Оружие возмездия

– Не нужно, я уже слышала все, что мне требовалось. Установите связь с командующим людей. Больше ни с кем я переговоры вести не буду. Мне есть, что ему предложить и о чем поторговаться.





* * *


– Первая волна десанта почти полностью уничтожена, адмирал, – доложила Лит-та, отвернувшись от тактической проекции. – Эти наземные машины жаберов оказались просто чудовищными противниками. Они выдерживают больше двадцати прямых попаданий. Мы меняем десять-пятнадцать наших роботов на одного врага. Нас спасает только то, что их сравнительно немного.

– Я вижу, Лит-та, – улыбнулся я ящерице, – твои подопечные отлично справились – сопротивление почти подавлено. С остатками жаберских роботов мы разберемся, когда десант добьет последние наземные батареи, и мы вывесим на низкие орбиты «Черных Драконов».

Собственно, ждать этого момента пришлось недолго.

– Вторая волна на поверхности, – в голосе адмирала Фултона звучало мрачное удовлетворение. – В окрестностях зон высадки противоорбитальные средства противника полностью подавлены.

– Тяжелым кораблям занять позиции на низких орбитах. «Невидимкам» – уничтожать орбитальные крепости противника по мере их выхода из-за диска планеты.

На самом деле сложившаяся ситуация начинала меня серьезно беспокоить. Прежде всего, напрягал быстро показывающий дно запас дрон-торпед. Крепости у жаберов оказались до неприличия прочными, и чтобы сковырнуть даже одну такую закованную в броню и укрытую силовым щитом тушу требовались десятки попаданий, а с учетом того, что часть торпед жаберам удавалось сбить, расход боеприпасов становился просто неприемлемым.

Терять корабли мне совершенно не хотелось, но после израсходования торпед мне пришлось бы бросать их в бой, поскольку кроме них никто не смог бы остановить орбитальные крепости врага, медленно надвигающиеся из северного полушария планеты. Оставалось только надеяться, что моральный дух противника будет сломлен раньше, чем наша слабость станет для него очевидна.

– Глава Клитч, форсируйте выдвижение войсковых колонн к обнаруженным городам жаберов. Десантники должны добраться до них как можно быстрее.

– Принято, кивнул мне с экрана командующий кваргов. Выполняю.

Несколько минут я молча наблюдал, как из приземлившихся в зонах высадки войсковых транспортов бесконечным потоком выливаются колонны боевых машин и десантников в тяжелой броне. Мы уже давно не использовали пехотинцев в боях на поверхности, но у кваргов такие части еще сохранились. Впрочем, сейчас, когда предстоял штурм многоуровневых городов, это было нам только на руку. Однако додумать эту мысль я не успел.

– Вызов с поверхности! – выкрикнул кто-то из офицеров штаба.

– Включайте.

На проекционном экране сформировалось изображение жабера, причем самки, что меня несколько удивило. Весь мой опыт общения с этой расой подсказывал, что их женские особи крайне редко занимают какие-либо значимые посты, а уж среди военных я их вообще никогда не встречал. Впрочем, судя по ее одежде, к военной касте она отношения не имела.

– Я наместница Илоа, – представилась самка, – старшая по рангу на этой планете. Я руковожу ее обороной, и только я могу решить, принять ваш ультиматум или нет.

– Адмирал Лавров, – кивнул я в ответ, – командующий союзным флотом. Итак, госпожа Илоа, что вы решили? Не думаю, что вы связались со мной с целью просто познакомиться.

Наместница бросила быстрый взгляд куда-то в сторону, видимо, уточняя текущую обстановку.

– Что вы можете предложить мне, адмирал, если я отдам приказ о прекращении сопротивления?

– Ну, прежде всего, жизнь для вас и ваших сограждан, – я обозначил легкое пожатие плечами.

– Только жизнь? Этого мало, адмирал.

