Перевернутый город

– О, привет, – сказала Кассия.

При виде Ильзы девушка не испытала ни радости, ни дискомфорта. Она просто закрыла книгу и повернулась к округлой колбе, стоящей на скамье. В той булькала прозрачная жидкость бледно-зеленого цвета, а под ней горело созданное при помощи магии крошечное пламя.

– Это ты сделала? – ахнула Ильза.

– Хм? А, это? – Кассия щелкнула пальцами, и маленькое пламя возникло прямо на кончиках ее пальцев. Затем она погасила огонек, как обычно тушат спичку. – Я четыре дня бьюсь над этим зельем, но все, кто приходят, поражаются пламени, хотя это самая базовая корпоральная магия. Метаморфы!

– А что за зелье? – спросила Ильза.

– По идее, оно должно быть сывороткой правды. Эстер попросила меня попробовать сделать ее после того, как пойманный Элиотом оракул не особо хотел с нами сотрудничать, но даже у специализирующегося на зельях мастера возникнут трудности с формулой, а я совсем не мастер.

Девушки обменялись взглядами, поражаясь, что Эстер попросила кого-то о помощи И это была не просьба передвинуть ее назад к кровати.

– Я опробовала сыворотку на себе, но все, что получилось, – галлюцинации. Орен зашел утром и обнаружил, что я ругаюсь со стулом. – Пока она говорила, голос Кассии становился все тише, и Ильза задалась вопросом, кто же привиделся чародейке в галлюцинациях.

– Ты все эти зелья сама приготовила? – Ильза указала на шкаф, решив не развивать щекотливую тему.

Среди колб стоял сироп малинового цвета, который когда-то Кассия дала выпить Ильзе. На нижней полке стояла коробка с надписью «Противоядия», что показалось Ильзе весьма разумным.

– Ну, Зоопарк вряд ли впустил бы к себе чародейку, не заставив ее работать. Я предпочитаю корпоральную магию, но мне нравится быть полезной.

– Файф тоже занимается зельями, да?

– Занимается, – сказала Кассия, задумчиво наклонив голову, – он – прекрасный химик, но ему всегда нужно немного моей помощи. Я наполняю свои зелья тем, что Файф сам не может воссоздать. Некоторые вещества и ингредиенты являются сильными рецепторами, но сами по себе они почти бесполезны. Они могут творить магию, только если дать им правильный толчок. – Кассия прижала кончики пальцев к колбе, и по жидкости внутри пробежала едва заметная рябь.

Ильза рассеянно ковыряла потертый уголок шкафа, пытаясь вспомнить причину, по которой пришла сюда.

– Элиот сказал, что, возможно, именно с тобой мне стоит обсудить то, что происходило с Гедеоном непосредственно перед его исчезновением, – сказала она, и Кассия побледнела. – Элиот обмолвился, что вы с Гедеоном откровенничали перед сном.

– О, – чародейка отвернулась к своему зелью.

– Я не осуждаю. Я знаю кучу девушек, которые спали с мужчинами до свадьбы.

– Не в этом дело. Уизерворд отличается от места, где ты выросла. Наши законы охватывают более серьезные темы. Они не касаются того, как мы распоряжаемся своим телом. Знаешь, ведь мать Эстер и Файфа не была замужем ни за одним из отцов ее детей, и при этом в Камдене она считалась одной из самых уважаемых женщин.

Возможно, Ильзе следовало бы заподозрить, что здесь царят другие порядки, когда она узнала, что Камденом управляет женщина. Здесь все было не так, как в Ином мире.

– Просто… Элиот не одобряет меня.

– Почему это?

Голос Кассии дрожал, когда она отвечала на вопрос.

– Мои и твои родители были хорошими друзьями. Они хотели укрепить союз Харта и Камдена, поэтому воспитывали нас без предубеждений, свойственных их поколению. Чтобы я росла без влияния деда, меня отправили сюда. Я знаю Гедеона с тех пор, как нам было пять лет. Я жила здесь, в Зоопарке, с твоей семьей. Отец Элиота был лейтенантом твоей матери, так что он тоже вырос здесь. У нас была одна гувернантка, и мы вместе играли и посещали уроки. Камден – мой дом, и так было всегда. – Голос Кассии сорвался. В ее прекрасных, широко раскрытых глазах вспыхнуло негодование. – Однако мне также нужно было учиться чародейству. Я не была уверена в том, как правильно использовать свой дар. Мои способности по-настоящему страдали из-за моего воспитания, поэтому, когда мне исполнилось пятнадцать, я вернулась домой.

– А это было до того, как ты и Гедеон стали…

Слабая, невеселая улыбка появилась на губах Кассии, но ее взгляд стал еще более пустым.

