Паучья корона

Ариана без единой эмоции смотрела, как правитель за правителем выходят на временную сцену и высказывают свои мысли о Королеве Чёрной Вдове. Практически все говорили о том, как уважали её; кто-то вспоминал про её ум. Но лишь в конце службы, когда на сцену взошла Ариана, о ней вспомнили как о человеке.

– Моя мама, Вильгельмина Вебстер, была не просто Королевой, – произнесла она ровным голосом, несмотря на дрожащие руки. – Она всегда была готова прийти на защиту дорогих ей людей, а дороги ей были абсолютно все её подданные. Даже те, кто предал её.

Саймон заметил, как Муравьиная Королева, сидящая на несколько рядов впереди, неуютно поёжилась.

– Нам стоит поучиться у неё нести в мир то, что всегда отдавала она, – продолжила Ариана. – Храбрость перед лицом непреодолимых трудностей. Время для всех, нуждающихся в помощи. Нежное касание, когда любой другой на её месте сжал бы руку в кулак. Она была справедливой и доброй – именно в таком человеке нуждался наш мир. И я обещаю, я каждый день буду стремиться быть не просто Королевой, которую вы заслуживаете, но и человеком, которого вырастила моя мама.

С задних рядов раздались чьи-то неуверенные хлопки, почти насмешка над настоящими аплодисментами. Саймон вытянул шею, пытаясь разглядеть хлопающего, но застыл, стоило ему увидеть пожилого мужчину, который, прихрамывая, шёл между рядами.

Орион.

– Боже, боже. Какая речь, Ваше Величество, – произнёс он. Присутствующие подскочили, готовые к нападению, но тут на поле приземлились сотни Птиц, окружая церемонию плотным кольцом, и несостоявшиеся защитники замерли в нерешительности.

Волна паники пробежала по толпе; некоторые начали превращаться в животных, то ли чтобы сражаться, то ли чтобы сбежать. Но Орион махнул рукой, будто призывая всех расслабиться.

– Дамы и господа, уверяю, мои солдаты не нападут без приказа. Пока меня никто не трогает, вам нечего бояться.

Малкольм вышел в проход, преграждая Ориону путь к сцене.

– Убирайся, – прорычал он. – Пока стая не разодрала в клочья и тебя, и твою армию.

По заострённому лицу Повелителя Птиц скользнула притворная обида.

– Ну что же вы, Альфа, разве на похоронах так себя ведут? Я не собираюсь ни на кого нападать, уверяю. Я просто пришёл отдать дань уважения. – Он обратился к Ариане, глядя на неё из-за плеча Малкольма: – Осмелюсь заметить, что мы с вашей матерью когда-то дружили, и я буду по ней скучать – сильнее, чем ожидал, если так подумать.

Ариана пронзила его ледяным взглядом:

– Если хочешь отдать дань уважения – уходи. Она видеть тебя не желала.

– Возможно, – с лёгким сожалением согласился Орион. – Но я пришёл предложить вам и вашему Царству союз, Ваше Величество. И гарантировать защиту в грядущей войне.

Она фыркнула:

– Королева из рода пауков-отшельников показала, что бывает, когда заключаешь союз со злодеем, и я её ошибку не повторю, уж поверь. И, кстати, – добавила она, – какую защиту может гарантировать проигравшая сторона?

Орион не ответил на очевидный выпад, лишь скрестил руки на груди.

– Ну, ладно, Ваше Величество. Желаю удачи вам и вашим союзникам. Обещаю, если шанс представится именно мне, вы умрёте быстро и безболезненно.

Малкольм угрожающе шагнул к нему.

– Последнее предупреждение, – рыкнул он. – Убирайся.

Отвесив глубокий насмешливый поклон, Орион обернулся орлом и взлетел. Солдаты последовали за ним. Туча Птиц скрылась за деревьями, оставляя всех сидеть в оглушительной тишине.



