Ошибка сказочника. Возвращение Бессмертного

Под ледяным сухим ветром слёзы замерзали на щеках, и Лика вытирала их, стряхивая с ресниц ледяные капельки. По всей Дворцовой улице, уходящей к Восточным воротам, горели костры, у которых грелись дежурные и ночные караулы. Такого количества вооружённой стражи на улицах города Лика тоже не помнила. Наплыв погорельцев привёл не только к взлёту цен, но и росту драк, разбоев и воровства. В попытках справиться с этим Ферзь вывел на улицы дополнительные патрули, которые дежурили теперь круглосуточно, сменяясь в такой холод каждые два часа.

Лика смотрела, смаргивая слёзы, на далёкий огонёк в башне над Восточными воротами, через которые уезжал царевич, и беззвучно молила его о возвращении.

– Иван! – шептала она с отчаянием, кутаясь в воротник и вдыхая до боли знакомый запах. – Иван, вернись! Услышь меня, умоляю! Иван, я была дура! Вздорная, капризная, глупая дура, но, пожалуйста, вернись! Надо было случиться всему этому, чтобы я всё поняла. Я люблю тебя, Иван! Пожалуйста, вернись! Спаси меня от этого безумия!





* * *


Стояла ещё глубокая тьма, и во дворце было тихо, когда Лика на ощупь, не зажигая света и не будя никого из служанок, оделась и выскользнула в коридор.

Она хотела найти Ферзя, пока он ещё у себя и, желательно, спит. Только он может ей помочь, думала Лика, и только сейчас, пока ещё не ушёл на службу. Потом он на весь день пропадёт в городе, появляясь во дворце лишь на несколько минут, и перехватить его будет практически нереально.

Она спросила накануне Сидора, но старик лишь сокрушённо развёл руками. Он со всем сердцем, он, конечно, сказал бы, но он не знает, где Иван. Вот крест, царевна, и чтоб мне язык отсох, ежели я вру.

Лика успокоила старика, чмокнув его в морщинистую щеку, вернула тулуп и шапку, и удалилась к себе. Она поверила Сидору, он просто органически не умел врать.

Коломна врать умел мастерски, но сейчас он даже не стал утруждаться. Он не скажет ей, где Иван, и от своего имени сообщения тоже не передаст. Письмо могут перехватить вороны Балки – это раз. Царевич занят слишком важным делом, чтобы отзывать его в столицу – это два. А он непременно рванёт обратно, если Лика даже только намекнёт на какие-то свои неприятности. С неприятностями они тут справятся, а вот без царевича там всё развалится, говорил Коломна, и Лика не знала, как его переубедить.

Маргарита говорила, что, скорее всего, царевич где-то на юге, потому что, ну помнишь же, мы слышали, он оставлял на Ферзя восток, север и запад. Очевидно, потому что юг брал на себя. Лике не хотелось верить, что Иван на юге, но даже если Маргарита и права, это мало что давало. На юге – это где? Куда именно писать?

Лика была в таком отчаянии, что будь Марья здорова, она обратилась бы даже к ней. Но царица была по-прежнему без сознания, и у неё оставался последний вариант. Если кто ещё в Волхове и знает где Иван, то только Ферзь. Она помнила их разговор на лестнице, но с тех пор многое изменилось, и, возможно, Ферзь вошёл в число посвящённых.

Лика быстро, периодически переходя на бег, пересекла главный корпус дворца, спустилась на второй этаж северной башни и перешла в служебный корпус, где размещались гвардейские казармы и были выделены отдельные комнаты офицерам.

Мелькнула серая тень, скрывшись за поворотом, и Лика испуганно замерла: неужели Баюн?! Да нет, вроде; это, наверное, рыжая Муська, прикормленная Евсеем. Баюн не выходит из спальни царицы. Говорят, облез, похудел, почти ничего не ест, сутками сидит у неё на груди, мурлычет и всё пытается вытащить из забытья.

Подумав о Марье, Лика в который раз за последние дни испытала прилив стыда и страха. Как же она недооценивала царицу, пока та была здорова и всё держала под своим контролем! И что же теперь будет с ними, если Марья так и не поправится или не дай Бог, умрёт?!

Лика постаралась отогнать от себя эти мысли; ей сейчас было не до этого, ей нужен был Ферзь. Она нашла его комнату, торопливо повертела головой, убедившись, что никого в коридоре больше нет, перевела дух, пытаясь успокоиться, и тихонько постучала.

Дверь тут же распахнулась. Лика от неожиданности отпрянула. Ферзь был уже собран и готов к выходу. На поясе тускло блеснули кинжал и сабля.

