Пять песен о нас. История о настоящей любви
Часть 8 из 14 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Нет, это твоя тетя Сьюзан. Бекка, ты разговаривала с мамой и папой?
– Нет еще. У нас нет электричества.
– Я так и поняла. Мы долго пытались дозвониться на домашний телефон.
Бекка встала с дивана и отошла, чтобы ее не слышали мальчики, которые дурачились и колотили друг друга.
– Тетя Сьюзан, – сказала Бекка тихо. – Мне страшно.
– Твой папа хороший водитель. Они, скорее всего, застряли где-то, где плохая сотовая связь, и…
– Нет, я не об этом. Волнуюсь, как они там, боюсь, что-то происходит. На папином столе лежало письмо. От адвоката. Я вскрыла его.
– О, Бекка, мне так жаль! Я уверена, что они с этим разберутся.
– Нет, там написано о разводе, о документах и их договоре. Я не понимаю многое из того, что там написано, но выглядит, как будто все уже решено. Ты знаешь что-нибудь об этом?
Какое-то время в трубке было молчание.
– Дорогая, я бы очень хотела приехать прямо сейчас и быть с тобой. Мне так жаль! Мы молимся за твоих маму и папу, и я знала, что дела у них идут плохо. Но не знала, что они обратились к адвокату.
Слезы текли по лицу Бекки.
– Почему они так поступают?
Молчание в трубке.
– Дорогая, тебе нужно взять себя в руки для своих братьев. Продержитесь сегодня, и мы со всем справимся. Вместе. Слышишь?
Когда я услышала, что сестра так разговаривала с моей дочкой, у меня немного отлегло на душе. Мы с сестрой никогда не были особо близки, но Бекке определенно стало спокойнее. Сьюзан сейчас была вместо меня, оказывая поддержку и спокойствие, в которых дети очень нуждались.
Мальчики шумели, затем прибежал Дэвид, завернутый в одеяло, врезался в дверной косяк, упал и завизжал на всю комнату.
– Джастин! – крикнула Бекка.
– А я ничего не сделал!
– Мне надо идти, тетя Сьюзан.
– Позвони мне, если появятся новости.
– Хорошо.
– И помни, что мы за вас молимся.
– Спасибо! – Бекка повесила трубку, взяла Дэвида на руки и понесла в гостиную. – Мы сможем справиться с этой ситуацией, только если не будем ссориться. Мама с папой застряли где-то.
– С ними все будет хорошо? – спросил Дэвид, всхлипывая.
У меня сердце надорвалось, когда я услышала, как он переживает.
– С ними все будет хорошо, просто они сейчас не могут позвонить нам. Нам нужно держаться сообща. Пожалуйста, пойди наверх и принеси оттуда все свои одеяла. Мы сдвинем диван и кушетку и сделаем теплое гнездышко в комнате, где нам будет уютно.
– Да! – сказал Джастин.
– А как же Санта? – спросил Дэвид. – Если мы будем в комнате, он придет или нет?
Джастин хихикнул, но Бекка не обратила на него внимания. Мне показалось, я даже услышала свою интонацию в ее голосе:
– Он не обидится, если мы уснем.
– Но как же он найдет елку, если свет не горит?
Джастин закатил глаза:
– Этот мужик приходит в каждый дом на планете и может пролезть в печную трубу, а тебя беспокоит, что он ничего не увидит в темноте?
Бекка зажгла фонарик и дала его Дэвиду:
– Возьми одеяла и бегом вниз. Не ссорьтесь. И смотри под ноги, когда будешь спускаться.
Мальчики тут же умчались, а Бекка открыла список контактов в телефоне. Она выбрала наши с Джейкобом телефоны и написала сообщение: «У нас все хорошо. Где бы вы ни были, будьте осторожнее!»
Она нажала кнопку «Отправить» и закрыла телефон. Затем посмотрела в окно на падающий снег, и у нее снова потекли слезы. Она быстро вытерла их, услышав, что спускаются мальчики.
