Плохой американец. Том I

Девушка прислонилась к столу на кухне и сказала.

— А семьи-то особо и нет. Папа погиб во Вьетнаме, мама работает детским доктором, сейчас она ушла в ночную смену.

Тут прям раздалась божественная музыка.

— Мне жаль это слышать — я положил руку на талию Бониты, слегка прижал ее к себе — Мои соболезнования.

— Эта проклятая война трагедия нашего поколения — я нёс какую-то чушь, поглаживая девушку по спине. Интересно, она девственница? Если да, то вряд ли даст.

— Спасибо тебе. Уже два года прошло, но всё равно больно.

Я вышел в гостиную с напитком в руке.

— Когда твоя мама вернется домой со смены?

Бонита широко улыбнулась.

— Пара часов у нас есть? Не хочешь спуститься вниз? — она схватила меня за руку не дожидаясь ответа и потянула меня, — Ну же!

Дом Эскудеро все-таки имел необычную особенность — внизу был не просто подвал, его обделали под зал и бар! На полу лежал ковёр, сверху навесной потолок, стены из деревянных панелей. В одном конце комнаты стоял большой телевизор на ножках, напротив дивана и кресла, а на другом конце был бар.

— Ого! Миленько! — сказал я, оглянувшись. Бонита подошла к дивану и присела, я последовал за ней.

— Ты что, собираешься здесь смешать пару коктейлей? — сказал я, указывая пальцем через плечо на бар.

Она довольно ухмыльнулась.

— Оно всё запечатано. Прости уж. Отец был барменом перед тем, как ушел в армию. Мы не трогаем его бутылки и шейкеры.

— Никаких проблем.

Я сел в очень удобное кресло и поставил колу на конец стола.

— У вас есть подставки?

Бонита подпрыгнула и принесла мне одну такую. Я поставил на неё свой напиток и затащил девушку себе на коленки, в то же время обвивая её талию руками.

— Очень удобно, ты права. Так когда твоя мама возвращается домой? — наклонился я и прошептал ей на ухо, слегка лизнув его.

Боня задрожала в моих руках, прошептала: «Не раньше двенадцати». Я почувствовал как она возбудилась, задышала. Результатом стал длинный поцелуй. Она первая поцеловала меня.

Мы ласкали друг друга языками около десяти минут, все больше возбуждаясь. Бонита не была опытной, но училась на удивление быстро. Спустя где-то пятнадцать минут я решил отдышаться и схватил свой напиток. Девушка тоже запыхалась, и положила свою голову мне на плечо.

В этот раз всё продвигалось куда быстрее, чем раньше. Голова кружилась, я поставил стакан на место и улыбнулся ей.

— Парню так ужасно просто в тебя серьезно влюбиться, — сказал я лишь бы не молчать. Женщины, как известно, любят ушами.

Она приподнялась, улыбнулась в ответ. Поправила платье. Зря. Я чувствовал, что очень скоро я его сомну.

— Девочки в школе теперь тоже самое говорят о тебе.

Бонита села обратно мне на коленки круглой попкой. Это был очень приятное давление.

Девушка сделала вид, что ничего не заметила. Мы опять начали целоваться, только теперь моя рука проскользнула по гладкой коленке вверх под платье. Бонита сделал вид, что сердится, убрала руку. Но при этом ее грудь просто ходила ходуном. Я опять полез, целуя в шею и ушки. Это решило дело — девушка застонала, прошептала: «только будь нежен!».

Я поднял её на руки и понес на диван. Сбросил обувь, лег рядом, мы заключили друг друга в объятия. Еще раз я начал ласкать её пальцами, и спустя минуту томительных игр, у нас это случилось!

— О Боже! Это было… чудесно! — сказала она мне.

— Творить чудеса — моё призвание, — признался я.

— Мне никогда не было так хорошо! — сказала она.

Я восстановил дыхание и скатился в сторону.

— Ага, — согласился я, разглядывая красное пятно на диване. Интересно, как она собирается его выводить?

Боня тоже заметила оплошность, вскочила, кинула на диван плед.

— Я сейчас почищу — девушка опять отчаянно покраснела.

— Все хорошо, моя красавица — я поймал Бониту, обнял ее за талию и поцеловал в пупок — Я тебе помогу.


Девушка быстро оделась, принесла откуда-то щетку, ведро с тряпкой. Мы в четыре руки быстро замыли пятна на диване.

— Надеюсь, мама не заметит — вздохнула Бонита, прижимаясь ко мне.

— Заметит что? — решил пошутить я — Что ты стала женщиной?

Моя латиночка захихикала.

— Мне пора, дорогая — я приобнял девушку сзади у мойки, поцеловал в шею — Это был чудесный вечер!

— Я тоже так думаю — девушка обернулась, чмокнула меня в губы — Увидимся завтра в школе?

— Обязательно!





* * *


На следующее утро, я пошел снова начал бегать, по тому же маршруту, только уже с болью в спине и ногах. Утешал себя мыслью, что рано или поздно должно стать лучше плюс помогали воспоминания о вчерашнем вечере. Вернуться от Бониты удалось незаметно, я даже успел слегка поучить уроки перед сном.

Сегодня мастиф по имени Руби пробежал со мной первый круг, но затем я впустил его в дом и продолжил сам. Похоже собака была умнее меня.

В школе первым уроком была алгебра. Я терпел, терпел американский примитив, потом сдался. Сразу после окончания, под удивленными взглядами одноклассников, подошел к Миссис Бэккли и спросил:

— Миссис Бэккли, когда я могу поговорить с вами по поводу занятий?

— Ты о чем, Питер?

— Я могу взять тест на повышение уровня класса?

Она с интересом смотрела на меня.

— Не уверена, что правильно тебя поняла.

— Нет ли такого теста, при сдаче которого я смогу пропустить курс по алгебре за этот год?

Её глаза широко открылись.

— Ты хочешь бросить алгебру?

— Нет, я хочу пройти программу за два года в этом году. Я могу?

Она уставилась на меня как на привидение.

— Что ты задумал?

Я пожал плечами.

— Не уверен, что так можно, но если я закончу этот курс алгебры к рождеству — это реально?

— Нет. Мы делаем половину за этот год и вторую за следующий. Зачем тебе это, чем ты собираешься заниматься в следующем году?

— Геометрией.

— У нас даже её здесь нет!

Она в неверии закачала головой, тяжело вздохнула. Я тоже вздохнул. В старшей школе нет геометрии!

— Иди на занятия, я расспрошу об этом. Я не знаю, разрешат ли тебе это сделать.

Я ухмыльнулся.

— Сделайте нам обоим услугу. Не упоминайте моё имя. Вряд ли мистер Баттерфилд будет счастлив его слышать.

Она посмеялась.

— Это да. А теперь иди отсюда, а я кое с кем поговорю!

На уроке истории американская система образования меня окончательно достала. Плюгавый мистер Стенжер спросил меня про Самсона. Мы как раз проходили библейскую историю.

— Питер, расскажи нам про ветхозаветного Судью.