Осколки легенд. Том 1

Жанна, которую я, кстати, брать с собой в Крако не стал, посмеивалась над ним, но необидно. Эта парочка вообще сдружилась за время странствий, хоть внешне ни тот, ни другая никак подобное не демонстрировали, и иногда для проформы даже ругались.

Крако был тих и покоен. Нет, звенящей тишины, которая, по канонам фильмов ужасов должна была накрыть нас в этом безлюдном и мертвом месте, тут и в помине не было, разумеется. Гуляка-ветер властвовал здесь безраздельно, он теребил черепицу на крышах, поскрипывал старыми ставнями, посвистывал в черных провалах окон. На свежего человека подобное, разумеется, могло произвести впечатление, но ни меня, ни Паоло эдакими трюками не удивишь.

А еще город и вправду оставил в прошлом свои лучшие времена, это не вызывало никаких сомнений. Какие-то здания уже представляли собой живописные руины, какие-то еще держались, но не вызывало сомнений, что скоро они присоединятся к своим соседям. На окраинах дело обстояло совсем не ахти, но ближе к центру городка уцелевших домов стало попадаться куда больше. И над всем этим возвышалась мрачная башня замка. Не такого большого как те, что я видел в Германии или Чехии, но все же достаточно представительного. Как видно, некогда в нем проживал местный феодал, выполнявший функции смотрящего за городом.

– Живописно, – признал я, повертев головой. – Однако вы, итальянцы, все же большие мастера по части строительства. Серьезно. Вот полное впечатление создается, что это не возведенные дома, а выдолбленные в скале.

– Да, мой народ любит красоту, – подтвердил Паоло. – Умеет ее чувствовать и радуется, когда получается сотворить маленький шедевр. Или большой, что еще лучше.

Темнота упала на Крако вдруг, как и положено в таких случаях. И жанрово, и просто в силу природных обстоятельств. Горы, юг, конец лета – откуда взяться длительным закатам?

К тому времени мы устроились на ступеньках относительно хорошо сохранившегося здания, стоявшего на самой большой площади города. Их тут всего было четыре, но эта, судя по размерам, являлась главной. В старые времена на ней, скорее всего, проводились суды и казни, а в новейшие, до исхода населения, воскресные распродажи или что-то в этом роде.

Время шло, темнота сгущалась, но ничегошеньки не происходило.

– Неужели я просто сам все выдумал? – в какой-то момент спросил у меня Паоло. – В который раз я здесь – и ничего. Теперь со мной ты, человек, что знает о мире духов все, но…

– Кто тебе сказал такую глупость? – фыркнул я. – «Мир духов», «знает все»… По поводу твоих братских чувств и всего прочего промолчу, но остальное – полная чушь. Все куда проще и сложнее одновременно. И поверь, основные проблемы создают не те, кто живет за гранью…

Договорить я не успел, поскольку где-то совсем рядом с нами, за углом соседнего дома, вдруг послышались тихие шаги, а следом за ними зазвенел детский смех.

– Что-то случилось? – насторожился Паоло, уставившись на меня. – Да?

– Ага. – Я встал со ступеньки. – Фонарь не зажигай только.

Детский смех не стихал, более того – к нему присоединились и другие голоса. Мужские, женские, старческие, – разные. Причем ничего пугающего в них не имелось, возникало такое ощущение, что мы просто попали на обычную людную площадь в день, например, какого-то праздника. Люди в толпе радуются, переговариваются, предвкушают то, какой сегодня выдастся славный денек.

Но при этом я никого не видел, площадь пустовала. Они были тут, рядом, но их – не было. Ни с чем подобным мне еще сталкиваться не приходилось.

Впрочем, кое-какие соображения на данный счет у меня все же имелись. В прошлом декабре, в Братиславе, куда я отправился за компанию с Генриеттой, мне довелось пообщаться с одним очень умным дядькой, который отлично разбирался в вопросах жизни и смерти, впрочем, как и положено матерому чародею. Ну да, он выступал не за команду белых, а за команду черных, но мне на это было плевать, поскольку я для себя в данном разрезе все уже решил.

Так вот он вскользь упоминал о чем-то таком в одной из наших пространных бесед. Генриетта постоянно моталась по своим делам, а мы с чародеем сидели в небольшой пивной неподалеку от Михайловских ворот, ведя пространные беседы о том и о сем. Пожалуй, знакомство с этим немолодым человеком было самым полезным, что случилось со мной за все то время, что я провел с Генриеттой. Мы с ней странно встретились и странно распрощались, так и не поняв в результате, зачем нам обоим понадобился этот роман.

– Хорош уже трансляцию устраивать! – крикнул я, делая несколько шагов вперед. – Такими вещами хорошо детишек пугать, но на нас это не действует. И сразу – это твой город, мы это признаем и не собираемся что-то менять в этой связи. Нам нужна только одна душа, которую ты удерживаешь. Отдай ее, и мы уйдем. Живи тут, пока стоят стены домов, наслаждайся своей иллюзорной властью над прошлым, нам на это плевать.