Я отвернулась, потрясенная тем, какая она чувствительная и смелая. Мне хотелось протянуть ей руку, написать ей сообщение на окне или позвонить, но я не могла. Когда я посмотрела туда снова, там была не Бекка, а мои родители, одетые в их любимые костюмы. Они сидели рядом друг с другом на службе в канун Рождества в доме престарелых. Там было, наверное, десятка два человек, все в ярких красно-зеленых одеждах. Когда пастор, на котором была сутана цвета хаки и рубашка поло, спросил, не хочет ли кто-нибудь обратиться к Господу с молитвой, вверх взметнулось несколько рук. После вопроса пастора о неоглашаемых прошениях руку подняла моя мама – в ней было зажато несколько салфеток. Пастор кивнул, как будто понял. Она поднесла салфетки к лицу, а мой папа обнял ее и крепче прижал к себе.
* * *
До того момента я не понимала, что происходит, но если бы я смогла увидеть, что же все-таки с нами произошло, то могла бы найти Джейкоба. Я посмотрела на золотой ковшик и потрясла его. Немного воды выплеснулось и зашипело на горящих поленьях.
– Аккуратнее, – сказал Джей, стоящий рядом, но я старалась сосредоточиться на облачке туманного пара, пока там не возникли контуры здания. Сквозь снегопад и затуманенное стекло я увидела мужчину, меряющего шагами офис, заставленный книжными полками. На столе громоздились горы бумаг с прилепленными стикерами с надписью «Подписать здесь». Он взглянул на свои часы, достал сотовый и набрал номер.
– Это не то, что я хочу увидеть, – сказала я Джею. – Я хочу знать, где сейчас мой муж.
– Не пытайтесь этим управлять, – сказал он. – Вы все узнаете, если просто будете наблюдать.
На этот раз на картине возник дом моей сестры. Она и ее муж сидели у шкафа в спальне, обложенные подарками, которые они заворачивали в оберточную бумагу, и молились. За нас. За нашу семью. Это было унизительно и оскорбительно.
– Есть люди, которые беспокоятся о вас, – сказал Джей.
Из тумана бурлящей и кипящей воды появился другой дом, где были книги и покрытые линолеумом полы. Включенный на полную громкость телевизор показывал футбольный матч, а за самодельным компьютерным столиком сидел мужчина. В одной руке – пиво, в другой – мышь. Он пролистывал свои контакты в Facebook. Я закрыла глаза.
– Вы знаете его? – спросил Джей.
– Я дружила с ним в старших классах.
– Но вы встречались и после.
– Только общались в Сети. Ничего не было, правда. Я нашла его фотографию в Facebook и добавила его в друзья.
Чем дольше нас задерживало зрелище дома Эрика, когда он печатал двумя пальцами сообщение, тем любопытнее становилось Джею и тем более неловко чувствовала себя я. Я чуть не убрала ковшик с огня, но Джей удержал мою руку.
«Желаю тебе уютного и счастливого кануна Рождества, – писал Эрик. – Надеюсь, у детей все будет хорошо. Тебя ждут лучшие времена. С любовью, Эрик».
– Он всегда был в отстающих на уроках машинописи, – пошутила я.
Джей был все так же сосредоточен:
– Непохоже, что он пишет всего лишь как старый друг.
– В последние месяцы мы несколько раз разговаривали, – сказала я, и мой голос прозвучал как-то глухо.
– Вы ходили на свидания, когда были старшеклассниками?
– Редко. Мы же были совсем детьми.
– Но сейчас вы возобновили отношения?
– У меня много друзей на Facebook.
– И сколько из них поздравляют вас в канун Рождества? А на вашу годовщину? А в день, когда вы собирались подписать документы на развод?
Я не ответила. Только смотрела, как Эрик смял банку из-под пива, бросил ее в мусор, а затем достал еще одну из мини-холодильника под самодельным столом.
– Вы встречались с глазу на глаз?
– Только когда восстановили общение. Все было совершенно невинно. Он вел себя очень тактично, помнил обо мне и писал.
– Что-то промелькнуло у вас в глазах, когда вы его увидели. А когда прочли, что он написал, они засветились.
Я кивнула:
– Да, согласна, могла промелькнуть искра, когда вспоминаешь годы молодости. Юношеское увлечение. Воспоминания о прошлом как тренировка для ума. Удивительно, как все может обернуться, если…
– Если выбрать ту жизнь, а не эту, – сказал Джей, – и не слишком ли поздно выбирать?
– Наверное, у меня появилась мысль, что мы могли быть вместе. Он пережил неудачный роман и многое понял, – добавила я, понимая, что мои слова звучат, будто я оправдываюсь.