– Я всегда любила его. Он сумел сделать так, что все различия между нами стали загадками, которые он хотел разгадать. Даже будучи ребенком, я знала, что могу сказать Гедеону что угодно. При помощи моих же слов он заставлял меня чувствовать себя умной, интересной и особенной. Он просто обладает… любознательностью. Ему интересны все и вся, – Кассия моргнула, внезапно смутившись. – Я знала, что тоже ему нравлюсь, но была застенчивой. Самым трудным решением в моей жизни было решение уйти. Это случилось как раз в тот момент, когда Гедеон уже стал совершеннолетним и знакомился со многими девушками. Я думала, даже не сомневалась, что в мое отсутствие он влюбится в кого-нибудь. А когда я вернусь, то просто буду девушкой, которую он когда-то знал, которой повезло получить от него немного доброты и внимания, как и многим другим, и ничего больше. Я не метаморф, так что мне всегда хотелось быть талантливой чародейкой, – она пожала плечами, и на ее губах заиграла легкая улыбка. – Теперь, наверное, я ей стала.

Ильза моргнула.

– Но ты не уезжала далеко! Вам не нужно было расставаться.

– Дело не в расстоянии. В Харте нашлись те, кто с подозрением относился к моему возвращению. Если бы я разрывалась между двумя домами, меня не принимали бы ни здесь, ни там. Быть единственной чародейкой в Камдене и без этого нелегко.

Между девушками воцарилось понимание, которое было результатом жизненного опыта. Кассия снова улыбнулась своей полной тоски улыбкой.

– Я переживала напрасно. В тот вечер, когда я вернулась в Зоопарк, все искали Гедеона. Он был не готов становиться альфой. Эстер и Орен ежедневно проводили с ним многочасовые занятия. Они были в отчаянии, не понимая, куда он пропал. Уже собиралась присоединиться к поискам, но, когда добралась до своей комнаты, обнаружила на кровати записку с просьбой встретиться с ним в парке. Он улизнул ото всех с карманами, полными сладких булочек, по которым, как он знал, я скучала. Он вел себя как ребенок. Ему хотелось обо всем узнать. Все было так, будто с нашей последней встречи прошло совсем немного времени.

Кассия посмотрела Ильзе в глаза, и внезапно ее взгляд стал очень напряженным.

– Он часто говорил о тебе, Ильза. В детстве ему говорили, что его младшая сестра однажды вернется, но потом эта женщина солгала нам, что ты умерла. Для него это стало тяжелым ударом. Он никогда не переставал скорбеть по тебе.

Словно наблюдая за собой со стороны, Ильза удивилась тому, что все еще способна чувствовать такую сильную душевную боль. Гедеон оплакивал ее. До сих пор скорбел. Это было слишком тяжело. Ильза подавила в себе щемящее чувство и прочистила горло.

– А Элиот?

Кассия вздохнула.

– Мы никогда не были близкими друзьями. Оба слишком тихие, замкнутые и серьезные, чтобы чувствовать себя комфортно в обществе друг друга. Я всегда считала, что это со мной трудно подружиться, но у Элиота не получилось бы завести друга, даже если бы его приковали цепями к человеку, который хотел с ним подружиться. Нужен был Гедеон, чтобы мы с Элиотом могли проводить время вместе. Но проблема не в этом, – глаза Кассии остекленели, и она отвернулась к окну. – За годы моего отсутствия у Элиота в жизни все изменилось. Его отец бесследно пропал. Ты знала?


Ильза покачала головой. Она мысленно вернулась к той первой ночи в парке, вспоминая искаженное мукой лицо Элиота, когда она упомянула его отца.

Кассия продолжала:

– Обычно, когда человека убивает Орден Теней, так и бывает.

– Его убили? В смысле, за деньги?

Кассия кивнула.

– Орден Теней – гильдия наемников-призраков, к которой принадлежит капитан Фаулер. Они так же могущественны, как и любая из фракций, и могут быть даже такими же влиятельными. Они никогда не действуют против кого-либо, если только это не связано с получением материальной выгоды. Но… Что ж, мы не можем никого упрекать за желание заплатить призракам за их выдающиеся таланты.

В общем, заказное убийство было основной версией, но, к сожалению, Элиот и его семья так и не узнают этого наверняка. Мы понятия не имеем, кто и почему убил его отца. Я понимаю, как это должно быть тяжело, но с тех пор Элиот вымещает свою злобу на нас. Особенно на мне. Он никому не доверяет. Думаю, Элиот убежден, что контракт был заключен с кем-то из Зоопарка, и поскольку я посторонняя, – Кассия прошипела последнее слово, – то я – легкая мишень для его подозрений.

От сочувствия Элиоту, которое внезапно нахлынуло на Ильзу, ей стало неловко. Она не могла оправдать юношу за то, что из-за него Кассия чувствовала себя белой вороной, но в то же время Ильза понимала, каково это – изнывать от незнания, проникающего в само твое естество и заставляющего держать других на расстоянии. Если бы в детстве она была такой же застенчивой и тихой, как Элиот, а не общительной и харизматичной, стала бы она такой же, как он?