– Все мое – мое, – выдохнула темнота откуда-то из переулков, сходящихся у площади. – Я забрал, я владею.

Вот тоже любопытно – тот, кто сейчас таится в черноте, в бытность свою человеком наверняка ни русского, ни английского не знал. Просто потому, что ни тот, ни другой язык ему был нафиг не нужен. Однако же и он меня, и я его понимаем с легкостью.

Все же мир Ночи очень интернационален. Нет в нем границ и пределов.

– У тебя есть город и память о тех, кто здесь обитал. Это – твое, – возразил темноте я. – Но при чем здесь те, кто в Крако никогда не жил? По какому праву ты удерживаешь их души? И зачем ты забрал их жизни?

Послышались шаркающие шаги, и из ближнего к нам переулка показался немолодой человек в дорогих старинных одеждах, на шее у него красовалась толстенная золотая цепь, к поясу была прицеплена шпага, а из-под щегольского берета с пером виднелись седые волосы.

Покровитель города, как я и думал. Довольно часто встречающаяся в небольших старых городках нежить, причем совершенно безобидная. Как правило, Покровителем становился тот, кто основал этот город, или же сделал для его процветания больше, чем кто-либо другой. Мало того – этот человек любил свое творение настолько, что не мог его покинуть даже в смерти, потому и оставался среди родных улиц и площадей навеки.

По сути своей эти существа являлись дальней родней Хранителей Кладбищ, с той, правда, разницей что умруны были безраздельными владельцами вверенной им территории, где вершили суд и расправу над ее обитателями по своему усмотрению, а Покровители просто приглядывали за своим детищем. Все, что им принадлежало – воспоминания о тех, кто здесь когда-то обитал. Души жителей давно отправились туда, куда следовало, а здесь осталась память, которую впитал в себя вот этот старикан со шпагой.

– Он оскорбил меня – пробубнил дедок, подходя поближе. – Я простил людям то, что они оставили город и тем самым предали память о своих предках. Я привык к тому, что по моим улицам бродят зеваки, которым плевать на все, чем мы жили. Но этот толстяк страшно оскорбил меня! Страшно! Я не мог простить подобное бесчинство и забрал его жизнь.

Верно, что-то такое чародей тогда упоминал. Есть некоторые вещи, которые Покровители никому с рук не спустят, и первейшая из них – осквернение места их упокоения.

Сдается мне, турист-миллионер именно в эту лужу и наступил. Не знаю, что именно он, сам того не понимая, нарушил. Может, нужду в мавзолее этого бедолаги справил? Или в склепе, что, в принципе, одно и то же.

– Забрал и забрал, – пожал плечами я. – Имеешь право. Но тех, кто прибыл его разыскивать, зачем убил? Они-то тут при чем? Да еще и души их при себе оставил.

– Женщина была как ты, – пробубнил призрак. – Может, не совсем как ты, но кое-что поняла. И хотела забрать у меня мое. А по какому праву? А тех, кто приехал с ней, я не убивал, не убивал! Они сами!

– Слушай, совсем ты меня запутал, – вздохнул я. – Давай с самого начала. Сначала ты убил туриста, который совершил серьезный проступок.

– Он замарал мою честь, – вскинул подбородок старикан. – Такое не прощают.

– И ты не простил. – Я загнул палец. – Потом приехала девушка, попыталась забрать у тебя его душу, и ты ее убил.

Паоло за моей спиной зарычал, как дикий зверь, я, не оборачиваясь, пригрозил ему кулаком.

– Не хотел убивать, – хмуро отозвался призрак. – Не хотел, не хотел! Просил уйти, знаки подавал. А она упорная, не желала отступать.

– И?

– Старый колодец в доме семейства Фаресси, – уставившись на камни площади, произнес старик. – Если про него не знать, то никогда не заметишь, особенно в темноте. Он глубок и выложен камнем, а вода из него ушла давным-давно. Ее тело там. И душа тоже, я не даю ей выбраться наверх, для этого моей силы достаточно. Но спутники ее погибли не по моей воле, нет! Это случайность. Они искали девушку, бродили по городу, добрались до предместий, и там на них свалилась стена одного из домов. Сама, клянусь своей честью!


Я ему поверил. И так бывает. Просто всей этой троице не повезло. Одна оказалась слишком принципиальной, двое других просто невезучими.

– Отпусти ее душу, – потребовал я. – Отпусти – и мы уйдем. Впрочем, вон этот человек потом вернется еще раз, чтобы забрать тела. Если мы договоримся, то разойдемся миром. Если нет… Давай проверим, у кого сил больше.

– Того, кто меня оскорбил, я не отдам. – По бесплотному телу призрака пробежали алые искры. – Он мой!

– Разумеется, – подтвердил я. – На него никто не претендует.

– Я приведу ее душу, – подумав, произнес старик и скрылся в переулке.

Паоло трясла дрожь, глаза сверкали как у дикого зверя.

– Не знаю, с кем ты говорил, но я не согласен, – прорычал он. – Убийца моей сестры должен умереть!

