Ошибка сказочника. Возвращение Бессмертного
Часть 56 из 141 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Да, да! – выкрикнула она. – Может быть, и у вас. Довольны? Раскрыли агента? Вы сами настроили меня против себя, а теперь ждёте хорошего отношения?!
– Я жду что вы будете говорить правду, – холодно улыбнулась Марья. – Но вечер у нас, кажется, затянется. Продолжим.
С Маргариты катился пот, и она не могла его вытереть. Маргарита и представить себе не могла, что может ненавидеть кого-то так, как ненавидела сейчас царицу. Где-то на краешке сознания она сама на себя недоумевала: а за что, собственно? Царица всего лишь ловила её на лжи, причём подчас даже неосознанной, но это оказалось настолько мучительно, что Маргарита страдала, как от физической боли.
«Если она перейдёт на личное, – думала Маргарита, смаргивая с ресниц капельки пота и с ненавистью глядя на гладкое спокойное лицо царицы, – я её убью. Сначала кота, а потом её. Вот только выберусь отсюда…»
Глава 4. Соловей-разбойник
Олег предлагал рассказать всё родителям, но Костя отговорил его. Было очень непросто убедить приятеля сохранить шапку в секрете, тем более что он и сам пока не очень понимал, что с ней делать. Знал только одно – сначала нужно забрать Книгу. А потом уже думать о побеге.
Как объяснить это Олегу, не рассказывая ему про Книгу, Костя не знал и сослался на слабенькие, по собственному мнению, аргументы.
Во-первых, вывести под одной шапкой шестерых человек из дворца, где на каждом шагу в узком коридоре или на крутой лестнице можно встретить пирата, довольно сложно. Велик риск попасться, а тогда уже можно не ограничиться пленом в удобных комнатах на верху башни, а угодить в мрачные подземные казематы с сыростью и крысами.
Во-вторых, выходы из комнат заколдованы и чары снимает только сам Соловей. Пускай в банде он единственный волшебник, но у них сейчас нет вообще никого, кто бы расколдовал двери. А без этого шапка бесполезна.
В-третьих, говорил Костя, загибая пальцы и боязливо оглядываясь, чтобы не подслушали Яна с Игорьком, Марья Моревна наверняка уже в курсе случившегося и предпринимает меры к их освобождению. А значит, не надо дёргаться и всё усложнять; царица скоро либо победит Соловья, либо договорится с ним. А то, что Соловей оставил их в живых, как раз и указывает на то, что он хочет договориться.
– Соловей никогда не пойдёт на переговоры, – мотал головой Олег. – Зачем они ему? Он давно хотел захватить Скальный Грай, вот и захватил. Что ему ещё надо?
– Ну мало ли, – Костя пожал плечами. – Может, хочет поговорить с Марьей Моревной, привлечь её внимание?
– Зачем? – искренне недоумевал Олег. – Они всегда были врагами. Соловей всегда нас ненавидел.
– А вот и нет! – ляпнул было Костя, не подумав. – Они же…
Он осёкся. Ещё чуть-чуть и ему пришлось бы рассказывать, откуда он знает про прошлое, связывающее Соловья и Троекуровых. Прошлое, о котором младшие Скаль-Грайские, судя по всему, не имеют ни малейшего представления.
Ему пришлось выкручиваться на ходу.
– Ну, они же… – промямлил Костя, судорожно вспоминая, что Олег уже знает, а что нет, – они же учились вместе у Велизария. Я имею в виду, Соловей и Кощей, ваш дядя. Они ещё дружили тогда. И с вашей мамой и крёстной тоже, наверное.
– Это дядя тебе сказал, что они были знакомы? – подозрительно спросил Олег. – А что же тогда произошло? Почему он воюет с нами?
Костя пожал плечами. Он знал почему, но не мог сейчас рассказать об этом Олегу. Во-первых, это изрядно изменит его картину мира, и Костя не знал, как Олег отнесётся к этому. Может, это заставит его изменить отношение к родным, и, может, даже не в лучшую сторону.
Во-вторых, так или иначе, всё равно придётся упомянуть про Книгу, а Костя так и не решил, стоит ли это делать. Он знал, насколько опасна эта Книга, помнил наставления Алексея Ивановича никому не рассказывать о ней. Но это было до того, как он застрял здесь и Книга оказалась перед реальной опасностью попасть не в те руки. И без чьей-либо помощи ему её не вернуть и не спрятать.
