Перевернутый город

Но знала ли Кассия, что именно? Трудно было даже взглянуть на девушку, не видя ее боли, которую причинил ей Гедеон. Если он не разбил ей сердце своими секретами, если Кассия действительно знала больше, чем показывала, означало ли это, что она умело притворялась?

А если нет, то как Гедеон мог так поступить с ней? Исчезнуть до утра, словно сон. Даже один из волков оставил записку для своей девушки, но их лидер – нет. Доказывало ли это силу его приверженности какому-то тайному плану или же он не подумал о том, что поступает жестоко?

Ты ошибаешься.

На обратном пути в свою комнату Ильза остановилась у последнего портрета в длинной галерее. Косые лучи заходящего солнца падали на золотистые волосы принца Камдена.

Он выглядел таким же благородным, харизматичным молодым человеком, каким его описывала Кассия. Представлять его жестоким было странно.

Ильза окинула взглядом остальные благожелательные и серьезные лица, смотревшие на нее со всего коридора. Династия Рейвенсвуд. Основатели Камдена, спасители метаморфов. Каждый из них был увековечен, как королевская особа. У каждого через плечо была перекинута красная шелковая лента, а в одежде были драгоценные камни, атлас и золотые пуговицы – безупречные и блестящие. Ее мать, дед, прабабушка. Череда лиц вела в прошлое к рыжеволосой и статной Моргане Рейвенсвуд. Фортунаты считали, что убийство Рейвенсвудов – прямой путь к уничтожению Камдена. Глядя на портреты этих людей, Ильза готова была в это поверить.

Но могла ли она поверить в то, что ее место среди них?

Для девушки это было непостижимо. История Лондона, которую знала Ильза, была связана с Вильгельмом Завоевателем, Великим пожаром и Пороховым заговором. То, что ее предки имели влияние на историю этого Лондона, а какая-то беспризорница вроде нее тоже была ключевой фигурой, казалось таким же немыслимым, как поверить, что иллюстрации в книжке оживают и становятся реальностью.

Ильза видела лишь сходство во внешности, но разве этого достаточно? Эти люди были далеки от нее. Просто картины – предметы тщеславия, сделанные по заказу, чтобы увековечить их былую славу и влияние. Ильза снова внимательно посмотрела на портрет Гедеона. Нигде в его умных, смелых глазах не было видно безрассудного девятнадцатилетнего парня, который сбежал со своего поста и оставил Зоопарк в хаосе. В первый раз, когда она стояла здесь, глядя на лицо брата, она чувствовала, что он находится так близко, всего на волосок от кончиков ее пальцев. Теперь же он казался далеким и недосягаемым.

Ильза развернулась на каблуках, подгоняемая внезапным чувством разочарования и догадкой, как можно решить эту проблему. Картина маслом, висевшая в позолоченной раме мраморного коридора, не могла помочь ей отыскать настоящего Гедеона. И какой бы проницательной и рассудительной ни была Кассия, она не первая девушка, ослепленная любовью, поэтому и она не могла помочь.

Никто в Зоопарке не мог.

Солнце уже скрылось за горизонтом, когда Ильза приоткрыла окно в пустынном коридоре над террасой. Рискни она спуститься вниз, ее наверняка увидели бы, поэтому она превратилась в воробья, проскользнула в окно и спряталась в кустах гортензии возле края террасы.

Волка, который обходил дом по периметру, нигде не было видно; тот, что у западных ворот, вот-вот должен был повернуть на юг. Формально Элиот говорил правду – волки здесь не для того, чтобы кого-то задерживать. Теперь Ильза это знала. Однако она также знала, что не должна покидать безопасный Зоопарк без охраны. Разыгрывать из себя принцессу Камдена было последним, чего ей хотелось сегодня. Она – девушка-метаморф, которая выживала одна в течение семнадцати лет, а не принцесса. Поэтому, оглянувшись на дом и убедившись, что за ней не наблюдают, Ильза поспешила перелететь через лужайку прежде, чем кто-либо из волков успел заметить ее, и перемахнула через стену.

