Овсянка, мэм!
Часть 42 из 72 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Доктор продолжил после паузы:
– В организме леди Хэлкетт-Хьюз, – сложную фамилию он отчеканил без запинки, – обнаружено около пяти гран.
– То есть вы полагаете, что случайная передозировка исключена?
– Делать выводы не в моей компетенции, сэр. Я лишь привожу медицинские факты.
Коронеру явно понравился ответ. Он сказал с улыбкой:
– Благодарю вас, доктор. Можете быть свободны.
Со своего места поднялся инспектор Баррет. И сейчас его никто не назвал бы незаметным. Ровная осанка, широкий разворот плеч, уверенный взгляд.
– Ваша честь, полиция ходатайствует о переносе слушания для производства дополнительного расследования.
Коронер, с которым этот ход был, по-видимому, заранее согласован, кивнул.
– Ваше ходатайство удовлетворено. Полиции предоставляется две недели, по истечении которых присяжные вновь соберутся для вынесения окончательного вердикта. Слушание завершено.
Он поднялся и вышел, следом гуськом потянулись присяжные.
Зрители с задних рядов выходили первыми. Терпеливо выждав, пока зал опустеет, мы с Роуз и леди Присциллой собрались проследовать к выходу, когда дорогу нам заступил Родерик Хьюз.
Руки он сложил за спиной и вид имел до крайности мрачный.
Что ему понадобилось? Неужели уже прослышал о свеженькой сплетне?
– Мисс Карпентер, – выдавил младший Хьюз, откашлявшись. Губы у него тоже припухли, на нижней запеклась кровь. – Мне нужно с вами поговорить.
– Слушаю вас.
Роуз побледнела, но держалась мужественно. Зато взгляд Родерика вихлял, как пьяный матрос.
– Я… Я прошу прощения… – Он сглотнул и закончил громко: – За ложь, которая запятнала ваше доброе имя!
Я выронила сумку.
Зеваки, которые еще не успели выйти, застопорились у дверей и вытягивали шеи.
Долгую минуту Роуз смотрела на бывшего возлюбленного. Он глаз не поднимал.
– Я принимаю ваши извинения, – сказала она сухо и добавила, помолчав: – Я рада, что не вышла за вас замуж! Пойдем, тетя.
Она взяла меня под руку.
Родерик кивнул и попытался ретироваться. Не тут-то было!
– Так-так-так. – Леди Присцилла рукояткой трости уцепила его за локоть. – Молодой человек, я ведь вас предупреждала.
– Тетя! – страдальчески простонал он.
Дергаться, впрочем, благоразумно не стал. И правильно: от старой ведьмы даже на автомобиле не удерешь.
Леди Присцилла покачала головой.
– Запомни, Родерик Хьюз. Еще одна такая выходка – и я тебя прокляну.
Роуз судорожно вздохнула, а Родерик дернулся и неверяще поднял голову.
– Вы не можете! Это же противозаконно.
– Заплачу штраф, – отмахнулась она. – А вот ты, милый мой…
И прошептала ему на ухо несколько фраз, от которых Родди Хьюза прошиб холодный пот.
– Надеюсь, мы друг друга поняли, – закончила леди Присцилла, отпуская жертву. – А теперь – брысь!
Родерик, спотыкаясь, рванул к выходу.
Леди Присцилла отряхнула руки в перчатках и процедила:
– Слизняк! Прошу прощения, милые мои. Я тороплюсь на похороны бедной Хелен.
Погребение должно было состояться в четыре, но на кладбище пригласили только членов семьи. Хьюзы делали все, чтобы избежать лишней огласки.
Леди Присцилла отбыла, величественная, как каравелла, а я восхищенно покачала головой. Потрясающая женщина!
У дверей Роуз перехватил профессор Фаулер, который предложил свозить ее на ленч.
– Тетя Мэри, ты не обидишься?
Взгляд у нее был такой умоляющий, что я не нашла в себе сил отказать.
– Прогуляйся, дорогая. Это пойдет тебе на пользу.
– Спасибо, тетя! – Роуз слабо мне улыбнулась и пошла следом за профессором к его авто.
Родерик Хьюз, изо всех сил сохраняя подобие спокойствия, уселся в свою машину и завел мотор.
А меня догнал инспектор.
– Интересно, как ему это удалось? – негромко поинтересовался он, глядя вслед отъехавшему автомобилю Родерика.
– Ему? – повторила я, чуть повернув голову. – Вы знаете, кто?..
«Вправил мозги юному Хьюзу», – хотела я сказать, но была слишком благоразумна, чтобы выражаться так на публике. Что позволено леди Присцилле, то не позволено ее скромной компаньонке.