– Так бывает, – ответил он наконец. – Ваш дядя встал на одну сторону, ваши мама с тётей на другую. А Соловей так до конца и не определился. И мечется до сих пор.
– Да ну, не выдумывай! – недоверчиво улыбнулся Олег. – Соловей верный прихвостень дяди, он всегда на его стороне воевал. Это все знают.
«Если бы ты знал! – подумал Костя. – Если бы ты действительно знал!»
– Ну да, может быть, – пробормотал он. – Может, и так, конечно.
Ему не хотелось развивать тему, и Олег не настаивал. Костя вздохнул, отвернулся, оглядел комнату.
Яна учила Игорька играть в шашки, старательно игнорируя мальчишек. С ними она не разговаривала, и вполне справедливо, полагали Олег с Костей. Они втянули её в эту дурацкую авантюру, хотя Яна отговаривала их до последнего – ну и чем всё закончилось?!
Олег переживал, что не послушал сестру и подставил всю шайку и, главное, семью. Костю же больше расстраивало, что Яна теперь не разговаривает с ним и явно в нём разочаровалась. Он был для неё посланцем из другого мира, он должен был быть особенным и выдающимся, а оказался таким же бестолковым шалопаем, как и её брат. Мало того, что его так легко подбить на глупости, так ещё и проку от него нет никакого.
Костя не знал почему, но чувствовал себя виноватым, что не может ни помочь как-нибудь, ни сделать, ни даже придумать что-то, что восстановит его реноме загадочного и крутого пришельца из другого мира, способного блистательно выходить из сложных ситуаций и совершать разные подвиги.
Никакого подвига пока и близко не просматривалось. Костя вздохнул ещё раз, посмотрел на Яну с непонятной самому себе досадой. Почему его вообще так беспокоит, что она о нём думает? С Олегом намного проще.
Дверь детской раскрылась, и в комнату вошла рыжая спутница Соловья.
– Эй, пацан! – она кивнула Косте. – Пойдём-ка со мной.
– Куда? – встревоженно спросил он, спрыгивая с подоконника.
Олег слез за ним. Яна поднялась с пола, потянула за собой Игорька, приобняв. Из смежной комнаты зашли князь с княгиней.
– Капитан зовёт! – весело осклабилась Сойка. – Поговорить ему с тобой надо. Ну, давай, двигай, чего стоишь?
Костя облизнул пересохшие губы, переглянулся с ребятами, посмотрел на князя с княгиней. Кажется, они так же, как и он, ничего не понимали.
Костя шагнул к двери. Ольга схватила его за плечо, придержав.
– Что Соловью надо от мальчика? – даже не думая скрывать враждебность, спросила она. – Если что-то надо, пусть сам придёт. Незачем ребёнка пугать.
– Велел – значит надо! – грубо ответила Сойка, хватая Костю за руку и оттаскивая от княгини. – Не волнуйтесь, вернём его в целости и сохранности, – Сойка хихикнула. – Если будет хорошо себя вести.
Что Соловью понадобилось от него, думал Костя всю дорогу, пока Сойка вела его по узким лестницам и коридорам дворца. Неужели он уже нашёл Книгу? Если так, то дело дрянь. Соловей заставит его объяснить, что это за Книга и кто он сам такой. А даже если и не заставит, то скоро сам всё поймет. И тогда уже будет поздно что-либо делать.
Соловей занял зал, выходящий окнами не к морю, как большинство жилых комнат дворца, а к городу. Из широких окон город, спускавшийся к подножию утёса, был виден как на ладони. В комнате уже вовсю чувствовался вкус Соловья. Скромная, почти аскетичная мебель была убрана. Стены задрапированы разноцветными шелками, на полу уложены роскошные ковры, в которых ноги сразу утопали почти по щиколотку.
В середине комнаты стоял огромный полукруглый диван, обтянутый красной кожей. Рядом стоял столик с фруктами, бокалами и бутылками. На диване с бокалом красного вина в руке развалился Соловей. Он был в чёрной рубашке, расстёгнутой на груди, пурпурных штанах и чёрных начищенных до блеска сапогах.
Сойка пихнула его к Соловью и плюхнулась напротив капитана. Положив ноги на диван, она вытащила пилочку и принялась обтачивать ногти, беззастенчиво оглядывая мальчика.