Во время церемонии Саймон держался на краю «Сада светлячков», у железной жаровни, полной пылающих угольков. Несмотря на то что стая больше не возвращалась, а волки были в полной боевой готовности, он всё равно то и дело поглядывал на темнеющее небо, уверенный, что дед обязательно нападёт.

– Я не стану кланяться Ариане, – сказала Уинтер. – И звать её «Ваше Величество».

– Думаю, ей это и не нужно, – заметил Саймон, но тревожно добавил: – То есть она больше не будет учиться в ПРИЮТе?

– Мы уже обсудили этот вопрос, – сказал Малкольм, держащий в руках общую тарелку с закусками. Но появление Ориона прогнало аппетит, который до сих пор не вернулся. – Пока она учится, Царством будут заниматься Тиберий с советниками.

– А это не опасно? – спросил Нолан, жуя пирожное. На его лбу до сих пор красовалась огромная шишка, но в целом он чувствовал себя неплохо. – Вдруг кто-то попытается её свергнуть?

– Думаю, об этом можно не беспокоиться, – сказал Малкольм. – По крайней мере, пока на её стороне куратор.

Саймон посмотрел на макушку Арианы, маячащую в толпе подданных, которых она приветствовала и которые приносили свои соболезнования, и подумал, что непривычно будет воспринимать её как правительницу Царства Насекомых и Арахнидов. Но теперь перед ней отвечала целая шпионская сеть, и оставалось надеяться, что это поможет им в борьбе против Ориона.

Неожиданно что-то в кармане раскалилось практически добела. Саймон озадаченно вытащил серебристые часы. Они грелись, только когда…

– Саймон, – тихо поприветствовал куратор. Саймон вздрогнул и едва не выронил часы.

– Ой… здравствуйте, – сказал он, поспешно убирая их в карман. Он отошёл от друзей на пару шагов, оставаясь с куратором в относительном одиночестве. – Примите мои соболезнования.

– Спасибо, – ответил он; на его ничем не примечательном лице читалась печаль. Он вытащил из внутреннего кармана пиджака маленькую белую коробочку и протянул её Саймону: – Её Величество – бывшая Королева – просила передать вам это в знак вечной признательности.

Саймон дрожащими руками принял коробочку. Не нужно было даже открывать её, чтобы понять, что внутри. Сквозь тонкие стенки ощущался жар, исходящий от Осколка.

– Но где…

– Оберегать его – задача любого куратора, – ответил он, едва шевеля губами. – И я считаю, что для него нет места надёжнее, чем у тебя.


Саймон скользнул пальцами по крышке и вновь посмотрел на небо.

– Может, подержите его у себя, пока мы не вернёмся домой? Орион…

– Орион пришёл и ушёл, и мои шпионы передали, что он увёл за собой всех Птиц. Так что забирай. Лучшего момента не найти. – Куратор сжал его руку. – Спасибо тебе, Саймон Торн, за твою храбрость и за всё, что ты сделал. Пусть удача сопутствует тебе в будущих свершениях.

Когда куратор отошёл, Саймон сразу же приоткрыл коробочку. Внутри, практически пульсируя от жара, лежал Осколок Сердца Хищника, принадлежащий Царству Насекомых и Арахнидов.

Но Саймон заметил ещё кое-что – лист плотной бежевой бумаги. Нахмурившись, он вытащил его и убрал коробочку в карман куртки. А развернув записку и прочитав слова, написанные витиеватым почерком, улыбнулся, несмотря на страх и тревоги.

Доверие переменчиво, но никогда не сомневайся в своих инстинктах. Лично я в своих полностью уверена. А теперь иди и спаси мир, Саймон Торн.





24

Месть Альфы





Следующим утром они собрали вещи и со всеми попрощались. Пока Саймон ждал, когда Зия выпустит его из долгих объятий, он заметил на крыльце Феликса в окружении кошек.

– А вы не такие уж и плохие, – сказал мышонок, глядя куда угодно, только не на полосатого кота перед ним. – Ну, вы, конечно, кошки, а это уже большой минус, но…

Лорд Беннингтон притянул Феликса к себе и потёрся мордочкой о его пушистый бок.

