Плохой американец. Том I

— Что… тебе всего шестнадцать. Не рано ли ты уже заявляешь о своей независимости?

Я повернулся к нему и вздохнул:

— Я решил, что не хочу терпеть задир в школе, выходки Дэвида. Если вы хотите иметь со мной дело, то имейте со мной дело как со взрослым.

— Взрослым? Это вот так ты ведешь себя, как взрослый?

— Да, отец. Разве нет? Если банда из трех парней решит тебя избить… ты станешь сидеть и принимать удары? Или ударишь в ответ? Как бы ты поступил? — прежде, чем он мог ответить, я сказал: — Ну же, спроси мистера Штайнмайера, правильно ли я все сделал или как подросток? Я был почтителен и задавал умные вопросы, мы сработали вместе, чтобы оставить меня в школе и защитить семью от исков. Это поступок взрослого или подростка?

Отец продолжал просто смотреть на дорогу. Потом произнес.

— И что теперь?

Я ухмыльнулся:

— А сейчас мы поедем домой. Я пропустил ланч и возможно смогу перехватить пару печенюх.

Он взглянул на часы.

— Клер скорее всего дома. И нам будет не весело.

Ага, вот я и узнал имя матери.

— Скорее всего она уже получила новости из школы, — мне показалось, что отец слишком сильно притопил газ, улицы так и мелькали мимо, но кое-что я разглядел. Все мужчины были в шляпах, женщины тоже повально носили головные уборы. Трафик был плотным, но пробок не было.

Боб тяжело вздохнул, стал притормаживать. Мы были оба правы. Мамина машина оказалась возле дома. Более того, судя по унылому лицу Дэвида в окне второго этажа, Клер успела забрать Дэвида из госпиталя и даже определить брата под домашний арест в его спальню. Нас выбежал встречать мастиф, попытался облизать мне лицо.

— Питер, Боб это вы? Сейчас же идите сюда! — мама позвала гостиной и мы с понурым отцом поплелись на ее зов. А Боб то у нас, оказывается, каблук. Вон как пал духом.

Мама была в ярости. Утром она была привлекательна, но не сейчас. Она уставилась на меня.

— Что ты натворил? Бонита Эскудеро принесла твой рюкзак домой и рассказала мне, что ты избил брата и двух мальчиков в школе! Полиция арестовала тебя, а затем меня вызвали в школу! Тебя исключили! — она все это время кричала, а ее лицо было искривлено и ужасно.

Я повернул свою голову в сторону отца.

— Знаешь, вам, ребята, реально стоит разобраться что это за штука — «презумпция невиновности».

Я повернул голову в сторону мамы как раз, чтобы увидеть ее руку летящую в мое лицо. Она хорошо мне зарядила, заставив отступить на шаг назад.

— Не смей мне тут огрызаться!

Я сделал шаг вперед, заняв изначальное место и потер свою челюсть.

— Неплохой удар, мам. Мы вернемся к этому чуть позже. Но почему бы нам сейчас не присесть?

Клер подошла ближе, чтобы отвесить мне еще пощечину, но отец вмешался.

— Клер, нет!

Мы сверлили друг друга взглядами, никто не хотел отступать. Наконец, мама села на стул, папа тоже. Я остался стоять.

— Ну вот, начнем, — сказал я.

Я рассказал ей всю историю, включая то, что случилось за решеткой. Опустил правда знакомство с грабителем. Для неё это явно было бы слишком. К концу истории она немного успокоилась, но была всё еще зла.

— Тебе не надо было драться с ними! Так умные мальчики не поступают!

Она начала раздражать меня, но я попытался следить за тоном.

— Что мне стоило сделать? Дать себя избить?

По её лицу я понял, что это именно то, что мне нужно было сделать.

— Да как ты смеешь так со мной говорить!? — мать посмотрела на отца, ожидая, что он начнет вставлять мне люлей. Вместо этого он просто развернул утреннюю газету и начал ее читать, — Ты позволишь своему сыну так говорить со мной?

