Отмели космоса

Игнорируя мой взгляд, полный вопросов, удивления и недовольства, Доржи исчез. Переведя взгляд на Вертухая, я удостоверился в том, что он смотрит на меня, как на подчинённого.

– Бери. – Он кивнул на незанятый стул за соседним столом. Я подчинился и сел. – Слушай меня, команда. Дело непыльное – вытащить товар из одного места. Оплата не хуже. Итак…

Избавляясь от мыслей о том, что Доржи следовало предупредить меня о таком положении во временном штате, я покорно принял новые реалии.





Глава тридцать третья. Повторение утомляет




Трясясь в кузове пикапа вместе с новыми боевыми товарищами, будь они неладны, я постепенно понимал, чего именно хотел добиться Бубнов руками Доржи, да и сам Доржи тоже. В принципе, всё очевидно. Начнём с того, что без временного штата нам сейчас не обойтись – это факт. То, что мы сильно наследили, пусть и отсекли главную преследующую силу, поменяв одну явную опасность на множество неявных – тоже ясно как день. Принимая это во внимание, слова Доржи становятся понятны полностью. Я глубоко сомневаюсь, что он бы использовал слово «засланец», если бы у него не было чёткой уверенности в его существовании, а одни лишь домыслы. Значит, балабол кого-то подозревает. Но при этом не говорит кого. Пока что единственное объяснение, которое у меня сформировалось по этому поводу таково: у Доржи есть на примете человек, которому хорошо бы свернуть шею, но нет уверенности, что его выбор верен. И именно поэтому я не управляю этой шпаной, а подчинюсь какому-то самодовольному ишаку. Мне придётся дать ответ, кого я считаю засланцем, после чего, если наши догадки сойдутся, временный штат сократится. А теперь стоит задать главный вопрос – которая из этих гематом человечества желать перерезать нам всем глотки во сне?

А кто вообще мог к нам кого-то «заслать»? Силовики? Не думаю. Федералы? Это вряд ли, учитывая, как местное правительство, по словам Сэнду, оберегает от их посягательства свою уютно гниющую планету. Бандитские группировки? Тоже сомнительно, скорее всего, они сейчас будут грызться между собой, претендуя на освободившееся после Ангела место.

Ладно, чёрт с ним, откуда, главное ответить на вопрос: кто именно? Остальное опционально, в том числе и вопрос: а на кой ляд к нам вообще внедряться? Кстати, это интересно. На наши жизни можно покушаться и менее затратными в плане времени способами. Например, зарезать посреди улицы. Разрядить пулемётный короб, подкараулив нас в квартире или подъезде. Поджечь бар, в котором мы сидим, если на жертвы среди гражданских плевать. Закинуть в открытую форточку взрывпакет. Сымитировать ДТП с наездом на пешеходов. И это только то, что первым приходит на ум. Столько вопросов и ни одного ответа. Так или иначе, пока мне остаётся только выполнять приказы Вертухая. Эх, знал бы чем придётся заниматься ближайший час, спёр бы одежду у Доржи.

После того как Гнидой вышвырнул из окна кабинета Ангела её саму и принадлежащий ей сейф, я не особо занимал себя мыслями о том, что с этим сейфом случилось дальше. Как-то думалось, что, скидывая его с четвёртого этажа, Гнидой по своей глупости рассчитывал на то, что дверца сейфа отвалится от удара. Но нет, глупым тут был именно я – Доржи, о чём я узнал по пути сюда, в результате определённых коррупционных манипуляций изменил местоположение сейфа, спрятав его от чужих глаз и рук в малопроветриваемом месте. Если сказать проще – пока дым на базе банды Ангела ещё не рассеялся, группа нечистых на руку лиц допёрла сейф до ближайшего канализационного люка, куда его и скинула. Нашей же семёрке нужно было этот сейф оттуда вытащить. Сразу же возникает вопрос: «А в чём подвох?» Ответ был. Из-за опосредованной системы общения Доржи и исполнителей им просто было выслано распоряжение, а через некоторое время – координаты и фото конверта с деньгами, где-то там спрятанного. Ни гарантии того, что они выполнили свою часть сделки, ни информации о том, куда именно был скинут сейф – если он, конечно, вообще был куда-то скинут – не было.

У Зафара имелась машина – некрасивый бежевый пикап. В салоне места хватило только пятерым, поэтому мне и Циклопу пришлось сидеть сзади, в остывающем после жаркого вечера кузове и глотать пыль. Конечно, хотелось бы, чтобы на его месте была Гупта – единственная, с кем из этой команды я готов был обменяться хотя бы парой слов по своей воле. А вот человек, который на гражданке не снимает армейскую форму, был для меня неподходящим собеседником, в чём мне и пришлось убедиться.