– Будешь? – Соловей приподнял бокал с вином.
– Нет! – оторопело ответил Костя.
– Ну и правильно, – одобрительно кивнул Соловей. – Успеешь ещё стать пьяницей. На вот, жуй пока.
Он наклонился к столику, схватил с вазы крупное красное яблоко и кинул. Костя поймал, но есть не стал.
Он медленно тёр яблоко об рукав, глядя исподлобья то на Сойку, то на Соловья и гадая, как тот начнёт разговор.
– Да ты садись, садись, – кивнул Соловей, отхлебнув из бокала. – В ногах правды нет, а разговор у нас долгий.
Костя обошёл столик, присел на диван между Сойкой и Соловьём. Теперь на него смотрели оба с разных сторон, и чувствовал себя Костя до крайности неуютно. Не зная, куда смотреть и к кому поворачиваться, он опустил взгляд на яблоко, продолжая вертеть его в руках.
– Так кто ты, парень? – спросил Соловей.
Костя вздрогнул. Так, вот к этому вопросу он почему-то не был готов. Он судорожно принялся вспоминать, как его представили накануне.
– Ну… я Костя Лыков… – промямлил он. – Приехал погостить и…
– Брось ты это! – Соловей прервал его, нетерпеливо поморщившись и махнув рукой. – Нет никакого Сашки Лыкова, и тем более его сына. И ты не из Волхова, и вообще, кажется мне, ты тут нечаянно. Может, скажешь правду?
– Нет, я… – Костя пришёл в замешательство, – я правду говорю.
– Правду, значит? – Соловей прищурился, сделал ещё один глоток. – Значит, ты правда племянник Коломны?
– Да! – Костя постарался ответить как можно убедительнее, но не был уверен, что у него получилось.
– А скажи-ка, племянничек, какой любимый кабак у твоего дядьки в Волхове?
– Ну… – Костя запнулся. Самое смешное, что он же ведь знал, он читал в Книге. Но напрочь забыл, как называется заведение, куда Коломна заглядывает на пиво пару раз в неделю. Кабак… кабаков… дураков… Что-то такое вертелось на языке, но он никак не мог вспомнить что.
– Будешь и дальше врать? – спокойно спросил Соловей.
Сойка с интересом, даже прекратив пилить ногти, тоже уставилась на него. Костя упрямо молчал. Он просто не знал, что сказать. Было понятно, что легенда провалилась, а плана «Б» у него не было.
– Упрямый! – одобрительно кивнул Соловей. – Люблю таких!
Он потянулся за бутылкой, подлил в бокал.
– Но мне всё-таки надо бы знать, кто ты, – Соловей опять привалился к спинке дивана, вытянув ноги. – Сам скажешь?
Костя помотал головой. Что ему сказать, чтобы Соловей поверил? Ведь ничего же не скажешь, никого не подставив!
– Сойка, не хочешь вразумить мальца?
Костя испуганно вскинул голову. Сойка стремительно спустила ноги с дивана и подсела к нему, крепко обняв за плечи и вынув нож.
– Что ж ты, мой хороший, упрямишься? – ласково заворковала она, медленно водя кончиком ножа по лицу и руке Кости. Он вырывался, стараясь не смотреть на вырез в рубашке Сойки, через который вполне прилично было видно грудь, но она только крепче прижимала его. – Что ж ты так зазря нарываешься? Неужто думаешь устоять против капитана? Знаешь, каких он обламывал, мальчик? Здоровые мужики визжали и ползали у него в ногах – ну куда тебе-то против него? Ты ведь не хочешь остаться без ушей? Или языка? Или ещё чего-нибудь интересного? Что первое тебе отрезать?
Сойка опустила кинжал ему между ног. Замирая от ужаса, он пытался отодвинуться, вжимаясь в спинку дивана, но Сойка держала крепко и пододвигала кинжал всё ближе и ближе.
– Или лучше пальчики для начала? Мало ли, вдруг из тебя мужик вырастет.
Сойка отпустила его плечи, схватила за правую руку и, прижав ладонь к столу, взмахнула кинжалом.
Костя закричал. Соловей поднял руку, и Сойка остановила нож у самой ладони.
– Ну хоть чуточку! – с сожалением протянула она, полоснув по тыльной стороне. – На память! И ещё разок! – Сойка сделала второй надрез впритык к первому так, что получилась галочка, направленная остриём к среднему пальцу. – Вот так. Укольчик храбрости. Считай это пока что авансом.
