Опасные желания

Я порадовалась, что большая часть маминых ожогов скрыта под простыней.

– Вроде того, – ответила я, усаживая сестренку себе на колени. Она давно не позволяла мне вот так ее обнимать, так что я ждала возмущений с ее стороны. Но Сейди только крепче прижалась ко мне. – Доктор Эмброуз сказал, что так ее тело само себя лечит. Ей нужно много отдыхать.

– Папа с Уитакером рассматривают карты, – заметила Мерри. Она никогда ничего не упускала.

– Они повезут маму в город. Ей нужно больше лекарств, чем есть в наших запасах.

– Но я не хочу, чтобы папа уезжал! – воскликнула Сейди. Ее голос надломился. – Вдруг снова будет пожар? Кто нас защитит?

К горлу подступили рыдания, и лишь огромным усилием воли мне удалось их сдержать. Мне так хотелось разреветься, заплакать, как маленькая девочка, которой я себя чувствовала, но какой от этого толк? При сестрах я должна была оставаться сильной.

– Мы с Сэмом о вас позаботимся. Я не допущу, чтобы с вами что-то случилось, обещаю. Сейчас нам всем нужно быть очень-очень сильными. Ради папы.

– И мамы, – добавила Сейди.

– И мамы, – согласилась я, поцеловав ее в макушку. Ее волосы посерели от пепла и пропахли дымом, но сквозь гарь я все равно чувствовала знакомый запах своей сестренки. – Нам нужно много всего сделать, прежде чем они отправятся в путь. Вы мне поможете?

Они кивнули, и, в последний раз взглянув на маму, мы вышли из комнаты.





* * *


– Думаю, на этом все, – заявил Уитакер, затолкав на место последний мешок, прежде чем усесться на козлы повозки.

Солнце поднялось над горами, заливая долину золотым светом. В воздухе разносились птичьи трели, приветствующие рассвет. Если забыть о дыме, который все еще поднимался от сожженных полей, и о маленькой неподвижной фигурке, осторожно уложенной в кузов повозки, это утро было похоже на любое другое.

– Мне только нужно… Кажется, я забыл… Дайте мне минутку, – пробормотал папа и побежал к ульям.

– Куда это он? – спросил Уитакер, провожая его взглядом.

– Наверное, хочет предупредить пчел, что вернется не скоро.

– Предупредить пчел? – с сомнением повторил он.

– Папа все время с ними разговаривает. Он рассказывает им, что происходит на ферме: какая погода, что нового в жизни, даже про новых цыплят. Говорит, так они будут чувствовать себя частью семьи.

Уитакер задумчиво хмыкнул:

– Ты справишься без него?

Я изобразила подобие улыбки, стараясь держаться храбро:

– Позаботься о них за меня, а со мной все будет в порядке.

– Я доставлю твою маму в больницу как можно скорее. Даю тебе слово, Эллери Даунинг. – Он протянул мне руку, чтобы скрепить обещание рукопожатием.

– Главное, берегите себя. Вы все, – сказала я, вложив пальцы в его ладонь.

Уитакер наклонился пониже, упираясь локтями в колени, и прошептал:

– Меня мучает только один вопрос.

Я шагнула к нему и ответила так же тихо:

– Какой вопрос?

– Кто устроил поджог?

Я моргнула, решив, что ослышалась.

– Что?

– Пожары просто так не начинаются. – Он окинул взглядом поле, как будто ждал, что виновник случившегося стоит там. – Кто зажег спичку?

– Мама сказала, что это была сухая гроза.

Уитакер с сомнением приподнял черную бровь.

– А ты разве слышала гром?


– Ну… Нет, но это не значит…

– Просто подумай об этом, ладно? – Он коснулся моей шеи чуть ниже уха. – Смотри в оба. Будь осторожна. Береги себя.

– И ты тоже.

Уитакер посмотрел на меня пронзительным взглядом, как будто пытался передать глазами множество мыслей, о которых молчали его губы.

– И всегда держи при себе тот клевер, слышишь меня?

– Хорошо.

Папа вышел из дома с маленьким одеяльцем в руках. Тем самым, в которое Сейди кутали в младенчестве. Я знала: он опасается, что им не удастся вернуться до весны, если снег ляжет рано, но до этого мгновения я не понимала, какой долгий это будет срок. Если они все вернутся – когда они все вернутся, – их будет уже трое, а не двое. В нашей семье будет семь человек.

Я медленно, прерывисто выдохнула, посылая к небу молитву: «Господи, пожалуйста, пусть нас будет семеро».

– Я поговорил с пчелами, – сказал папа, отводя меня в сторону. – Оставляю их на тебя.

– На меня?

Он кивнул:

– Позаботься о них как следует, а они присмотрят за вами.

Я была до глубины души поражена тем, что папа доверил их мне.

– Но Сэм…

Он прервал меня движением руки:

– Эллери, они твои.

Папа отошел к повозке, чтобы положить одеяльце рядом с мамой, а я увидела, что Сэм стоит неподалеку и наблюдает за нами. Его взгляд был мрачным и непроницаемым. Я шагнула к нему, но он уклонился от разговора, сделав вид, что проверяет упряжь. Вздохнув, папа жестом велел нам собраться вокруг него.

– Мы вернемся, как только появится возможность, – пообещал он. – Все вместе.

Сейди разрыдалась и кинулась ему на шею.

– О, как же я буду по вам скучать! – пробормотал папа, поцеловав нас всех в макушки.

– Ты не забыл банки с медом? – спросила я, стараясь отвлечь его от грустных мыслей.

Все банки, которые мы наполнили на прошлой неделе, были уже проданы. Чтобы смазать мамины ожоги, нам пришлось влезть в запасы, отложенные для медовых тортов.

– Не забыл.

– А деньги?

Я с трудом убедила его взять сбережения. Он хотел оставить нам большую часть, понимая, что иначе мы не сможем ничего купить в городе. Но когда я напомнила ему, что никому неизвестно, как долго они будут отсутствовать и во сколько обойдется лечение, папа наконец сдался.

– Мы справимся, – сказала я как можно увереннее и посмотрела в глаза сестрам и брату, чтобы те подтвердили мои слова.

– Мы будем по вам скучать, – добавил Сэмюэль. – Но мы справимся.

Мерри задавила рыдание.

– Вы готовы, сэр? – позвал Уитакер, словно уловив сомнения, охватившие моего отца.

Я бросила на него благодарный взгляд, и он подмигнул мне в ответ.

– Готов, – ответит папа, выпутавшись из наших объятий. – Ты уверен, что не хочешь, чтобы я первым сел на козлы?

– Побудьте с женой, сэр, – сказал Уитакер. – Я справлюсь.





* * *


– И что нам теперь делать? – осмелилась спросить Мерри, когда повозка с Уитакером, папой и мамой скрылась за поворотом.

Мы поднялись на крыльцо, до последнего провожая их взглядом. Я хотела в шутку предложить помыться – нам всем срочно нужна была ванна, – но, окинув взглядом обгоревшие поля, осознала, какая неподъемная задача стоит перед нами. Тяжесть этого осознания обрушилась на меня, и сил на шутки уже не осталось. Действительно, что нам теперь делать?