Останний день

– Вперед – я нашел в смартфоне нужный номер – Причем, как и было сказано Карлом Августовичем, кратчайшим путем.

– Да – судя по интонации, вызываемый абонент был крайне удивлен тем, что я ему позвонил – Слушаю.

– Мое почтение, Арвид. У вас не найдется немного времени для беседы? Я понимаю, на дворе утро, вы, скорее всего, собираетесь лечь спать, но тем не менее.

– Почему нет? – в голосе вурдалака удивление сменилось интересом – Чем я могу помочь тебе, Хранитель? Но сразу скажу, что вещи, рисунок которой ты вчера прислал, увы, никто из моих слуг в глаза не видел.

– Не видел – и не видел – весело ответил ему я, переходя с ним на «ты» – Не беда. Да и не столь это важно. Главное другое.

– Что именно?

– То, что мне известно место, где она лежит. И если ты согласишься помочь мне ее добыть, то награда за данный лот достанется тебе. Но сразу оговорюсь – у меня есть несколько обязательных условий, и если тебя они не устроят, то сделка не состоится, а я обращусь к твоему… Ээээ… Сородичу.

– Кого-то надо будет убить? – деловито осведомился Арвид – В принципе, нет проблем, но тут придется поразмыслить о том, как бы это все представить в виде несчастного случая. Наверняка сыскные дьяки мониторят все, что связано с тобой, а мне не хотелось бы вступать с ними в конфронтацию.

– Наоборот – рассмеялся я – С головы одного персонажа, который меня крайне интересует, волосок не должен упасть. Но вообще такие вещи лучше не по телефону проговаривать, а очно. Нам бы встретиться, обсудить детали возможной сделки, причем скорее, тем лучше.

– Так приезжай ко мне в клуб – предложил Арвид – Посидим, поговорим, перекусим.

Последнее слово в устах вурдалака звучало, конечно, двусмысленно, но я согласился на его предложение, попросив сбросить адрес клуба смской. Времени на самом деле оставалось все меньше, и в разрезе сегодняшних событий, и в целом тоже. Сентябрь-то уже стоит на пороге.

– А в чем смысл? – наморщила лоб Стелла – Все равно же платить придется, пусть не Шлюндту, так этому кровососу. Нет, Августыча проучить всегда приятно, но проблем с такого поворота событий мы можем огрести кучу. Старый хрыч обиду кинет, Ростогцев тоже вызверится, мол, почему Ленц, а не он, да и волчары с Сухаревки вряд ли одобрят сотрудничество с вурдалачьим племенем.

– Если по уму все провернем, то никто никаких претензий не предъявит – отмахнулся я – А что до клада… Да лучше я Арвиду заплачу, чем Шлюндту. К тому же это, как ни странно, совпадает с моими планами. Слушай, я бриться, а ты посуду пока помой, хорошо?

– А? – изумилась Воронецкая – Чего?

– Чашки – я показал пальцем на стол – Раковина. Вода. Губка. Не знаю, как еще понятнее объяснить.

– Эдак скоро ты заставишь меня свои штаны стирать и у плиты стоять – чуть ошалело произнесла Стелла – Ничего, что я вообще-то ведьма?

– Ничего – добродушно ответил я – У каждого свои недостатки. Приберись и поедем. Пока туда, пока сюда, это все время, а у меня сегодня еще, между прочим, цирк по плану намечен.

– То есть то, что я сейчас буду чашки твои мыть это недостаточно комично? – язвительно осведомилась Воронецкая, которую, похоже, отчего-то здорово задела моя пусть и категоричная, но все же просьба.

– Да там другой коленкор, там я весь вечер буду на манеже. И ведь такое мероприятие, от которого никак не отвертеться, так что придется ехать. Хорошо хоть на завтра ничего не запланировано. Может, отосплюсь как следует.

Как выяснилось, вурдалаки очень даже неплохо устроились в столице. Арвиду и его семье принадлежал ни какой-то там зачуханный маленький клуб в спальном районе, а вполне себе респектабельное здание почти в центре города, из числа тех, в которых я и сам любил отдыхать лет эдак семь-восемь назад. В такие места левые люди не ходят, в баре не бодяжат вискарь, и даже госнаркоконтроль подобные заведения стороной огибает.

Хозяин всего этого великолепия обнаружился в ресторане, он сидел в полутемном уголке, потягивая из бокала жидкость багрового цвета.

– Не кровь. Вино – сообщил он, заметив мой взгляд – Не надо стереотипов. Наше кормление – процесс интимный, мы не любим, когда на нас в это время смотрят.