Уголки губ инспектора дрогнули.
– А вы разве нет?
И выразительно покосился на доктора Пэйна, который потерянно смотрел Роуз вслед. Сбитые костяшки пальцев доктора от взора инспектора явно не укрылись.
– Интересно, чем он ему пригрозил? – проговорил Этан задумчиво. – Что?.. Вряд ли Родерика Хьюза настолько испугала парочка синяков.
Я замялась. Как ни хотелось мне считать Родди трусом, инспектор был прав.
– Какая разница? Главное, что это подействовало.
Инспектор посмотрел на меня как-то странно.
– Неужели вы настолько нелюбопытны?
– Я предпочитаю не лезть, куда не просят.
Когда получается.
– Кстати, – спохватился инспектор, отводя меня в сторону. – Помните, вы упомянули, что горничная испугалась, когда увидела анонимные письма?
– Помню, – нахмурилась я. – И что с того?
– У нее были причины нервничать.
– Не томите же!
– Чувствую себя фокусником, вынимающим кроликов из шляпы. Так вот, ваша Сисси запаниковала, потому что письма должны были отдать в полицию для снятия отпечатков.
Я потерла занывший висок.
– Сисси рассылает эти грязные письма? Не верю!
– И правильно делаете. Ее отпечатки в изобилии имеются на конверте, но отсутствуют на самом письме. Зато они нашлись в полицейской картотеке.
– Сисси – преступница? Да быть не может!
Я вспомнила робкую некрасивую горничную, всегда готовую услужить.
– Может, – развел руками инспектор. – Хотя судима она была давным-давно, еще в шестнадцать лет. За кражу.
Вот не было печали! Как я могла так оплошать? А ведь считала себя неплохим знатоком человеческих душ.
Я спросила мрачно:
– Хотите сказать, леди Присцилле следует проверить свои украшения?
– По мне, едва ли. Сесилия Питерс попалась лишь однажды, когда обнесла продуктовую лавку. Она набрала сыров и колбас, к тому же повредила дорогой замок. Хозяин был в бешенстве и требовал самого строгого наказания. Подсудимая плакала и клялась, что украла еду для больной матери. Избитая уловка, но суд ей поверил. Угадаете, почему?
– Потому что она не тронула кассу, – ответила я, не задумываясь.
– В организме леди Хэлкетт-Хьюз, – сложную фамилию он отчеканил без запинки, – обнаружено около пяти гран.
– То есть вы полагаете, что случайная передозировка исключена?
– Делать выводы не в моей компетенции, сэр. Я лишь привожу медицинские факты.
Коронеру явно понравился ответ. Он сказал с улыбкой:
– Благодарю вас, доктор. Можете быть свободны.
Со своего места поднялся инспектор Баррет. И сейчас его никто не назвал бы незаметным. Ровная осанка, широкий разворот плеч, уверенный взгляд.
– Ваша честь, полиция ходатайствует о переносе слушания для производства дополнительного расследования.
Коронер, с которым этот ход был, по-видимому, заранее согласован, кивнул.
– Ваше ходатайство удовлетворено. Полиции предоставляется две недели, по истечении которых присяжные вновь соберутся для вынесения окончательного вердикта. Слушание завершено.
Он поднялся и вышел, следом гуськом потянулись присяжные.
Зрители с задних рядов выходили первыми. Терпеливо выждав, пока зал опустеет, мы с Роуз и леди Присциллой собрались проследовать к выходу, когда дорогу нам заступил Родерик Хьюз.
Руки он сложил за спиной и вид имел до крайности мрачный.
Что ему понадобилось? Неужели уже прослышал о свеженькой сплетне?
– Мисс Карпентер, – выдавил младший Хьюз, откашлявшись. Губы у него тоже припухли, на нижней запеклась кровь. – Мне нужно с вами поговорить.
– Слушаю вас.
Роуз побледнела, но держалась мужественно. Зато взгляд Родерика вихлял, как пьяный матрос.
– Я… Я прошу прощения… – Он сглотнул и закончил громко: – За ложь, которая запятнала ваше доброе имя!
Я выронила сумку.
Зеваки, которые еще не успели выйти, застопорились у дверей и вытягивали шеи.
Долгую минуту Роуз смотрела на бывшего возлюбленного. Он глаз не поднимал.
– Я принимаю ваши извинения, – сказала она сухо и добавила, помолчав: – Я рада, что не вышла за вас замуж! Пойдем, тетя.
Она взяла меня под руку.
Родерик кивнул и попытался ретироваться. Не тут-то было!
