Ожидание
Часть 36 из 54 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
У Ханны пересохли губы. Она их облизала.
– Это очень странно. Вы просто подошли ко мне, и это так не похоже на меня: я почувствовала необходимость позвонить.
Женщина кивнула.
– Я это почувствовала, – сказала она.
– Почувствовала что? – спросила Ханна.
– Твою потребность.
– Потребность в чем?
Женщина помедлила.
– В ребенке.
– А, – только и произнесла Ханна и замолчала, ее трясло от ожидания, от страха.
– Расскажи мне все, – потребовала женщина.
– Я… мы пытались в течение длительного времени. Три года – и ничего. А потом мы начали пробовать ЭКО, и я забеременела. Но потеряла ребенка. А совсем недавно мой муж от меня ушел.
Женщина кивала, как будто ничего из этого ее не удивило.
– Иногда, – сказала Ханна, – я чувствую себя проклятой. Я не знаю, почему я проклята, – она забормотала что-то, какую-то чепуху. Женщина пристально на нее смотрела. Ханна на мгновение замолчала и потом сказала:
– Холодно.
Женщина встала и повернула регулятор радиатора на одно деление.
– У меня днем отопление выключено, – пояснила она.
– А как же клиенты, то есть пациенты?
– Обычно им нравятся одеяла.
– О…
– Хочешь еще одно?
Ханна посмотрела на блестящее и неприятное на ощупь одеяло, лежавшее у нее на коленях.
– Нет.
Линдси Маккормак закатала рукава. Она взяла Ханну за ноги. Руки у нее тоже были холодные.
– Все в порядке, – сказала Линдси. – Я сейчас поработаю над тобой.
– Надо мной?
– Просто откинься назад и расслабься.
Глаза женщины начали закатываться. Она кивала сама себе, как будто ее подозрения подтвердились после осмотра ног Ханны. Теперь глаза женщины были закрыты, она, казалось, к чему-то прислушивалась.
– М-м-м-м… М-м-м-м… – женщина издавала низкий мычащий звук. – М-м-м-м… М-м-м-м… М-м-м-м…
Ханна смотрела в окно на унылый маленький садик.
– Я проклята? – спросила она женщину. – Ты можешь мне сказать, я что, проклята?
Впрочем, Ханна не была уверена, произнесла ли она это вслух или только подумала.
Лисса
В последний вечер актеры собрались вместе, купили лосося, укропа, сливочного сыра, крекеров и водки. По ходу спектакля после своих финальных сцен они шли один за другим в мужскую раздевалку, выпивали и кричали: «На здоровье!» К моменту выхода на поклон все они были уже навеселе, а когда занавес опустился в последний раз, они вернулись в гримерную, все еще в сценических костюмах и заставили Джонни и Хелен, последних из оставшихся на сцене, выпить по три рюмки, чтобы наверстать упущенное.
Пришла Клара и обняла каждого по очереди. Техники сцены пили пиво и сидр, в то время как актеры наливали водку, снова и снова распевая русские песни, – пока к ним наконец не присоединились и техники. Кто-то включил танцевальную музыку, и гримерная превратилась в ирландский паб с его пьяным угаром и громкой музыкой.
Лисса проверила телефон. С четверга она получила только одно сообщение от Нэйтана: «Сожалений нет».
Сначала она восприняла это как вопрос, но потом поняла, что это утверждение и ответила: «Нет».
Музыка изменилась. Грег включил старые танцевальные мелодии 1930-х годов. Актеры разбились на пары и закружились в танце.
– Лисса, – подошел к ней Джонни. – Хочешь потанцевать?
Она взяла его протянутую руку, и он поднял ее со стула. Лисса поняла, что пьяна, и оперлась на Джонни, пока он вальсировал с ней по комнате. Они молчали, она на мгновение прикрыла глаза, наслаждаясь его близостью, его теплом, его запахом табака и мыла.
– Прости, – сказала она ему в грудь, не поднимая взгляда.
– За что?
– За тот вечер, когда я не подошла к тебе в баре.
– Все в порядке, – щепнул ей Джонни на ухо. – Значит, это твой парень?
Лисса одновременно пожала плечами и кивнула.
– Все очень сложно, – пояснила она.
– Разве хоть что-то в жизни просто?
Они закончили танец, и он на мгновение отступил от нее на расстояние вытянутой руки, словно рассматривая, затем протянул руку и заправил выбившуюся прядь волос ей за ухо.
– Это было очень приятно, дорогая. Вот, – сказал он, достав бумажку и нацарапав на ней свой номер телефона. – Просто чтобы у тебя он был. Береги себя, ладно?