Она решила, что направится на северо-восток к Камдену, который был ей знаком в Ином мире. Возможно, вдали от Зоопарка и неспокойной южной части квартала – возле Торгового Дома, реки и аббатства – дружинников будет меньше. Поэтому она летела по широкой дуге вдоль Зоопарка, время от времени укрываясь на дереве, чтобы проверить, не наблюдает ли за ней кто-то из волков. Однако сумерки сгустились, как черная пелена, делая одинокого воробья почти невидимым во мраке. Воодушевленная своим успешным бегством, Ильза пролетела над каналом и с лукавой ухмылкой на глазах приземлилась на человеческие ноги сразу за северо-восточным углом Зоопарка. Она оглянулась на дом, как раз в тот момент, когда три свободные от дежурства девушки-дружинники, ужинавшие у канала, подняли на нее глаза и застыли от удивления.

– Ох, блин…

– Мимеди? – спросила одна, подавившись яблоком.

Ильза снова взлетела, на этот раз на крыльях сокола. Она услышала, как кто-то окликнул ее по имени, всплеск чего-то, похожего на яблоко, брошенное в канал. Они следовали за ней, три обученных волка. Может, их было даже больше. Скорость ей не поможет. Только анонимность давала шанс скрыться, поэтому Ильза нырнула между двумя рядами домов на Хай-стрит.

Это было ошибкой. Хай-стрит в это время вечера была не тихой, как она ожидала, а очень даже людной. Продавцы и покупатели, артисты и танцоры. Уличные гуляния были в самом разгаре, и в азарте погони Ильза даже не слышала музыки. Теперь она стремительно падала в самую гущу событий, не имея времени изменить курс.

Она съежилась, проскользнув между гостями и приземлившись на лапы полосатой кошки.

– Осторожно! – Кружка с элем полетела ей вслед, когда какой-то человек пошатнулся, чтобы сохранить равновесие и не наступить на нее. Какая-то женщина вскрикнула, когда, чтобы не упасть, мужчина ухватился за ее юбку. Они оба полетели кувырком на мостовую, а Ильза, превратившись обратно в птицу, спикировала носом в землю, упав в пролитый эль под одобрительный хохот окружающих. Став кошкой, девушка снова метнулась прочь.

Она направилась к краю улицы, где было не так много людей, маневрируя между ногами, копытами и лапами. Краем глаза она уловила вспышки темных и светлых полос, радужных перьев, длинного коричневого меха. Время от времени откуда-то из толпы раздавались радостные возгласы, в основном крики и аплодисменты, но также вой, ржание и рычание. Ильза чувствовала, как шум крови в ушах стал громче, когда вскочила на бочку, чтобы посмотреть, гонится ли кто-нибудь за ней. Стало не слишком многолюдно, но было невозможно сказать, следуют ли за ней по пятам волки и спасет ли ее маскировка полосатой кошки. Возможно, волки уже исследовали толпу людей и зверей в поисках ее отличительных карих глаз.

Ильза огляделась, чтобы найти лучшую точку обзора, и навострила уши, когда ее взгляд наткнулся на подходящее место. Она снова отрастила крылья, уворачиваясь от других метаморфов в карнавальных обличиях тропических птиц с алыми, золотыми и зелеными перьями. Миновав гирлянды из флажков и фонариков, она взлетела на крышу мясной лавки, где, низко пригнувшись, перевоплотилась в девушку с волосами мышиного цвета и неприметным лицом, чтобы рассмотреть творящуюся внизу суматоху.

Метаморфы, казалось, были полностью заняты празднованием. Между пиром и танцами уличные гуляки участвовали во всевозможных играх. Крики и смех доносились из круга, где формировалась ненадежная башня из балансирующих обезьян. Каждый новый участник перелезал через головы и конечности других, образуя следующий ярус. По многочисленным зрителям, которые потирали ушибы, Ильза могла догадаться, что это была не первая попытка выстроить башню.

В конце улицы, где собралась наиболее пьяная публика, боролись две неуклюжие гориллы, а наблюдавшие за ними делали ставки. Глаза Ильзы округлились. Ни на одном городском празднике, на котором она когда-либо присутствовала, состязательная борьба не входила в развлечения. Однако она никогда прежде и не присутствовала на городском празднике метаморфов. Разум в теле животного притуплялся, поведение становилось более инстинктивным. Ильза должна была признать, что, будь она гориллой, к тому же подвыпившей, ей тоже захотелось бы с кем-нибудь побороться. Интересно, что бы сказала об этом Алиция.

