Пари, леди, или Укротить неукротимого

— Ясно. Стало быть, в ваших глазах оправдаться мне уже невозможно? Коснись я иных чувств в разговоре, и вы не поверите и слову, поскольку на эмоции я не способен.

— Не желаю вас в этом упрекать, ваше право быть таким. И вообще, я наелась и хочу домой. Это вы мне тоже обещали.

— Как пожелаете.



Лорд помог отодвинуть Алисии стул как раз в тот момент, когда в трактир завалилась толпа бородатых мужчин. Девушка собиралась подняться, но Даниар вдруг придвинул ее обратно настолько вплотную к столу, что дышать стало трудно.

— Дорогая, — громко сказал он, — полагаю, нам следует отведать еще что-нибудь из местной кухни. Эй, хозяин, тащите десерт, да поживее.

— Вы что? — округлила глаза Алисия.

— Это не я, это ваш длинный язычок. Взгляните на ту живописную группу поджарых «лесорубов».

Алисия перевела растерянный взгляд на расположившихся возле самого входа мужчин в клетчатых рубашках и попробовала разглядеть, где у них топоры.

— Вы зря так громко говорили про клад. Здесь про старую башню даже младенцы слышали, и вдруг истощенный фиолетовый маг приполз отобедать.

— А есть вероятность, что они просто зашли поесть?

— Не исключено. Но тогда почему заранее испарились остальные посетители, а господа хмуро поглядывают в нашу сторону?

Леди оглядела действительно опустевший трактир.

— А если все дело — в вашей непомерной щедрости?

— Я часто расплачиваюсь с бедняками золотой монетой.

— Значит, я не зря заподозрила вас в жалости? Но все-таки, милорд, — леди сильно разволновалась, — в теперешнем состоянии вы сможете их обезвредить?

— Применять фиолетовую магию против живых крайне губительно, вероятны жертвы. Не хочется, знаете ли, похоронить половину трактира. И вы можете пострадать ненароком. Сил для кругов защиты маловато.

— Что нам тогда делать?

— Удирать через окно, — бросив взгляд на окошко над столом, проговорил лорд. — А как выиграть время, чтобы через него выбраться, придумайте сами. Вы у нас сообразительны без меры, так что ешьте сладкое, оно питает мозг, и думайте.

А что она могла придумать? В такой стрессовой ситуации, ловя косые взгляды «лесорубов» и хитрый — хозяина. Что делать? Что делать?

— Фего они выфидают? — прошептала она, сгоряча запихав в рот половину сладкого пирога.

— Ждут, когда пойдем к двери, чтобы тихонько тюкнуть по темечку. Эти храбрые мужчины привыкли нападать сзади. Да и глупо лезть наперерез фиолетовому магу. Потом отволокут в подворотню и предоставят возможность сказать им, куда мы перепрятали клад, а после уж дадут крысам попировать.

Леди передернуло.

— С фами фсегда такие пфиключения! — прожевывая последний кусок и не заметив, как уговорила весь пирог, пробормотала нервничающая леди.

— Да и с вами не соскучишься, — парировал Даниар.

Алис потянулась к кружке с водой, когда заметила рядом с рукой муравьишку, утаскивающего сладкую крошку.

— Хозяин! — крикнула леди.

— Да? — Трактирщик возник рядом, нацепив на лицо прежнюю подобострастную улыбочку.

— Еще пирог с кремом и мисочку сахарной пудры.

— Сию минуту.

Даниар бросил выразительный взгляд на окно. По раме бежали очень мелкие и практически незаметные трещины. Фиолетовое свечение, идущее от стекла, скрадывалось яркими лучами заглядывавшего в окошко солнца.

— Благодарю, — приняла новую порцию Алисия и изящно выползла из-за стола, с трудом отодвинув притиснувший ее стул.

— Господа, — с ослепительной улыбкой леди остановилась возле резко замолчавших бородачей, — прошу угоститься этим пирогом. У нас с моим спутником праздник, и я не могу позволить, чтобы хоть кто-то в этот день выглядел хмуро.

Бородатые дядьки ошарашенно наблюдали, как она устанавливает посреди стола сладкий пирог, украшенный кремовыми розочками.