– Давно Доржи знаешь?

Циклоп начал разговор первым, несмотря на то что трясущийся на кочках автомобиль к этому не располагал. На всеобщем он говорил с заметным акцентом.

– Да нет, не так уж.

Главным для меня было не давать конкретных ответов, но при этом добиться их от собеседника. Занятие, откровенно говоря, на любителя.

– Не, ну сколько?

– Уже и не вспомню.

Циклоп был определённо разочарован моим ответом, но не оставил своих попыток.

– Сига есть?

– Что?

– Сигарета есть?

– Не, нету.

– Не куришь?

– Не курю.

– Спортсмен?

Кто бы знал, сколько раз мне задавали этот вопрос. Наверно, с полсотни. Надоело. И вообще, это я тут должен задавать вопросы, а не этот кактус стриженый.

– Да нет, просто не приучен. А ты где служил?

Грудь Циклопа выпятилась, по лицу прошла лавина гордости, и я понял, что допустил ошибку, задав этот вопрос.

– В войсках противокосмической обороны! На самоходном орудии А-1700, стрелок. Я в учениях участвовал. Ты вообще знаешь, какого размера А-1700? – Не дождавшись ответа, он продолжил: – У неё колесо больше меня! Мы в казённике полгода пивас ныкали.

Весь оставшийся путь до места я был вынужден слушать о похождениях Циклопа в армии: про то, как он с сослуживцами нажрался, о том, как они ходили по публичным домам, воровали в соседней части колёса от командирской машины, вновь о пьянстве, потом опять про проституток. Перечень тем был крайне ограничен. Единственная информация, которая несла хоть какую-то ценность – это фамилия Циклопа. Звучала она как Басрар. Басрар был разочарован тем, что я вяло реагировал на рассказы о его похождениях.

– Чего молчишь? Умный сильно?

– Просто сдержанный.

– Дерзкий? – переспросил Циклоп.

– Сдержанный.

– Ну, дерзкий?

Я встретился с ним взглядом, после чего понял, что в лексиконе этого человека не было слова «сдержанный», поэтому он пытался заменить его самым ближайшим по звучанию термином. От дальнейшего общения с ним меня спасло то, что мы приехали куда нужно, и я мог выпрыгнуть из кузова и больше не общаться с этим человеком. Дурак дураком, если и засланец, то только от межпланетной коалиции быдла.


Мы остановились недалеко от базы банды Ангела, метрах в тридцати от воронки, проделанной радиоминой. В данный момент бывшая школа была отгорожена от окружающего мира десятками метров жёлтых лент и несколькими переносными заборчиками. Силовиков видно не было, но это не значило, что тут их нет.

Я с неким трепетом в душе оглядел останки вражеской базы. Стены испещрены дырками от пуль, окна выбиты, несколько проломов от взрывов, крыша осела. Взгляд зацепился за след крови, оставленный Ангелом в момент падения из окна. От воспоминания о её крике меня передёрнуло.

Вертухай сразу же организовал поиски люка, разделив временный штат по парам и послав их в разные стороны. Что ж, работу команды он организовать умел. Мне в пару достался Гравж. Общался он так же, как и выглядел – никак. Отмалчивался, хмыкал, отвечал односложно. Но при всём своём неуважении ко мне как к собеседнику я его мог понять, так как сам не люблю, когда ко мне пристают с расспросами. Такая схожесть в характерах, пусть и поверхностная, пробудила во мне подобие симпатии.

Двадцатиминутные поиски закончились успехом – было найдено аж два канализационных люка. Это ровно на один больше, чем требовалось. Окружив первый чугунный блин, мы попытались его поднять, но выковыривать канализационный люк из пазов голыми руками – идея, скажем честно, так себе. Циклоп попытался поддеть его своим выкидным ножом и у него даже получилось, вот только клинок у ножа отломился в первые десять секунд. Тем не менее образовался зазор, с помощью которого Вентиль и Циклоп смогли поднять и отодвинуть люк. В нос ударил характерный запах. Вертухай, дальше которого от места действий стоял только Зафар, отдал приказ, который мне совсем не понравился.

– Дятел, лезь в люк.

– А почему я-то?

– Я сказал лезь.