– Я жду что вы будете говорить правду, – холодно улыбнулась Марья. – Но вечер у нас, кажется, затянется. Продолжим.
С Маргариты катился пот, и она не могла его вытереть. Маргарита и представить себе не могла, что может ненавидеть кого-то так, как ненавидела сейчас царицу. Где-то на краешке сознания она сама на себя недоумевала: а за что, собственно? Царица всего лишь ловила её на лжи, причём подчас даже неосознанной, но это оказалось настолько мучительно, что Маргарита страдала, как от физической боли.
«Если она перейдёт на личное, – думала Маргарита, смаргивая с ресниц капельки пота и с ненавистью глядя на гладкое спокойное лицо царицы, – я её убью. Сначала кота, а потом её. Вот только выберусь отсюда…»
Глава 4. Соловей-разбойник
Олег предлагал рассказать всё родителям, но Костя отговорил его. Было очень непросто убедить приятеля сохранить шапку в секрете, тем более что он и сам пока не очень понимал, что с ней делать. Знал только одно – сначала нужно забрать Книгу. А потом уже думать о побеге.
Как объяснить это Олегу, не рассказывая ему про Книгу, Костя не знал и сослался на слабенькие, по собственному мнению, аргументы.
Во-первых, вывести под одной шапкой шестерых человек из дворца, где на каждом шагу в узком коридоре или на крутой лестнице можно встретить пирата, довольно сложно. Велик риск попасться, а тогда уже можно не ограничиться пленом в удобных комнатах на верху башни, а угодить в мрачные подземные казематы с сыростью и крысами.
Во-вторых, выходы из комнат заколдованы и чары снимает только сам Соловей. Пускай в банде он единственный волшебник, но у них сейчас нет вообще никого, кто бы расколдовал двери. А без этого шапка бесполезна.
В-третьих, говорил Костя, загибая пальцы и боязливо оглядываясь, чтобы не подслушали Яна с Игорьком, Марья Моревна наверняка уже в курсе случившегося и предпринимает меры к их освобождению. А значит, не надо дёргаться и всё усложнять; царица скоро либо победит Соловья, либо договорится с ним. А то, что Соловей оставил их в живых, как раз и указывает на то, что он хочет договориться.
– Соловей никогда не пойдёт на переговоры, – мотал головой Олег. – Зачем они ему? Он давно хотел захватить Скальный Грай, вот и захватил. Что ему ещё надо?
– Ну мало ли, – Костя пожал плечами. – Может, хочет поговорить с Марьей Моревной, привлечь её внимание?
– Зачем? – искренне недоумевал Олег. – Они всегда были врагами. Соловей всегда нас ненавидел.
– А вот и нет! – ляпнул было Костя, не подумав. – Они же…
Он осёкся. Ещё чуть-чуть и ему пришлось бы рассказывать, откуда он знает про прошлое, связывающее Соловья и Троекуровых. Прошлое, о котором младшие Скаль-Грайские, судя по всему, не имеют ни малейшего представления.
Ему пришлось выкручиваться на ходу.
– Ну, они же… – промямлил Костя, судорожно вспоминая, что Олег уже знает, а что нет, – они же учились вместе у Велизария. Я имею в виду, Соловей и Кощей, ваш дядя. Они ещё дружили тогда. И с вашей мамой и крёстной тоже, наверное.
– Это дядя тебе сказал, что они были знакомы? – подозрительно спросил Олег. – А что же тогда произошло? Почему он воюет с нами?
Костя пожал плечами. Он знал почему, но не мог сейчас рассказать об этом Олегу. Во-первых, это изрядно изменит его картину мира, и Костя не знал, как Олег отнесётся к этому. Может, это заставит его изменить отношение к родным, и, может, даже не в лучшую сторону.
Во-вторых, так или иначе, всё равно придётся упомянуть про Книгу, а Костя так и не решил, стоит ли это делать. Он знал, насколько опасна эта Книга, помнил наставления Алексея Ивановича никому не рассказывать о ней. Но это было до того, как он застрял здесь и Книга оказалась перед реальной опасностью попасть не в те руки. И без чьей-либо помощи ему её не вернуть и не спрятать.
