Паучья вдова
Часть 25 из 56 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
В комнате устанавливается молчание.
— Говорят, именно это ты и сказала народу перед замком, — протягивает Тай-Вэй, разряжая обстановку.
— Всё верно, — киваю, — на тот момент мне больше нечего было сказать.
— А сейчас? Ты бы как-то изменила свою пламенную речь… моя дочь? — вновь подает голос суровый старик, и я, наконец, понимаю кто передо мной сидит.
— Однозначно изменила, отец, — сухо улыбаюсь в его сторону и понимаю… что переборщила.
Внимательные взгляды сына и отца говорят об этом слишком красноречиво.
— Я рада видеть вас в добром здравии, — выдавливаю из себя, скромнея на глазах; присаживаюсь за стол и придвигаю к себе кубок с водой.
— Раз рада, не буду ходить вокруг да около, — суровый старик начинает буквально таранить меня взглядом, — то, что ты сделала — непростительно.
Наверно, сейчас я должна опустить голову и потерять аппетит. Однако… простите меня, гости дорогие, но я не завтракала!
…
Если бы злость и недоумение имели черный цвет, обеденный зал в данный момент затянуло бы черной дымкой: эти эмоции были почти физически ощутимы.
— Ничего не хочешь по этому поводу сказать? — уточняет старик сквозь зубы.
— А что я должна сказать? — спрашиваю у него, закончив с запеканкой.
— Ты выставила моего сына жестоким мужем, поднимающим руку на жену, — цедит отец Тай-Вэя.
— Я должна была сказать, что это не он, а его отец желает мне смерти? — внимательно смотрю на старика.
Тот ударяет ладонью по столу со всей дури.
Надо испугаться, но я морщусь: стол жалко. Он вообще-то мой. Не надо его ломать.
— Ты солгала! — яростно сверкает на меня очами старик.
— Дознавателю? Чувствующему правду? — сведя брови, уточняю.
— Не знаю, какие фокусы ты использовала, но ты за это ответишь!
— А вы ответите за нападение на мою карету? — откладываю приборы, смотрю на него совершенно спокойно.
— Не понимаю, о чём ты: ты добралась до замка живой и невредимой, — бросает мне старик.
— Ага. Потому что у меня было достаточно охраны, — решив не выдавать заслугу Ха Ру, отвечаю.
— Раз решила говорить открыто, не вижу смысла подбирать слова, — сжав ладонь в кулак, произносит отец Тай-Вэя, — сегодня на приёме тебе вернут статус жены моего сына, и мы получим полный контроль над тобой. На этот раз сбежать не получится. Мы были слишком вежливы с тобой, позволяя разгуливать по замку в прошлый раз. Теперь всё будет по-другому: мы лишим тебя свободы передвижения, запрём в самой холодной комнате, перестанем кормить и дождемся, когда ты заболеешь и умрёшь самой естественной смертью. Ты, наверно, забыла, что ты — никто? Ты не часть знати и наших прав у тебя нет. Поэтому даже не думай, что сегодняшний приём устроен в твою честь. Он устроен в честь нашей семьи. И в честь грядущего усиления мощи нашего рода. А ты здесь — разменная монета, до которой никому нет дела.
Так вот, почему Тай-Вэй так просто сообщил мне об этом приёме… я думала, в тот момент он был на моей стороне. А он был на стороне семьи.
Он всегда был на стороне своей семьи.
…
Молча смотрю на старика и ничего не отвечаю.
— У тебя есть один шанс договориться со мной — это сказать, куда этот скупердяй спрятал тотем! Тогда я подумаю над смягчением наказания. В противном случае до твоей смерти останутся считанные недели… Твоих людей мы просто перебьем, так что не мечтай, что кто-то здесь за тебя заступится, — заканчивает свою речь отец Тай-Вэя, глядя на меня с нескрываемым презреньем.
Прикрываю лицо рукой, незаметно переводя взгляд на Ха Ру.
Ну, как тебе представление? Всё нравится?