– Я постараюсь.
– Конечно, это не мое дело, – тихо добавил он. – Я знаю.
Он вновь галантно поцеловал ей руку и развернулся. Она смотрела, как он перекидывает сумку через плечо и выходит за дверь ни с кем не попрощавшись.
В другом углу комнаты целовались Майкл и Хелен, запустив руки в волосы друг друга. Лисса снова проверила телефон. Песок сыпался быстро – скоро магия театра рассеется, и занавес будет опущен на самом деле. Скоро ночь закончится, и не останется ничего, кроме квартиры и колл-центра, и она больше не будет королевой.
«Русалочья кровь».
Она вышла из гримерной, прошла по темному коридору, через несколько шагов остановилась и позвонила Нэйтану. Он взял трубку после второго гудка.
– Лисс? – где бы он ни находился, там явно было тихо.
– Я хочу тебя, – сказала она. – Можешь приехать сюда? Сейчас?
Повисла пауза.
– Где ты?
– В театре.
– Как долго ты там пробудешь?
– Час. Может быть, немного дольше.
– Я приду, – сказал Нэйтан.
Она выключила телефон, взвесила его в руке. Услышала в тишине коридора свое дыхание. Как будто она сделала полшага за пределы своей кожи, туда, где вещи невесомы, где есть только логика желания. Она больше не чувствовала за собой вины, только интерес. Она задумалась, так же ли легко совершить убийство.
В одиннадцать у нее в кармане зазвонил телефон, и она, никем не замеченная, выскользнула из комнаты, прошла через бар, где бармены уже убирали со стола, к Нэйтану, который ждал ее на улице. Он курил, и дым облаком клубился в холодном воздухе.
Лисса подошла к нему, взяла у него сигарету и затянулась. Никотин попал ей в кровь и, смешиваясь с алкоголем, вскружил ей голову.
– Ты все еще она, – сказал Нэйт.
Она опустила взгляд и посмотрела на себя: бархатное пальто, старомодные ботинки – она совсем забыла, что все еще в костюме Елены.
– Да, – ответила она и поняла, как ему это понравилось – как это его возбудило. – Да, я все еще она.
Он взял ее за запястье и притянул к себе. От него пахло табаком. Она чувствовала его возбуждение.
– Куда мы можем пойти? – спросил он.
– Сюда, – ответила она. – Можем пойти внутрь.
– Это очень странно. Вы просто подошли ко мне, и это так не похоже на меня: я почувствовала необходимость позвонить.
Женщина кивнула.
– Я это почувствовала, – сказала она.
– Почувствовала что? – спросила Ханна.
– Твою потребность.
– Потребность в чем?
Женщина помедлила.
– В ребенке.
– А, – только и произнесла Ханна и замолчала, ее трясло от ожидания, от страха.
– Расскажи мне все, – потребовала женщина.
– Я… мы пытались в течение длительного времени. Три года – и ничего. А потом мы начали пробовать ЭКО, и я забеременела. Но потеряла ребенка. А совсем недавно мой муж от меня ушел.
Женщина кивала, как будто ничего из этого ее не удивило.
– Иногда, – сказала Ханна, – я чувствую себя проклятой. Я не знаю, почему я проклята, – она забормотала что-то, какую-то чепуху. Женщина пристально на нее смотрела. Ханна на мгновение замолчала и потом сказала:
– Холодно.
Женщина встала и повернула регулятор радиатора на одно деление.
– У меня днем отопление выключено, – пояснила она.
– А как же клиенты, то есть пациенты?
– Обычно им нравятся одеяла.
– О…
– Хочешь еще одно?
Ханна посмотрела на блестящее и неприятное на ощупь одеяло, лежавшее у нее на коленях.
– Нет.
Линдси Маккормак закатала рукава. Она взяла Ханну за ноги. Руки у нее тоже были холодные.
– Все в порядке, – сказала Линдси. – Я сейчас поработаю над тобой.
– Надо мной?
– Просто откинься назад и расслабься.
Глаза женщины начали закатываться. Она кивала сама себе, как будто ее подозрения подтвердились после осмотра ног Ханны. Теперь глаза женщины были закрыты, она, казалось, к чему-то прислушивалась.
– М-м-м-м… М-м-м-м… – женщина издавала низкий мычащий звук. – М-м-м-м… М-м-м-м… М-м-м-м…
Ханна смотрела в окно на унылый маленький садик.
– Я проклята? – спросила она женщину. – Ты можешь мне сказать, я что, проклята?
Впрочем, Ханна не была уверена, произнесла ли она это вслух или только подумала.