Я посмотрел в глаза Вертухая и не обнаружил там ничего, кроме желания подчеркнуть свой авторитет. Памятуя, что я здесь не для того, чтобы пререкаться с временным начальством, лезу вниз, натянув футболку на нос. На удивление внизу с вентиляцией было всё в порядке, и риск потерять сознание от скопившихся здесь газов, свалиться с лестницы и захлебнуться, был ниже ожидаемого. Но это не значит, что вони не было – от неё нос сворачивался в рогалик.

Подсвечивая себе с помощью БПК, я начал поиски сейфа. Спустя десять секунд я понял, что его тут нет и никогда не было – если бы его скинули сверху, тут бы остались следы. В мутных фекальных водах я тоже ничего не разглядел. А вдруг он плюхнулся в воду сразу, минуя эту тонкую полосу бетона, на которой я сейчас балансировал?

– Эй, вы там, наверху!

– Чего?!

– Палку найдите! Длинную!

Спустя минуту я услышал крик-предупреждение и, посмотрев вверх, тут же отскочил. Сверху бухнулось тонкое молодое деревце. Они даже ветки не срезали, поэтому этим пришлось заниматься мне, попутно борясь с растущим головокружением. Спустя ещё пару минут тыкания импровизированным щупом и размышлений о том, что работа золотаря никогда меня не привлекала, я вылез из этого зловонного отверстия. Вверху меня встретили вопросительные взгляды, которые, после того как я буркнул: «Нет там ничего», наполнились разочарованием. Впрочем, разочарование сменилось отвращением, как только я приблизился к ним вместе с букетом подземных запахов. Особенно скривилось лицо Вертухая, когда я со словами: «Спасибо, возвращаю» протянул ему щуп.

– Себе оставь, не бросай пока, – брезгливо сказал он и повернулся к остальным. – Люк на место поставьте и пошли дальше.

Немой вопрос я прочитал в каждой паре глаз, кроме Гравжеской. Увидев реакцию, Вертухай, казалось, смутился, после чего махнул рукой и попёрся к следующему люку. Поскольку нож Циклопа был более ни на что не годен, а у других членов временного штата ничего подходящего не было – как оказалось, у Зафара в машине инструментами и не пахло – мне скрепя сердце пришлось извлечь из-за спины свой нож. После штурма базы Ангела я вернул его в родные ножны, изувеченные хранившимся там термокинжалом, который был значительно шире них. Впрочем, клинок в них держался нормально, да и извлекать его стало легче. Что не говори, а история ножа стала интересной – побывать в теле самой красивой из встреченных мною девушек, пусть далеко не являющейся образцом добродетели, а потом ещё и какое-то время принадлежать ей – такая насыщенная судьба не выпадала ещё ни одному из моих клинков.

И только явив чужим взорам свой нож, я понял, какую ошибку допустил. Постаравшись не выдать себя мимикой, я направился к люку, мельком оглядев выражения лиц присутствующих. Циклоп ножом заинтересовался. Но это был, скорее, праздный интерес, такой же, как и у всех остальных. Гравж лишь поднял бровь, предположу, что у него сформировался иное представление обо мне, не включающее в себя боевые ножи.

Но вот Гупта… такое выражение лица я видел не раз и не два. Это была реакция узнавания, причём не спокойного узнавания чего-то приятного, забытого в суматохе дней, а скорее ошеломление от резкого осознания какой-то мелочи, переворачивающей всё. Я успел отвести взгляд до того, как он пересёкся со взглядом Гупты. Скрывать эмоции у меня получалось плохо, и поэтому она могла понять, что я понял, что она поняла.

Моё сосредоточение на сокрытии собственных эмоций Вертухай разбил сразу же после открытия люка. Для этого ему понадобилась одна фраза. Звучала она так: «Дятел, лезь». Я человек спокойный, можно даже сказать, смиренный, но тут почувствовал, что шут, возомнивший себя начальником, явно перегибает палку.

– Я в прошлый раз лез.

– И ещё раз залезешь.

– Нет, пусть другие лезут.

– От тебя и так уже воняет, от них нет. Уважай других, – сказал Вертухай особенно твёрдо, заметно ускорив кручение цепи в левой руке.

– А то что? – довольно дерзко спросил я.

– А то ты полетишь вниз с моей помощью, – холодно ответил он, одним движением намотав всю цепь на кулак.

Другие молчали, но на них я и не рассчитывал. Прислушиваясь к себе, думал, действительно ли я хочу сейчас схватиться с этим самодовольным болваном и как сильно из-за этого на меня будет бурчать Доржи.

– Ну давай, помоги, – сказал я, неожиданно как для Вертухая, так и для себя.