— Клер, хватит!

— И это всё? Ты не накажешь его за это?

— Наказать его за что? За то, что защищал себя? Или за то, выбрался из тюрьмы? За то, защищал нас от иска? Что он сделал? — спросил отец.

Одно очко в пользу папы. Если они начнут спорить, я выйду сухим из воды. Наверху, у лестницы послышался какой-то скрип. Ага, Дэвид подслушивает.


Я встал и направился к двери.

— И еще одна вещь, которую я хочу вам сказать напоследок. — они перестали ссориться и посмотрели на меня — Будь у меня дети, и узнай я о том, что их арестовали, я молю Бога, чтобы первая фраза, которую скажу им была: «Ты в порядке?», а не «Что ты натворил?». Я просто хочу, чтобы ты поразмыслил над этим.

Я вышел из гостиной и начал подниматься по лестнице. Раздался новый скрип — рыжий шуровал к себе в комнату.





Глава 3




1-го июля проснулся рано. Когда я был маленьким, то еле продирал глаза по утрам, но спустя сорок лет работы научился вставать в семь или раньше, даже в выходные.

Только появились первые лучи солнца, как громко зазвонил будильник. Сразу в стену застучал Дэвид. Тоже, гаденыш, проснулся. Я не обратил на него никакого внимания и натянул спортивные шорты, футболку и кроссовки. Тихо спустился вниз и вышел через заднюю дверь.

Это должно было стать одним из главных изменений в моем плане на жизнь. Питер явно был задротом. Много комиксов и книг на полках — одновременно хилый, мало друзей и похоже, нет девушки.

Я не собирался становиться качком — слишком худой и жилистый для этого. Но выносливость и мышцы нарастить вполне можно было. Я достаточно хорошо знал человеческую природу, чтобы с уверенностью заявить — если я введу спорт в привычку сейчас, то поддерживать себя в форме потом будет гораздо проще. Сбросить вес куда тяжелее, чем не набирать его.

Жизнь была простой. Я решил пробежаться вокруг блока чередуя бег и ходьбу. Много я не прошел, может километр или два в общем, что не гораздо быстрее средней скорости ходьбы человека. Я сделал пару кругов вокруг квартала, который был достаточно большим, затем добавил еще один квартал. К моменту возвращения, я полностью пропотел.

— Чем это ты занимаешься? — спросил отец. Он опять пил кофе и читал газету.

— Привожу себя в форму.

— Зачем? Чтобы снова драться?

Я ухмыльнулся.

— Нет, чтобы убежать! — на это он просто фыркнул и я поднялся вверх, чтобы принять душ. Когда я вышел из ванной, то обнаружил Дэвида с полотенцем обмотанным вокруг талии.

Он отвел глаза, аккуратно пропустил меня наружу. Мэри выглянула в коридор из своей комнаты и увидела меня, с голым торсом. «Фууууу!» девушка скривилась и громко захлопнула дверь. Я посмеялся и пошел в спальню одеваться. Я перепугал мою сестренку, а еще даже не завтрак. День удался! Все остальное должно быть проще пареной репы!

В 8:30 мы с папой поехали в школу. Штайнмайер хотел, чтобы мы встретились на парковке. У отца был новый Додж — доехали быстро. Сегодня было также солнечно, но на небе появились кучерявые облака. Мы встали на парковочное место для посетителей. Так как у детей, кроме старших классов нет машин, то большинство слотов оставались свободными. Выйдя из Доджа, мы стали дожидаться появления адвоката, что произошло только спустя пять минут. Он вышел с кейсом. Единственные инструкции, которые он нам дал, это мне держать рот на замке, а папе — держать себя в руках. Я ухмыльнулся, но папа глянул на меня так, что стало ясно лучше его не злить. Вообще. Видимо, ночью мать ему устроила персональный ад.

