Отбор с осложнениями

— Что это? — удивилась та.

— Письмо от тайного поклонника, — со значением прошептала Эмма и спохватилась: — Вы читать умеете?

Нахмурив бровки, Милаша с трудом осилила послание Свейна.

— Мими? — повторила она. — Это так… мило, так нежно.

Она прижала карточку к груди, а потом уставилась на Эмму с нескрываемым любопытством.

— Расскажите же о нем, — потребовала она. — Он красив?

— Очень, — почти не покривила душой Эмма. — И он так влюблен! Готов ждать каждую ночь! И заметьте — за час до полуночи. Никаких шестерок во времени свидания. Это знак!

— И он уверен, что это судьба, — прошептала Милаша. — Хоть бы глазком на него взглянуть.

— Похоже, он опасается вашей менталистки, — вздохнула Эмма.

Было бы очень неплохо, если бы Милаша удрала от Ирэны и отправилась ночью на свидание. Во дворце отличная охрана, их со Свейном наверняка застукают. Пусть бы потом оправдывались перед принцем. И даже если вскроется, что это недоразумение, Милаша наверняка покажет себя не с тщательно выверенной стороны, демонстрируемой менталисткой.

— Я его понимаю, — покивала Милаша. — Только не говорите ей ничего!

— Ни за что, — пообещала Эмма и, завидев красные волосы Ирэны, повернулась к Милаше, чтобы предупредить, да так и застыла, не находя слов. Невеста смяла письмо Свейна, запихнула себе в рот и теперь усердно жевала, активно двигая челюстями. Когда Ирэна подошла со стаканом воды, Милаша выхватила его и выпила залпом, проглотив записку.

Оставив Милашу с ее менталисткой, Эмма прошлась вдоль зала, наблюдая за остальными гостями вечера. Один танец сменился на другой. Теперь уже все невесты кружились по залу в парах, но Бригитта не возвращалась. Наверное, это хороший знак. Тьфу ты, хоть бы суеверность Милаши не оказалась заразной! Но интерес короля — это несомненно к лучшему.



***

— Я обещаю вам, что вмешаюсь, если принц решит вас выгнать, — пообещал король. — Тогда я расскажу ему, кто вы, и зачем здесь. Но не раньше. Меня пытались подтолкнуть к мысли, что Вилли замешан в заговоре. Все во мне восстает против подобного, но в этом недостаток королевской власти — нельзя быть уверенным ни в чем и ни в ком.

— Ясно, — ответил Вейрон, бдительно осматриваясь по сторонам.

— Тем более вы прекрасно справляетесь, — хохотнул король. — Вилли сказал, что заинтригован вами. Ох, как же мне хочется увидеть его лицо, когда он наконец поймет, кто под цветохроном…

— Я бы предпочел, чтобы он этого не узнал никогда, — сказал Вейрон. — Все же его самолюбие будет задето…

— Да брось, — фамильярно отмахнулся король, перейдя на “ты”. — Это так забавно.

Кому забавно, а кому и не очень… Вейрон на миг представил свою голову на стене королевской залы между убитыми на охоте оленями, вздохнул и посмотрел вдаль. С балкона королевского дворца открывался шикарный вид, и казалось, что вот там, за легкой вечерней дымкой можно рассмотреть его загородный домик. Старая яблоня, узкая лента реки… Интересно, понравилось бы там Эмме? Она девушка амбициозная, молодая, что ей отдых в деревне…

— Посольство Красхитании! — объявили в зале, и Вейрон едва не раскрошил перила балкона, сжав их со всей силы.

— Что? — рявкнул он, оборачиваясь к залу. — Они? Здесь?

Он выглянул за штору и отшатнулся.

— Это послы! — воскликнул король, хватая его за руку.

Вейрон инстинктивно высвободился, уставился на входящих в зал людей. Двое мужчин: здоровяк с огненной гривой и такой же бородой, коренастый брюнет с бегающими глазками и женщина, тонкая, как игла. Или, скорее, меч. Все трое одеты в серое. Военная форма красхитанцев, такая незаметная на Зубах Плеса.

— Что им здесь нужно? — процедил через зубы Вейрон. — У моих ребят еще не зажили раны, полученные в недавнем бою, а эти… являются сюда как ни в чем ни бывало?

— Уймись, Ястреб, — прошипел король. — Это политика. Оставь ее мне. А ты иди… очаровывай принца, ищи тех, ради кого прибыл.