– Понимаю – сказал я, отодвигая стул для Стеллы – Мое почтение, Арвид.

– И тебе привет – ответил он, коротко кивнув моей спутнице – Ведьма.

– Вурдалак – в тон ему отозвалась Воронецкая – Угостишь даму? Хочется немного подсластить нашу встречу.

– Ольга, принеси гостье пирожных – велел Арвид официантке, околачивающейся поблизости – Хранитель, а тебе я порекомендовал бы отведать стейк. У меня повар рибай готовит великолепно.

– Почему нет? Не откажусь. И еще пусть девушка мне холодной минералки подаст, в горле пересохло.

Ленц отдал соответствующее распоряжение, отхлебнул еще вина и уставился на меня.

– Согласен – полагаю, верно истолковал его взгляд я – Не будем терять времени. Арвид, когда я впервые столкнулся с подобными вам, то чуть доброй волей не подставил горло одной девице из семейства Ростогцева. Мне тогда повезло, гостья была не сильно опытна в человекоубийстве, да и защитник у меня нашелся, но этот нюанс я запомнил. Вопрос такой – матерый вурдалак сможет подчинить себе волю человека до такой степени, чтобы тот делал все, что ему велят, и при этом после забыл напрочь, что вообще происходило?

– Чтобы совсем – это нет – покачал головой вурдалак – Какие-то обрывочные воспоминания останутся. Что-то вроде яркого сна, когда полную картину не восстановишь, но некоторые детали и образы помнишь.

– Это меня устраивает – улыбнулся я – Итак, Арвид, я предлагаю тебе контракт. Мне нужно проникнуть в одну квартиру, где лежит та самая вещица, что изображена на рисунке. Хозяин ее дядька сильно несговорчивый, потому ты или кто-то из твоих подручных подчинит себе его волю, после заставит открыть дверь и отдать мне тот самый предмет.

– Кража лучше, чем убийство – заметил вурдалак – Это все?

– Кражи не будет. Я просто подержу эту вещицу, после мы уберем ее туда, где она лежала раньше, отправим хозяина баиньки и уйдем из квартиры восвояси, будто нас там не было. И сразу – этот человек не должен пострадать. Трогать его нельзя ни в коем случае.

– Я так понимаю, это то самое обязательное условие, о котором ты говорил? – уточнил Ленц – Да? Хорошо, принимается.

– Не только, есть еще один нюанс – продолжил я – Клад, который выступит наградой, будет мой. В смысле не ты мне укажешь, что выкапывать, а я сам решу, что ты получишь. Слово Хранителя – в накладе не останешься. Хорошее золото получишь, старое, там и монеты есть, и украшения. Коллекционеры у тебя это добро влет скупят за большие деньги.

Я сразу для себя решил, что попробую прибить двух зайцев одним выстрелом. И себе помогу, и слово, данное Фролу Евграфычу, выполню.

– Идет – легко согласился вурдалак – Если честно, у меня и наводок на клады нет почти. Так пара схронов того века, но в них особо брать-то нечего. Мелочевка одна, поди, лежит.


– Еще вот что – я признательно глянул на официантку, которая поставила передо мной бокал, а после плеснула туда зашипевшей минералки. Чуть раньше она поставила перед моей спутницей вертящуюся стойку с доброй дюжиной разных пирожных – Спасибо. Так вот – остальным мы скажем, что ты сам вышел на меня. Мол, нашел предмет, предложил мне свои услуги, изложил план, и очень обрадовался, когда мы пришли к согласию. Просто данный ход избавит нас с тобой от ряда проблем. Ростогцев, например, не сможет задать мне вопрос, отчего я выбрал тебя, а не его. Плюс мне утром звонил Шлюндт, который тоже вышел на старика-коллекционера и хотел заполучить этот лот, но я ему отказал. Ясно, что он в любом случае предъявить мне ничего не сможет, но обострять ситуацию до крайностей очень не хочется. Он же мигом начнет настраивать всех остальных против тебя, просто из вредности. Против меня – нет, а против тебя – запросто. Мол: «не просто так хранитель Арвида выбрал, не иначе как тот всех нас ославил в его глазах». Или еще что-то придумает.

– Неприятностей не избежать в любом случае, как бы ты не исхищрялся – невозмутимо заметил Арвид – Ты же выбрал меня, а не его, что с точки зрения Шлюндта редкостная дерзость.

– Тоже верно – вздохнул я – Ну да и ладно. Знаешь, тут дело еще в принципе. Я считаю не очень правильным то, что все пенки всегда снимает именно Шлюндт. Жирно ему будет.