— А с пудрой вкуснее, — еще шире улыбнулась девушка. — Ой!

Наклоняясь, она вдруг запнулась о ножку стула, и миска взлетела в воздух, перевернулась и вместо пирога присыпала «лесорубов».

— Ох, господа, простите! — картинно заломила руки Алис и, пока господа не очухались, поспешно вполголоса прочла то заклинание, что однажды уже применила к книжным скорпиончикам.

Когда хлынувшие из всех щелей муравьи ринулись бодрой ватагой к обсыпанным пудрой головорезам, леди завизжала на высокой ноте, разученной благодаря оперной диве и успешно сеявшей в рядах посетителей панику:


— Хозяин, муравьи-людоеды! А-а-а, они их съедят! Спасите! Спасите!

Бедные «лесорубы», прежде и не думавшие терять голову из-за каких-то муравьев, которых, кстати, все прибывало, сильно напряглись и повскакивали с мест, лихорадочно замахав руками, отдирая с муравьями прилипшую пудру и чувствуя нарастающую панику.

Хозяин уже несся к своим будущим благодетелям с ведром воды, а Алисия с криком неслась ему навстречу. Она ловко разминулась с ведром, а вот трактирщик запнулся о ножку леди и грохнулся на пол, проехав на пузе до стола нервных головорезов. Девушка рванула к Даниару.

Он подхватил ее на бегу и забросил на стол. Окно вынесло вместе с рамой и стеклом. Алис попыталась подтянуться, но тут на бедрах сомкнулись мужские ладони и вытолкнули ее наружу. Поскольку размышлять на тему приличий было некогда, леди пришлось с благодарностью принимать помощь и поспешно отскочить в сторону, оказавшись на улице.

Министр отчего-то замешкался, выбираясь через окно. Может, потому что пытался одновременно сдержать смех и отправить пинком кого-то невидимого обратно в трактир? Его светлость явно намеревались задержать, ухватив за ногу, но вторая весьма кстати припечатала нападавшего подошвой в лоб. Освободившись от наглых хватающих дланей, лорд на редкость ловко для его габаритов протиснулся наружу, а после ухватил прижавшуюся к стене Алис за запястье, дернул к себе и, взвалив на плечо, устремился вниз по улице. «Лесорубы», переставшие карабкаться в окно, повалили через дверь.

— Да скорее же, ваша светлость! — Леди подскакивала на плече и наблюдала за несущейся вслед за ними ватагой. — Вы что, смеетесь?

— Рыдаю от ужаса, леди, перед муравьями-людоедами. Какое счастье, что вы со мной!

— Бегите же быстрее! — Алисия похлопала Даниара по спине, подгоняя.

Лорд, занятый ускорением, в ответ промолчал, однако очень выразительно. Его мысли буквально повисли в воздухе, но озвучивать оказалось не с руки. Когда же Даниар с леди на плече перепрыгнул через небольшую канавку в самом конце улицы, отделявшую жилой квартал от зеленой рощи, он вдруг резко затормозил. Развернувшись, быстро поставил Алисию на ноги и протянул ладони к канаве.

Жители улицы, сливавшие туда все нечистоты, явно не предполагали, что их привычный ручеек глубиной по щиколотку однажды превратится в разлом, который вдруг соединится с речушкой, прежде отделенной от жилого района полоской земли. Алис замерла на берегу веселого речного потока, смывшего всю благоухающую грязь и стремительного понесшего свои воды по новому руслу. Она наблюдала, как по ту сторону реки, разом вобравшей в себя все ближайшие источники, затормозили озадаченные головорезы. Они потирали макушки и переглядывались, а Даниар присел на берегу и приветливо помахал бородачам рукой.

Прежде попрятавшиеся за ставнями жители двухэтажных домов теперь повысовывались наружу и в изумлении созерцали новый живописный вид на реку, принесшую в знойность жаркого дня прохладную свежесть. Алисия даже задумалась над тем, что теперь райончик выглядит гораздо симпатичней, и, вероятно, в скором времени его заселят люди более состоятельные, любящие жить на лоне природы.