– А у вас есть выбор, госпожа Илоа? Ваши бывшие рабы уже высадились на поверхность планеты, и настроены они весьма решительно. Если мы с вами не договоримся, и я не отдам приказ об остановке наступления, меньше чем через час они ворвутся в ваши города. Я приказал не убивать невооруженных жаберов, но, учитывая историю ваших отношений, вы действительно хотите проверить насколько точно они будут выполнять этот приказ?

Наместница ответила не сразу, но все же нашла нужные слова довольно быстро.

– Адмирал, мы с вами разумные существа. Да, кварги имеют все основания для ненависти к нам, и, думаю, они не смогут удержаться от мести. Ими движут эмоции, но, я надеюсь, люди и ящеры способны оценить ситуацию трезво и удержать своих бывших врагов, а ныне союзников от крайностей. Мне есть, что предложить вам, командующий, но взамен я тоже хочу получить определенные гарантии не просто жизни для себя и жителей планеты, а жизни в приемлемых условиях.

Илоа замолчала, ожидая моей реакции, но я с ответом не торопился. Конечно, сейчас именно в моих руках находились основные козыри, но и позиция наместницы не была безнадежной. Прежде всего, потому что именно от ее решения зависело, в каком виде мы получим древние технологии жаберов. Одно дело ковыряться в обгорелых обломках и выколачивать информацию из пленных под воздействием химии, и совсем другое получить все целым и при добровольном содействии пусть и не разработчиков, но хотя бы относительно грамотных пользователей.

– Госпожа Илоа, – наконец прервал я паузу, – я готов остановить высадку десанта и вернуть войска кваргов на орбиту. Также я гарантирую сохранность ваших городов. Вы сможете жить в них так, как считаете нужным. Охрану планеты от внешних угроз, если таковые возникнут, мы полностью берем на себя. На поверхности мы разместим несколько военных баз, но наши солдаты и техника не будут выходить за их пределы иначе как для ликвидации чрезвычайных ситуаций. Вся остальная территория останется в вашем распоряжении. Если другие планеты, населенные вашей расой, примут аналогичные условия капитуляции, со временем мы откроем возможность свободного перемещения ваших сограждан между ними. Никаких гарантий кроме моего слова я пока, как вы должны понимать, дать не могу. Все детали в дальнейшем будут обсуждать дипломаты, но я приложу все усилия, чтобы мои слова не разошлись с делом. Единственное, чего я обещать не могу, это неприкосновенность для жаберов, имевших прямое отношение к принятию решения о развязывании войны между кваргами, людьми и ящерами. Их судьбу будет решать трибунал трех рас.

Похоже, мне удалось удивить наместницу. Не скажу, что в эмоциях жаберов я так уж хорошо разбирался, но тут уж даже мне это стало очевидно. Еще раз бросив взгляд в сторону, Илоа ответила почти без паузы на обдумывание.

– Учитывая все обстоятельства, адмирал, с вашей стороны это очень щедрое предложение. Но, как я понимаю, альтруизмом к врагам вы не страдаете, а значит, за такие условия вы немало захотите и от нас. Древние технологии, я полагаю?

– Естественно, госпожа Илоа, естественно, – усмехнулся я. – Но не только это. Вы немедленно прекращаете всякое сопротивление, выключаете силовые и маскировочные поля, деактивируете оружие и принимаете наши абордажные партии на орбитальные крепости. Все оставшееся у вас вооружение, оборудование и базы данных должны сохраниться в том состоянии, в котором они были до сражения. Думаю, вы понимаете, что это в ваших собственных интересах. Любой саботаж или порча имущества и оружия немедленно приведут к аннулированию наших договоренностей. Кроме того, мне нужно добровольное и инициативное содействие ваших специалистов в освоении нашими инженерами и учеными любых имеющихся у вас технологий. Активное содействие в этом вопросе будет всячески поощряться. Именно этот путь может в перспективе нормализовать отношения наших рас. В какой мере – будет зависеть только от вас самих.

– Есть еще один момент, адмирал, – чуть помолчав, и как будто на что-то решаясь, произнесла наместница. – Вы упомянули трибунал трех рас для тех, кто принимал решение о начале войны. Как наместница планеты, я являюсь членом Верховной Ложи, а все подобные решения у нас принимает именно она.

