Плохой американец. Том I

Я пожал плечами.

— Бывает. Значит за копов ты больше на меня не злишься?

— Не злюсь.

Тэмми обыграла меня всухую. С чего бы ей этого не сделать? Мы сыграли три игры, а затем отправились в снэкбар. Поужинав мы колесили по пригороду, заехали на темную улочку. Там Тэмми сама набросилась на меня. Я еще не успел поставить машину на ручник, как она уже расстегивала мою ширинку. Соскучилась!

Я привез её домой на десять минут раньше и мы оставались сидеть в гостиной до одиннадцати. Когда я сказал ей «пока», меня очень нежно поцеловали. И что теперь делать с Тэссой?





* * *


Я позвонил Тэмми на следующий день, перед ланчем и сказал как сильно мне понравилось наше свидание. Особенно та честь, когда она усердно, постанывая — наверное для театральности — делала миньет. Я прямо почувствовал как девушка покраснела на той стороне провода.

Разговаривать мы закончили только через час. Нужно ли говорить, что Дэвид разорался о том, как долго я использовал телефон. Понятия не имею, почему это его заботило, ведь оба родителя проходили мимо кухни и видели, как я разговариваю. Положив трубку, я съел ланч и сказал отцу.

— Наверное, нужно провести второй телефон в гостиную.

— Ты знаешь как? — спросил он.

— Разберусь.

Дэвид немедленно начал вонять, что нам нельзя это делать, и я подумал про себя: на этот раз он прав. Как я уже знал, в конце 60-х практически вся телефонная система США была лицензированной монополией Bell Telephone System. На самом деле в доме не было телефонов Уолшей — их арендовали у Белл. Если вам нужен новый телефон в спальне, то нужно позвонить им, и они отправили техника, чтобы провести кабель и установить аппарат. Все это стоило как небольшое состояние.

Но сходить в магазин, купить телефон и провода было вполне легальным занятием. Их просто нельзя было подключать в цепь оборудования Белла. Это правило соблюдали в теории, но никак не на практике. Я поизучал вопрос, почитал документацию, что Белл нам оставил после установки первого телефона.

Потом я сказал папе, что нам нужно, и мы после обеда пошли в магазин, прикупили товаров. Это было до смешного легко — провести пятидесятифутовую катушку двухпарной проволоки к соединительному блоку в подсобном помещении, а затем установить соединительный блок в зале. Мы потратили гораздо больше времени на провод, чем на что-либо еще, прокладывая его по углам и через стену, а затем вверх и вниз по дверной раме, приклеивая его с помощью проволочных скобок, по мере продвижения. Когда мы закончили, Дэвид еще раз пожаловался:

— Вас поймают!

Папа не обратил на него никакого внимания. Я просто подошел ближе, взял его за грудки. Наклонил к себе и прошипел в лицо:

— Ну, если поймают, то мы сразу узнаем кто нас сдал, верно?

Брат в спешке удалился в свою комнату. Я посмотрел на отца.

— То, что он продолжает жить подрывает мою веру и в любящего Бога, о котором нам рассказывает пастор по воскресеньям. Ну и в теорию Чарльза Дарвина.

— Тише ты!

Как только мы закончили, мама вошла в комнату. Я поднял трубку и раздался звук чистый звук соединения.

— Работает? — спросила она.

Лучшего момента и не сыщешь. Как только эти слова вылетели из её языка, зазвонил телефон.

— Не знаю! Давай выясним! — я подобрал трубку и сказал, — Мэрилендский приют для распутных женщин! Отдаете или забираете?

Папа рассмеялся, а мама шокировано крикнула: «Питер!».

На другом конце провода громко рассмеялись. Тетушка Пег произнесла:

— Питер, паршивец ты эдакий, мама рядом? — тетушка Пег была одной из сестер папы.

— Да, это одна из наших самых распутных! Подождите! — я передал телефон маме и папа еще раз посмеялся. Клер замахнулась на меня, но я увернулся.

В своей «прошлой» жизни, в молодости мы баловались подобным. Считалось очень крутым — умело отвечать на звонки. «Морг. Вы режете — мы пакуем», «Привет это я, если хотите оставить сообщение, то говорите после гудка, если хотите отправить мне факс, то сначала купите мне его».