– Мой мышонок, – промурчал он. – Только мой.

– Твой мышонок, – всхлипнул Феликс и, прижавшись к коту, разрыдался.

Несколько минут спустя, когда Саймон кое-как отцепил их друг от друга, он забрался в машину и попытался поудобнее устроиться на заднем сиденье, снова втиснувшись между Джемом и Ноланом. Но, к его удивлению, когда в салон запрыгнула Ариана, за ней показался Дев.

– Ты что тут делаешь? – спросил Саймон.

Тот ухмыльнулся:

– Куратор спросил, не желаю ли я пойти с Её Величеством…

– Просила же не называть меня так, – раздражённо сказала Ариана, плюхаясь на второй ряд.

– …чтобы прикрыть её королевскую спинку, – продолжил Дев, будто ничего не услышал. – Так что, видимо, я теперь новый ученик Передового Результативного Института для Отчисленных Студентов Улья.

– Прошу прощения? – произнесла Уинтер, сидящая рядом с Арианой.

– Без обид, – сказал Дев. – Но мы всегда рассматриваем ПРИЮТ как запасной вариант.

Ошарашенный его заявлением, Саймон перехватил взгляд дяди в зеркале заднего вида.

– Он что, серьёзно будет с нами учиться?

– Пока его не выгонят за нарушение правил, – ответил Малкольм, сидящий за рулём. – Пристёгивайтесь давайте.

Усмехаясь, Дев устроился рядом с Арианой, и Саймон пялился на них с открытым ртом, пока Нолан не ткнул его локтем под рёбра.

– Что такое? Он что, плохой? – прошептал он. Саймон покачал головой. Он не знал, как это объяснить. С одной стороны, он был рад, что в ПРИЮТе Ариана останется под защитой. С другой же…

Но тут Ариана обернулась и коротко, но искренне улыбнулась ему, и все тревоги испарились. Да, Дев знал её дольше, да, за их столиком в столовой появится ещё один человек, но Ариана как минимум про него не забудет.

Возвращение в Нью-Йорк невыносимо затянулось: Малкольму пришлось делать крюк, чтобы объехать территорию Птиц. А после остановки под Балтимором, уже ближе к полуночи, Саймон с Арианой оказались вместе на заднем сиденье. Уинтер сидела по другую руку от неё, а Джем, Дев и Нолан заняли средний ряд. Ведущий машину Малкольм переговаривался с Ванессой – настолько тихо, что до Саймона долетал только звук их голосов.

Заснуть не получалось, ведь в кармане пылал жаром Осколок Хищника, а под боком сидела Ариана; под мелькающим светом фар её лицо казалось измученным и печальным. Саймон хотел было отвернуться, но их взгляды встретились, и в глазах её сверкнули слёзы.

– Я постоянно о ней думаю, – прошептала она. – Мне ведь станет легче, да?

– Не особо, – пробормотал Саймон. – Но боль отойдёт на задний план.

Она уложила голову ему на плечо, и несколько минут они не шевелились. Он представлял, о чём она думает, и хотя очень старался не вспоминать о первых неделях после смерти дяди Дэррила, забыть горе не получалось – и он понимал, что лишь время облегчит страдания Арианы. Воспоминания о дяде до сих пор преследовали его, куда бы он ни шёл. Сначала он считал их своим бременем, но потом нашёл в них утешение, осознав, что они останутся с ним навсегда – так же как с Арианой останутся воспоминания о её матери. Он не мог обещать, что боль пройдёт, ведь это было бы ложью – она могла ослабнуть лишь частично. Но Саймон смог выбраться из бездонной ямы печали и знал, что однажды Ариана тоже с ней справится.

– Мы обязательно спасём твою маму, – прошептала она в темноте, когда по её заплаканному лицу вновь скользнул свет фар встречной машины. – Орион её не убьёт. Мы ему не позволим.