Однако самое грандиозное представление разворачивалось в центре улицы. Гуляки по очереди выходили в круг и демонстрировали свои самые впечатляющие превращения. На глазах у Ильзы вперед выступила седеющая женщина с крючковатым носом. С ехидной ухмылкой она свернулась, превратившись в клубок из гладких чешуек. Под восторженные и испуганные крики клубок начал извиваться, и из его колец показались черные глаза и треугольная голова питона. Зловеще покачиваясь и высовывая язык, женщина подняла голову и начала разворачиваться. Ропот толпы становился все громче, сменяясь судорожными вздохами, пока змеиные кольца вытягивались, как лента шелковых платков из рукава фокусника. В итоге все десять метров ее тела растянулись по мостовой. Женщина-змея подняла свою изумрудную голову выше и отвесила поклон под бурные аплодисменты собравшихся.

Следующим выступал скромный мужчина, который нагнул шею в одну сторону, затем в другую, сосредоточенно нахмурил лицо и превратился в белоснежного павлина, не похожего ни на одного из тех, что видела Ильза.

С тех пор как она попала в Уизерворд, девушка подтвердила многое, что сама узнала о магии, включая тот факт, что метаморф мог стать животным только в том виде, в каком оно существовало в природе. Увеличить размер, как и сделать его более красивым, быстрым и сильным, могли только одаренные метаморфы, но никто из них не был в состоянии создавать не существующие в природе виды или соединять несколько форм в одну. Они могли только подражать. Павлин-альбинос, который расхаживал внизу, был не просто демонстрацией магии этого человека, но и показателем его опыта, – вещей, которые он видел и знал. Участник представления вызвал благоговейное аханье завороженной толпы, когда расправил хвостовые перья по дуге. Когда он вышел из круга, его засыпали вопросами.

Толпа зашумела громовыми криками и аплодисментами, и люди расступились, чтобы дать дорогу третьему участнику. В круг, гордо подняв руки и приветствуя толпу, вошла коренастая почтенная женщина лет пятидесяти. Она сделала тур перед зрителями, которые скандировали ее имя.

– Милли! Милли! Милли!

Не удержавшись, Ильза свесилась через край крыши, чтобы получше рассмотреть Милли, занявшую свое место в центре круга. Некоторые из зевак призывали остальных отступить, когда те пытались подойти поближе. Родители тянули детей за руки и ноги, чтобы они не приближались.

Милли перевоплотилась. Она упала на четвереньки, раздуваясь от движения, похожего на подъем хлеба в печи. В тот момент, когда Ильзе показалось, что кожа женщины вот-вот лопнет, она затвердела и потемнела, превратившись в морщинистую серую шкуру. Нижняя часть ее лица, казалось, таяла, становясь длиннее.

Ильза тут же поняла, чему она только что стала свидетелем. Не прошло и двух минут, как Милли превратилась в слона.

Гул толпы не смог заглушить ее трубный рев, когда она торжествующе подняла свой хобот. Ильза с трудом подавила желание присоединиться к аплодисментам, но затем заметила шесть больших охотничьих собак, которые шли, уткнувшись носами в землю. Волки прокладывали путь сквозь толпу. Они знали запах Ильзы. На крыше нельзя было долго оставаться. Скоро в воздухе появятся ястребы, если они еще не появились. Однако Ильза была слишком взволнована своей тайной вылазкой и уличным гулянием, чтобы возвращаться домой. Ей еще предстояло выполнить свою миссию.

Она снова превратилась в воробья, перелетела на другую сторону крыши и спрыгнула на соседнюю улицу, замаскировавшись под человека. Ей нужно только ускользать от преследователей достаточно долго, чтобы они поняли – она больше не на Хай-стрит. Тогда она могла бы туда вернуться. Ильза покосилась на кружащийся в витрине кондитерской лавки поднос с тортами, покрытыми разноцветной глазурью.