– Так-так-так. – Леди Присцилла рукояткой трости уцепила его за локоть. – Молодой человек, я ведь вас предупреждала.
– Тетя! – страдальчески простонал он.
Дергаться, впрочем, благоразумно не стал. И правильно: от старой ведьмы даже на автомобиле не удерешь.
Леди Присцилла покачала головой.
– Запомни, Родерик Хьюз. Еще одна такая выходка – и я тебя прокляну.
Роуз судорожно вздохнула, а Родерик дернулся и неверяще поднял голову.
– Вы не можете! Это же противозаконно.
– Заплачу штраф, – отмахнулась она. – А вот ты, милый мой…
И прошептала ему на ухо несколько фраз, от которых Родди Хьюза прошиб холодный пот.
– Надеюсь, мы друг друга поняли, – закончила леди Присцилла, отпуская жертву. – А теперь – брысь!
Родерик, спотыкаясь, рванул к выходу.
Леди Присцилла отряхнула руки в перчатках и процедила:
– Слизняк! Прошу прощения, милые мои. Я тороплюсь на похороны бедной Хелен.
Погребение должно было состояться в четыре, но на кладбище пригласили только членов семьи. Хьюзы делали все, чтобы избежать лишней огласки.
Леди Присцилла отбыла, величественная, как каравелла, а я восхищенно покачала головой. Потрясающая женщина!
У дверей Роуз перехватил профессор Фаулер, который предложил свозить ее на ленч.
– Тетя Мэри, ты не обидишься?
Взгляд у нее был такой умоляющий, что я не нашла в себе сил отказать.
– Прогуляйся, дорогая. Это пойдет тебе на пользу.
– Спасибо, тетя! – Роуз слабо мне улыбнулась и пошла следом за профессором к его авто.
Родерик Хьюз, изо всех сил сохраняя подобие спокойствия, уселся в свою машину и завел мотор.
А меня догнал инспектор.
– Интересно, как ему это удалось? – негромко поинтересовался он, глядя вслед отъехавшему автомобилю Родерика.
– Ему? – повторила я, чуть повернув голову. – Вы знаете, кто?..
«Вправил мозги юному Хьюзу», – хотела я сказать, но была слишком благоразумна, чтобы выражаться так на публике. Что позволено леди Присцилле, то не позволено ее скромной компаньонке.
Уголки губ инспектора дрогнули.
– А вы разве нет?
И выразительно покосился на доктора Пэйна, который потерянно смотрел Роуз вслед. Сбитые костяшки пальцев доктора от взора инспектора явно не укрылись.
– Интересно, чем он ему пригрозил? – проговорил Этан задумчиво. – Что?.. Вряд ли Родерика Хьюза настолько испугала парочка синяков.
Я замялась. Как ни хотелось мне считать Родди трусом, инспектор был прав.
– Какая разница? Главное, что это подействовало.
Инспектор посмотрел на меня как-то странно.
– Неужели вы настолько нелюбопытны?
– Я предпочитаю не лезть, куда не просят.
Когда получается.
– Кстати, – спохватился инспектор, отводя меня в сторону. – Помните, вы упомянули, что горничная испугалась, когда увидела анонимные письма?
– Помню, – нахмурилась я. – И что с того?
– У нее были причины нервничать.
– Не томите же!
– Чувствую себя фокусником, вынимающим кроликов из шляпы. Так вот, ваша Сисси запаниковала, потому что письма должны были отдать в полицию для снятия отпечатков.
Я потерла занывший висок.
– Сисси рассылает эти грязные письма? Не верю!
– И правильно делаете. Ее отпечатки в изобилии имеются на конверте, но отсутствуют на самом письме. Зато они нашлись в полицейской картотеке.
– Сисси – преступница? Да быть не может!
Я вспомнила робкую некрасивую горничную, всегда готовую услужить.
– Может, – развел руками инспектор. – Хотя судима она была давным-давно, еще в шестнадцать лет. За кражу.
Вот не было печали! Как я могла так оплошать? А ведь считала себя неплохим знатоком человеческих душ.
Я спросила мрачно:
– Хотите сказать, леди Присцилле следует проверить свои украшения?
– По мне, едва ли. Сесилия Питерс попалась лишь однажды, когда обнесла продуктовую лавку. Она набрала сыров и колбас, к тому же повредила дорогой замок. Хозяин был в бешенстве и требовал самого строгого наказания. Подсудимая плакала и клялась, что украла еду для больной матери. Избитая уловка, но суд ей поверил. Угадаете, почему?
– Потому что она не тронула кассу, – ответила я, не задумываясь.