Глава 14




Около шести зазвенел звонок. Я сидел в гостиной с мамой. Она подошла к двери и увидела за ней копа штата Мэриленд.


— Здравствуйте, — сказала она, недоумевая, что полицейский забыл у нашей двери.

— Здесь живет Питер Уолш? — спросил он.

Мама глянула на меня с видом «Что ты в этот раз натворил?», но ничего не сказала. В конце концов, я весь день провел дома. Я вышел вперед.

— Питер Уолш — это я, проходите.

Полицейский — высокий белый, подтянутый мужчина лет тридцати — зашел внутрь.

— Мистер Уолш, вы владелец желтого Ford Galaxie припаркованного вон там? — он указал на машину.

Это была моя тачка, припаркованная за маминой. Папа ставил свою за углом.

— Хм, да, это моя машина. А что не так, офицер? — всегда будь вежлив с огромными мужиками со стволами! Особенно в Штатах, где они сначала стреляют, потом думают.

— Мистер Уолш, несколько минут назад я патрулировал район и заметил, как кто-то пытается что-то сделать с вашей машиной. Я направил фонарик и злоумышленник сбежал, но кое-что обронил. Мне кажется, кто-то пытался испортить вашу Форд.

Он подал мне серую воронку и пластиковый стаканчик для замеров. Стаканчик был почти пуст, но я, намочив палец, дотянулся до кристаллов на дне, а затем до своего языка. Сахар!

— Кто-то пытался насыпать сахар мне в бензобак! — заявил я.

— Вы знаете кто это мог бы быть?

Я словно отключился. Вот же пидор гнойный! Только с огромным трудом я подавил в себе порыв бросится искать брата.

К этому времени пришел отец и мама вкратце обрисовала ему проблему. Затем я еще раз взглянул на воронку и стаканчик и обернулся.

— Где Дэвид?

— Что? — спросил отец. Мама же просто выглядела шокированной.

— Кто такой Дэвид? — спросил полицейский.

Я решил какое-то время не обращать на него внимание и указал родителям на предметы, что тот мне дал.

— Это один из наших стаканчиков для мерок и наша кухонная воронка. Где Дэвид? — тишина оглушала.

Мама искренне пыталась отрицать произошедшее, говорила, что это невозможно, а папа лишь не отрываясь смотрел на воронку и стаканчик для мер. Полицейский еще раз спросил кто такой Дэвид, только в этот раз более требующим тоном.

— Дэвид — это мой старший брат.

Я взял со стола фото семьи.

— Вы видели этого человека? — спросил я, указывая на брата.

Мама попыталась убрать фото прочь, но папа встал на её пути. Полицейский, на нашивке которого было написано Джонсон, признался, что не может сказать наверняка, так как на преступнике была надета зимняя куртка с капюшоном.

— Зеленая с желтым? — спросил я.

— Вероятно.

— Безумие! Офицер, вы ошибаетесь. Я попрошу вас уйти! — прервала его моя мать, всхлипывая.

Папа стал между матерью и копом. Она невнятно что-то кудахтала, а я говорил офицеру Джонсону, что хочу, чтобы преступника нашли и наказали. И тут внезапно раскрылась дверь. «Гений преступного мира» вернулся и даже не удосужился проверить были ли рядом копы.

Мама выскочила из папиных рук и побежала к лестнице.

— Дэвид! В свою комнату, быстро!

— Ну уж нет!

Отец ринулся ко входу и затащил внутрь братца, все еще одетого в свою зелено-желтую зимнюю куртку.

Мама визжала, чтобы коп ушел, но тот лишь встал и сказал: «Я видел его». На этом моменте мама зарыдала, а брат рванулся из рук отца, но впустую.

Джонсон подошел к Дэвиду, развернул его к стене, под плач мамы, завернул ему руки за спину и одел наручники.

— Ты задержан за порчу имущества.

Полицейский глянул на меня вопросительно.

— Офицер, позвольте задать вам пару вопросов. Вы будете писать рапорт об этом?

— Подождите… — вмешался отец.