Однако девушка едва успела сдвинуться с места, когда почувствовала покалывание в затылке, которое заставило ее обернуться. За спиной Ильзы не было ничего, кроме пустынного конца улицы, где сходились два дома. Тем не менее многолетний опыт проживания на улице подсказывал, что за ней следят. С Хай-стрит доносились музыка и смех, контрастируя с тишиной того места, где она стояла.

Инстинкт подсказывал Ильзе, что что-то не так.

– Элиот? – крикнула она, представив себе пантеру, затаившуюся в темноте.

Но ответа не последовало. Если бы кто-то из волков нашел ее, они, конечно, не стали бы играть в игры. Не дожидаясь ответа, Ильза подобрала юбки и бросилась в противоположную сторону улицы, готовая расправить крылья, если из тени возникнет одна из миллиона возможных в этом мире опасностей. Ильза переборола свой страх. Где-то поблизости волки, способные ее защитить, и целая толпа метаморфов, среди которых, по крайней мере, один был достаточно могущественным, чтобы превратиться в слона.


Затем все повторилось. Тревожное ощущение, что кто-то смотрит на нее, вернулось и стало сильнее. Это был не просто инстинкт или пережиток ее воровского прошлого. Взгляд девушки метнулся к скрытому в незаметном пространстве между террасами домов переулку по другую сторону улицы. Ильза прищурилась, чтобы лучше видеть в темноте, но не остановилась. Если она доберется до конца улицы, то, скорее всего, сможет улететь так, чтобы ее не заметил патрулирующий небо ястреб.

Ее преследователь каким-то образом оказался впереди. На какую-то долю секунды Ильза испытала искушение встретиться с ним лицом к лицу. Все те глупости, которые она совершила сегодня вечером, вскружили ей голову и подталкивали на неосторожные поступки. Однако Ильза подавила это безрассудное желание и свернула в переулок, ведущий обратно к дому.

В конце темного прохода виднелся разноцветный свет тысяч ламп, беззаботное мерцание крыльев и развевающихся юбок. Ильзу пытались загнать обратно на праздник, к волкам, которые ее искали. Другой инстинкт, на этот раз более уверенный, заставил ее остановиться в переулке и упереть руки в бока.

– Капитан Фаулер!

В самом углу ее зрения мелькнула темная фигура, и когда Ильза обернулась, она увидела призрака. Весь одетый в черное, с откинутым капюшоном, он стоял, скрестив руки на груди, с бесстрастным выражением лица, которое не соответствовало озорному блеску его глаз. На широкой груди капитана висели ножны с метательными кинжалами, на поясе было прикреплено еще больше оружия. Ильза не могла припомнить, что именно говорилось в Принципах по поводу ношения оружия, но сомневалась, что это было разрешено.

– Как ты меня узнал? – фыркнула она.

– По вашим глазам, естественно, – он кивнул в сторону Хай-стрит. – Мое зрение намного лучше, чем у метаморфов. Я заприметил вас на крыше.

– Как я понимаю, вас снова наняли, чтобы вернуть меня домой? – огрызнулась она, уже зная, что убежать ей не удастся.

Фаулер оглянулся через плечо, чтобы посмотреть в ту сторону, откуда пришла Ильза.

– Вы почти столкнулись со своими ищейками. Сейчас они идут по следу пары перчаток, непонятным образом оказавшихся на дереве в километре к западу отсюда, – он сунул руку в карман плаща и достал что-то знакомое Ильзе. Ее сумка, та самая, которая была с ней в ночь смерти Марты. В ту ночь, когда Фаулер спас ей жизнь. В сумке как раз и лежали ее перчатки. – Они вас не найдут. Пока что.

Он протянул ей сумку, и Ильза взяла ее, сомкнув пальцы на потертом, выцветшем бархате. Девушка провела большим пальцем по нашивке в уголке, сделанной красной хлопчатобумажной нитью, которую она также использовала для починки своего сценического костюма. Все, что у нее осталось от прошлой жизни. Забавно, что она только сейчас заметила, насколько сумка потрепана.

– Значит, ты просто взял и нарушил Принципы, чтобы я могла улизнуть? – спросила она, пряча сумку за спину, чтобы ее не было видно.

– Какие же Принципы я нарушил?

