Опасная находка
Часть 18 из 47 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Да. Да, смогу. Думаю, я никогда не сумею забыть, как они выглядели.
Марк впервые говорит о них так, словно его преследуют их призраки. Я иногда забываю, что у него тоже есть чувства. Звучит странно, правда? Но я имею в виду не все чувства, а то, что и у него есть страхи и слабости. Я так тщательно пытаюсь подавить свои, что забываю о том, что и Марк наверняка занят тем же самым. Он садится рядом со мной на край кровати, чтобы тоже видеть экран. Я открываю сайт Интерпола и кликаю на вкладку «Разыскиваются» в правом верхнем углу. На данный момент там список из 182 человек, то есть Марку нужно просмотреть 182 фотографии. Я думаю, уже вполне очевидно, с кем мы имеем дело. Я знаю, что два миллиона долларов — это ерунда для людей, способных позволить себе самолет за шестьдесят, но у меня такое ощущение, что эта сумка важна для них не только из-за денег.
Марк недоверчиво смотрит на меня.
— Ты серьезно?
— Ну не повредит же, правда? Пролистай их. Посмотри. — Я отдаю ему ноутбук и оставляю Марка изучать фото.
А сама беру свой телефон и выхожу на настил. Я хочу, чтобы после первого списка Марк проверил еще и список разыскиваемых ФБР, а потом список Британского национального агентства по борьбе с преступностью. Я быстро нахожу эти списки, спасибо гугл-поиску в моем телефоне. Целые ряды снимков преступников выстраиваются на экране, как и на сайте Интерпола.
Все они выглядят довольно подозрительно. Хотя, честно говоря, я полагаю, что можно вставить даже фотографию мамы Марка в базу разыскиваемых ФБР преступников, и она тоже станет выглядеть подозрительно. Я оглядываюсь на Марка и вижу его лицо, освещенное монитором, сквозь стеклянную дверь бунгало. Ну не помешает же проверить, правда? Даже если он ничего не отыщет, по крайней мере, мы попытаемся. И рано или поздно что-то найдем, иначе Марку придется опять спускаться на дно. Нам нужно найти хоть какую-то подсказку, понять, кто они, или же снова погрузиться, оставить деньги в самолете и забыть обо всем, что случилось.
Я внезапно вспоминаю об айфоне. Тот все еще лежит в кейсе с оружием, который я спрятала на верхней полке шкафа, за запасными подушками отеля. У самой дальней стены. Марк уже наложил вето на использование телефона, запретил даже включать его. Он говорит, что телефон должен остаться «мертвым». Но ведь он сэкономил бы нам столько времени, если бы мы хоть раз его включили. Хоть раз!
Аккумулятор сел. Я знаю, потому что уже пыталась его включить. Пробовала, пока Марк был сегодня в душе. Заряда нет.
Если б я хотя бы зарядила телефон, мы тут же выяснили бы, кем были те люди. Мы могли бы прекратить поиски.
Я снова смотрю на него сквозь стекло: лицо у Марка сосредоточенное, серьезное. Он беспокоится об ответственности, конечно, я знаю, что беспокоится. Он думает наперед и рассуждает логически: если что-то случится, придется ли нам отвечать перед судом. Если мы включим айфон, это станет прямым доказательством того, что сумка у нас. Телефон поймает сигнал, и учетная запись покажет, где и когда он включался. Даже если мы вернем его потом под воду, в самолет, на дно моря. На сервере все равно останутся данные о том, что сигнал от этого телефона поступал уже после авиакатастрофы. Это докажет, что кто-то нашел обломки, нашел трупы, нашел все — и никому не сказал. Скрыл улики.
А с другой стороны, вдруг обойдется? Я могу включить телефон, выяснить, чей он, и на этом все. В смысле, я включу его в режиме полета, тогда он не станет ловить сигнал и все будет хорошо. Никаких записей на сервере. Никаких улик. Я определенно могу это сделать. Могу все исправить. Я знаю, что могу.