Когда Кассия продолжила, ее голос звучал отстраненно и с надрывом.

– Элиот превратился в жалкое подобие себя после смерти отца. До него невозможно достучаться. Сначала я пыталась, но тщетно. Ту малую доброжелательность, что в нем осталась, он приберегал для Гедеона. Вместе с его исчезновением пропала и она. Не нужно ломать голову, чтобы понять, что именно Элиот защищает секреты Гедеона.

Ильза подавила вздох. Кассия сказала ей поговорить с Элиотом, Элиот посоветовал обратиться к Кассии, но на самом деле этим двоим нужно было потолковать друг с другом.

– Может быть, – сказала Ильза, – но во всем случившемся явно есть вина одного человека, и этот человек Гедеон. Я понимаю, что ничего о нем не знаю, но, по-моему, это не так уж благородно взять и испариться, когда на тебя возлагает надежды весь Камден.

Глядя на Ильзу, Кассия моргнула и покачала головой.

– Ты ошибаешься, – сказала она и снова сосредоточила свое внимание на колбе.

Ильза ждала, что Кассия продолжит, но какой бы контраргумент ни был у девушки на уме, она не смогла найти ему словесного выражения.

– Так докажи, что я не права, – сказала Ильза. – Помоги мне все понять. Он тебе ничего не говорил? Что-нибудь, что показалось тебе… Не знаю. Странным?

Кассия молча опустила термометр в зелье и наблюдала, как поднимается ртуть.

– Все в те дни было странным. Гедеон был сам не свой. Прости, Ильза, я не та, кто может тебе что-то рассказать. Гедеон и я… Мы поругались за несколько дней перед нападением. Он едва со мной разговаривал после этого.

Ильза пала духом. Неужели перед исчезновением никто не проводил времени с Гедеоном?

– Из-за чего вы поругались?

Рука Кассии дрожала, когда она вынимала термометр. Ее глаза остекленели.

– Из-за самой банальной ерунды, – вздохнула она, пытаясь держать себя в руках, но не смогла, и слезы начали капать у нее из глаз. – Он планировал поездку в Милл-Уотер – город метаморфов в часе езды вверх по реке. Гедеон сказал, что хочет завербовать новых волков. При этом он забирал многих из стражи Зоопарка. Мне казалось глупым оставаться с такой малочисленной охраной, когда на нас могли напасть мятежные чародеи. Вот и все. В конце концов, спор закончился ничем, потому что… – Кассия повернулась к Ильзе спиной и утерла слезы носовым платком. Когда девушка обернулась, она уже не плакала. – В общем, поездка была отменена в последнюю минуту. Мы спорили напрасно. Когда через два дня мятежники все-таки напали, уже не имело никакого значения, как много волков нас охраняло. Худшее уже произошло.

– Но ведь Гедеон исчез через несколько дней после нападения, да?

– Через неделю, я думаю.

– Вы разве не помирились до его исчезновения? – Ильза не стала добавлять, что их ссора была довольно мелочной, чтобы таить обиду так долго.

Кассия вздохнула.

– Мне казалось, что помирились. Он пришел ко мне в комнату очень поздно ночью и извинился. Сказал, что я не виновата. Когда я уснула, все между нами было хорошо, но, когда проснулась… – Кассия уставилась в невидимую даль. – С той ночи я его не видела.

У Ильзы болело сердце за Кассию. Чародейка умолкла, глядя в окно, и внезапно Ильза почувствовала, что слишком навязчиво лезла другому человеку в душу. Она уже собиралась уйти, когда Кассия снова заговорила.

– Что хуже, Ильза: быть лишенной или покинутой? Ты бы предпочла, чтобы человека, которого ты любишь, у тебя отобрали или чтобы он ушел по собственной воле, не сказав ни слова?

– Я думала, что знаю ответ, – сказала Ильза со слабой улыбкой, – но потом оказалась в этом мире. Теперь я уже ни в чем не уверена.

Когда Ильза уходила, она прошла мимо Кассии. Пальцы чародейки протянулись к ней и, едва заметно сжав ее руку, отпустили.





Глава 19




Кассия обманывала менее заметно, чем Элиот, но и ей было что скрывать.

От малейшей заминки чародейки, от притворной легкости в ее голосе у Ильзы волосы на затылке вставали дыбом. Не нужно быть умелым игроком в карты, чтобы понять, что именно мелочная ссора Гедеона и Кассии не вписывалась в общую картину. Ильза не слышала всей истории, но то, что она узнала от Кассии, привело ее к новому и потенциально важному умозаключению: что-то беспокоило Гедеона еще до нападения на Зоопарк.