– Нет еще. У нас нет электричества.
– Я так и поняла. Мы долго пытались дозвониться на домашний телефон.
Бекка встала с дивана и отошла, чтобы ее не слышали мальчики, которые дурачились и колотили друг друга.
– Тетя Сьюзан, – сказала Бекка тихо. – Мне страшно.
– Твой папа хороший водитель. Они, скорее всего, застряли где-то, где плохая сотовая связь, и…
– Нет, я не об этом. Волнуюсь, как они там, боюсь, что-то происходит. На папином столе лежало письмо. От адвоката. Я вскрыла его.
– О, Бекка, мне так жаль! Я уверена, что они с этим разберутся.
– Нет, там написано о разводе, о документах и их договоре. Я не понимаю многое из того, что там написано, но выглядит, как будто все уже решено. Ты знаешь что-нибудь об этом?
Какое-то время в трубке было молчание.
– Дорогая, я бы очень хотела приехать прямо сейчас и быть с тобой. Мне так жаль! Мы молимся за твоих маму и папу, и я знала, что дела у них идут плохо. Но не знала, что они обратились к адвокату.
Слезы текли по лицу Бекки.
– Почему они так поступают?
Молчание в трубке.
– Дорогая, тебе нужно взять себя в руки для своих братьев. Продержитесь сегодня, и мы со всем справимся. Вместе. Слышишь?
Когда я услышала, что сестра так разговаривала с моей дочкой, у меня немного отлегло на душе. Мы с сестрой никогда не были особо близки, но Бекке определенно стало спокойнее. Сьюзан сейчас была вместо меня, оказывая поддержку и спокойствие, в которых дети очень нуждались.
Мальчики шумели, затем прибежал Дэвид, завернутый в одеяло, врезался в дверной косяк, упал и завизжал на всю комнату.
– Джастин! – крикнула Бекка.
– А я ничего не сделал!
– Мне надо идти, тетя Сьюзан.
– Позвони мне, если появятся новости.
– Хорошо.
– И помни, что мы за вас молимся.
– Спасибо! – Бекка повесила трубку, взяла Дэвида на руки и понесла в гостиную. – Мы сможем справиться с этой ситуацией, только если не будем ссориться. Мама с папой застряли где-то.
– С ними все будет хорошо? – спросил Дэвид, всхлипывая.
У меня сердце надорвалось, когда я услышала, как он переживает.
– С ними все будет хорошо, просто они сейчас не могут позвонить нам. Нам нужно держаться сообща. Пожалуйста, пойди наверх и принеси оттуда все свои одеяла. Мы сдвинем диван и кушетку и сделаем теплое гнездышко в комнате, где нам будет уютно.
– Да! – сказал Джастин.
– А как же Санта? – спросил Дэвид. – Если мы будем в комнате, он придет или нет?
Джастин хихикнул, но Бекка не обратила на него внимания. Мне показалось, я даже услышала свою интонацию в ее голосе:
– Он не обидится, если мы уснем.
– Но как же он найдет елку, если свет не горит?
Джастин закатил глаза:
– Этот мужик приходит в каждый дом на планете и может пролезть в печную трубу, а тебя беспокоит, что он ничего не увидит в темноте?
Бекка зажгла фонарик и дала его Дэвиду:
– Возьми одеяла и бегом вниз. Не ссорьтесь. И смотри под ноги, когда будешь спускаться.
Мальчики тут же умчались, а Бекка открыла список контактов в телефоне. Она выбрала наши с Джейкобом телефоны и написала сообщение: «У нас все хорошо. Где бы вы ни были, будьте осторожнее!»
Она нажала кнопку «Отправить» и закрыла телефон. Затем посмотрела в окно на падающий снег, и у нее снова потекли слезы. Она быстро вытерла их, услышав, что спускаются мальчики.