– Я думаю, подход будет индивидуальным, госпожа Илоа, – ответил я, глядя в глаза наместнице. – Уверен, трибунал учтет многочисленные смягчающие обстоятельства. Например, своим своевременным решением о прекращении сопротивления, вы можете сохранить жизни нескольким тысячам кваргов-десантников, которые неизбежно погибли бы при штурме городов. Я непременно выделю этот факт в отчете о сражении, если конечно, ваша капитуляция действительно станет фактом. Ну и дальнейшее добровольное содействие оккупационным властям тоже, несомненно, сыграет свою роль. Своего нынешнего поста вы, безусловно, лишитесь, но во всем остальном ваше будущее представляется мне вполне комфортным.

Наместница молчала несколько секунд, обдумывая мои слова. Потом подала какой-то знак подчиненным, и поле зрения камеры расширилось, открывая моему взгляду все помещение командного пункта противника.

Илоа чуть повернулась в сторону немолодого жабера, явно принадлежавшего к военной касте.

– Команд-лидер Сиол – в голосе наместницы прорезались жесткие нотки, – вы слышали требования адмирала Лаврова. Мы принимаем предложенные им условия капитуляции. Прикажите войскам прекратить огонь.






* * *


– Не слишком ли много вы им пообещали, Игорь Яковлевич? – в глазах президента Тобольского читалось сомнение. – Никто, естественно, не будет оспаривать или отменять ваши решения, мы ведь сами наделили вас чрезвычайными полномочиями, и, наверное, вам там, на месте, было виднее. Но все же… Вы не находите, что жаберы заслуживают более жесткого отношения?

– Я стараюсь учиться на уроках истории, а они говорят о том, что побежденного противника нужно либо полностью уничтожить, либо создать ему приемлемые условия существования. Первый путь явно не наш. Не уверен, что даже кварги решились бы на тотальный геноцид. Ну а если оставлять в живых миллиарды побежденных врагов, то создавать им невыносимые условия жизни очень опасно. Вы помните, к чему привел Версальский мирный договор?

– Я в курсе, адмирал, что вы интересуетесь военной историей, – обозначил легкую улыбку президент. – Версальский мир поставил точку в первой мировой войне и наложил на Германию ряд жестких ограничений. Очень жестких, насколько я помню.

– Это был грабительский и унизительный для Германии договор, господин президент. У нее отбирали многие исконные земли, фактически запрещали иметь нормальную армию и флот… А когда побежденный унижен и втоптан в грязь, он находится в постоянном поиске пути, который позволит изменить это невыносимое положение. И тогда довольно быстро нашелся яркий харизматичный лидер, который показал немцам такой путь – путь новой войны. В тот раз страны-победительницы своими руками заложили изрядный заряд взрывчатки под будущее мирное сосуществование наций, и в итоге мир продержался всего двадцать лет. Предлагая жаберам условия капитуляции, я не хотел повторять эту ошибку. Я устал от войны, господин президент, и не хочу через десять-пятнадцать лет снова вести в бой линкоры и высаживать десанты на мятежные планеты. Цивилизация жаберов сама медленно движется к закату. Среди них есть еще лидеры, обладающие сильной волей и способные вести за собой других. Я встречался с одним таким в бою… Но подобные личности появляются среди них все реже. Их государственный строй – странная смесь олигархии и авторитаризма, и судьбы их мира решаются в сравнительно узком кругу. К решениям о превращении кваргов в рабов и разжигании их силами войн с другими расами имели отношение считанные сотни из миллиардов жаберов. Они, безусловно, должны ответить за все. Конечно, какая-то часть населения поддерживала их политику, но основной массе обывателей все это было глубоко безразлично. Главная цель этого подавляющего большинства – сохранить жизнь такой, какой она была последнюю тысячу лет. Жаберы постепенно впадают в прострацию и спячку, и, мне кажется, не нужно им в этом мешать, а то, проснувшись, они могут сделать что-то такое, что нам может очень сильно не понравиться.