По взгляду телохранителя ничего понять не могу, зато четко вспоминаю его слова — о том, что я не должна показывать документы раньше времени. Как же ты был прав, Ха Ру! Этим козырем нельзя разбрасываться. Уверена, этот страшный человек нашел бы возможность отобрать у меня и завещание, и бумаги, подтверждающие родство с графом.
Допиваю воду, вытираю рот салфеткой и молча поднимаюсь из-за стола.
— Язык проглотила? — бросает мне в спину старикан.
Даже взглядом тебя не удостою, чёртов бес.
Выхожу из обеденной, дождавшись, когда Ха Ру откроет передо мной дверь. Иду в свои покои.
— Мино, — Тай-Вэй выходит в коридор вслед за мной.
— Минока, — повернув в его сторону голову, отзываюсь, — моё имя — Минока. Я стала твоей женой, нося это имя, так не оскорбляй меня своими сокращениями.
Заворачиваю за угол, так и не обернувшись на него. Теперь становится ясно, почему муженек с таким завидным постоянством называл меня прежним именем. Это не о близости между нами говорило. Таким образом он хотел подчеркнуть огромную пропасть между нами. В очередной раз напомнить о высоте своего положения и о низости моего.
— На приеме будет присутствовать некий доверенный императора. Знаешь его? — спрашиваю у Ха Ру, будучи уверенной, что он ответит.
Мне нужно знать, как сделать этого важного человека своим сторонником.
— Не знаю, — звучит напряженный ответ.
Ого! А кто-то может становиться серьёзным.
— Ты напряжен из-за того, что не знаешь, или… — указываю пальцем назад, намекая на представление в обеденной зале.
— Если хотите сбежать, я вам помогу, — неожиданно произносит Ха Ру.
— Я не хочу сбегать, — признаюсь честно, внимательно глядя на него.
— Если среди знати будет сговор — устранить вас, мы оба умрём, — замечает мой блистательный телохранитель.
— Это должно испугать меня? — нахмурившись, уточняю.
Взгляд Ха Ру становится слишком цепким.
Это что, очередная проверка?..
Я должна была ответить иначе?
— Кто, ты думаешь, я такая? — спрашиваю у него, остановившись, — Ты думаешь, я — трусиха?
— Нет, я так не думаю, — ровно отвечает Ха Ру.
— Я была трусихой? — внимательно вглядываясь в его лицо, продолжаю допрос.
— Вам лучше знать, какой вы были, — звучит бесстрастный ответ.
Он знал её.
Он, чёрт возьми, знал её! Это точно!
Правда, доказательств нет… Но все эти проверки, странные и порой бестактные вопросы, и этот ничем не объяснимый выбор защищать меня…
— Прежней Мино уже нет, — решив пойти на риск, произношу сосредоточенно, — я теперь… совсем другой человек.
— Я вижу, — только и произносит Ха Ру, не уступая мне в интенсивности взгляда.
— И что… ты думаешь о новой мне? — протягиваю напряженно.
— Такой тебе, — произносит Ха Ру, глядя в мои глаза, — я бы не смог отказать.
Матерь Божья!
Они не просто были знакомы.
Она любила его.
И получила от ворот поворот!
— Моя память повреждена. И я многого не помню, — выдавливаю из себя правду, понимая, что мне нужен этот защитник, — я прошу за это прощения.
— То, что ты с собой сделала… — Ха Ру отводит взгляд и сжимает челюсть, — это мне нужно извиняться, что я допустил это.
— То, что я с собой сделала… — протягиваю, ошарашенная открывшимися обстоятельствами.
Пожалуйста! Кто-нибудь! Пройдите с транспарантом, на котором написано — что конкретно я сделала!
Понятия не имея, как себя вести, произношу негромко единственное допустимое в данный момент:
— Ха Ру, прошлого уже не вернёшь.
— Я… — только начинает он, как к нам выворачивает Мора с Геоном, и мой телохранитель замолкает, делая шаг назад.
