Ошибка сказочника. Возвращение Бессмертного

Олег пронзительно свистнул. В шуме и грохоте боя никто, кажется, не расслышал свист, кроме пса. Настороженно подняв ухо, он сначала неуверенно дёрнулся в их сторону, а потом, потыкавшись носом в землю и взяв след, радостно помчался прямо к ним.

– Быстрее, быстрее! – стонал Колобок на плече у Олега, но тот не сдвинулся с места, пока не дождался Шарика.

Какой-то мальчишка-аловец лет четырнадцати бежал на них от посёлка с поднятым топором и выпученными глазами. Их он не видел и собирался зарубить чужого пса, раз уж не пустили на настоящее сражение. Костя почувствовал, как Олег присел, дёрнув его за руку, и понял, что будет дальше.

Мальчишка повалился на землю с истошным воплем и разрезанными ногами. Он хватался руками за раны, из которых хлестала кровь, и водил диким взглядом вокруг себя, не понимая, что произошло.

– Быстрее! – просипел Колобок.

Олег дёрнул товарища за руку и потащил к посёлку, в котором остались сейчас одни только малые дети и старики. Почти все взрослые выбежали на штурм «Безумной щуки» и встречу нежданных гостей на лодках.

У самого посёлка Костя остановился, в последний раз обернувшись на галеру. Всё, что ему удалось разглядеть в клубке тел на палубе, это лысину Садко, вращавшего тяжёлой секирой, как тросточкой, и рыжие лохмы Сойки, пробивавшейся к капитану с саблей и с таким же диким упоением, как и он сам к ней.

Костя всхлипнул, отвернулся, мстительно скользнув взглядом по куче окровавленных тел, разбросанных первым залпом с «Безумной щуки». «Кчему задаром пропадать? Ударил первым я тогда…» – мелькнуло у него в голове.

Олег дёрнул его за руку. Так, держась за руки и тяжело дыша, мальчишки вбежали в притихший и почти пустой Нижний Волок. Шарик, задрав и скрутив в кольцо хвост, бежал рядом с ними.





Глава 14. Третье послание Бессмертного




Первым прибыл Велизарий. С молодым каганом, как просила Марья, и с Сирин, которую она не звала. Велизарий с извиняющейся улыбкой объяснил, что без Сирин уже мало что может сделать, и пусть Марья простит его и войдёт в положение.

– В прошлый раз, Велизарий, ты отлично справился и без Сирин, – желчно заметила Марья, кутаясь в подбитую мехом накидку и усилием воли пытаясь сдержать озноб.

– Что поделать, Марья, – Велизарий развёл руками. – Старость. Память подводит, зрение. Не уверен, что даже добрался бы сюда без Сирин.

Они стояли на балконе и смотрели на Дворцовую площадь. Сирин беседовала с вышедшим из казарм Ферзём. Велизарий проследил за взглядом Марья и негромко хмыкнул.

– Что? – спросила она, не поворачиваясь.

– Да так, подумал… У тебя мало что общего с братом, но вот эта вот неприязнь к Сирин… Что тебе так не нравится? Она просто беседует с твоим офицером, а ты на неё смотришь, словно она мужа у тебя отбивает.

Марья дёрнула головой, ничего не ответила. Она сама не очень понимала причину своей антипатии к Сирин; видимо, это и впрямь передалось ей от брата, который подружку Метелицы просто ненавидел.

– Как Аддон? – спросила она, по-прежнему не поворачиваясь к Велизарию. – Хорошо вас устроили?

– Да, благодарю, – Велизарий кивнул. – Зачем только он понадобился тебе здесь?

– Затем, что он каган. Пусть и… – Марья скривила губы, – …со странностями. И его это тоже касается.

– Но что ты хочешь от него? – осторожно спросил Велизарий. – Мы же не будем обсуждать…

Он не закончил, не смог заставить себя произнести это вслух. Марья и так поняла.

– Велизарий! – она наконец повернулась к нему, взглянула в изборождённое морщинами, усталое, обеспокоенное лицо. – Нам надо принять решение и принять его вместе. Если воюем, то воюем все. Если нет, то… сам понимаешь…

Марья тоже не стала договаривать, будучи уверенной, что Велизарий поймёт.

– Тебе нужна моя поддержка? – прямо спросил он; Марья чуть заметно кивнула. – Считай, она у тебя. И я обеспечу тебе голос Аддона, и каганат будет с Волховом.

Марья благодарно кивнула, прикрыв глаза.

– Но расскажи-ка мне про эту Книгу, – попросил Велизарий. – Что конкретно, что точно ты про неё знаешь?

– Только то, что рассказал Соловей, – Марья вкратце пересказала, что он узнал от Елены и Яны, вернувшись в конце к исчезновению мальчиков. – Ты непричастен к этому?

Велизарий покачал головой. Куда же, куда они делись, думала Марья, продолжая подготовку к Совету и встречая прибывающих участников. От Ивана пока никаких новостей, от Соловья тоже. Если бы мальчиков нашла Елена, она бы тоже об этом узнала. Но и у неё их нет.

Ко всему этому пропал Колобок. Он должен был вернуться ещё третьего дня, но не вернулся. Марья по несколько раз в день справлялась у Коломны, но дьяк лишь встревоженно разводил руками. Такого с Колобком никогда не случалось, и его исчезновение серьёзно беспокоило дьяка. Он-то надеялся после возвращения Колобка послать его на розыск мальчишек, а теперь вместо решения у него ещё одна задача.

За всеми этими заботами встречали Мороза. Мороз, как и Велизарий, прибыл с незваной спутницей, но она Марью, в отличие от Сирин, хотя бы не раздражала.