Послы заметили короля и, нацепив на лица дежурные улыбки, направились прямо к балкону.

— Пошел отсюда, я сказал, — процедил сквозь зубы король, не забывая улыбаться.

Вейрон расправил плечи и выполнил королевский приказ, но все же не отказал себе в удовольствии задеть плечом одного из послов, да так, что тот охнул и посмотрел ему вслед. Кровь кипела, магия рвалась наружу. Фальшивая женская аура трещала по швам, грозясь разбиться на осколки. Вейрон быстро пошел прочь из зала, за дверями практически побежал, не беспокоясь о том, что подумают слуги, и ворвался в покои, выделенные леди Бригитте Дракхайн. Он направился прямиком в ванную, сдирая с себя и цветохрон, и обувь, и бабулин лифчик, и привычные серые трусы, и, закрывшись на щеколду, забрался в ванную и включил холодную воду. Струи вонзились ему в плечи, забарабанили по горящей коже. Он поднял лицо к ледяной воде, молясь всем светлым, чтобы этот проклятый отбор закончился поскорее.

***

Эмма не сумела разглядеть, что произошло на балконе. Люди обступили прибывших послов, короля. Потом тот предложил руку тонкой даме в сером платье, и они прошли поприветствовать королеву, а Бригитта куда-то подевалась. Эмма беспокойно обернулась к лоджии и пошла туда сама. Наверное, леди Дракхайн наслаждается одиночеством и прекрасным видом. Но сейчас не время прохлаждаться! Надо попасться на глаза принцу. Тот наверняка захочет потанцевать с нею. Главное, чтобы Ирэны Воблер вместе с Милашей не оказалось рядом. Эмма почти дошла до лоджии, когда услышала разговор, привлекший ее внимание и заставивший забыть о поиске подопечной на время.

Встав за колонной, Эмма вся превратилась в тень. Никогда раньше она не думала, что станет так бессовестно подслушивать, но теперь на кону стояло слишком многое, а противники вели себя настолько недостойно, что приходилось признать — в борьбе за выбор принца все средства хороши.

— … глазища такие! Аж душу наизнанку вывернуло, — продолжил говорить высокий рыжий здоровяк, упомянувший имя Бригитты немногим раньше. — Она едва не испепелила меня взглядом! Ох… Это огонь, а не женщина, Наглер!

— Да эта здоровячка в черном с тебя ростом, Мордиш! — ответил ему второй. — И намеренно задела тебя! Это оскорбление!

— Дерзкая, — довольно крякнул рыжий. — Люблю таких.


— Ведешь себя как...

Эмма едва сдержалась от того, чтобы не заткнуть уши пальцами — такое витиеватое ругательство прозвучало на балконе.

— Ты еще поучи меня, Наглер, — беззлобно хмыкнул рыжий. — Я не собираюсь мешать политику с личным, ты же меня знаешь. Но эта леди… есть в ней что-то такое! Загадка, которую хочется хорошенько разгадать.

— Посмотри, сколько девок вокруг, Мордиш. Проси любую в знак поддержания мира между нашими королевствами. И про меня не забудь.

— Может ее и попрошу, — хмыкнул рыжий здоровяк, — если я чего-то хочу, то должен получить.

— Она даже королю не дала за ручку подержаться. Видел, как вырывалась?

— Тем интереснее. Доступные девки мне давно надоели. И имя ей под стать: сильное, крепкое, с вызовом… Леди Бригитта Дракхайн… Она так меня толкнула — до сих пор плечо болит. Узнай о ней все подробности, Наглер: что любит, с кем общается, чем дышит. И про менталистку тоже. Попробую договориться через нее.

— О чем?

— О встрече вне дворца, — губы рыжего растянулись в плотоядной улыбке. — Пора распустить этот черный бутон с севера.





Эмма отпрянула от колонны и с широко распахнутыми глазами, все еще переваривая услышанное, ринулась к балкону. Впорхнув туда, шепотом позвала подопечную. Никого. Длинное помещение было заставлено огромными цветочными горшками с растениями-гигантами. За одним из таких монстров Эмма наткнулась на брюнетку с шикарными формами, хихикающую над шутками некоего мужчины, совсем не похожего на принца.

Но Бригитты нигде не было, как сквозь землю провалилась!

