Паучья вдова 2

— Предположим, — не готовая расслабиться, протягиваю я, — а что за существо внутри вас?

— Священная змея. Возраст — около пары тысяч лет, — отвечает Мастер, продолжая рассматривать моё лицо.

Так и слышу треск гремучей змеи в своей голове. Ужжжасссс…

Но всяко лучше, чем паук.

— Говорят, когда я использую свою силу, у меня появляется лишняя пара зрачков, — произношу, поёжившись, — а у вас они, должно быть, становятся вертикальными?..

— Кто-то видел, как вы используете свою силу? — спрашивает Хан, и, честное слово, я слышу нотки ревности в его голосе.

— Так вышло, — не углубляясь в подробности, отвечаю, — и всё же?..

— Да, мои глаза могут напугать непосвященного в тайны Мастеров, — отводя взгляд в сторону, отстранённо отзывается Хан.

Серьёзно! Он недоволен!

— Вы знаете, насколько полезным для меня оказался наш недолгий разговор? — заглядывая ему в глаза, спрашиваю с легкой улыбкой.

— Я хочу, чтобы он был не только полезным, но и желанным, — отзывается тот, продолжая смотреть на деревья в моём саду.

— Я определенно желаю и дальше с вами разговаривать, — ещё шире улыбаюсь.

Молодой человек поворачивает голову и встречается со мной взглядом.

— А я определенно желаю видеть вас чаще, — произносит он.

— Видите — наши желания схожи, — пожимаю плечами и начинаю идти вперёд.

Некоторое время мы оба молчим, думая каждый о своём.

— Могу я задать вам ещё один вопрос? Последний — касательно моего прошлого, — спрашиваю негромко.

— Вам не нравится говорить о прошлом? — замечает Мастер.

— Для меня это время ошибок и неверных решений, — отвечаю прямо.

— Понимаю, — кивает Хан, глядя вперёд, — и что бы вы хотели узнать?

— Зачем покойный граф отослал всех женщин на границу графства? — спрашиваю у него.

— О, это… — Мастер останавливается рядом со скамьей, но так и не опускается на неё, — всё дело в экспериментах, которые граф проводил, пытаясь найти способ раскачать ваш дар. Я до сих пор не могу поверить, что вы смогли без последствий впитать энергию из тотема: насколько я знаю, ваша сила была совсем небольшой.

— Я обнаружила себя в чужом сарае, не помня своего прошлого, — напоминаю на всякий случай, — поверьте, последствия для меня вполне ощутимы.

— Ещё раз прошу прощения, — склоняет голову Хан.

Судя по всему, я выгляжу слишком живой для той, что по всем законам должна быть мёртвой.

Да, это тебе не Охотник, которому плевать на твоё прошлое и которому неважно, как ты такой стала.

Хан ждёт объяснений.

Это… тотальная разница.

— Вы ответите? — заглядываю ему в глаза.

— Несмотря на то, что традиции, связанные с Запретным Островом, существуют давно, никто так и не взялся исследовать феномен существования Мастеров. Почему мы можем впитывать энергию священных животных? Какие у нас пределы? Что вообще происходит внутри наших тел, когда рушится хрупкое энергетическое равновесие, созданное природой? И как это влияет на людей, оказавшихся рядом… — произносит молодой человек, решив-таки вернуться к моему вопросу, — Именно поэтому граф решил не рисковать здоровьем своих подданных и отослал всех женщин детородного возраста подальше от столицы графства. Не забывайте, что он хотел, чтобы процесс поглощения вами энергии из тотема проходил в замке под его надзором. И выброс энергии при этом был бы достаточно сильным.

— Он учел все — но только не свою смерть, — протягиваю негромко, — да, расскажи Богу о своих планах…

— Что? — нахмурившись, переспрашивает Хан.

— Ничего, не обращайте внимания, — качаю головой и встречаюсь с ним взглядом.

Теперь мне совершенно очевидно: передо мной друг, а не враг. Если покойный граф рассказал ему и про наличие в его сокровищнице тотема, и про свои планы на меня, значит, он бесконечно доверял молодому Мастеру.

И это значит, что я тоже могу доверять ему.

— А как свою силу получили вы? — спрашиваю у него.


— Отец добыл для меня тотем, как только я родился. И, поскольку мой дар проснулся ещё в детстве, к двадцати годам мне было довольно просто присвоить живую энергию из тотема. Это происходило в лесу под присмотром опытных культиваторов, знающих весь процесс, — спокойно отвечает Хан, а затем замечает выражение моего лица, — вы чем-то огорчены?