— Моя госпожа! На приём прибудет Охотник!
— Говорят, именно это ты и сказала народу перед замком, — протягивает Тай-Вэй, разряжая обстановку.
— Всё верно, — киваю, — на тот момент мне больше нечего было сказать.
— А сейчас? Ты бы как-то изменила свою пламенную речь… моя дочь? — вновь подает голос суровый старик, и я, наконец, понимаю кто передо мной сидит.
— Однозначно изменила, отец, — сухо улыбаюсь в его сторону и понимаю… что переборщила.
Внимательные взгляды сына и отца говорят об этом слишком красноречиво.
— Я рада видеть вас в добром здравии, — выдавливаю из себя, скромнея на глазах; присаживаюсь за стол и придвигаю к себе кубок с водой.
— Раз рада, не буду ходить вокруг да около, — суровый старик начинает буквально таранить меня взглядом, — то, что ты сделала — непростительно.
Наверно, сейчас я должна опустить голову и потерять аппетит. Однако… простите меня, гости дорогие, но я не завтракала!
…
Если бы злость и недоумение имели черный цвет, обеденный зал в данный момент затянуло бы черной дымкой: эти эмоции были почти физически ощутимы.
— Ничего не хочешь по этому поводу сказать? — уточняет старик сквозь зубы.
— А что я должна сказать? — спрашиваю у него, закончив с запеканкой.
— Ты выставила моего сына жестоким мужем, поднимающим руку на жену, — цедит отец Тай-Вэя.
— Я должна была сказать, что это не он, а его отец желает мне смерти? — внимательно смотрю на старика.
Тот ударяет ладонью по столу со всей дури.
Надо испугаться, но я морщусь: стол жалко. Он вообще-то мой. Не надо его ломать.
— Ты солгала! — яростно сверкает на меня очами старик.
— Дознавателю? Чувствующему правду? — сведя брови, уточняю.
— Не знаю, какие фокусы ты использовала, но ты за это ответишь!
— А вы ответите за нападение на мою карету? — откладываю приборы, смотрю на него совершенно спокойно.
— Не понимаю, о чём ты: ты добралась до замка живой и невредимой, — бросает мне старик.
— Ага. Потому что у меня было достаточно охраны, — решив не выдавать заслугу Ха Ру, отвечаю.
— Раз решила говорить открыто, не вижу смысла подбирать слова, — сжав ладонь в кулак, произносит отец Тай-Вэя, — сегодня на приёме тебе вернут статус жены моего сына, и мы получим полный контроль над тобой. На этот раз сбежать не получится. Мы были слишком вежливы с тобой, позволяя разгуливать по замку в прошлый раз. Теперь всё будет по-другому: мы лишим тебя свободы передвижения, запрём в самой холодной комнате, перестанем кормить и дождемся, когда ты заболеешь и умрёшь самой естественной смертью. Ты, наверно, забыла, что ты — никто? Ты не часть знати и наших прав у тебя нет. Поэтому даже не думай, что сегодняшний приём устроен в твою честь. Он устроен в честь нашей семьи. И в честь грядущего усиления мощи нашего рода. А ты здесь — разменная монета, до которой никому нет дела.
Так вот, почему Тай-Вэй так просто сообщил мне об этом приёме… я думала, в тот момент он был на моей стороне. А он был на стороне семьи.
Он всегда был на стороне своей семьи.
…
Молча смотрю на старика и ничего не отвечаю.
— У тебя есть один шанс договориться со мной — это сказать, куда этот скупердяй спрятал тотем! Тогда я подумаю над смягчением наказания. В противном случае до твоей смерти останутся считанные недели… Твоих людей мы просто перебьем, так что не мечтай, что кто-то здесь за тебя заступится, — заканчивает свою речь отец Тай-Вэя, глядя на меня с нескрываемым презреньем.
Прикрываю лицо рукой, незаметно переводя взгляд на Ха Ру.
Ну, как тебе представление? Всё нравится?