– Хитришь, Хранитель – погрозил мне пальцем вурдалак – Хочешь Карлу Августовичу насолить. Пусть будет так, я его тоже терпеть не могу, как, собственно, и все остальные. Давай сделаем как ты предложил, не вопрос.

– Значит, договорились? – я протянул Арвиду руку.

– Договорились – он пожал ее – Стелла, ты свидетель.

– Само собой. Увидела, услышала – Воронецкая откусила кусочек от «картошки» – Слушай, вкусно. Даже не ожидала!

– Ты неверно поняла меня, ведьма – ласково улыбнулся ей Ленц – Ты теперь свидетель нашего сговора. Если Марфе хоть слово брякнешь об услышанном за этим столом, то я лично тебя осушу. Валерий, я, как и все остальные, знаю, что ты с ней спишь, но пойми верно – у меня есть принципы, которым я не изменяю много десятилетий, не сказать – веков, и один из них звучит так: «изменник должен быть предан смерти».

– Не беспокойся – Стелла и не подумала пугаться – Не предам. И дело не в том, что ты меня прямо очень сильно сейчас напугал. Просто мы на самом деле в одной лодке. Детали тебе ни к чему, потому поверь на слово. Да и вышла я из фавора у верховной, что автоматически снимает с меня ряд обязательств.

– За то, что за Валерой не углядела? – уточнил вурдалак – Как же это ты его шавкам лесным дала умыкнуть, а?

– Уже в курсе этой истории? – удивился я.

– Все в курсе – хохотнул Арвид – Даже склизкая Джума в московской канализации, и та, наверное, знает все подробности в мелочах. Ты, конечно, не того уровня персона, чтобы за тобой пристально следили, но все же не каждый день Хранителя кладов похищают с порога собственного дома, верно? И не кто-то, а стая Дормидонта, известного всем своими сумасбродствами. Да и не так много интересного происходит в целом, а поболтать при встрече о чем-то новеньком всегда хочется. Почему бы не о тебе?

– Сумасбродствами? – еще сильнее изумился я, вспомнив лютого старикана – Ну, не знаю, он мне забавным не показался.

– А я и не говорил, что он забавный – поправил меня вурдалак очень серьезно – Я имел в виду, что у него не все дома. Лет тридцать-сорок назад, когда житье-бытье текло размеренно и однообразно, он кое-как держал себя в рамках, но после прогресс сорвался вскачь, и этого старый волк не перенес. Я вообще не понимаю, почему его дьяки не прикончили со всем семейством еще до того, как он с тобой связался. То и дело ведь в его лесу люди пропадают, и это не тайна для всех, кто держит глаза открытыми. А лет семь назад Дормидонт прямо тут, в Москве, двух бизнесменов убил, за то, что те хотели его лес ополовинить и завод какой-то на том месте поставить. Или ферму большую? Не помню уже.

– Я тоже про это слышала – подтвердила Стелла, уминающая эклер – Точно-точно. Арвид, мне бы чайку, а? Ты распорядись, если можно.

А правда – почему его отдел так прикрывает? Мне вот не дали эту дружную зубастую компанию прикончить, хоть я и о том и просил. Михеев желание не пожалел, вот как об оборотнях пекся.

Не просто же так, по доброте душевной? Да и сколько у них там той доброты? И есть ли она вообще? Чувство долга точно имеется, некая справедливость наличествует, принципы кое-какие присутствуют, а вот доброта… Не уверен.

– Забавных оборотней вообще не бывает – продолжил Ленц – Запомни это накрепко, Хранитель. В них людское и звериное смешано в равных долях, и все зависит от того, какое начало в той или иной ситуации возьмет верх. Людское – все решит разум. А коли звериное, так чувства. Ну, а какие чувства у дикого зверя, да еще и хищника, ты сам сообразишь. Хотя тут многое от возраста зависит, конечно. Старые оборотни, матерые, умеют вглубь ярость животную загонять, а вот молодняк вряд ли что остановит в таком случае. Ну, а если они еще и кровь почуют, то пиши пропало.

И снова все так. Смог себя Дормидонт тогда, на поляне, переломить, было.

– Так что ты поостерегись, Хранитель – посоветовал мне Арвид – А лучше вовсе с ними дел больше не имей, больно ненадежная они публика. У них если не понос, так золотуха. Извините, что такие слова за столом произношу, но вернее не скажешь.

– Обратно сплошная правда – Стелла промокнула губы салфеткой – Подтверждаю.