Я отвернулась, потрясенная тем, какая она чувствительная и смелая. Мне хотелось протянуть ей руку, написать ей сообщение на окне или позвонить, но я не могла. Когда я посмотрела туда снова, там была не Бекка, а мои родители, одетые в их любимые костюмы. Они сидели рядом друг с другом на службе в канун Рождества в доме престарелых. Там было, наверное, десятка два человек, все в ярких красно-зеленых одеждах. Когда пастор, на котором была сутана цвета хаки и рубашка поло, спросил, не хочет ли кто-нибудь обратиться к Господу с молитвой, вверх взметнулось несколько рук. После вопроса пастора о неоглашаемых прошениях руку подняла моя мама – в ней было зажато несколько салфеток. Пастор кивнул, как будто понял. Она поднесла салфетки к лицу, а мой папа обнял ее и крепче прижал к себе.
* * *
До того момента я не понимала, что происходит, но если бы я смогла увидеть, что же все-таки с нами произошло, то могла бы найти Джейкоба. Я посмотрела на золотой ковшик и потрясла его. Немного воды выплеснулось и зашипело на горящих поленьях.
– Аккуратнее, – сказал Джей, стоящий рядом, но я старалась сосредоточиться на облачке туманного пара, пока там не возникли контуры здания. Сквозь снегопад и затуманенное стекло я увидела мужчину, меряющего шагами офис, заставленный книжными полками. На столе громоздились горы бумаг с прилепленными стикерами с надписью «Подписать здесь». Он взглянул на свои часы, достал сотовый и набрал номер.
– Это не то, что я хочу увидеть, – сказала я Джею. – Я хочу знать, где сейчас мой муж.
– Не пытайтесь этим управлять, – сказал он. – Вы все узнаете, если просто будете наблюдать.
На этот раз на картине возник дом моей сестры. Она и ее муж сидели у шкафа в спальне, обложенные подарками, которые они заворачивали в оберточную бумагу, и молились. За нас. За нашу семью. Это было унизительно и оскорбительно.
– Есть люди, которые беспокоятся о вас, – сказал Джей.
Из тумана бурлящей и кипящей воды появился другой дом, где были книги и покрытые линолеумом полы. Включенный на полную громкость телевизор показывал футбольный матч, а за самодельным компьютерным столиком сидел мужчина. В одной руке – пиво, в другой – мышь. Он пролистывал свои контакты в Facebook. Я закрыла глаза.
– Вы знаете его? – спросил Джей.
– Я дружила с ним в старших классах.
– Но вы встречались и после.
– Только общались в Сети. Ничего не было, правда. Я нашла его фотографию в Facebook и добавила его в друзья.
Чем дольше нас задерживало зрелище дома Эрика, когда он печатал двумя пальцами сообщение, тем любопытнее становилось Джею и тем более неловко чувствовала себя я. Я чуть не убрала ковшик с огня, но Джей удержал мою руку.
«Желаю тебе уютного и счастливого кануна Рождества, – писал Эрик. – Надеюсь, у детей все будет хорошо. Тебя ждут лучшие времена. С любовью, Эрик».
– Он всегда был в отстающих на уроках машинописи, – пошутила я.
Джей был все так же сосредоточен:
– Непохоже, что он пишет всего лишь как старый друг.
– В последние месяцы мы несколько раз разговаривали, – сказала я, и мой голос прозвучал как-то глухо.
– Вы ходили на свидания, когда были старшеклассниками?
– Редко. Мы же были совсем детьми.
– Но сейчас вы возобновили отношения?
– У меня много друзей на Facebook.
– И сколько из них поздравляют вас в канун Рождества? А на вашу годовщину? А в день, когда вы собирались подписать документы на развод?
Я не ответила. Только смотрела, как Эрик смял банку из-под пива, бросил ее в мусор, а затем достал еще одну из мини-холодильника под самодельным столом.
– Вы встречались с глазу на глаз?
– Только когда восстановили общение. Все было совершенно невинно. Он вел себя очень тактично, помнил обо мне и писал.
– Что-то промелькнуло у вас в глазах, когда вы его увидели. А когда прочли, что он написал, они засветились.
Я кивнула:
– Да, согласна, могла промелькнуть искра, когда вспоминаешь годы молодости. Юношеское увлечение. Воспоминания о прошлом как тренировка для ума. Удивительно, как все может обернуться, если…
– Если выбрать ту жизнь, а не эту, – сказал Джей, – и не слишком ли поздно выбирать?
– Наверное, у меня появилась мысль, что мы могли быть вместе. Он пережил неудачный роман и многое понял, – добавила я, понимая, что мои слова звучат, будто я оправдываюсь.