– Успокойся, – посоветовал ему я. – Тот, кто мертв, не может умереть – это раз. Никто ее по большому счету не убивал – это два. У нее был шанс уйти отсюда целой и невредимой, но она им не воспользовалась. Сейчас объясню.

Что меня порадовало, мой новый друг все же согласился меня выслушать.

– Кто виноват? – спросил у него под конец я. – Покровитель города? Он делал то, что должно, никому зла не желал. Дурак-турист? Отчасти, пожалуй, да, но кто из нас без греха? Твоя сестра, которая не желала замечать знаков опасности? Паоло, все случилось как случилось, обратно не отыграешь. Сейчас мы можем разойтись при своих. Рената получит свободу, я, если надо, ей в этом помогу. Ты простишься с ней, обретешь душевный покой и похоронишь останки. Ну а я сдержу данное тебе слово. Что до Покровителя города… Он не зло, дружище. Нет, не зло. Согласись, он ведь прекрасно понял, кто ты такой и зачем ездишь как на работу, верно? И мог тебя прикончить массой способов в любой твой визит сюда, но – не стал. Он даже тебя не пугал, в городе, с твоих слов, в те ночи стояла тишина.

– Рената такая, – почти прошептал полицейский. – Она всегда шла до конца, даже тогда, когда это не имело ни малейшего смысла. Я знал, что когда-нибудь это ее погубит.

– Так и вышло. – Я встал со ступеньки, заметив две фигуры, вышедшие из переулка. – Слушай, а сестра у тебя была красотка!

И я ни словом не соврал, потому что не каждый день мне доводилось видеть настолько прелестных девушек, пусть даже и в призрачном виде. Моя Жанна тоже не дурнушка, но конкуренцию с этой итальянкой ей не выдержать.

– Рената, привет, – помахал я рукой девушке. – Время уходить.

– Кто ты? – спросила она у меня. – Ты друг моего брата?

– Друг, – подтвердил я. – Новый. Из России.

– Скажи ему, что я раскрыла дело о пропаже человека, – деловито приказала мне Рената. – Вот это существо…

– Стоп! – велел ей я. – Мы во всем разобрались, так что можешь успокоиться. Простись с братом и ступай туда, куда давно должна была отправиться. Ты полицейский? Вот и следуй установленной процедуре.

– Я… – Рената было сдвинула брови, но вдруг облегченно рассмеялась. – Знаешь, русский, я при жизни никогда никого не слушала и всегда поступала так, как сама считала нужным. Ребята говорили мне, что следует уезжать, а я полезла в дальнюю часть города, где свалилась в колодец. Хорошо хоть сразу умерла, не мучилась. И парней погубила, они приходили ко мне попрощаться перед тем, как уйти насовсем. Так что… Может, хоть после смерти стоит прислушаться к чужому мнению.

– Это правильно, – одобрил я ее слова. – Паоло, поди сюда. Вот тут Рената стоит. Поговорите хоть перед разлукой.

Увидеть он ее не мог, но, как видно, слова про единение душ были чистой правдой. Не знаю, что эти двое говорили, поскольку отошел в сторону, почувствовав, что им не нужен посредник в общении, но уверен – они друг друга слышали.

Что приятно – мне даже ничего не пришлось делать. В какой-то момент душа Ренаты стала яркой искрой и взвилась в черное звездное небо.

– Ушла, – сообщил я Паоло, огляделся и добавил: – И Покровитель тоже нас покинул, как видно, от греха.

Вдали, на темных улицах, снова послышались голоса и даже отзвуки музыки.

– Полчаса до полуночи, – бросил взгляд на циферблат наручных часов Паоло. – Если поторопимся, то можем успеть до закрытия траттории и выпить за то, чтобы новый путь моей сестры был легок.

– Хорошая идея, – согласился с ним я. – И как следует закусить выпивку изысками калабрийской кухни. Но платишь ты.

– Разумеется, – рассмеялся полицейский и достал из кармана телефон. – Сигнал есть, это хорошо.

– Кому звонить собрался? – как бы между прочим уточнил я.

– Одному моему должнику, – пояснил Паоло. – Хочу прямо сейчас решить проблемы своего нового друга.

– Приятно слышать, – обрадовался я. – Мне просто надо бы в Милан съездить. Обещал я одной знакомой ее на показ мод сводить, а слово свое всегда держать надо.





Отличный сервис




Тостер мелодично звякнул, щелкнул, и в прорезях показались два поджаристых кусочка хлеба. Родька тут же оживился, схватил их, не побоявшись обжечь лапы, и положил на тарелку.

Что мне нравится в моем слуге, так это его способность раз за разом удивляться обычным, в общем-то, вещам. Например, он каждое утро таращится на тостер, который выполняет одну и ту же операцию. Ну вот – нравится ему этот процесс. И он, как ребенок ликует, когда выскакивает приготовившийся хлеб.

– Готово. – Родька плюхнул тарелку передо мной. – Приятного аппетита, хозяин.