– Так бывает, – ответил он наконец. – Ваш дядя встал на одну сторону, ваши мама с тётей на другую. А Соловей так до конца и не определился. И мечется до сих пор.
– Да ну, не выдумывай! – недоверчиво улыбнулся Олег. – Соловей верный прихвостень дяди, он всегда на его стороне воевал. Это все знают.
«Если бы ты знал! – подумал Костя. – Если бы ты действительно знал!»
– Ну да, может быть, – пробормотал он. – Может, и так, конечно.
Ему не хотелось развивать тему, и Олег не настаивал. Костя вздохнул, отвернулся, оглядел комнату.
Яна учила Игорька играть в шашки, старательно игнорируя мальчишек. С ними она не разговаривала, и вполне справедливо, полагали Олег с Костей. Они втянули её в эту дурацкую авантюру, хотя Яна отговаривала их до последнего – ну и чем всё закончилось?!
Олег переживал, что не послушал сестру и подставил всю шайку и, главное, семью. Костю же больше расстраивало, что Яна теперь не разговаривает с ним и явно в нём разочаровалась. Он был для неё посланцем из другого мира, он должен был быть особенным и выдающимся, а оказался таким же бестолковым шалопаем, как и её брат. Мало того, что его так легко подбить на глупости, так ещё и проку от него нет никакого.
Костя не знал почему, но чувствовал себя виноватым, что не может ни помочь как-нибудь, ни сделать, ни даже придумать что-то, что восстановит его реноме загадочного и крутого пришельца из другого мира, способного блистательно выходить из сложных ситуаций и совершать разные подвиги.
Никакого подвига пока и близко не просматривалось. Костя вздохнул ещё раз, посмотрел на Яну с непонятной самому себе досадой. Почему его вообще так беспокоит, что она о нём думает? С Олегом намного проще.
Дверь детской раскрылась, и в комнату вошла рыжая спутница Соловья.
– Эй, пацан! – она кивнула Косте. – Пойдём-ка со мной.
– Куда? – встревоженно спросил он, спрыгивая с подоконника.
Олег слез за ним. Яна поднялась с пола, потянула за собой Игорька, приобняв. Из смежной комнаты зашли князь с княгиней.
– Капитан зовёт! – весело осклабилась Сойка. – Поговорить ему с тобой надо. Ну, давай, двигай, чего стоишь?
Костя облизнул пересохшие губы, переглянулся с ребятами, посмотрел на князя с княгиней. Кажется, они так же, как и он, ничего не понимали.
Костя шагнул к двери. Ольга схватила его за плечо, придержав.
– Что Соловью надо от мальчика? – даже не думая скрывать враждебность, спросила она. – Если что-то надо, пусть сам придёт. Незачем ребёнка пугать.
– Велел – значит надо! – грубо ответила Сойка, хватая Костю за руку и оттаскивая от княгини. – Не волнуйтесь, вернём его в целости и сохранности, – Сойка хихикнула. – Если будет хорошо себя вести.
Что Соловью понадобилось от него, думал Костя всю дорогу, пока Сойка вела его по узким лестницам и коридорам дворца. Неужели он уже нашёл Книгу? Если так, то дело дрянь. Соловей заставит его объяснить, что это за Книга и кто он сам такой. А даже если и не заставит, то скоро сам всё поймет. И тогда уже будет поздно что-либо делать.
Соловей занял зал, выходящий окнами не к морю, как большинство жилых комнат дворца, а к городу. Из широких окон город, спускавшийся к подножию утёса, был виден как на ладони. В комнате уже вовсю чувствовался вкус Соловья. Скромная, почти аскетичная мебель была убрана. Стены задрапированы разноцветными шелками, на полу уложены роскошные ковры, в которых ноги сразу утопали почти по щиколотку.
В середине комнаты стоял огромный полукруглый диван, обтянутый красной кожей. Рядом стоял столик с фруктами, бокалами и бутылками. На диване с бокалом красного вина в руке развалился Соловей. Он был в чёрной рубашке, расстёгнутой на груди, пурпурных штанах и чёрных начищенных до блеска сапогах.
Сойка пихнула его к Соловью и плюхнулась напротив капитана. Положив ноги на диван, она вытащила пилочку и принялась обтачивать ногти, беззастенчиво оглядывая мальчика.
– Будешь? – Соловей приподнял бокал с вином.
– Нет! – оторопело ответил Костя.