– Ладно, давай перейдем к делу – предложил мне Ленц – Когда ты хочешь попасть в ту квартиру? И где она вообще находится-то? Район, какой дом – новый, старый? Этаж какой? Есть ли балкон?

Мне очень понравилось, как вурдалак подошел к обсуждению операции, подкупила меня его въедливость к деталям и обстоятельность. Сразу после того, как Стелла назвала адрес, он набрал номер кого-то из своих подручных и отправил его туда, велев максимально полно сфотографировать все, что только можно, но при этом приказал быть очень осторожным и особо не палиться, сам же залез в «Яндекс-карты» и стал изучать снимки, выложенные на ресурсе. Подобный подход вселял надежду на то, что все получится как надо. Причем, если повезет, то уже совсем скоро получится, в ночь с понедельника на вторник. Ленц сказал, что сегодня и завтра ему хватит для рекогносцировки и всего прочего.

А я что? А я только за. Мне бы вот еще сегодняшний обед у Певцовых пережить. Да еще этот вкуснющий огромный стейк, который я, если честно уже через силу доедал. Накой я согласился его пробовать? Тетя Жанна теперь скажет, что я специально ничего не ем за столом, чтобы показать, насколько мне их семейство неприятно. Или еще какую-нибудь ахинею придумает, она на это мастерица.

Да еще и добираться до Певцовых пришлось на такси. Стелла отказалась меня везти, причем тем категоричным тоном, который не оставляет никаких сомнений в окончательности решения. Уж не знаю, в чем тут причина – то ли ей лень по новой тащиться в Петрово, то ли фамилия людей, к которым я еду, вызывает у нее злость в связи с недавними событиями, то ли вовсе имеет место быть банальная ревность.

Впрочем, выяснять что к чему я не стал, и просто вызвал такси. Ну ее. Сейчас у нас вроде какой-никакой мир установился, не стоит из-за каких-то мелочей его нарушать.

Кстати, Арвид, слышавший наш разговор, в высшей степени любезно предложил мне предоставить машину с водителем, но я отказался. Сначала одна принятая услуга, потом другая, а после что? Может, ничего, а, может, и счет за эти самые услуги. Моя бы воля, я бы и за стейк заплатил.

Против моих ожиданий, меня в доме Певцовых особо и не ждали. Нет, плакат «Добро пожаловать, Валера» и воздушные шарики я увидеть не рассчитывал, но все же кто-то, кроме Юльки меня встретить мог бы? По правилам этикета.

Да, собственно, и она не то, чтобы комитетом по встрече выступала. Даже с табурета не поднялась, на котором сидела перед фортепиано, разве что только повернула голову да кивнула мне.

– Привет – я подошел к ней поближе – А чего, званый обед отменили?

– Помнишь, как ты в седьмом классе меня от уроков музыки спасал? – вместо ответа спросила Юлька и ткнула пальцем в клавишу – Ты ведь заморочился тогда, ювелирно струны у инструмента напильником подточил, и они одна за другой лопаться стали, когда наставница села за него и стала этюд очередной мне показывать.

– Помню – я взял второй вращающийся табурет, поставил в угол коробку с тремя бутылками дорогого вина, которую купил по дороге, и уселся рядом с подругой детства – Она тогда чуть не померла от инфаркта, а следом ты, от испуга за нее. Я еле понял, что к чему, когда ты позвонила и начала в трубке плакать. Переборщили мы тогда, короче. Но кто же знал, что это фортепиано как новый «Порше» стоит? Ты вот была в курсе?

– Я? Нет. Привезли, поставили, сказали «учись, доча». И даже не спросили – надо оно мне, не надо…

– И я нет. А преподавательница твоя да. Помнишь, когда мы ее в себя привели, она все бормотала: «Фазиоли, Фазиоли, я ввек не расплачусь».

– Н-да – Юлька снова ткнула пальцем в клавишу – Неловко получилось, конечно. Мы ее еле успокоили тогда.

– И в очередной раз огребли по полной от наших отцов – подытожил я – Понедельники, среды и пятницы с трех дня до шести вечера на два года вперед себе расписали. А я еще год без карманных денег сидел, в счет замены струн этой хреновины.

– Зато в девятом классе на выпуске блеснули – не без гордости заметила Юлька – Все ерунду какую-то приготовили, стендап там, или скетчи на школьную тему, а мы с тобой выпендрились будь здоров.

– Выпендрились – пробурчал я – Зашквар это, а не выпендреж. До сих пор не понимаю, как ты заставила меня «бабочку» надеть. Надо мной потом еще долго все кому не лень потешались.