По взгляду телохранителя ничего понять не могу, зато четко вспоминаю его слова — о том, что я не должна показывать документы раньше времени. Как же ты был прав, Ха Ру! Этим козырем нельзя разбрасываться. Уверена, этот страшный человек нашел бы возможность отобрать у меня и завещание, и бумаги, подтверждающие родство с графом.
Допиваю воду, вытираю рот салфеткой и молча поднимаюсь из-за стола.
— Язык проглотила? — бросает мне в спину старикан.
Даже взглядом тебя не удостою, чёртов бес.
Выхожу из обеденной, дождавшись, когда Ха Ру откроет передо мной дверь. Иду в свои покои.
— Мино, — Тай-Вэй выходит в коридор вслед за мной.
— Минока, — повернув в его сторону голову, отзываюсь, — моё имя — Минока. Я стала твоей женой, нося это имя, так не оскорбляй меня своими сокращениями.
Заворачиваю за угол, так и не обернувшись на него. Теперь становится ясно, почему муженек с таким завидным постоянством называл меня прежним именем. Это не о близости между нами говорило. Таким образом он хотел подчеркнуть огромную пропасть между нами. В очередной раз напомнить о высоте своего положения и о низости моего.
— На приеме будет присутствовать некий доверенный императора. Знаешь его? — спрашиваю у Ха Ру, будучи уверенной, что он ответит.
Мне нужно знать, как сделать этого важного человека своим сторонником.
— Не знаю, — звучит напряженный ответ.
Ого! А кто-то может становиться серьёзным.
— Ты напряжен из-за того, что не знаешь, или… — указываю пальцем назад, намекая на представление в обеденной зале.
— Если хотите сбежать, я вам помогу, — неожиданно произносит Ха Ру.
— Я не хочу сбегать, — признаюсь честно, внимательно глядя на него.
— Если среди знати будет сговор — устранить вас, мы оба умрём, — замечает мой блистательный телохранитель.
— Это должно испугать меня? — нахмурившись, уточняю.
Взгляд Ха Ру становится слишком цепким.
Это что, очередная проверка?..
Я должна была ответить иначе?
— Кто, ты думаешь, я такая? — спрашиваю у него, остановившись, — Ты думаешь, я — трусиха?
— Нет, я так не думаю, — ровно отвечает Ха Ру.
— Я была трусихой? — внимательно вглядываясь в его лицо, продолжаю допрос.
— Вам лучше знать, какой вы были, — звучит бесстрастный ответ.
Он знал её.
Он, чёрт возьми, знал её! Это точно!
Правда, доказательств нет… Но все эти проверки, странные и порой бестактные вопросы, и этот ничем не объяснимый выбор защищать меня…
— Прежней Мино уже нет, — решив пойти на риск, произношу сосредоточенно, — я теперь… совсем другой человек.
— Я вижу, — только и произносит Ха Ру, не уступая мне в интенсивности взгляда.
— И что… ты думаешь о новой мне? — протягиваю напряженно.
— Такой тебе, — произносит Ха Ру, глядя в мои глаза, — я бы не смог отказать.
Матерь Божья!
Они не просто были знакомы.
Она любила его.
И получила от ворот поворот!
— Моя память повреждена. И я многого не помню, — выдавливаю из себя правду, понимая, что мне нужен этот защитник, — я прошу за это прощения.
— То, что ты с собой сделала… — Ха Ру отводит взгляд и сжимает челюсть, — это мне нужно извиняться, что я допустил это.
— То, что я с собой сделала… — протягиваю, ошарашенная открывшимися обстоятельствами.
Пожалуйста! Кто-нибудь! Пройдите с транспарантом, на котором написано — что конкретно я сделала!
Понятия не имея, как себя вести, произношу негромко единственное допустимое в данный момент:
— Ха Ру, прошлого уже не вернёшь.
— Я… — только начинает он, как к нам выворачивает Мора с Геоном, и мой телохранитель замолкает, делая шаг назад.
— Моя госпожа! На приём прибудет Охотник!