– Возможно, вы и правы, адмирал, – задумчиво произнес Тобольский. – Да и согласие жаберов на передачу нам древних технологий дорогого стоит.

– И это тоже сыграло немалую роль в моем решении, господин президент, – согласился я с уточнением Тобольского, – Жаль, конечно, что мы захватили лишь одну из планет периферийной звездной системы. Думаю, в системе обороны столичного мира жаберов нас может ждать еще много неприятных сюрпризов, но и трофеи, я полагаю, окажутся немалыми.

– Уже планируете следующий удар, адмирал? – усмехнулся президент. – Не рановато замахиваться на столичную систему противника? Если судить по вашему отчету, даже захват одной планеты в приграничной системе потребовал огромных ресурсов. Военная промышленность трех рас больше месяца работала на эту операцию, напрягая все силы. Если продвигаться такими темпами, то на достижение победы уйдут годы.

– У нас нет этих лет, господин верховный главнокомандующий, – покачал я головой, разливая по чашкам очередную порцию фруктового чая и выуживая из вазочки неизменное имбирное печенье. – Именно поэтому бить нужно в центр. В столичной системе жаберов находятся почти все их олигархи. Сбежать они не смогут – наш флот держит окрестности Мю Андромеды под плотным контролем.

– Они не сдадутся так просто. То, чем вы купили наместницу Илоа, здесь не сработает. Жаберов, развязавших эту войну, прощать нельзя ни при каких обстоятельствах – нас не поймут ни кварги, ни ящеры, ни наши люди. Слишком много мы все потеряли…

– Я понимаю. И полностью согласен, что к правителям жаберов пощады быть не может, и это заставит врага отбиваться до конца. Но в сложившихся обстоятельствах я не вижу иных вариантов для быстрой победы. Будь ситуация иной, можно было бы неспешно и практически без потерь отгрызать у жаберов по одной-две планеты в месяц. Да, долго, зато практически без потерь, и противопоставить жаберы такому плану не смогли бы ничего. Гибель их флота фактически предрешила исход войны. Вопрос теперь стоит только в сроках их окончательного поражения.

– Флот можно отстроить заново, особенно если мы, как вы говорите, будем действовать неспешно. Пусть даже их новые корабли слабее, чем построенные предками, но если их будет много…

– Нет, господин президент, отстроить новый флот им уже не судьба. Все, что у них осталось – два десятка крейсеров, которые они все-таки успели построить, и три древних линкора, охранявшие столичную систему, когда весь остальной их флот сгинул у Дельты Треугольника. Для постройки кораблей нужны верфи, а их больше нет. Все свои корабли жаберы стянули в столичную систему, так что даже отряду из одного «Черного Дракона», трех «Мечей Справедливости» и десятка «Невидимок» ни одна из систем жаберов ничего противопоставить не смогла. Таких рейдовых групп было создано двенадцать, так что на каждую пришлось всего по паре звездных систем противника. По моему приказу орбитальные заводы и другие пустотные объекты они не трогали – эта инфраструктура нам самим может понадобиться после победы. А вот пустотные верфи выжигались без пощады, так что судостроительных мощностей у жаберов больше не имеется.

– Вы не докладывали ни мне, ни Совету Трех Рас об этой операции, адмирал, – слегка сдвинул брови президент, но было видно, что на самом деле он доволен услышанным, хоть и считает нужным обозначить вставление фитиля слишком самостоятельному командующему флотом.

– Это был ряд рейдовых операций оперативно-тактического масштаба, господин президент. Будь план стратегическим, я, несомненно, поставил бы руководителей государств в известность, но в данном случае требовалось действовать быстро. Я воспользовался неизбежным шоком, возникшим у противника в связи с потерей первой планеты и крушением надежд на непреодолимость их орбитальной обороны. Об успешном выполнении задачи командиры рейдовых групп доложили мне буквально пару часов назад, перед моим вылетом в Солнечную систему, так что сейчас я как раз отчитываюсь перед вами о результатах проведенной операции.