– С приездом, моя дорогая! – приветствовала Марья Снегурочку, целуя в лоб. – Как же ты выросла! Семнадцать лет уже? Совсем взрослая.

– А смотрите, что мне дед подарил, ваше величество, – похвасталась Снегурочка, поднимая ладонь с перстнем. – Мамин. Мамин Лонгир.

– Поздравляю! – похвалила Марья. – Хорошо, значит, колдуешь.


– Ну, да, – улыбнулась Снегурочка, – у меня уже получается. Вот, смотрите.

Она закрутила маленький снежный вихрь и уложила его на ладони в ледяного зайчика.

– Молодец, Снежка! – улыбнулась Марья. – Мама бы тобой гордилась.

Хотя гордиться тут нечем, подумала она. Её за такие фокусы в семнадцать лет Кощей бы дрова рубить отправил. Топором. А не то, чтобы дать или, тем более, подарить Лонгир. Она в семнадцать лет не зайчиков из снега лепила, а училась дождь над собой останавливать и в русалку превращаться.

– Ой, ваше величество! – Снегурочка выкинула зайца, тут же забыв про него. – А Лика здесь? Она у себя?

– Конечно, дорогая, – Марья усмехнулась.

– А можно мне к ней? – робко попросила Снегурочка.

– Беги! – разрешила Марья, и Снегурочка, торопливо чмокнув Мороза в подставленную щеку, унеслась вверх по лестнице.

Марья вопросительно посмотрела на Мороза.

– Сама напросилась, – пояснил он. – Ты меня знаешь, я бы не взял. Но очень уж слёзно просилась. Скучно ей там одной.

– Да, но это? – Марья подняла ладонь с перстнем. – Не рано ли?

– Вреда не будет, – отмахнулся Мороз. – Она всё время под моим присмотром. Ну, что она натворит?!

В этом-то и проблема, думала Марья, проводив Мороза в его покои и возвращаясь к себе. Девчонка всё время под твоим присмотром, конечно, ей хочется вырваться куда-нибудь. И долго ты за ней не присмотришь, всё равно придётся отпустить. Вот только Снежка не Метель, и в мать, увы, только внешностью, но совсем не умом.

Марья рухнула на кушетку, закрыв глаза и постаравшись ни о чём не думать. Ей надо было просто полежать. Просто полежать несколько минут, и она будет готова.

Её лихорадило. «Это всё от переутомления! – внушала она себе, сцепив зубы и обхватив себя руками. – Я просто устала! Сейчас полежу и всё пройдёт!»

– Наташа! – позвала она слабым голосом, не открывая глаз.

По звуку лёгких босоножек догадалась, что Наташа вбежала в комнату и застыла, боясь её потревожить.

– Сделай мне сбитня, голубушка! – попросила Марья, невольно сбиваясь на жалобные нотки. – Горячего, с перцем, с мёдом.

– Сделаю, матушка! – Наташа замялась, не ринувшись тут же, как обычно, а переминаясь с ноги на ногу.

– Что ещё? – недовольно спросила Марья, слегка приоткрывая глаза.

– Там дьяк, – Наташа виновато махнула в сторону двери. – Спрашивает: ждать ли вас Салтана встречать? Говорит: прибыл.

Марья простонала, опять закрыв глаза.

– Иду! – она с усилием поднялась с кушетки, оправила платье. – Иду. Сбитень потом подашь.





* * *


Лика сидела за рабочим столом и, недовольно взглядывая на Маргариту, пыталась зарисовать её в профиль.

Ничего другого ей не оставалось: Маргарита не могла оторваться от книжки, найденной в царской библиотеке, и ни на что другое отвлекаться не желала.

Сейчас она с ногами сидела в кресле Ивана и читала «Теорию и практику Лонгира», невразумительно мыча на все призывы пойти что-нибудь поделать. В конце концов Лике всё это надоело и она, взяв чистый лист и карандаш, устроилась напротив подружки.

Маргарита сидела у окна, как любил сидеть Иван, приходя сюда тоже с какой-нибудь книгой. Лика делала наброски, невольно возвращаясь к последнему разговору с ним.

Она рассказала о нём Маргарите, не могла не рассказать. К её удивлению, словоохотливая и на всё имеющая мнение Маргарита в этот раз почему-то не нашлась, что сказать.

Она молча выслушала сбивчивый рассказ Лики и не стала ни переспрашивать, ни интересоваться подробностями, ни даже что-либо советовать. Когда Лика осторожно поинтересовалась, что она думает и как ей поступить, Маргарита пожала плечами и уклончиво произнесла:

– Не знаю, Лика. Эти ваши отношения… Не моё это дело. У меня и брата никогда не было, и сестры, да и… – она сбилась, замолчала, за что-то рассердившись на саму себя.

Лика удивлённо смотрела на подругу, не понимая, что привело её в такое смущение, но больше к этому разговору не возвращалась. Благо, и повода не было. Иван уехал и вестей от него не было, а Маргарита нашла себе новое развлечение.

Дворцовая библиотека Марьи привела её в полный восторг. Маргариту интересовало всё. И «Начало Девятого царства», и «История Данилова рода», и «Исследование и описание берегов Тёплого моря», и «Руководство по отливу колоколов», и «Посольский справочник», но только наткнувшись на сектор с книгами о Лонгире, Маргарита залипла окончательно.

Она вытащила одну за другой все книги про волшебный камень, с предвкушением перечитала названия и долго выбирала, с какой начать. В итоге остановилась на «Теории и практике», и вот уже третий день её от этой книжки было не оторвать.

Лика набрасывала эскиз отточенным карандашом, пытаясь поймать и перенести на бумагу сосредоточенное выражение, столь редкое для Маргариты. Получалось не очень.