— Нет, я… я действительно рада, что не все случаи поглощения силы проходят так, как это было у меня, — растягиваю на губах улыбку, испытывая жалость к предыдущей хозяйке тела; даже не так — испытывая к ней искреннее сочувствие, — спасибо вам за все ответы. Я искренне благодарна за этот разговор.

Серьёзно. Давно я не получала столько полезной информации.

— Вы меня прогоняете?

— Я не могу позволить себе злоупотреблять вашим дружелюбием: задержитесь вы в моём замке — и о нас пойдут слухи, — отвечаю почти честно.

На самом деле мне нужно многое обдумать, а рядом с Ханом мыслительный процесс приостанавливался или направлялся в совсем иное русло… в русло — «он слишком идеален; а эта прядка сейчас так игриво блестит на солнце, о, с него нужно писать портреты!»

Я хотела, чтобы он видел только идеальные мои стороны, и это меня настораживало. Потому что это всё вообще не я. Графиня — не я. Милая вежливая молодая женщина, послушная закону и аккуратно относящаяся к своей и чужой репутации — это тоже не я.

Но прежней меня уже тоже не было, поэтому я основательно так запуталась…

— Меня мало волнуют слухи. И, признаюсь, я удивлен, что они волнуют вас. Мы — Мастера. Мы над общепринятыми понятиями о морали, — Хан неожиданно усмехается и прикрывает губы ладонью; а затем признается негромко, — довольно странно говорить об иной морали, когда ты даже по стандартным меркам не делаешь ничего предосудительного.

— И тем не менее, вы об этом говорите, — замечаю, — потому что в моем случае понятие «стандартно» однозначно неуместно.

— Да, ваш развод наделал много шума, — кивает Мастер, — разводы вообще — редкость в империи. А в вашем случае вы получили его после признания вас мертвой… — Хан вновь усмехается и поднимает голову к небу, — вы — интересная женщина, Мино.

— Я — раба обстоятельств, — признаюсь на волне расположения, — не более.

— Когда мы увидимся снова? — он разворачивается ко мне и заглядывает в глаза, — я обещал вам рассказать всё, что знаю сам о Мастерах и о нашей силе.

— Этот урок я точно не пропущу, — улыбаюсь, разворачиваясь к воротам из замка.

— Позволите мне вольность? — не глядя на меня, спрашивает Хан.

— Какую именно? — всё с той же улыбкой уточняю.

— Просто позвольте, — звучит ровный голос.

— Ну, хорошо, позволяю, — жму плечом, не ожидая ничего особенного — и оказываюсь в руках молодого человека.

Как быстро он это сделал! Я даже вдохнуть не успела.

— Мино, я вернусь через несколько дней. И всё также буду надеяться, что застану вас свободной и не опутанной узами брака. Вы же понимаете, почему я говорю вам об этом?

Киваю, завороженная его импульсивным решением сократить дистанцию. Во всех смыслах слова.

— Я — не Тай-Вэй. Мне от вас ничего не нужно: у меня уже всё есть. Я — один из самых молодых Мастеров моего времени, а моя семья имеет столько власти, сколько ей необходимо. Мы не ведем политических игр, а я вообще вне системы с тех пор, как поглотил силу из тотема. К чему я веду? Я хочу, чтобы вы стали моей. Никто больше не посмеет и слова о вас сказать… Моё имя спасет вас от всего плохого, что может быть в этом мире. Вам больше не придется справляться со всем в одиночку. Подумайте об этом.

— Подумаю, — обещаю честно.

Я не слепая и не больна на голову: это лучший вариант из всех возможных.

Но я сомневаюсь, что мне так просто позволят стать женой графа Байона. Не в этом мире. И не при этом императоре…



Пятью днями позднее…



В полном шоке смотрю на кровь.

Я смогла защититься от удара ножом, не позволив достать до живота, но лезвие вспороло кожу на ладони.

Почему сила не сработала?

Где мой защитник?

Почему священное животное внутри никак не отреагировало на опасность?

Разве не должно было здесь появиться несколько свеженьких коконов с телами?!

— Что у вас на руке? — резкий вопрос Охотника заставляет вернуться в реальность.

Перевожу взгляд на запястье, продолжая полу-лежать на земле.

Двигаться не позволяет боль в животе… кажется, когда меня пинали, со мной не деликатничали.

— Это… подарок, — выдавливаю из себя.