И сегодня я собираюсь его зарядить.
17
Среда, 14 сентября
Телефон
Случилось нечто скверное.
Вчера вечером Марк отправился на частный урок сквоша в главном комплексе отеля. Ему нужно было развеяться — стресс все сильнее давил на него, и я предложила ему взять урок, чтобы отвлечься. К тому же он любит сквош, это ведь мужской аналог возможности прокричаться, разве нет?
Пока его не было, я отключила пресс для брюк в его шкафу и подсоединила к той же розетке айфон из сумки, воспользовавшись нашей запасной зарядкой. Я убедилась в том, что он на беззвучном режиме, и спрятала его за краем пресса — на случай, если Марк заглянет в шкаф.
Сегодня утром я проснулась раньше обычного; предвкушение того, что я собиралась сделать, подстегивало меня. Но мне пришлось ждать, пока Марк закончит завтракать и направится в душ, прежде чем я смогла подобраться к шкафу и отсоединить телефон от зарядного устройства. Сам по себе он не включился. Я не знала, должно было это произойти автоматически или нет, — а вдруг телефон сломан? И что тогда делать? Я спрятала телефон в карман, а запасную зарядку положила обратно в чемодан, после чего вернула вилку пресса на место.
Теперь мне нужно уединиться, всего на полчаса или около того, чтобы проверить телефон. Вот только сложно придумать причину для того, чтобы побыть одной во время медового месяца, вы не находите? Все кажется недостаточно важным, чтобы потребовать уединения. Я думаю о Холли, которая вышла на свободу два дня назад. Вполне логично, что мне нужно связаться по «Скайпу» с Филом и обсудить детали съемки после моего возвращения, раз уж мы пропустили сам день ее освобождения. Вот это явно веская причина, чтобы выйти из комнаты и немного побыть в одиночестве.
Я говорю Марку, что мне необходимо пообщаться в «Скайпе» со своей командой. И говорю, что мне понадобится локальная сеть для выхода в интернет — сигнал будет сильнее, а качество картинки лучше. И для этого мне придется отправиться в бизнес-центр отеля.
Он предлагает пойти со мной, но я говорю, что ему там будет скучно, а Филу и Дункану его присутствие покажется странным, к тому же я очень быстро вернусь. Обещаю, что он и не заметит моего отсутствия. Судя по его лицу, такой ответ его устраивает. Я предлагаю ему просмотреть сегодня еще и список пропавших людей на сайте Интерпола. Просто на всякий случай. Мало ли что. Хотя я знаю, что их там не будет. О пропаже этих людей не станут сообщать.
Бизнес-центр — это маленькая комната с огромным компьютером кремового цвета и лазерным принтером. В центре комнаты, занимая практически все ее пространство, стоит огромный стол для совещаний. Мне сложно представить, что эту комнату хоть раз использовали для настоящих деловых встреч. Наверняка тут совещается персонал.
Я мельком оглядываю стены и потолок. Камер нет. Это хорошо. То, что я собираюсь делать, будет выглядеть странно, и я не хочу, чтобы мои странные действия кто-то записал на видео, которое потом может стать уликой. Просто на всякий случай, если все пойдет не так, как надо.
Я залогиниваюсь в компьютере и выхожу на страницу поиска. Я готова. Все утро читала о том, что нужно делать.
Я вынимаю айфон из кармана и нажимаю кнопку включения. Экран заливает белым светом, затем появляется крошечный логотип. Мне нужно переключить его в авиарежим, как только появится экран блокировки. Я жду, затаив дыхание, пока телефон медленно грузится. Как долго он пробыл выключенным? Может, загрузка длится тем дольше, чем дольше его не включали? Впрочем, вряд ли.
Затем экран оживает. И это не экран блокировки. Блокировки тут вообще нет. Как и пароля. Только приложения. Сразу же возникают иконки приложений. Господи боже! Без пароля? Это же просто смешно, ну кто так делает в наши дни и в нашем возрасте? Я провожу пальцем по экрану, чтобы вызвать панель настроек, и нажимаю на маленький значок самолета. Все, я в безопасности.