По его бледному лицу пронеслась тень сомнения, но она сменилась мрачной решимостью. Я начал жалеть, что не удержал язык за зубами.

Он тяжело вздохнул, после чего сделал широкий шаг ко мне и ударил. Его хук правой я заблокировал, но в следующий миг я понял, что это была обманка. Пониманию поспособствовал удар обмотанным цепью кулаком в живот. От моего ответного выпада головой он увернулся, а мне оставалось только сделать шаг назад, разорвав дистанцию.

Быстрый. Целился, кажется, в печень, но я вовремя сместил корпус. Думаю, во второй раз он не промажет. Ещё и цепь эта. Нет, шансы не в мою пользу. Видимо, так думали все остальные.

– Парни, парни, прекратите, вы чего? – голос Гупты нагнал меня, когда я уже потянулся за кастетом, что заметно напрягло Вертухая.

Секунду спустя пришло осознание, что никто не знал, что я тянусь именно за кастетом, а не за ножом или стволом. Некрасиво получилось. Думаю, с последним утверждением согласится весь временный штат, который изрядно напрягся. Зафар даже за стволом полез, что поразило меня до глубины души. Нет, удивило меня не то, что во время рукопашного, в какой-то степени даже товарищеского столкновения этот придурок полез за пушкой, а рукоять его оружия. Эта форма, разработанная оружейниками федерального уровня, это цветовая гамма. Я, скажем откровенно, не являюсь мастером в вопросах оружия, но при этом очень глубоко погрузился в изучение моего самого любимого гибридного приспособления для нанесения людям повреждений – сферошлетта. Сомнений быть не могло – это именно он. А учитывая, как быстро мой сферошлетт покинул того барахольщика, вывод о владельцах таких штук на этой планете напрашивались сами собой. Мысленно поставив галочку напротив пункта «дьявольски подозрительный», я перешёл к улаживанию текущего конфликта.

– Я спокоен, спокоен, – примирительно помахав руками, я напустил на себя делано-равнодушный вид. – Ладно, полезу, но в следующий раз таким дерьмом заниматься не буду.

Интересно, а ему обязательно было заставлять именно меня? Какой в этом смысл? Укрепить авторитет перед знакомыми, кошмаря новоприбывших? Видимо, так. И чего я в бутылку полез? Всё равно меньше чем через неделю я попрощаюсь с этой планетой и с этими людьми. Хм. Мне кажется, или эти мысли пахнут инфантилизмом?

Сильнее запаха инфантилизма был запах фекалий. В этот раз я подготовился и намотал на лицо бинт, смоченный водой из бутылки, подогнанной Гравжем. Что было приятно, сейф обнаружился сразу же. Он лежал почти ровно под люком и был замотан в какой-то кусок брезента, зафиксированного стропами. Видимо, с их помощью его сюда и затащили.

После того как я подтвердил, что это сейф, а не мешок мусора или чей-то труп, мне на помощь направили Вентиля и Гравжа. Последнему заметно поплохело то ли от газов, то ли от запаха, но вида он старался не подавать. Циклоп скинул стропу, мы обмотали ею сейф, другой конец закрепили на фаркопе пикапа. Спустя минут десять визга шин и напряжённого пыхтения, что невольно привлекало внимание каждого прохожего, сейф был вытащен из подземного заключения. Где-то в начале движения груза вверх Вентиль поскользнулся на сгустке слизи и, нелепо взмахнув руками, начал заваливаться назад. Я не успел даже руки протянуть, времени хватило только на то, чтобы задать самому себе вопрос: что хуже, впечататься копчиком в покрытый серо-зелёной массой бетонный пол канала или же плюхнуться в мутнейшую жижу?

Одетый пока ещё в чёрное Вентиль выбрал третий вариант – сначала шмякнуться затылком о бетон, а потом выгнувшись от боли, скатиться в канал, вызвав небольшой, но очень мерзкий всплеск. Вследствие этого, когда мы ехали с сейфом на адрес, который Доржи счёл нужным сообщить лишь Вертухаю, компанию воняющему мне в кузове составляли посеревший Вентиль и Гравж, которого после посещения канализации не пустил в салон Зафар. Конечно, сейчас был не лучший момент для разговора, но все остальные шансы я благополучно упустил, приходилось навёртывать.

– Да, именно после такого и жалеешь, что сменил работу, – сказал я, вроде как в никуда. Гранж проигнорировал мои слова и продолжал отмалчиваться, а вот Вентиль включился в диалог.