– Тебе нельзя использовать свою магию за пределами квартала Призраков. – Ильза бросила быстрый взгляд в сторону городского праздника. Группа мужчин с кружками эля шутила и смеялась всего в нескольких шагах от нее. Однако их с капитаном скрывала темнота, помогая оставаться незамеченными.

В серых глазах капитана снова вспыхнула озорная искорка. Он сунул руку за воротник рубашки и вытащил цепочку. На ней висел серебряный медальон с птичьим черепом и скрещенными стрелами.

– Я принадлежу Ордену Теней. Мы освобождены от Принципов и от их защиты.

Орден Теней. Наемники. Убийцы. Ильза вспомнила, что Фаулер спас ей жизнь только потому, что ему за это заплатили. Если бы оракулы наняли его первыми, убил бы он Ильзу вместе с Мартой тогда, на рыбном рынке?

– Хочешь сказать, что, если я разорву тебе грудь прямо здесь и сейчас, никто меня не остановит?

– Никто вас не остановит, – признал он. Затем шагнул ближе и развернулся так, чтобы его тело заслонило узкий проход. Из рукава в его руку скользнул нож, выглядевший жалким и унылым в сравнении с тем оружием, которое Фаулер носил у себя на поясе и груди. Когда капитан поднял нож повыше, Ильза поняла почему: это был ее клинок, который тоже лежал в ее сумке. – И в то же время никто не помешает мне перерезать вам горло. Однако Зоопарк будет мстить. Орден тоже не останется в стороне, если со мной что-то случится.

Ильза протянула руку и выхватила у него нож. Он позволил ей это сделать. Девушка не питала иллюзий по поводу того, что оказалась проворнее его.

– Понравилось рыться в моих вещах, да?

– Любопытство – всего лишь сила привычки.

Ильза сложила нож и убрала его в сумку. В Ином мире она несколько раз вытаскивала его, но воспользовалась только единожды, когда развратный пьяница прижал ее к стене переулка и стал распускать руки, как ему заблагорассудилось.

– И ты не спросишь, зачем метаморфу нож? – спросила она, вспоминая ту ужасную ночь. Она не испугалась того человека, она испугалась своего желания перевоплотиться и того, что может произойти после. Ее взгляд переместился на городской праздник, где Милли, демонстрируя свою магию, все еще наслаждалась заслуженным вниманием.

– Это как-то связано с вашей особой предусмотрительностью? – спросил Фаулер. – Клинок так же хорош, как и наличие запасного. Полагаю, то же самое касается и когтей.

Ильза взглянула на дюжину запасных клинков призрака и вспомнила, как со смертоносной точностью он метнул один из них в грудь оракула.

– И что ты делаешь на городских гуляниях в Камдене, вооружившись до зубов?

– Ничего такого, чтобы оказаться по локоть в крови, уверяю вас. Давайте выпьем.

Ильза удивленно моргнула, когда он проскользнул мимо нее на Хай-стрит. Она поспешила следом. Капитан направился к навесу, установленному на другой стороне улицы.

– По какому случаю? – спросила Ильза, увернувшись от джентльмена с подносом пива.

Фаулер оглянулся на нее через плечо.

– Потому что так говорит главный астролог Камдена.

– Чего-чего?

– В начале каждого лунного цикла она читает по звездам Камдена. В этом месяце звезды велели устроить гуляния.

Ильза окинула ошеломленным взглядом торжество. Серпантин, танцы, горы еды на гигантских блюдах – и все это только потому, что кто-то сказал, что такова воля звезд.

– Неужели тут все делают то, что говорят им астрологи?

– Некоторые да, – ответил капитан. – К тому же многие астрологи в основном отмахиваются от сложных и серьезных предзнаменований и предпочитают прислушиваться к тому, что им нравится и что не повлечет за собой неприятностей. Сомневаюсь, что после того, как звезды велели «устроить праздник», от кого-то полетят пух да перья, – он взглянул на одну из ярких птиц с радужным оперением, которая танцевала в воздухе, затем посмотрел на Ильзу, и его глаза сверкнули, смеясь над собственной шуткой. – Разве люди в Ином мире не веселятся при любой удобной возможности? Иногда жизнь здесь – вовсе не сахар. Нам нужно напоминать себе время от времени, что помимо испытаний в ней есть что-то хорошее.