– Ваше высочество! – удивился Ферзь, подозрительно посмотрев по сторонам от Лики. – Что вы здесь делаете?

Удивление Ферзя можно было понять – никогда ещё царевну не видели разгуливающей по дворцу в такую рань.

– Саш, я к тебе! – храбро сообщила Лика. – Ты очень торопишься?

– Вообще-то, да, – Ферзь вышел из комнаты, запер дверь. – Мне надо к Коломне, потом на обход…

– Подожди, – Лика схватила его за рукав, развернула к себе. – Подождёт твой обход. Сначала скажи, где Иван?

– А зачем вам? – подозрительно спросил Ферзь. – Что-то случилось?

– Случилось? – Лика издала невесёлый смешок. – Да, Саш, кое-что случилось. Ты где вчера был?

– А-а, – понимающе кивнул Ферзь. – Да, слышал. Что-то насчёт сватовства или вроде того. Так вы теперь невеста?

– Саш! – не сдержалась Лика.

– Царевна, это не моё дело совершенно, – Ферзь учтиво склонил голову и, осторожно обошёл Лику – Моё дело – служба. Сейчас мне надо за указаниями, простите…

Лика шла рядом с Ферзём, понимая, что надо остановить его, приказать, но никак не могла заставить себя это сделать.

– Саш, ты можешь мне сказать, где Иван? Просто скажи, и я тебя не держу.

– Ваше высочество, даже если бы я и знал, где царевич, я совершенно не вправе был бы вам это сказать. Простите…

Лика схватила его за руку и резко остановилась. Ферзь был вынужден повернуться к ней.

– Саша! – ледяным тоном произнесла Лика. – Я пока ещё твоя царевна, не так ли?! Если ты служишь, то служишь и мне. Пока Марья без сознания, а Иван в отъезде, ты подчиняешься моим приказам. В том числе и моим, – поправилась она чуть смущённо. – Так что я тебя не прошу, – снова повысила звенящий от напряжения голос Лика, – я тебе приказываю! Скажи, где Иван и куда ему отправить письмо?

Ферзь молча смотрел на Лику и ему было даже немного жаль её. Она стояла перед ним, тщетно пытаясь придать себе высокомерный вид, но судорожные покусывания губ и беспокойные руки выдавали смущение и смятение от столь несвойственного и непривычного ей поведения. Ещё немного, думал Ферзь, и она сама разревётся и начнёт извиняться за неуместную и смешную «царскость».

– Ваше высочество! – Ферзь как можно почтительнее склонился перед царевной. – Я клянусь вам, что не знаю, где царевич. Он сам настоял на этом, и я думаю, вы это знаете.

Он остро взглянул на Лику, и та покраснела, поняв, что он знает о подслушанном разговоре на лестнице.

– Но если вам действительно необходимо связаться с Иваном, то кое-кто знает.


– Коломна? – Лика опять невесело усмехнулась. – Он не скажет, я пробовала.

– Пойдёмте, попробуем ещё, – Ферзь предложил царевне руку, Лика с готовностью приняла. – Думаю, вдвоём мы его убедим. В конце концов, он тоже должен вам подчиняться.

Лика на мгновение прикрыла глаза от стыда. Намёк Ферзя был предельно понятен; неуместность царского поведения было уже очевидна и ей самой.

«Это всё Маргарита! – думала Лика сердито, направляясь с Ферзём в кабинет Коломны. – Если бы не она… Царица, царица… Какая я ещё царица?! Говорила же: не для меня это всё. Ладно, Ферзь смеяться не стал, а Коломна? Он же выгонит просто!»

Дьяк, к удивлению Лики, был уже (или ещё?) на своём рабочем месте. Петухи не пропели и третьего раза, до рассвета было далеко, а Коломна сидел за столом и что-то читал. На секунду Лика порадовалась, что она всё-таки царевна и ей не надо вставать каждый день в такую рань и заниматься скучными делами. Зато ей придётся заниматься кое-чем другим, мгновенно вспомнила Лика, помрачнев, и неизвестно ещё что хуже.

– Лика! – Коломна поднял голову от стола и, кажется, даже не слишком удивился, увидев её с Ферзём. – Вижу, ты опросила всех и снова решила вернуться ко мне. Ответ прежний: нет! Я не скажу тебе, где Иван.

– Коломна… – Лика поперхнулась, с укором взглянула на Ферзя.

– Коломна, царевич нам скоро в любом случае понадобится здесь, – Ферзь подошёл к столу дьяка. – Хочешь не хочешь, тебе придётся его вызвать.

– Это ещё зачем? – подозрительно спросил дьяк, откинувшись на жёсткую спинку.