– Ну и правильно, – одобрительно кивнул Соловей. – Успеешь ещё стать пьяницей. На вот, жуй пока.
Он наклонился к столику, схватил с вазы крупное красное яблоко и кинул. Костя поймал, но есть не стал.
Он медленно тёр яблоко об рукав, глядя исподлобья то на Сойку, то на Соловья и гадая, как тот начнёт разговор.
– Да ты садись, садись, – кивнул Соловей, отхлебнув из бокала. – В ногах правды нет, а разговор у нас долгий.
Костя обошёл столик, присел на диван между Сойкой и Соловьём. Теперь на него смотрели оба с разных сторон, и чувствовал себя Костя до крайности неуютно. Не зная, куда смотреть и к кому поворачиваться, он опустил взгляд на яблоко, продолжая вертеть его в руках.
– Так кто ты, парень? – спросил Соловей.
Костя вздрогнул. Так, вот к этому вопросу он почему-то не был готов. Он судорожно принялся вспоминать, как его представили накануне.
– Ну… я Костя Лыков… – промямлил он. – Приехал погостить и…
– Брось ты это! – Соловей прервал его, нетерпеливо поморщившись и махнув рукой. – Нет никакого Сашки Лыкова, и тем более его сына. И ты не из Волхова, и вообще, кажется мне, ты тут нечаянно. Может, скажешь правду?
– Нет, я… – Костя пришёл в замешательство, – я правду говорю.
– Правду, значит? – Соловей прищурился, сделал ещё один глоток. – Значит, ты правда племянник Коломны?
– Да! – Костя постарался ответить как можно убедительнее, но не был уверен, что у него получилось.
– А скажи-ка, племянничек, какой любимый кабак у твоего дядьки в Волхове?
– Ну… – Костя запнулся. Самое смешное, что он же ведь знал, он читал в Книге. Но напрочь забыл, как называется заведение, куда Коломна заглядывает на пиво пару раз в неделю. Кабак… кабаков… дураков… Что-то такое вертелось на языке, но он никак не мог вспомнить что.
– Будешь и дальше врать? – спокойно спросил Соловей.
Сойка с интересом, даже прекратив пилить ногти, тоже уставилась на него. Костя упрямо молчал. Он просто не знал, что сказать. Было понятно, что легенда провалилась, а плана «Б» у него не было.
– Упрямый! – одобрительно кивнул Соловей. – Люблю таких!
Он потянулся за бутылкой, подлил в бокал.
– Но мне всё-таки надо бы знать, кто ты, – Соловей опять привалился к спинке дивана, вытянув ноги. – Сам скажешь?
Костя помотал головой. Что ему сказать, чтобы Соловей поверил? Ведь ничего же не скажешь, никого не подставив!
– Сойка, не хочешь вразумить мальца?
Костя испуганно вскинул голову. Сойка стремительно спустила ноги с дивана и подсела к нему, крепко обняв за плечи и вынув нож.
– Что ж ты, мой хороший, упрямишься? – ласково заворковала она, медленно водя кончиком ножа по лицу и руке Кости. Он вырывался, стараясь не смотреть на вырез в рубашке Сойки, через который вполне прилично было видно грудь, но она только крепче прижимала его. – Что ж ты так зазря нарываешься? Неужто думаешь устоять против капитана? Знаешь, каких он обламывал, мальчик? Здоровые мужики визжали и ползали у него в ногах – ну куда тебе-то против него? Ты ведь не хочешь остаться без ушей? Или языка? Или ещё чего-нибудь интересного? Что первое тебе отрезать?
Сойка опустила кинжал ему между ног. Замирая от ужаса, он пытался отодвинуться, вжимаясь в спинку дивана, но Сойка держала крепко и пододвигала кинжал всё ближе и ближе.
– Или лучше пальчики для начала? Мало ли, вдруг из тебя мужик вырастет.
Сойка отпустила его плечи, схватила за правую руку и, прижав ладонь к столу, взмахнула кинжалом.
Костя закричал. Соловей поднял руку, и Сойка остановила нож у самой ладони.
– Ну хоть чуточку! – с сожалением протянула она, полоснув по тыльной стороне. – На память! И ещё разок! – Сойка сделала второй надрез впритык к первому так, что получилась галочка, направленная остриём к среднему пальцу. – Вот так. Укольчик храбрости. Считай это пока что авансом.