Мы вошли внутрь, дошли до учительских кабинетов. В приемной директора мы назвали себя, и нас усадили на скромный диван. Спустя еще пару минут нас позвали в святая святых, офис мистера Баттерфилда. Принципал потел и каждую минуту протирал свою лысину платком. Сначала он пытался улыбаться, но когда отец представил мистера Штайнмайера, нашего адвоката, об улыбке можно было забыть.

Директор сходу перешел к делу. Меня отчисляли за нападение на детей в школе. Почему я, в таком случае, до сих пор не был под стражей Баттерфилда мало интересовало. Плевать, что говорили копы, я — история.

Лицо папы покраснело, но он молчал. Я же просто сидел как лягушка на бревне. Когда принципал закончил, слово взял мистер Штайнмайер.

— Хорошо, теперь моя очередь. Давайте-ка кое-что проясним, — он достал из кейса несколько толстых документов обернутых в голубую бумагу. Все взгляды тут же направились на них, — Во-первых, мой клиент не под арестом и никогда под ним не был. Его увезли в полицейский участок для допроса и отправили домой в тот же день. Если вы хотите заявить обратное, то я предупреждаю, что мы подадим иск за клевету.

Директор посмотрели на него в недоумении. Как смеет кто-то приходить во внутреннее святилище и указывать, что ему делать? Адвокат продолжил:

— Далее, на двоих ваших школьников выписаны ордеры на арест — Штайнмайер вытащил копии документов, подал их директор — Их арестуют после выхода из больницы.

— И по каким же обвинениям? — удивился Баттерфилд.

— Их обвинили в многочисленных случаях вымогательства, сговора, нападения и грабительства — любезно улыбнулся адвокат — Эти ваши Большой Билл и Вонючка Стэн не первый год терроризируют школу. Другие ученики дали на них показания. А вы, кстати, закрывали на это глаза. Кстати, информация о драке попала в утренний выпуск Baltimore Sun, — Он уронил на стол газету, с обведенной статьей. Никаких имен там не было, так как дело было плевым, но сам факт, что три парня напали на одного был зафиксирован.

— А почему здесь нет ордера на Дэвида Уолша? — нахмурился Баттерфилд.

— Потому, что семья не выдвигала против него обвинений — все также любезно ответил адвокат.

Мощно работает Штайнмайер, ничего не скажешь.

Подпись к фотография в статье гласила: «Оба мальчика в данный момент прикованы наручниками к своей кровати. Судья выдвинул обвинения им прямо в госпитале».

— Итак, ваши сведения, директор, ошибочны. Мой клиент ни на кого не нападал, это всё ваши великовозрастные ангелочки. Так что вот как мы со всем разберемся, — он уронил один из синих документов, — Это — постановление суда, юридический запрет наказывать моего клиента до слушания его дела в семейном суде. Если дело туда дойдет и вы проиграете, а вы проиграете, то школе придется платить за все судебные расходы. К тому же, вы подставите себя и школу для встречных исков. Надеюсь вы знаете хорошую прачечную, ибо грязи будет много!

Затем он уронил еще одну синюю папку.

— Еще один запрет, что обязует вас не подпускать ангелочков к Питеру ближе, чем на пятьсот метров, пока клиент находится в ней. Копии этих распоряжении были переданы мальчикам и их родителям. Вы отчисляете не того школьника. Мы поправляем вашу ошибку. Снова же, нарушение этих распоряжений повлечет за собой ответственность как всей школы, так и личную. Вам ясно?

Директор тупо уставился на бумаги и ничего не говорил. Я же еще раз осознал, что американцы — не только нация торгашей, но и сутяжников. Штайнмайер продолжил.

— Думаю, нужно выразить то, чего мы от вас хотим более конкретно. Я предоставил вам законные акты и я надеюсь, что мой клиент сможет вернуться в свой класс уже сегодня и поехать домой на школьном автобусе. Вам ясно? Прошу ответить.

Баттерфилд был ошарашен. С трудом выдавил из себя: