Оружие возмездия
Часть 7 из 18 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Тридцать процентов. Накачка штатная, – в голосе главного инженера я услышал предвкушение успеха.
Джефф тоже приободрился и даже сделал небольшой шаг к экрану, пристально вглядываясь в него, словно стремясь увидеть и запомнить все мельчайшие детали происходящего.
– Сорок процентов. Отклонений нет.
Я перевел взгляд на отдельное окно, в котором отображалась мишень. Обреченный обломок гиперворот покорно висел в черноте космоса, ожидая свой участи.
– Пятьдесят процен…
Ярчайшая вспышка, казалось, пробила даже мгновенно сработавшие автоматические фильтры. На несколько секунд основная часть проекционного экрана покрылась рябью помех, и лишь небольшое окно продолжало отображать совершенно целую мишень, невозмутимо висящую в пустоте. Везучая оказалась железка. У меня даже на мгновение мелькнула шальная мысль переплавить ее на броню для моего флагмана – такой удачей не стоит разбрасываться.
Когда изображение восстановилось, нашим взглядам предстали оплавленные останки экспериментальной установки. Еще одно уникальное древнее орудие жаберов превратилось в бесполезный хлам, а нам предстоял «разбор полетов», и какая-то все время ускользающая идея уже крутилась в моем мозгу. Где-то я встречался с подобной проблемой, вспомнить бы где…
* * *
В кабинете Джеффа собрались все ведущие специалисты, принимавшие участие в подготовке неудачного эксперимента. Джефф хотел было уступить мне сове место во главе стола для совещаний, но я не стал вносить изменения в привычный порядок работы сложившегося коллектива и предложил начальнику департамента самому выступить в роли спикера.
С момента взрыва экспериментальной установки прошли уже почти сутки, потраченные учеными и инженерами на детальный анализ хода эксперимента. Показания всех датчиков, сохранившиеся в памяти центрального вычислителя, были разобраны буквально по микросекундам. Я тоже не терял время зря и детально ознакомился с отчетами о первых двух попытках, а также подробно побеседовал с несколькими инженерами и техниками жаберов, проявившими, по словам Джеффа, наибольшую компетентность в обращении со своим древним оружием.
Беседы эти дали мне гораздо больше, чем сухие отчеты сотрудников департамента. Для себя я уяснил, что до третьей попытки люди Джеффа, фактически просто проверяли слова жаберов о том, что перенос коллапсарного орудия на другой носитель не представляется возможным. Сами жаберы, как я уже не раз говорил, дураками не были, и идею поставить такую серьезную пушку на боевой корабль пытались осуществить неоднократно. Из собственной истории они знали, что когда-то их предки такие корабли успешно строили, но до настоящего времени ни один из них не дожил.
Одним из серьезных толчков к деградации местных жаберов стала гражданская война, разразившаяся больше тысячи лет назад. Вообще, внутренних войн в истории разумных лягушек было немало, но последний крупный междоусобный конфликт привел к гибели жизненно важных научных центров цивилизации. Именно тогда были уничтожены или серьезно повреждены почти все корабли, оснащенные коллапсарными орудиями, а строить новые оказалось некому и не на чем.
Но вся эта история не имела прямого отношения к нашей проблеме. Самым важным оказалось то, что каждое орудие предки жаберов проектировали и строили под конкретный носитель. Современные жаберы не могли внятно объяснить, на каких принципах работает их оружие. Нет, они, конечно, говорили какие-то слова про резонанс тонких гравитационных взаимодействий, но звучало все это, по большей части, как заклинания. Сами они сути своих слов не понимали и, похоже, просто цитировали вводную часть какой-то инструкции или регламента. По их словам в засекреченных базах данных столичных хранилищ информации могли сохраниться какие-то научные труды на эту тему, но среди жаберов уже многие сотни лет просто не было ни одного индивидуума, способного понять эти тексты и формулы. Лягухи знали, что каждое коллапсарное орудие индивидуально. Они даже могли точно назвать детали и механизмы, в которых имелись различия между отдельными экземплярами. Отличий этих оказалось больше сотни, а правил, по которым следовало подбирать нужное сочетание размеров, масс и других параметров этих элементов никто из современных жаберов не знал.
Джефф закончил краткое вступительное слово, смысл которого сводился к сакраментальному «опять, блин, облажались, но нужно работать дальше», и перешел к сути вопроса.
– Итак, повторю вкратце для присутствующего здесь господина адмирала флота то, что мы знаем на данный момент о конструкции древнего оружия жаберов. Главными его элементами являются эмиттеры фокусирующего поля и энергоконцентратор. Скажу честно, это просто умные слова, за которыми скрываются устройства, суть работы которых понятна нам лишь отчасти, и это мягко сказано. Именно в этих двух агрегатах сконцентрировано девяносто процентов индивидуальности конструкции каждого орудия. Все остальные компоненты, такие как энергонакопитель, система охлаждения, элементы, отвечающие за прочность, теплоизоляцию, наведение на цель и много еще за что, практически стандартны и неизменны. Но нам хватает и этих двух. Сейчас мы вынуждены работать, как обезьяны, пытаясь просто подобрать палочки правильного размера и формы, которыми надо ткнуть в нужные дырочки, чтобы открыть коробку с вкусным бананом. Здесь увеличили напряжение, здесь удлинили эмиттер, там изменили угол наклона отражателя и, вроде как, все логично и должно заработать. Ан, нет. Когда неясными остаются базовые принципы работы системы, очень сложно понять, как заставить ее функционировать правильно.
– Простите, что перебиваю, полковник, – остановил я жалобы Джеффа, – но я бы хотел понять, из каких соображений вы все это делаете? Ну, изменяете углы, удлиняете, повышаете… Если вы не понимаете, для чего все это делаете, то как вы решаете, что именно нужно изменить? Не методом же научного тыка вы работаете?
– Хм… – смешался Джефф, – ну как вам сказать, господин адмирал флота, – Некоторый элемент того самого тыка в нашем методе познания, несомненно, присутствует. Я ведь не зря говорил про обезьяну с бананом, которая, кстати, как ни парадоксально, во многих случаях добивается успеха и добывает-таки искомый плод. На данный момент у нас есть сто восемь элементов конструкции, размер, вес, форма или настроечные параметры которых индивидуальны для каждого орудия, и есть техническая документация на почти двести пятьдесят орбитальных и наземных крепостей, включая те, что были на астероидах, охранявших гиперпортал. То есть мы имеем две с лишним сотни примеров правильного сочетания всех параметров конструкции коллапсарных орудий для конкретных носителей. Мы не понимаем, как все это работает, но пытаемся эмпирически обобщить этот опыт и вывести из них правила подбора всех требуемых настроек. Пока, как видите, получается не очень, хотя прогресс налицо.
Я вспомнил! Вспомнил, где я уже сталкивался с подобной задачей. И Джефф, кстати, тогда тоже принимал живейшее участие в ее решении, хоть и не верил в результат, пока не увидел его собственными глазами.
– Полковник, вы помните Лейтен-5? – улыбнулся я уголком губ.
Джефф, не ожидавший такого вопроса, на секунду замялся.
– Это трудно забыть, господин командующий флотом, – наконец ответил он, все еще не понимая, к чему я так резко сменил тему.
– Настройка совместной работы четырех станций РЭБ на десантном боте вам ничего не напоминает?
– Напоминает, – кивнул Джефф, на лице которого отразилось понимание, – тоже куча настроечных параметров, которые нужно было подобрать под конкретную конструкцию бота. Но та программа… Признаться, я никогда не видел ничего подобного ни до, ни после. Вы потом ее несколько раз дорабатывали и мы использовали поздние версии в Оружейной компании Лавровых и потом в департаменте минобороны, но для меня она всегда оставалась черным ящиком, и я думал, что это узкоспециализированный продукт для настройки систем радиоэлектронной борьбы…
Я прекрасно понимал Джеффа. Та программа основывалась на алгоритмах, разработанных в Империи. Доктор Силк, посылая мое сознание в тело Игоря Лаврова, загрузил в мой мозг эти и многие другие знания, чтобы я мог получить карьерные преимущества в новом мире. И надо сказать, эти знания мне действительно помогли. Потому та программа и оказалась столь сложна для восприятия инженерами Федерации – она просто была построена на совершенно иных принципах многомерной оптимизации, здесь еще неизвестных. Что ж, похоже, для меня снова нашлась работа.
В гостях у Джеффа я провел три дня. Задачка действительно попалась зубодробительная. Те сотрудники департамента, которые начинали свою работу еще при моем руководстве, ничему не удивлялись, но вот остальные, а их, с учетом серьезного расширения штата, набиралось процентов девяносто, с явным недоумением смотрели на командующего сводным флотом трех рас, который вместо того, чтобы с достоинством отдавать приказы, стоя в центре командного поста флагманского линкора, не отрываясь долбит по виртуальной клавиатуре, в окружении голографических окон, заполненных мелькающими строками программного кода.
Я делал только короткие перерывы на еду и сон. Впрочем, еду мне приносили прямо на рабочее место. Прилетевшая вместе со мной Инга, которой по итогам последней операции лично маршал Тобольский присвоил звание полковника, причем, что удивительно, по представлению адмирала Лит-ты, сейчас занималась тем, что не давала никому меня отвлекать. Не знаю, сколько старших по званию она послала в далекие дали с вердиктом: «или ждите, или сами принимайте решение – командующий занят стратегическим планированием», но прорваться через нее удалось только двоим – по одному разу Нельсону и Лит-те, но там вопросы действительно не терпели отлагательства. Лит-ту, я, кстати, тут же и напряг по полной программе. Помня их с Ингой успех в создании биомеханических роботов с имитационным интеллектом, я решил воспользоваться той же идеей и попросил Лит-ту прислать мне их лучшего специалиста по искусственным нейронным сетям. Мои мозги уже кипели, и я чувствовал, что без вывихнутого подхода рептилий я эту задачку могу и не решить. Понятия ящеров о таком разделе математики, как нечеткая логика, несколько отличались от наших, причем иногда весьма неожиданным образом. Мне требовались свежие идеи, и я надеялся, что рептилии мне их подкинут.
Ящер, вернее, ящерица, прибыла быстро – все-таки гиперпорталы принципиально меняют всю логистику – и последние сутки мы мучали вычислители уже совместно. На подхвате у нас трудилось еще человек десять и столько же ящеров. Кир-на прилетела не одна, а с группой поддержки. Видимо, Лит-та осознала важность задачи и решила выполнить мою просьбу с запасом. Видя наш энтузиазм, народ реально проникся и бодро шуршал за своими мониторами допиливая программные модули, которые мы с Кир-ной просто физически не успевали довести до ума сами.
А Джефф со своими инженерами в это время собирал все доступные исходные данные, которых для нашей программы требовалась просто прорва, причем, чем больше, тем лучше. В основном, конечно, их удавалось добыть из чертежей и схем, изъятых из баз данных жаберов, но многое приходилось проверять и перемерять физически, поскольку кое-какие мелкие изменения и модернизации жаберы все-таки на своих орбитальных крепостях допускали, что, кстати, совершенно не шло на пользу работе древних орудий, хоть и не всегда приводило к авариям или отказам.
– Все, полковник, мы сделали все, что могли, – сообщил я Джеффу, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, – Загружайте данные и запускайте программу, а я спать пошел. Не могу больше видеть эти экраны, они мне сейчас сниться, наверное, будут. Вычислитель у вас мощный, но, я думаю, несколько суток расчеты займут – слишком много параметров нужно учесть, и не факт, что с первого захода все получится.
Расчет длился почти неделю, и, как я понял, с этим нам еще повезло – могло быть гораздо хуже. Мы с Ингой давно улетели в Солнечную систему – у командующего флотом много обязанностей и откладывать их исполнение до бесконечности совершенно невозможно.
Пока мы не решили вопрос с установкой коллапсарных орудий на корабли, а до этого было еще далеко, атаковать столичную систему жаберов я не хотел. Но и терять инициативу мне казалось неправильным. Противника следовало держать в напряжении и не давать его воле к сопротивлению окрепнуть.
В частично захваченной нами системе под контролем врага оставалось еще две планеты, никак не реагировавшие на наши призывы к сдаче. Мы даже отправили туда несколько жаберов-добровольцев на небольших внутрисистемных кораблях, захваченных нами при аннексии пустотных заводов. Я надеялся, что полная информация о штурме четвертой планеты и дальнейших перспективах для тех, кто добровольно прекратит сопротивление, заставит жаберов задуматься. Корабли успешно прошли границу маскировочного поля и исчезли с экранов наших сканеров. Что с ними стало дальше, мы не знали, но никакой реакции на эту акцию не последовало.
Можно было, конечно, устроить новый штурм по образу и подобию предыдущего, но меня останавливали необходимые для этого материальные затраты. Прежде всего, не хотелось опять тратить десятки тысяч дрон-торпед, которых нам постоянно не хватало. При прошлом штурме показавшие дно склады боезапаса чуть не стоили нам победы, и повторять эту ошибку я не собирался.
Идею, в принципе, лежавшую на поверхности, первым озвучил адмирал Фултон, и была она проста и незамысловата. Если мы не можем пока переставить захваченные коллапсарные орудия на наши корабли, то почему не использовать в атаке на планеты жаберов трофейные орбитальные крепости? С точки зрения классической военной науки это решение выглядело полным бредом. Орбитальные крепости никогда раньше в атакующих действиях не использовались, да и создавались они совершенно для других целей. Черепашья скорость и практически нулевая маневренность делали наличие такого вымпела в боевом ордере эскадры боевых кораблей полнейшим нонсенсом. Но сейчас, в условиях полного контроля нашим флотом космического пространства в системе, никаких препятствий для применения крепостей в штурме планеты я не видел. Почти никаких.
– В вашем плане, адмирал, меня напрягает только один момент, – ответил я Фултону. – Из захваченных у четвертой планеты орбитальных крепостей мы сможем мобилизовать для удара не более пятидесяти штук, а у противника их как минимум вдвое больше, причем над каждым полушарием планеты. Коллапсарные орудия – самое дальнобойное огневое средство из имеющихся в нашем распоряжении. Соответственно, наш флот не сможет помочь крепостям в бою, не подставляясь при этом сам под огонь противника, который ни один наш корабль не выдержит. Вернее, помочь-то он сможет, но только все тем же массированным залпом дрон-торпед, отработанным в прошлом сражении, а этого-то мы как раз и хотим избежать. А если бросить крепости в бой одни, они и задачу не решат, и сами погибнут, выбив, в лучшем случае, треть объектов орбитальной обороны врага.
В тот момент Фултон не нашел, что мне возразить, и тема увяла сама собой, но после визита к Джеффу мое мнение изменилось. Разбираясь с его задачей, я обратил внимание, что все без исключения захваченные нами орбитальные крепости имели какие-то отклонения от изначальной конструкции, отраженной в технической документации.
Многие столетия жаберы эксплуатировали свое древнее оружие, не имея серьезных врагов, для которых требовалось бы его применение. Орбитальная крепость – штука чрезвычайно сложная, и, естественно, что-то из оборудования регулярно выходило из строя. Заменить отжившие свое механизмы абсолютно идентичными жаберы могли не всегда. Что-то они просто уже разучились делать, что-то начали выпускать в чуть иной конфигурации, и постепенно отклонения накапливались. Конечно, жаберы пытались свести изменения к минимуму, и, по большей части, им удавалось не перейти тот критический порог, после которого стрелять из коллапсарного орудия становилось откровенно опасно для самих стрелков. Но даже если древнее оружие продолжало вроде бы нормально работать, эти, казалось бы, совсем незначительные отклонения от изначальной конструкции приводили к ухудшению его характеристик, и, прежде всего, к уменьшению мощности выстрела и дальности огня. Не сказать, чтобы это сказывалось так уж сильно, но от семи до десяти процентов базовые характеристики теряли. В условиях, когда сколько-нибудь серьезных врагов не просматривалось даже на горизонте, жаберы не обращали на это внимания, но теперь, как я надеялся, это небрежение должно было выйти им боком.
– Полковник, мне придется вновь отвлечь ваших людей от решения основной задачи, – сообщил я Джеффу, вызвав его по гиперсвязи, – Мне нужно, чтобы ваши инженеры привели шесть трофейных крепостей к их исходному состоянию, то есть, чтобы они максимально соответствовали технической документации, оставшейся от их строителей. Вы можете снимать нужные детали откуда угодно. Мне даже не нужно, чтобы все механизмы работали, если, конечно, это непосредственно не скажется на возможности стрельбы и главного орудия. Если, например, плазменная пушка ближней обороны не сможет стрелять, или система регенерации воздуха окажется неработоспособной, мне это без разницы. Главное, чтобы эти изделия были «родными», произведенными предками жаберов.
– Хотите получить максимально возможные характеристики главного орудия, командир? – слегка усмехнулся Джефф, – А можно узнать для чего?
– Мне нужно, чтобы с предельной дистанции мои крепости уже доставали до противника, а он еще не мог отвечать. Будем вразумлять жаберов, сидящих на двух оставшихся у них планетах. Пора уже очистить систему от противника. Мы слишком важными вещами здесь занимаемся, и лишние зрители, сливающие информацию в столичный мир жаберов, нам тут совершенно не нужны.
– Вы собираетесь потащить крепости на штурм планет? Хотя чему я удивляюсь, командир? – широко улыбнулся инженер, – я вас не первый год знаю, и это далеко не самая авантюрная история в вашей карьере.
– Это не я придумал, полковник, – покачал я головой, тоже улыбнувшись в ответ, – идея принадлежит адмиралу Фултону. Я лишь ее немного доработал.
– Угу. Знаю я ваше «немного», командир. Без этого «немного» ничего бы не вышло. Будут вам крепости. Мне даже не придется приостанавливать работы над основным проектом. Для вашей новой задачи не нужны гении – справятся и просто квалифицированные инженеры и техники.
* * *
– Вам не кажется, коллеги, что ситуация начинает выходить из-под контроля? – чуть прищурившись обвел взглядом собравшихся Цейв. Глава и почти единоличный владелец военно-промышленного консорциума «Имперрорс» не скрывал раздражения, – Этот индюк Диэр сольет нам всю войну раньше, чем мы успеем подготовить эвакуацию.
– Я согласен с господином Цейвом, – спокойным, но твердым голосом поддержал промышленника Бейх. – Вы все в курсе, что моя горнорудная корпорация является основным поставщиком обогащенных руд для проекта «Исход». Так вот, могу вам сказать, что объем поставок не закрыт еще даже на треть, а я уже несу потери от попадания моих сырьевых районов в прифронтовую зону. А ведь адмирал флота Диэр гарантировал нам, что в ближайший год мы сможем работать спокойно. Мне представляется, господа, что мы сделали ставку не на того человека. Да, он лоялен в силу имеющегося у нас компромата, но как исполняющий обязанности верховного главнокомандующего он совершенно не тянет. Одна только его идиотская затея с контрнаступлением чего стоила! Именно безграмотное планирование этой операции привело в итоге к тому, что, даже не начавшись, она сломала рациональную систему размещения резервов флота, и внезапный удар жаберов, который разведка почему-то проспала, привел к полному параличу портальной сети.
– К сожалению, господа, вынужден вам напомнить, что адмирал Диэр был лучшей кандидатурой из тех военных, чье послушное исполнение нашей воли мы могли обеспечить в должной мере, – попытался сгладить острые углы глава холдинга сетевых масс-медиа Шун. – И он единственный из рассмотренных нами кандидатов занимал подходящую должность, чтобы претендовать на пост, лишь немногим уступающий императорскому.
– С недавних пор он пытается вести свою игру. Не знаю, как вам, господа, а мне это совершенно очевидно, – высказал свое мнение Дант. Я, как вы понимаете, тоже не в восторге от того, что десятки тысяч магазинов моей торговой сети внезапно оказались в зоне боевых действий. Это, знаете ли, совершенно не способствует нормальному ведению бизнеса. Но дело даже не в этом. У нас с вами был план, в котором Земной Федерации, а точнее, галактике, в которой она находится, отводилось немаловажное место. Мы собирались дождаться, когда по ту сторону портала ситуация станет не просто сложной, а совершенно катастрофической, а потом вмешаться и спасти горстку уцелевших. Для этого нам требовалось балансировать на тонкой грани, не разрывая отношений полностью, но и не предоставляя Федерации никакой существенной военной помощи. А что мы имеем сейчас? Наш как бы послушный адмирал Диэр полностью разорвал отношения с аборигенами. Может быть, на качественное военное планирование у него мозгов и не хватает, но на то, чтобы подмять под себя имперскую службу безопасности его способностей оказалось вполне достаточно. А портал и, главное, коды к его активации, находятся именно в их руках, а значит, с недавнего времени и в руках адмирала. И что же в итоге? Они теперь полностью игнорируют все попытки Федерации связаться с нами. Вы не задавались вопросом почему?
Никто Данту не ответил. Все трое внимательно смотрели на него, ожидая продолжения.
– Дальше факты заканчиваются, – тоном ниже произнес Дант, – и начинаются только мои предположения. Диэр, конечно, не гений, но и не полный кретин, иначе он не смог бы столько лет продержаться на высоких должностях во флоте. В отличие от нас, он неплохо представляет себе, кто такой адмирал Лавров, или, если хотите, бригадный генерал Дин. Мне кажется, нас с вами Диэр уже не очень-то и опасается. Мы дали ему в руки слишком большую власть, и сейчас он ее всячески укрепляет. Как я уже говорил, начал он с имперской СБ, которая на удивление легко под него легла. А теперь давайте честно ответим себе на вопрос: а так ли страшен ему в его нынешнем положении имеющийся у нас на него компромат? Дело это достаточно давнее, да и доказательств там, хоть и достаточно, но есть в них ряд уязвимостей. В общем, вывернуть все в свою пользу сможет тот, кто в данный момент сильнее. И мне думается, адмирал Диэр как раз сейчас занят тем, чтобы в нужный момент стать сильнее нас. Так вот, возвращаясь к генералу Дину – для Диэра это непредсказуемый и весьма опасный фактор. Диэр уверен, и здесь я с ним согласен, что генерал Дин выживет в том аду, который мы уготовили Земной Федерации. Выживет, и когда мы придем их «спасать» предъявит имперскому главнокомандующему счет за предательство. Диэр просто боится Лаврова. Я тут провел небольшое расследование. Ну, не лично, конечно, но для меня работали весьма компетентные специалисты. Они подняли всю доступную информацию о деятельности Дина-Лаврова по ту сторону портала. Я сейчас скину вам результаты, и думаю, вам будет весьма полезно с ними ознакомиться. Адмирал Диэр, я уверен, тоже владеет этой информацией, и встречаться с Лавровым не желает категорически. Если честно, этого человека я тоже не слишком хотел бы видеть среди своих врагов. Совершенно не хотел бы, если точнее.
– А вы не слишком сгущаете краски, коллега, – в голосе Цейва звучали сомнения, но была в нем и заинтересованность. Промышленник не верил до конца в версию торговца, но и не отметал ее в категоричной форме.
– Генерал Дин, конечно, блестящий офицер и вообще человек многих талантов, это не вызывает никаких сомнений. Иначе он никогда не смог бы решить такую сложную задачу, как постройка гиперпортала, фактически, из камней и палок. Но это все-таки всего лишь один человек, за спиной которого нет серьезной военной силы, – Поддержал Цейва Шун, – к тому же сейчас от Земной Федерации и этих их ящеров, вероятно, остались одни жалкие обломки, если вообще там кто-то еще жив. Вряд ли, приди мы к ним на помощь в последний момент, они бы смогли оказать хоть сколько-нибудь существенное влияние на Империю.
– Мы ничего не знаем о том, что сейчас происходит по ту сторону портала, господа, – продолжал отстаивать свою версию Дант, – Вы все же почитайте мои материалы. Я вас уверяю, ваши взгляды на ситуацию изменятся. Пока жив бригадный генерал Дин, у Федерации и ее союзников есть шансы если и не на победу, то хотя бы на долгое и упорное сопротивление. Обратите внимание на тот простой факт, что в последнее время с той стороны перестали приходить запросы по гиперсвязи. Если бы у них имела место военная катастрофа, я вас уверяю, вопли о помощи неслись бы оттуда постоянно. Но наши с вами агенты в имперской СБ сообщают, что они просто молчат, а значит, либо Земная Федерация уже погибла, в чем я сильно сомневаюсь, либо все у них не так уж и плохо.
– А что мешает нам надавить на Диэра, чтобы он возобновил контакты через портал? – задал вопрос Бейх. – По крайней мере, нам сразу станет ясно какова там сейчас ситуация. Причем одновременно мы протестируем и степень лояльности Диэра.
– А вы уверены, коллега, что этой попыткой давления мы не спровоцируем адмирала на действия, которые нам всем могут очень не понравиться? – в совершенно несвойственной ему манере негромко и на удивление мягко спросил Цейв.
Все трое собеседников молча перевели на него взгляды.
– Я имею в виду возможную попытку узурпации власти, коллеги, – твердо произнес промышленник, – Уверен, нам нужно десять раз подумать, прежде чем пытаться грубо давить на исполняющего обязанности верховного главнокомандующего.
– Господа, я слушаю вас и не верю своим ушам, – с легким недоумением произнес Шун, – мы с вами начинаем бояться своей собственной марионетки. Кем был бы Диэр без нашей поддержки? Своими карьерными успехами он обязан только нам, и сейчас он не набрал еще достаточной силы, чтобы стать действительно опасным. Но уважаемый Дант прав, адмирал зарвался. Он самовольно искажает наши решения и вредит исполнению наших планов. Я считаю, мы не должны медлить. Регентский Совет все еще под нашим контролем, пусть и не абсолютным. Если мы смогли отправить в отставку и посадить под домашний арест маршала Клинка, которого, по-хорошему, и отстранять-то было не за что, то провалившего сначала подготовку контрудара, а затем и оборонительную операцию адмирала Диэра мы свалить точно сможем. Я предлагаю действовать немедленно, иначе действительно может оказаться поздно.
– Я, пожалуй, поддержу уважаемого господина Шуна, – кивнул Бейх, – Если дать Диэру набрать силу, нашим планам точно придет конец. А уходить в пустоту с новым императором в его лице, мягко говоря, не хочется, да и опасно для жизни, кстати. Вряд ли Диэр захочет видеть нас в новом мире живыми – мы слишком много о нем знаем.
– Я за, – немного подумав, Дант присоединился к Шуну и Бейху, – нужно решить вопрос с Диэром, а потом можно попробовать связаться с Лавровым и попытаться выяснить ситуацию на той стороне. Возможно, там все как раз в нужной нам стадии. А Диэр в этой ситуации окажется отличным прикрытием, на него можно очень качественно свалить всю эту некрасивую историю с отзывом нашей эскадры и прекращением связи.
– Мне бы вашу уверенность, коллеги… – глава консорциума «Имперрорс» все еще сомневался в разумности такого радикального решения, – Но мы в одной лодке, и если вы так убеждены в необходимости немедленных действий, то я с вами.
* * *
Расстояние в несколько астрономических единиц обычный боевой корабль способен преодолеть за пару часов, но когда вам нужно перетащить от одной планеты к другой орбитальную крепость, этот перелет превращается в настоящее мучение. Каждую крепость сначала долго разгоняли пять мощных буксиров, предназначенных для эвакуации поврежденных линейных кораблей, а потом они же ее столь же мучительно тормозили и выводили на нужную траекторию.
Мой расчет был прост и крайне незамысловат. Нашим крепостям явно не стоило сближаться с планетой на дистанцию огня орбитальной обороны противника. Конечно, на предельных для древнего оружия дистанциях силовой щит крепости мог выдержать одно попадание коллапсарного орудия, но только одно, и после него следовало долго перезаряжать накопители, а то и заменять выгоревшие эмиттеры. Поэтому буксиры вывели шесть моих крепостей на курс, параллельный движению планеты по орбите. Уравняв скорости, крепости зависли над северным полюсом планеты почти на грани досягаемости коллапсарных орудий противника. Никакое другое оружие с этого расстояния достать нас не могло. На всякий случай крепости, застывшие в углах воображаемого шестиугольника, на некотором удалении прикрывала эскадра из десятка «Черных Драконов», но я надеялся, что их участие не понадобится.
С приведением крепостей в состояние максимального соответствия исходному проекту инженеры и техники Джеффа провозились почти две недели. Жаберы, как оказалось, за многие годы успели немало там наковырять своими шаловливыми ручками, но усилия по исправлению всего этого безобразия себя вполне окупили. Лучший достигнутый результат позволил увеличить дальность выстрела почти на одиннадцать процентов – очень много в тех условиях, в которых я планировал применять наше трофейное оружие. Но средние показатели, естественно оказались не таким впечатляющими, хотя и они меня вполне устроили.
Жаберы на планете проявляли сильную нервозность. Несмотря на работающие на полную мощность маскировочные поля и средства радиоэлектронной борьбы, наши разведывательные зонды, которых кварги навезли в систему на своих гигантских авианосцах просто немеряно, засекали внизу какую-то нездоровую суету, выражавшуюся в постоянных перемещениях за спинами вражеских орбитальных крепостей и в верхних слоях атмосферы каких-то небольших кораблей или чего-то подобного – в деталях было не разобрать.
– Передайте противнику ультиматум, – распорядился я, наблюдая за хаотическими перемещениями неясных теней на тактической проекции, – У них есть полчаса на то, чтобы погасить силовые щиты и отключить маскировку. Эти действия позволят нам начать переговоры об их добровольной сдаче. Если нет – мы уничтожим орбитальную оборону, а затем высадим десант. Кто пойдет во второй волне, они уже знают. При этом все потери среди гражданского населения будут на их совести.
– Ультиматум передан, – доложил через минуту адмирал Фултон, – ответа пока нет. Не уверен, что эскадра из шести орбитальных крепостей и десятка линкоров внушает им серьезные опасения. Нужно продемонстрировать жаберам наши возможности, чтобы они прониклись серьезностью момента.
Джефф тоже приободрился и даже сделал небольшой шаг к экрану, пристально вглядываясь в него, словно стремясь увидеть и запомнить все мельчайшие детали происходящего.
– Сорок процентов. Отклонений нет.
Я перевел взгляд на отдельное окно, в котором отображалась мишень. Обреченный обломок гиперворот покорно висел в черноте космоса, ожидая свой участи.
– Пятьдесят процен…
Ярчайшая вспышка, казалось, пробила даже мгновенно сработавшие автоматические фильтры. На несколько секунд основная часть проекционного экрана покрылась рябью помех, и лишь небольшое окно продолжало отображать совершенно целую мишень, невозмутимо висящую в пустоте. Везучая оказалась железка. У меня даже на мгновение мелькнула шальная мысль переплавить ее на броню для моего флагмана – такой удачей не стоит разбрасываться.
Когда изображение восстановилось, нашим взглядам предстали оплавленные останки экспериментальной установки. Еще одно уникальное древнее орудие жаберов превратилось в бесполезный хлам, а нам предстоял «разбор полетов», и какая-то все время ускользающая идея уже крутилась в моем мозгу. Где-то я встречался с подобной проблемой, вспомнить бы где…
* * *
В кабинете Джеффа собрались все ведущие специалисты, принимавшие участие в подготовке неудачного эксперимента. Джефф хотел было уступить мне сове место во главе стола для совещаний, но я не стал вносить изменения в привычный порядок работы сложившегося коллектива и предложил начальнику департамента самому выступить в роли спикера.
С момента взрыва экспериментальной установки прошли уже почти сутки, потраченные учеными и инженерами на детальный анализ хода эксперимента. Показания всех датчиков, сохранившиеся в памяти центрального вычислителя, были разобраны буквально по микросекундам. Я тоже не терял время зря и детально ознакомился с отчетами о первых двух попытках, а также подробно побеседовал с несколькими инженерами и техниками жаберов, проявившими, по словам Джеффа, наибольшую компетентность в обращении со своим древним оружием.
Беседы эти дали мне гораздо больше, чем сухие отчеты сотрудников департамента. Для себя я уяснил, что до третьей попытки люди Джеффа, фактически просто проверяли слова жаберов о том, что перенос коллапсарного орудия на другой носитель не представляется возможным. Сами жаберы, как я уже не раз говорил, дураками не были, и идею поставить такую серьезную пушку на боевой корабль пытались осуществить неоднократно. Из собственной истории они знали, что когда-то их предки такие корабли успешно строили, но до настоящего времени ни один из них не дожил.
Одним из серьезных толчков к деградации местных жаберов стала гражданская война, разразившаяся больше тысячи лет назад. Вообще, внутренних войн в истории разумных лягушек было немало, но последний крупный междоусобный конфликт привел к гибели жизненно важных научных центров цивилизации. Именно тогда были уничтожены или серьезно повреждены почти все корабли, оснащенные коллапсарными орудиями, а строить новые оказалось некому и не на чем.
Но вся эта история не имела прямого отношения к нашей проблеме. Самым важным оказалось то, что каждое орудие предки жаберов проектировали и строили под конкретный носитель. Современные жаберы не могли внятно объяснить, на каких принципах работает их оружие. Нет, они, конечно, говорили какие-то слова про резонанс тонких гравитационных взаимодействий, но звучало все это, по большей части, как заклинания. Сами они сути своих слов не понимали и, похоже, просто цитировали вводную часть какой-то инструкции или регламента. По их словам в засекреченных базах данных столичных хранилищ информации могли сохраниться какие-то научные труды на эту тему, но среди жаберов уже многие сотни лет просто не было ни одного индивидуума, способного понять эти тексты и формулы. Лягухи знали, что каждое коллапсарное орудие индивидуально. Они даже могли точно назвать детали и механизмы, в которых имелись различия между отдельными экземплярами. Отличий этих оказалось больше сотни, а правил, по которым следовало подбирать нужное сочетание размеров, масс и других параметров этих элементов никто из современных жаберов не знал.
Джефф закончил краткое вступительное слово, смысл которого сводился к сакраментальному «опять, блин, облажались, но нужно работать дальше», и перешел к сути вопроса.
– Итак, повторю вкратце для присутствующего здесь господина адмирала флота то, что мы знаем на данный момент о конструкции древнего оружия жаберов. Главными его элементами являются эмиттеры фокусирующего поля и энергоконцентратор. Скажу честно, это просто умные слова, за которыми скрываются устройства, суть работы которых понятна нам лишь отчасти, и это мягко сказано. Именно в этих двух агрегатах сконцентрировано девяносто процентов индивидуальности конструкции каждого орудия. Все остальные компоненты, такие как энергонакопитель, система охлаждения, элементы, отвечающие за прочность, теплоизоляцию, наведение на цель и много еще за что, практически стандартны и неизменны. Но нам хватает и этих двух. Сейчас мы вынуждены работать, как обезьяны, пытаясь просто подобрать палочки правильного размера и формы, которыми надо ткнуть в нужные дырочки, чтобы открыть коробку с вкусным бананом. Здесь увеличили напряжение, здесь удлинили эмиттер, там изменили угол наклона отражателя и, вроде как, все логично и должно заработать. Ан, нет. Когда неясными остаются базовые принципы работы системы, очень сложно понять, как заставить ее функционировать правильно.
– Простите, что перебиваю, полковник, – остановил я жалобы Джеффа, – но я бы хотел понять, из каких соображений вы все это делаете? Ну, изменяете углы, удлиняете, повышаете… Если вы не понимаете, для чего все это делаете, то как вы решаете, что именно нужно изменить? Не методом же научного тыка вы работаете?
– Хм… – смешался Джефф, – ну как вам сказать, господин адмирал флота, – Некоторый элемент того самого тыка в нашем методе познания, несомненно, присутствует. Я ведь не зря говорил про обезьяну с бананом, которая, кстати, как ни парадоксально, во многих случаях добивается успеха и добывает-таки искомый плод. На данный момент у нас есть сто восемь элементов конструкции, размер, вес, форма или настроечные параметры которых индивидуальны для каждого орудия, и есть техническая документация на почти двести пятьдесят орбитальных и наземных крепостей, включая те, что были на астероидах, охранявших гиперпортал. То есть мы имеем две с лишним сотни примеров правильного сочетания всех параметров конструкции коллапсарных орудий для конкретных носителей. Мы не понимаем, как все это работает, но пытаемся эмпирически обобщить этот опыт и вывести из них правила подбора всех требуемых настроек. Пока, как видите, получается не очень, хотя прогресс налицо.
Я вспомнил! Вспомнил, где я уже сталкивался с подобной задачей. И Джефф, кстати, тогда тоже принимал живейшее участие в ее решении, хоть и не верил в результат, пока не увидел его собственными глазами.
– Полковник, вы помните Лейтен-5? – улыбнулся я уголком губ.
Джефф, не ожидавший такого вопроса, на секунду замялся.
– Это трудно забыть, господин командующий флотом, – наконец ответил он, все еще не понимая, к чему я так резко сменил тему.
– Настройка совместной работы четырех станций РЭБ на десантном боте вам ничего не напоминает?
– Напоминает, – кивнул Джефф, на лице которого отразилось понимание, – тоже куча настроечных параметров, которые нужно было подобрать под конкретную конструкцию бота. Но та программа… Признаться, я никогда не видел ничего подобного ни до, ни после. Вы потом ее несколько раз дорабатывали и мы использовали поздние версии в Оружейной компании Лавровых и потом в департаменте минобороны, но для меня она всегда оставалась черным ящиком, и я думал, что это узкоспециализированный продукт для настройки систем радиоэлектронной борьбы…
Я прекрасно понимал Джеффа. Та программа основывалась на алгоритмах, разработанных в Империи. Доктор Силк, посылая мое сознание в тело Игоря Лаврова, загрузил в мой мозг эти и многие другие знания, чтобы я мог получить карьерные преимущества в новом мире. И надо сказать, эти знания мне действительно помогли. Потому та программа и оказалась столь сложна для восприятия инженерами Федерации – она просто была построена на совершенно иных принципах многомерной оптимизации, здесь еще неизвестных. Что ж, похоже, для меня снова нашлась работа.
В гостях у Джеффа я провел три дня. Задачка действительно попалась зубодробительная. Те сотрудники департамента, которые начинали свою работу еще при моем руководстве, ничему не удивлялись, но вот остальные, а их, с учетом серьезного расширения штата, набиралось процентов девяносто, с явным недоумением смотрели на командующего сводным флотом трех рас, который вместо того, чтобы с достоинством отдавать приказы, стоя в центре командного поста флагманского линкора, не отрываясь долбит по виртуальной клавиатуре, в окружении голографических окон, заполненных мелькающими строками программного кода.
Я делал только короткие перерывы на еду и сон. Впрочем, еду мне приносили прямо на рабочее место. Прилетевшая вместе со мной Инга, которой по итогам последней операции лично маршал Тобольский присвоил звание полковника, причем, что удивительно, по представлению адмирала Лит-ты, сейчас занималась тем, что не давала никому меня отвлекать. Не знаю, сколько старших по званию она послала в далекие дали с вердиктом: «или ждите, или сами принимайте решение – командующий занят стратегическим планированием», но прорваться через нее удалось только двоим – по одному разу Нельсону и Лит-те, но там вопросы действительно не терпели отлагательства. Лит-ту, я, кстати, тут же и напряг по полной программе. Помня их с Ингой успех в создании биомеханических роботов с имитационным интеллектом, я решил воспользоваться той же идеей и попросил Лит-ту прислать мне их лучшего специалиста по искусственным нейронным сетям. Мои мозги уже кипели, и я чувствовал, что без вывихнутого подхода рептилий я эту задачку могу и не решить. Понятия ящеров о таком разделе математики, как нечеткая логика, несколько отличались от наших, причем иногда весьма неожиданным образом. Мне требовались свежие идеи, и я надеялся, что рептилии мне их подкинут.
Ящер, вернее, ящерица, прибыла быстро – все-таки гиперпорталы принципиально меняют всю логистику – и последние сутки мы мучали вычислители уже совместно. На подхвате у нас трудилось еще человек десять и столько же ящеров. Кир-на прилетела не одна, а с группой поддержки. Видимо, Лит-та осознала важность задачи и решила выполнить мою просьбу с запасом. Видя наш энтузиазм, народ реально проникся и бодро шуршал за своими мониторами допиливая программные модули, которые мы с Кир-ной просто физически не успевали довести до ума сами.
А Джефф со своими инженерами в это время собирал все доступные исходные данные, которых для нашей программы требовалась просто прорва, причем, чем больше, тем лучше. В основном, конечно, их удавалось добыть из чертежей и схем, изъятых из баз данных жаберов, но многое приходилось проверять и перемерять физически, поскольку кое-какие мелкие изменения и модернизации жаберы все-таки на своих орбитальных крепостях допускали, что, кстати, совершенно не шло на пользу работе древних орудий, хоть и не всегда приводило к авариям или отказам.
– Все, полковник, мы сделали все, что могли, – сообщил я Джеффу, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, – Загружайте данные и запускайте программу, а я спать пошел. Не могу больше видеть эти экраны, они мне сейчас сниться, наверное, будут. Вычислитель у вас мощный, но, я думаю, несколько суток расчеты займут – слишком много параметров нужно учесть, и не факт, что с первого захода все получится.
Расчет длился почти неделю, и, как я понял, с этим нам еще повезло – могло быть гораздо хуже. Мы с Ингой давно улетели в Солнечную систему – у командующего флотом много обязанностей и откладывать их исполнение до бесконечности совершенно невозможно.
Пока мы не решили вопрос с установкой коллапсарных орудий на корабли, а до этого было еще далеко, атаковать столичную систему жаберов я не хотел. Но и терять инициативу мне казалось неправильным. Противника следовало держать в напряжении и не давать его воле к сопротивлению окрепнуть.
В частично захваченной нами системе под контролем врага оставалось еще две планеты, никак не реагировавшие на наши призывы к сдаче. Мы даже отправили туда несколько жаберов-добровольцев на небольших внутрисистемных кораблях, захваченных нами при аннексии пустотных заводов. Я надеялся, что полная информация о штурме четвертой планеты и дальнейших перспективах для тех, кто добровольно прекратит сопротивление, заставит жаберов задуматься. Корабли успешно прошли границу маскировочного поля и исчезли с экранов наших сканеров. Что с ними стало дальше, мы не знали, но никакой реакции на эту акцию не последовало.
Можно было, конечно, устроить новый штурм по образу и подобию предыдущего, но меня останавливали необходимые для этого материальные затраты. Прежде всего, не хотелось опять тратить десятки тысяч дрон-торпед, которых нам постоянно не хватало. При прошлом штурме показавшие дно склады боезапаса чуть не стоили нам победы, и повторять эту ошибку я не собирался.
Идею, в принципе, лежавшую на поверхности, первым озвучил адмирал Фултон, и была она проста и незамысловата. Если мы не можем пока переставить захваченные коллапсарные орудия на наши корабли, то почему не использовать в атаке на планеты жаберов трофейные орбитальные крепости? С точки зрения классической военной науки это решение выглядело полным бредом. Орбитальные крепости никогда раньше в атакующих действиях не использовались, да и создавались они совершенно для других целей. Черепашья скорость и практически нулевая маневренность делали наличие такого вымпела в боевом ордере эскадры боевых кораблей полнейшим нонсенсом. Но сейчас, в условиях полного контроля нашим флотом космического пространства в системе, никаких препятствий для применения крепостей в штурме планеты я не видел. Почти никаких.
– В вашем плане, адмирал, меня напрягает только один момент, – ответил я Фултону. – Из захваченных у четвертой планеты орбитальных крепостей мы сможем мобилизовать для удара не более пятидесяти штук, а у противника их как минимум вдвое больше, причем над каждым полушарием планеты. Коллапсарные орудия – самое дальнобойное огневое средство из имеющихся в нашем распоряжении. Соответственно, наш флот не сможет помочь крепостям в бою, не подставляясь при этом сам под огонь противника, который ни один наш корабль не выдержит. Вернее, помочь-то он сможет, но только все тем же массированным залпом дрон-торпед, отработанным в прошлом сражении, а этого-то мы как раз и хотим избежать. А если бросить крепости в бой одни, они и задачу не решат, и сами погибнут, выбив, в лучшем случае, треть объектов орбитальной обороны врага.
В тот момент Фултон не нашел, что мне возразить, и тема увяла сама собой, но после визита к Джеффу мое мнение изменилось. Разбираясь с его задачей, я обратил внимание, что все без исключения захваченные нами орбитальные крепости имели какие-то отклонения от изначальной конструкции, отраженной в технической документации.
Многие столетия жаберы эксплуатировали свое древнее оружие, не имея серьезных врагов, для которых требовалось бы его применение. Орбитальная крепость – штука чрезвычайно сложная, и, естественно, что-то из оборудования регулярно выходило из строя. Заменить отжившие свое механизмы абсолютно идентичными жаберы могли не всегда. Что-то они просто уже разучились делать, что-то начали выпускать в чуть иной конфигурации, и постепенно отклонения накапливались. Конечно, жаберы пытались свести изменения к минимуму, и, по большей части, им удавалось не перейти тот критический порог, после которого стрелять из коллапсарного орудия становилось откровенно опасно для самих стрелков. Но даже если древнее оружие продолжало вроде бы нормально работать, эти, казалось бы, совсем незначительные отклонения от изначальной конструкции приводили к ухудшению его характеристик, и, прежде всего, к уменьшению мощности выстрела и дальности огня. Не сказать, чтобы это сказывалось так уж сильно, но от семи до десяти процентов базовые характеристики теряли. В условиях, когда сколько-нибудь серьезных врагов не просматривалось даже на горизонте, жаберы не обращали на это внимания, но теперь, как я надеялся, это небрежение должно было выйти им боком.
– Полковник, мне придется вновь отвлечь ваших людей от решения основной задачи, – сообщил я Джеффу, вызвав его по гиперсвязи, – Мне нужно, чтобы ваши инженеры привели шесть трофейных крепостей к их исходному состоянию, то есть, чтобы они максимально соответствовали технической документации, оставшейся от их строителей. Вы можете снимать нужные детали откуда угодно. Мне даже не нужно, чтобы все механизмы работали, если, конечно, это непосредственно не скажется на возможности стрельбы и главного орудия. Если, например, плазменная пушка ближней обороны не сможет стрелять, или система регенерации воздуха окажется неработоспособной, мне это без разницы. Главное, чтобы эти изделия были «родными», произведенными предками жаберов.
– Хотите получить максимально возможные характеристики главного орудия, командир? – слегка усмехнулся Джефф, – А можно узнать для чего?
– Мне нужно, чтобы с предельной дистанции мои крепости уже доставали до противника, а он еще не мог отвечать. Будем вразумлять жаберов, сидящих на двух оставшихся у них планетах. Пора уже очистить систему от противника. Мы слишком важными вещами здесь занимаемся, и лишние зрители, сливающие информацию в столичный мир жаберов, нам тут совершенно не нужны.
– Вы собираетесь потащить крепости на штурм планет? Хотя чему я удивляюсь, командир? – широко улыбнулся инженер, – я вас не первый год знаю, и это далеко не самая авантюрная история в вашей карьере.
– Это не я придумал, полковник, – покачал я головой, тоже улыбнувшись в ответ, – идея принадлежит адмиралу Фултону. Я лишь ее немного доработал.
– Угу. Знаю я ваше «немного», командир. Без этого «немного» ничего бы не вышло. Будут вам крепости. Мне даже не придется приостанавливать работы над основным проектом. Для вашей новой задачи не нужны гении – справятся и просто квалифицированные инженеры и техники.
* * *
– Вам не кажется, коллеги, что ситуация начинает выходить из-под контроля? – чуть прищурившись обвел взглядом собравшихся Цейв. Глава и почти единоличный владелец военно-промышленного консорциума «Имперрорс» не скрывал раздражения, – Этот индюк Диэр сольет нам всю войну раньше, чем мы успеем подготовить эвакуацию.
– Я согласен с господином Цейвом, – спокойным, но твердым голосом поддержал промышленника Бейх. – Вы все в курсе, что моя горнорудная корпорация является основным поставщиком обогащенных руд для проекта «Исход». Так вот, могу вам сказать, что объем поставок не закрыт еще даже на треть, а я уже несу потери от попадания моих сырьевых районов в прифронтовую зону. А ведь адмирал флота Диэр гарантировал нам, что в ближайший год мы сможем работать спокойно. Мне представляется, господа, что мы сделали ставку не на того человека. Да, он лоялен в силу имеющегося у нас компромата, но как исполняющий обязанности верховного главнокомандующего он совершенно не тянет. Одна только его идиотская затея с контрнаступлением чего стоила! Именно безграмотное планирование этой операции привело в итоге к тому, что, даже не начавшись, она сломала рациональную систему размещения резервов флота, и внезапный удар жаберов, который разведка почему-то проспала, привел к полному параличу портальной сети.
– К сожалению, господа, вынужден вам напомнить, что адмирал Диэр был лучшей кандидатурой из тех военных, чье послушное исполнение нашей воли мы могли обеспечить в должной мере, – попытался сгладить острые углы глава холдинга сетевых масс-медиа Шун. – И он единственный из рассмотренных нами кандидатов занимал подходящую должность, чтобы претендовать на пост, лишь немногим уступающий императорскому.
– С недавних пор он пытается вести свою игру. Не знаю, как вам, господа, а мне это совершенно очевидно, – высказал свое мнение Дант. Я, как вы понимаете, тоже не в восторге от того, что десятки тысяч магазинов моей торговой сети внезапно оказались в зоне боевых действий. Это, знаете ли, совершенно не способствует нормальному ведению бизнеса. Но дело даже не в этом. У нас с вами был план, в котором Земной Федерации, а точнее, галактике, в которой она находится, отводилось немаловажное место. Мы собирались дождаться, когда по ту сторону портала ситуация станет не просто сложной, а совершенно катастрофической, а потом вмешаться и спасти горстку уцелевших. Для этого нам требовалось балансировать на тонкой грани, не разрывая отношений полностью, но и не предоставляя Федерации никакой существенной военной помощи. А что мы имеем сейчас? Наш как бы послушный адмирал Диэр полностью разорвал отношения с аборигенами. Может быть, на качественное военное планирование у него мозгов и не хватает, но на то, чтобы подмять под себя имперскую службу безопасности его способностей оказалось вполне достаточно. А портал и, главное, коды к его активации, находятся именно в их руках, а значит, с недавнего времени и в руках адмирала. И что же в итоге? Они теперь полностью игнорируют все попытки Федерации связаться с нами. Вы не задавались вопросом почему?
Никто Данту не ответил. Все трое внимательно смотрели на него, ожидая продолжения.
– Дальше факты заканчиваются, – тоном ниже произнес Дант, – и начинаются только мои предположения. Диэр, конечно, не гений, но и не полный кретин, иначе он не смог бы столько лет продержаться на высоких должностях во флоте. В отличие от нас, он неплохо представляет себе, кто такой адмирал Лавров, или, если хотите, бригадный генерал Дин. Мне кажется, нас с вами Диэр уже не очень-то и опасается. Мы дали ему в руки слишком большую власть, и сейчас он ее всячески укрепляет. Как я уже говорил, начал он с имперской СБ, которая на удивление легко под него легла. А теперь давайте честно ответим себе на вопрос: а так ли страшен ему в его нынешнем положении имеющийся у нас на него компромат? Дело это достаточно давнее, да и доказательств там, хоть и достаточно, но есть в них ряд уязвимостей. В общем, вывернуть все в свою пользу сможет тот, кто в данный момент сильнее. И мне думается, адмирал Диэр как раз сейчас занят тем, чтобы в нужный момент стать сильнее нас. Так вот, возвращаясь к генералу Дину – для Диэра это непредсказуемый и весьма опасный фактор. Диэр уверен, и здесь я с ним согласен, что генерал Дин выживет в том аду, который мы уготовили Земной Федерации. Выживет, и когда мы придем их «спасать» предъявит имперскому главнокомандующему счет за предательство. Диэр просто боится Лаврова. Я тут провел небольшое расследование. Ну, не лично, конечно, но для меня работали весьма компетентные специалисты. Они подняли всю доступную информацию о деятельности Дина-Лаврова по ту сторону портала. Я сейчас скину вам результаты, и думаю, вам будет весьма полезно с ними ознакомиться. Адмирал Диэр, я уверен, тоже владеет этой информацией, и встречаться с Лавровым не желает категорически. Если честно, этого человека я тоже не слишком хотел бы видеть среди своих врагов. Совершенно не хотел бы, если точнее.
– А вы не слишком сгущаете краски, коллега, – в голосе Цейва звучали сомнения, но была в нем и заинтересованность. Промышленник не верил до конца в версию торговца, но и не отметал ее в категоричной форме.
– Генерал Дин, конечно, блестящий офицер и вообще человек многих талантов, это не вызывает никаких сомнений. Иначе он никогда не смог бы решить такую сложную задачу, как постройка гиперпортала, фактически, из камней и палок. Но это все-таки всего лишь один человек, за спиной которого нет серьезной военной силы, – Поддержал Цейва Шун, – к тому же сейчас от Земной Федерации и этих их ящеров, вероятно, остались одни жалкие обломки, если вообще там кто-то еще жив. Вряд ли, приди мы к ним на помощь в последний момент, они бы смогли оказать хоть сколько-нибудь существенное влияние на Империю.
– Мы ничего не знаем о том, что сейчас происходит по ту сторону портала, господа, – продолжал отстаивать свою версию Дант, – Вы все же почитайте мои материалы. Я вас уверяю, ваши взгляды на ситуацию изменятся. Пока жив бригадный генерал Дин, у Федерации и ее союзников есть шансы если и не на победу, то хотя бы на долгое и упорное сопротивление. Обратите внимание на тот простой факт, что в последнее время с той стороны перестали приходить запросы по гиперсвязи. Если бы у них имела место военная катастрофа, я вас уверяю, вопли о помощи неслись бы оттуда постоянно. Но наши с вами агенты в имперской СБ сообщают, что они просто молчат, а значит, либо Земная Федерация уже погибла, в чем я сильно сомневаюсь, либо все у них не так уж и плохо.
– А что мешает нам надавить на Диэра, чтобы он возобновил контакты через портал? – задал вопрос Бейх. – По крайней мере, нам сразу станет ясно какова там сейчас ситуация. Причем одновременно мы протестируем и степень лояльности Диэра.
– А вы уверены, коллега, что этой попыткой давления мы не спровоцируем адмирала на действия, которые нам всем могут очень не понравиться? – в совершенно несвойственной ему манере негромко и на удивление мягко спросил Цейв.
Все трое собеседников молча перевели на него взгляды.
– Я имею в виду возможную попытку узурпации власти, коллеги, – твердо произнес промышленник, – Уверен, нам нужно десять раз подумать, прежде чем пытаться грубо давить на исполняющего обязанности верховного главнокомандующего.
– Господа, я слушаю вас и не верю своим ушам, – с легким недоумением произнес Шун, – мы с вами начинаем бояться своей собственной марионетки. Кем был бы Диэр без нашей поддержки? Своими карьерными успехами он обязан только нам, и сейчас он не набрал еще достаточной силы, чтобы стать действительно опасным. Но уважаемый Дант прав, адмирал зарвался. Он самовольно искажает наши решения и вредит исполнению наших планов. Я считаю, мы не должны медлить. Регентский Совет все еще под нашим контролем, пусть и не абсолютным. Если мы смогли отправить в отставку и посадить под домашний арест маршала Клинка, которого, по-хорошему, и отстранять-то было не за что, то провалившего сначала подготовку контрудара, а затем и оборонительную операцию адмирала Диэра мы свалить точно сможем. Я предлагаю действовать немедленно, иначе действительно может оказаться поздно.
– Я, пожалуй, поддержу уважаемого господина Шуна, – кивнул Бейх, – Если дать Диэру набрать силу, нашим планам точно придет конец. А уходить в пустоту с новым императором в его лице, мягко говоря, не хочется, да и опасно для жизни, кстати. Вряд ли Диэр захочет видеть нас в новом мире живыми – мы слишком много о нем знаем.
– Я за, – немного подумав, Дант присоединился к Шуну и Бейху, – нужно решить вопрос с Диэром, а потом можно попробовать связаться с Лавровым и попытаться выяснить ситуацию на той стороне. Возможно, там все как раз в нужной нам стадии. А Диэр в этой ситуации окажется отличным прикрытием, на него можно очень качественно свалить всю эту некрасивую историю с отзывом нашей эскадры и прекращением связи.
– Мне бы вашу уверенность, коллеги… – глава консорциума «Имперрорс» все еще сомневался в разумности такого радикального решения, – Но мы в одной лодке, и если вы так убеждены в необходимости немедленных действий, то я с вами.
* * *
Расстояние в несколько астрономических единиц обычный боевой корабль способен преодолеть за пару часов, но когда вам нужно перетащить от одной планеты к другой орбитальную крепость, этот перелет превращается в настоящее мучение. Каждую крепость сначала долго разгоняли пять мощных буксиров, предназначенных для эвакуации поврежденных линейных кораблей, а потом они же ее столь же мучительно тормозили и выводили на нужную траекторию.
Мой расчет был прост и крайне незамысловат. Нашим крепостям явно не стоило сближаться с планетой на дистанцию огня орбитальной обороны противника. Конечно, на предельных для древнего оружия дистанциях силовой щит крепости мог выдержать одно попадание коллапсарного орудия, но только одно, и после него следовало долго перезаряжать накопители, а то и заменять выгоревшие эмиттеры. Поэтому буксиры вывели шесть моих крепостей на курс, параллельный движению планеты по орбите. Уравняв скорости, крепости зависли над северным полюсом планеты почти на грани досягаемости коллапсарных орудий противника. Никакое другое оружие с этого расстояния достать нас не могло. На всякий случай крепости, застывшие в углах воображаемого шестиугольника, на некотором удалении прикрывала эскадра из десятка «Черных Драконов», но я надеялся, что их участие не понадобится.
С приведением крепостей в состояние максимального соответствия исходному проекту инженеры и техники Джеффа провозились почти две недели. Жаберы, как оказалось, за многие годы успели немало там наковырять своими шаловливыми ручками, но усилия по исправлению всего этого безобразия себя вполне окупили. Лучший достигнутый результат позволил увеличить дальность выстрела почти на одиннадцать процентов – очень много в тех условиях, в которых я планировал применять наше трофейное оружие. Но средние показатели, естественно оказались не таким впечатляющими, хотя и они меня вполне устроили.
Жаберы на планете проявляли сильную нервозность. Несмотря на работающие на полную мощность маскировочные поля и средства радиоэлектронной борьбы, наши разведывательные зонды, которых кварги навезли в систему на своих гигантских авианосцах просто немеряно, засекали внизу какую-то нездоровую суету, выражавшуюся в постоянных перемещениях за спинами вражеских орбитальных крепостей и в верхних слоях атмосферы каких-то небольших кораблей или чего-то подобного – в деталях было не разобрать.
– Передайте противнику ультиматум, – распорядился я, наблюдая за хаотическими перемещениями неясных теней на тактической проекции, – У них есть полчаса на то, чтобы погасить силовые щиты и отключить маскировку. Эти действия позволят нам начать переговоры об их добровольной сдаче. Если нет – мы уничтожим орбитальную оборону, а затем высадим десант. Кто пойдет во второй волне, они уже знают. При этом все потери среди гражданского населения будут на их совести.
– Ультиматум передан, – доложил через минуту адмирал Фултон, – ответа пока нет. Не уверен, что эскадра из шести орбитальных крепостей и десятка линкоров внушает им серьезные опасения. Нужно продемонстрировать жаберам наши возможности, чтобы они прониклись серьезностью момента.