– Люди начинают волноваться. Даже по гарнизону шепчутся. Я пока ещё держу ситуацию, но не знаю, насколько мне хватит сил. Если в следующую неделю царица не встанет, нас ждут тяжёлые времена. Лучше заранее вызвать Ивана. А я его заменю на юге.

Коломна задумчиво побарабанил пальцами по столу.

– Насколько всё плохо? – спросил он, исподлобья взглянув на Ферзя.

– Хуже, чем кажется. Люди растеряны и озлоблены, они не понимают, что происходит. Почему никто ничего не делает, почему бездействует царица и куда она вообще делась. Ходят слухи о болезни, о смерти, о бегстве. Коломна, мы на грани. Вчера прорвали оцепление у Васильевских складов. Хорошо, Елисей подоспел вовремя, разогнали. Но это очень плохой признак. На Гребне бунтуют; скоро взбунтуются и здесь, в Волхове. Люди не видят царской власти, и это пугает их больше, чем налёты Елены.

Коломна молчал, думал, барабанил пальцами по столу. За его спиной противно трещало под ударами ветра оконное стекло; от колеблющегося огонька свечи по лицу пробегали странные тени.

– Я знаю, насколько важна Книга, – прервал Ферзь затянувшееся молчание. – Коломна, я не дурак, я был на Совете – мне хватило этого, чтобы понять главное. Клянусь, если Книга окажется у меня в руках, я не открою её. Я доставлю царице, как получу, и отнимут её у меня только с головой. Там я справлюсь не хуже Ивана. А вот здесь без него будет точно хуже. Он нужен здесь, Коломна, и ты это знаешь.

– Ладно, – сдался дьяк. – Я напишу Ивану, изложу твои соображения. Если он решит вернуться, я не буду его отговаривать.

Лика выдохнула с огромным облегчением. Она боялась дышать, пока Ферзь убеждал Коломну, и только сейчас позволила себе вздохнуть полной грудью. У неё словно гора упала с плеч. Какие бы ни ждали впереди трудности и беды, с Иваном она чувствовала себя способной перенести их все. Как только он вернётся, всё сразу наладится.

Коломна перевёл взгляд с Ферзя на Лику.

– А вы бы, ваше высочество, – язвительно произнёс он, – попросили бы пока ваших подружек не баловаться. Ни Мороз, ни Марья этого не одобрят, если узнают.

– Что? – смешалась Лика. – Я… я не…

– Я знаю про ваши занятия. Про занятия Кошкиной со Снегурочкой. И, прямо скажу, ваше высочество, это весьма и весьма неразумно. Как вы-то такое позволили?! Без присмотра, без учителя, без теории…

Лика опустила глаза. В сущности, Коломна был прав, и пару раз она действительно советовала подружкам бросить всё это, потому как и впрямь может плохо кончиться. Но Маргарита предсказуемо игнорировала её просьбы, а Снежка лишь бросала виноватые взгляды и снова одалживала свой перстень Марго. Устоять перед ней было выше её сил.

– Я скажу им! – пообещала Лика.

– Надеюсь, ваше высочество. Потому что иначе…

Коломна не договорил. В дверь без стука ворвался Лёня Чёрт – маленький, чёрный, кривоногий помощник Коломны, бывший для дьяка тем же, кем он был для Марьи.

– От Колобка! – выпалил он, хлопнув мятый листок бумаги на стол. – Только что.

Коломна схватил листок и торопливо пробежал глазами. Судорожно вздохнул, вскочил со стула и торжествующе воскликнул:

– Мы нашли их! Мы знаем, где мальчишки с Книгой!

– Где?! – живо откликнулся Ферзь.

– На Лосином острове в дымных мшарах, – Коломна возбуждённо шарил в столе. Вытащил несколько свечей, торопливо зажёг, расставив в подсвечники.

– На Лосином острове? – Ферзь недоумённо вздёрнул брови. – Как их туда занесло?

– Понятия не имею! – Коломна снова сидел за столом, быстро набрасывая на клочке бумаги послание. – Сейчас главное вытащить их оттуда. Придётся Ивану повременить с возвращением, сначала надо забрать мальчишек.

У Лики упало сердце. Коломна с Ферзём были взбудоражены и воодушевлены, они добились чего-то важного, достигли какого-то прорыва. Но для неё этот прорыв означал, что возвращение Ивана отменяется. И что бы это ни означало в общем состоянии дел, чему бы так ни радовались Коломна с Ферзём, её саму это приводило в отчаяние.

Минуту назад она почти поверила, что через несколько дней Иван будет здесь, в Волхове, и вот опять всё срывается и откладывается на неизвестно когда. Ей хотелось заплакать.





Глава 16. Дымные мшары