этот парень, но мне также пришлось смириться с тем фактом, что он всегда будет связан с человеком, который теперь стал моим врагом.

Я вижу ее. Не уверен, что она меня видит.