В зале леди Дракхайн также не нашлось. Слова рыжего громилы о том, что Бригитта толкнула его, так и звучали эхом в голове Эммы. Снова и снова. Но почему леди Дракхайн — всегда выдержанная и спокойная — поступила так?! Что сказал ей этот рыжий неотесанный мужлан?! Упрекнул? Оскорбил?!

Эмма почти бежала к покоям Бригитты. Мало ли до чего ее нежная, ранимая, чистая помыслами подопечная могла дойти теперь, после встречи с послом из Красхитании! А вдруг он сказал ей какое-то непотребство, обещая вскоре устроить новую встречу уже наедине?! Пораженная новой догадкой, Эмма споткнулась и едва не упала прямо в коридоре, ведущем в покои кандидаток в принцессы!

Накрутив себя до головной боли, она ворвалась в их с Бригиттой покои и, услышав шум воды из ванной, дернула ручку двери. Заперто.

— Бригитта! — прокричала Эмма, прижимаясь ухом к преграде. — Открой. Нам нужно поговорить.

Шум воды стих.

— Это я! — Эмма снова дернула ручку. — Пусти меня, Бригитта! Что с тобой произошло? Дай мне помочь.

— Позже! — раздался хриплый ответ. — Я в порядке.

— И все-таки…

— Через минуту выйду!

Эмма улыбнулась: она справится. Вот сейчас Бригитта выйдет к ней, и ее окутает ментальная волна защиты и тепла. Эмма опустила взгляд и замерла. На полу лежал черный носок. Дрожащими руками она подняла его, расправляя и не веря глазам. Ношеный, хоть и чистый. В катышках и с намечающейся дыркой в районе большого пальца. Кроме того, на носке нашлась эмблема: удвоенная буква “я”, вышитая коричневыми нитками.

— Ястреб ярости, — прошептала Эмма и сама испуганно заозиралась. Никто ли ее не услышал?!

Она сразу поняла, чей носок держит в руках! Эмблему боевого подразделения Ястребов Ярости не знали в королевстве разве что новорожденные, да и тем отцы спешили поведать на ночь, кто защищает их покой.

Эмма осела на пол и непонимающе уставилась на дверь, за которой что-то упало. Бригитта тихо выругалась.

Сунув носок в карман, Эмма напустила на себя непроницаемый вид. Им с Бригиттой снова предстоит серьезный разговор! Вот и вскрылся жуткий недостаток ее подопечной. Чирей на таинственном лице леди Дракхайн!

***



Вейрон натянул цветохрон на еще влажное тело, недовольно поправил бюстгальтер, набитый носками, уперся лбом в стену и некоторое время простоял так, пытаясь привести себя в чувства. Он обязан держать себя в руках. Ястребы славятся своей выдержкой, умением контролировать себя в любой ситуации, здраво оценивать все происходящее и принимать решения исключительно в пользу королевства.

И еще несколько дней назад Дорн был уверен — он не зря стоит во главе подразделения. Но сегодня… От носков дико чесалась грудь, в его шкафу лежали красные шелковые трусы, в комнате ждала менталистка, желающая пробудить в нем женщину, а на балу его едва не пригласил на танец принц. Ну и, вишенкой на торте, ему пришлось пройти мимо злейшего врага, делая вид, будто ему все равно!

Вейрон глухо зарычал.

Тяжесть происходящего давила на плечи Вейрона и становилась все ощутимей, и холодная вода мало чем помогла ему. Он хотел сбросить этот груз, освободиться. Расправить плечи, решить все по-своему, как привык! Хотелось рассказать все Эмме, чтобы прекратила свои попытки пропихнуть его в фаворитки отбора.

Так и нужно поступить. Да, Эмма разочаруется в нем, и о вечерних обнимашках придется забыть, но чем дальше тянется эта ложь, тем сложнее будет объясняться потом. Она ведь, чего доброго, и вовсе разденется, пытаясь его раскрепостить, и тогда он точно за себя не поручится...

Вейрон открыл дверь, вышел из ванной и сразу увидел ее.



Эмма сидела на полу и ее глаза горели праведным гневом.

— Что? — устало спросил он, ожидая очередного упрека в том, что сбежал и не потанцевал с принцем. Пусть скажет! И он сорвет с себя гроховы тряпки, показывая, что же там, под ними! Пусть смотрит, что за бутон вечно обещает распустить!