Лисса
В последний вечер актеры собрались вместе, купили лосося, укропа, сливочного сыра, крекеров и водки. По ходу спектакля после своих финальных сцен они шли один за другим в мужскую раздевалку, выпивали и кричали: «На здоровье!» К моменту выхода на поклон все они были уже навеселе, а когда занавес опустился в последний раз, они вернулись в гримерную, все еще в сценических костюмах и заставили Джонни и Хелен, последних из оставшихся на сцене, выпить по три рюмки, чтобы наверстать упущенное.
Пришла Клара и обняла каждого по очереди. Техники сцены пили пиво и сидр, в то время как актеры наливали водку, снова и снова распевая русские песни, – пока к ним наконец не присоединились и техники. Кто-то включил танцевальную музыку, и гримерная превратилась в ирландский паб с его пьяным угаром и громкой музыкой.
Лисса проверила телефон. С четверга она получила только одно сообщение от Нэйтана: «Сожалений нет».
Сначала она восприняла это как вопрос, но потом поняла, что это утверждение и ответила: «Нет».
Музыка изменилась. Грег включил старые танцевальные мелодии 1930-х годов. Актеры разбились на пары и закружились в танце.
– Лисса, – подошел к ней Джонни. – Хочешь потанцевать?
Она взяла его протянутую руку, и он поднял ее со стула. Лисса поняла, что пьяна, и оперлась на Джонни, пока он вальсировал с ней по комнате. Они молчали, она на мгновение прикрыла глаза, наслаждаясь его близостью, его теплом, его запахом табака и мыла.
– Прости, – сказала она ему в грудь, не поднимая взгляда.
– За что?
– За тот вечер, когда я не подошла к тебе в баре.
– Все в порядке, – щепнул ей Джонни на ухо. – Значит, это твой парень?
Лисса одновременно пожала плечами и кивнула.
– Все очень сложно, – пояснила она.
– Разве хоть что-то в жизни просто?
Они закончили танец, и он на мгновение отступил от нее на расстояние вытянутой руки, словно рассматривая, затем протянул руку и заправил выбившуюся прядь волос ей за ухо.
– Это было очень приятно, дорогая. Вот, – сказал он, достав бумажку и нацарапав на ней свой номер телефона. – Просто чтобы у тебя он был. Береги себя, ладно?
– Я постараюсь.
– Конечно, это не мое дело, – тихо добавил он. – Я знаю.
Он вновь галантно поцеловал ей руку и развернулся. Она смотрела, как он перекидывает сумку через плечо и выходит за дверь ни с кем не попрощавшись.
В другом углу комнаты целовались Майкл и Хелен, запустив руки в волосы друг друга. Лисса снова проверила телефон. Песок сыпался быстро – скоро магия театра рассеется, и занавес будет опущен на самом деле. Скоро ночь закончится, и не останется ничего, кроме квартиры и колл-центра, и она больше не будет королевой.
«Русалочья кровь».
Она вышла из гримерной, прошла по темному коридору, через несколько шагов остановилась и позвонила Нэйтану. Он взял трубку после второго гудка.
– Лисс? – где бы он ни находился, там явно было тихо.
– Я хочу тебя, – сказала она. – Можешь приехать сюда? Сейчас?
Повисла пауза.
– Где ты?
– В театре.
– Как долго ты там пробудешь?
– Час. Может быть, немного дольше.
– Я приду, – сказал Нэйтан.
Она выключила телефон, взвесила его в руке. Услышала в тишине коридора свое дыхание. Как будто она сделала полшага за пределы своей кожи, туда, где вещи невесомы, где есть только логика желания. Она больше не чувствовала за собой вины, только интерес. Она задумалась, так же ли легко совершить убийство.
В одиннадцать у нее в кармане зазвонил телефон, и она, никем не замеченная, выскользнула из комнаты, прошла через бар, где бармены уже убирали со стола, к Нэйтану, который ждал ее на улице. Он курил, и дым облаком клубился в холодном воздухе.
Лисса подошла к нему, взяла у него сигарету и затянулась. Никотин попал ей в кровь и, смешиваясь с алкоголем, вскружил ей голову.
– Ты все еще она, – сказал Нэйт.
Она опустила взгляд и посмотрела на себя: бархатное пальто, старомодные ботинки – она совсем забыла, что все еще в костюме Елены.
– Да, – ответила она и поняла, как ему это понравилось – как это его возбудило. – Да, я все еще она.
Он взял ее за запястье и притянул к себе. От него пахло табаком. Она чувствовала его возбуждение.
– Куда мы можем пойти? – спросил он.
– Сюда, – ответила она. – Можем пойти внутрь.