– Где-то я это уже слышал – про необходимость быстрого принятия решений и невозможность ждать пока пройдут формальные согласования, – криво усмехнулся Тобольский. – Кажется, контр-адмиралу Лаврову тогда пришлось извиняться перед нашими дипломатами за напрочь порушенный план их работы по выстраиванию взаимоотношений с ящерами.

– Но ведь неплохо же поучилось, господин президент, – улыбнулся я, – и тогда, и сейчас.





* * *


Джефф мрачно смотрел на проекционный экран. Настроение главы департамента минобороны по новой технике и вооружениям оставляло желать лучшего.

– Это уже третья попытка, командир, – с досадой в голосе выдавил лучший, на мой взгляд, инженер Федерации. – В этот раз мы, кажется, учли все возможное и даже часть невозможного, но моя интуиция подсказывает, что что-то важное все равно осталось за пределами нашего понимания.

Я еще раз окинул взглядом огромную пустотную конструкцию, созданную на базе одной из захваченных нами верфей противника. Джефф и Штейн вместе со своими лучшими людьми уже больше месяца бились над идеей переноса коллапсарных орудий с орбитальных крепостей на мобильные носители, то есть на боевые корабли. По мере сил в этих попытках принимали участие ящеры и кварги, ну и, само собой, инженеры и техники жаберов, обслуживавшие раньше это древнее оружие. Первые два испытания закончились катастрофически. Искусственное солнце исправно начинало формироваться над ажурными эмиттерами фокусирующих полей, но, не набрав и трети необходимой энергии, взрывалось, разрушая экспериментальную установку.

Первые испытания департамент Джеффа проводил без моего участия. Я в это время находился в Солнечной системе и не имел возможности вырваться к захваченной у жаберов планете. Но после двух неудач я понял, что план атаки на столичную систему противника начинает трещать по швам. Лезть в неизвестность, не имея в запасе такого серьезного аргумента, как корабельное коллапсарное орудие, я не хотел. Неудача в предстоящем сражении могла нам слишком дорого обойтись, поэтому допустить ее я себе позволить не мог. В итоге на третий эксперимент я прилетел лично, не зная еще, чем я смогу помочь Джеффу и Штейну, но чувствуя, что лишним мое присутствие не будет.

– Господин полковник, установка готова к испытаниям, – доложил Джеффу главный инженер, – Энергонакопитель заряжен, все тесты прошли штатно.

– Приступайте, – ответил глава департамента, бросив на меня быстрый взгляд и дождавшись моего кивка.

В качестве мишени был выбран довольно крупный обломок жаберских гиперворот, разрушенных в недавнем сражении. Он неподвижно висел в пустоте на почти предельной для коллапсарного орудия дистанции. Пока этому мертвому куску металла и керамики везло – он успешно пережил две попытки превратить его в поток фотонов.

– Фокусирующее поле сформировано. Мощность штатная. Эмиттеры готовы к форсированной накачке, – доложил оператор энергосистем.

– Залп, – без всякого энтузиазма в голосе произнес Джефф.

Вокруг бывшей верфи заплясали багровые огни, сливаясь в светящиеся и переливающиеся полотнища, охватывавшие всю конструкцию. Сейчас мы видели этот процесс во всех подробностях – в бою рассмотреть детали мешали маскировочные поля противника.

В десятке километров от экспериментальной установки в пространстве вспыхнуло компактное искусственное светило. Пока оно было относительно бледным, но быстро набирало яркость.

– Десять процентов мощности энергоконцентратора. Накачка идет штатно.

Насколько я знал, с этого момента процесс накопления энергии в квазизвезде принимал необратимый характер. Отменить выстрел без катастрофических последствий было уже невозможно.

– Двадцать процентов.

Звезда распухала и наливалась энергией. В предыдущих попытках примерно с этого момента начинали проявляться сперва незначительные, но потом быстро нарастающие отклонения от регламентного режима, которые в итоге приводили к потере звездой стабильности и ее взрыву.