Она присела рядом с уставшим Даниаром и взглянула на расстроенных романтиков с большой дороги. Те выстроились вдоль бережка, почесываясь и выглядывая место помельче, но таких в новом разломе не оказалось. До нее доносились слова главаря шайки, который задумчиво скреб бороду и рассуждал, что, может, перебраться-таки на ту сторону, плот какой сколотить или вплавь. Его светлость на такие речи только насмешливо щурился. Теперь, не скованный низким потолком и шаткими стенами старого трактира, он с легкостью пустил бы на дно любого не в меру смелого «лесоруба». Они, впрочем, тоже прониклись ситуацией, но постыдно отступить мешали глядящие из окон зрители. Авторитет, как-никак, терять не хотелось.

— Ну, красавчик, — в сердцах погрозил Даниару главарь, — гляди, мы тебя запомнили.

Лорд в ответ только хмыкнул.

Не удовлетворенный столь открытым проявлением презрения бородач поднял кулак повыше.

— Девицу твою тоже запомнили.

Улыбка на лице его светлости неуловимо переменилась, став зловещей.

— Грозите даме, господа?

Шайка «лесорубов» не успела даже сообразить, что произошло, когда берег под ногами подломился и всю веселую ватагу внезапно повлекло враз ускорившимся течением. Отплевываясь и громко ругаясь, любители древних кладов размашисто загребали руками, пытаясь выгрести к берегу, но быстро скрылись за поворотом и исчезли из глаз.

— Вы не против прогуляться, леди? — поднявшись и отряхнувшись, спросил Даниар. — Нам нужно миновать этот живописный лесок, а там выйти на дорогу.

— Нет, я не против прогулки, — рассеянно ответила Алисия, глядя на изгиб реки. — А они не утонут?

— Такое не тонет, — ответил его светлость, предложив даме руку.



Ниже по течению, как раз в том месте, где нечистоты образовали небольшое озерцо, а река искала для себя дальнейший выход, отчаянно ругаясь и ужасно смердя, на берег карабкались «лесорубы».

— Сволочи эти фиолетовые, — так прозвучала бы фраза главаря, если перевести ее на более цензурный язык. — Купают в помоях честных разбойников.

— А я этого красавчика узнал, — отплевывался второй, умудрившись вскарабкаться по обрыву и пытаясь теперь оттереться листьями лопуха. — Мы как-то оказались случайно в богатеньком районе, что рядом с дворцом, так он был там среди всех мамзелей и жентельменов.

— Чего, чего? — очень грозно вопросил главарь.

— Из этих он… не рядовой, стало быть.

— И ты, кретин, молчал?

— А когда там говорить? То бежишь, то плывешь. Я и то на берегу лишь пригляделся, а когда в водицу окунулся, память сразу освежилась.

— Ты гляди, память у него освежилась. Хоть когда бы сказал, безмозглая твоя башка! У нас разграничение строгое, всех этих в верхах не трогаем, не наш промысел. Там своя банда орудует. Знаешь, чего будет, коли с ними сцепимся?

— Так из той банды на него в прошлый раз и указали. Корешочек один у меня, родня дальняя. Вот он и говорит: «Того видишь?» Я говорю: «Ну, вижу». Он мне: «Мы его Красавой зовем». Я поржал, а он мне: «Чего ржешь, придурок». Я ему: «Имечко больно хорошее», а он: «Прошлого главаря он уложил, отсюда и имечко. Наш новый главный так и сказал: Красава! А потом велел десятой дорогой его обходить».

— Так вот этот красавчик — Красава? — Главарь шайки медленно сполз по берегу обратно в зловонное озерцо.

— Зуб даю. Еще когда плыли, подумал, доплывем или нет. Слышал, он шутки шутить не больно любит.

— Из-за дамочки небось не утопил. У жентельменов этих при мамзелях мочить не положено. Мамзели их больно впечатлительные, — добавил еще один из шайки, протягивая руку и пытаясь вытянуть главаря на берег.

Однако габариты начальника неумолимо повлекли обоих обратно в озеро, и вскоре они вдвоем по новой чертыхались и отплевывались.

Когда общими усилиями все оказались на берегу и растянулись обсыхать, главарь решил подвести итоги неудавшегося грабительского рейда.