С заблокированного экрана тоже можно войти в авиарежим, что я, собственно, и собиралась сделать изначально. Мой план заключался в том, чтобы обойти экран блокировки. Как выяснилось, это довольно просто, если верить информации в интернете. Но теперь мне не придется этого делать. Владелец определенно не беспокоился о том, что кто-то может воспользоваться его телефоном. Наверное, поместив телефон в кейс с автоматом, он счел это достаточной гарантией безопасности.
Стук моего сердца эхом отдается в ушах.
Я получила доступ ко всему. Иконок приложений немного, некоторые я узнаю, некоторые кажутся иностранными, но в основном это приложения по умолчанию, никаких «Кэнди Краш». Я касаюсь значка почты. На экран выпрыгивает почтовый клиент. Но все письма на русском. Черт! Я предполагала нечто подобное. И точно так же предполагаю, что это русский язык. По крайней мере, прочитать этот алфавит я не могу. Ладно. Самый простой способ разобраться с этим — скопировать текст и вставить его в «Гугл Транслейт». Едва ли элегантно, но, позвольте снова подчеркнуть: я не шпион.
Напрямую копировать и вставлять письма с этого телефона в «Гугл Транслейт» я не могу, для этого нужно выйти в сеть, зато я могу переслать их на свой почтовый ящик и уж потом перевести.
Я поворачиваюсь к компьютеру отеля и загружаю «Гугл-Россия», после чего ввожу имя провайдера, который предоставил почтовый ящик для получения тех писем. Это российский почтовый провайдер «Яндекс». Заглавная страница ни о чем мне не говорит: буквы на ней кажутся угловатой бессмыслицей, совершенно непонятной, зато в верхнем правом углу есть знакомые ячейки для ввода адреса и пароля. Я набираю адрес почты в первом окошке и кликаю на нечитаемые буквы под окошком пароля. Сбросить пароль. Я заполняю окошки и жду, глядя в телефон.
Ох, черт!
Ясно же, что я не смогу перезапустить этот электронный ящик! Ну я и идиотка! Я же не в сети. Сменить пароль не выйдет. Какого черта я об этом не подумала? Идиотка.
Ладно.
Ладно.
Подождите-ка… я могу включить вай-фай, не выходя из авиарежима. Ну конечно! Марк показал мне, как это делать, еще в самолете, чтобы мы могли воспользоваться салонным вай-фаем. И я все так же не попаду на радары сети. Телефон нельзя будет отследить. Я могу подключиться к вай-фаю отеля с этого телефона, сбросить пароль, а затем сменить его. Да!
Я быстро все это проворачиваю, подключаю телефон к беспроводной сети отеля, жду прибытия письма со сбросом пароля. Загружается пакет из тридцати одного сообщения, письмо со сменой пароля приходит последним. Никто пока не хватился этих людей. Несколько дней никто не заходил в этот аккаунт.
Я перехожу по пришедшей в письме ссылке и набираю пароль G650. Это кажется уместным. Затаив дыхание, я жду подтверждения. И все получается. Теперь только у меня есть доступ к их письмам.
Я прокручиваю письма вниз, и баннер «Гугла» вверху страницы говорит мне: «Эта страница на русском языке. Вы хотели бы перевести ее?» Кликаю на «перевести».
И читаю. Большая часть писем — это оповещения или какие-то счета. Некоторые содержат детали встреч. Места, даты, имена. Некоторые письма — спам. Забавно, что и преступникам он приходит. Но ни одно письмо не похоже на личное. Ни в одном письме нет имен отправителя или получателя. Несколько раз упоминается «Корпорация взаимного консультирования “Эгида”». И еще одна корпорация — «Карнвеннан холдингс». Транзакции между ними. И еще компания — «Темис файненшнл менеджмент». Я прекращаю читать. Мне нужно что-то большее, имя с фамилией, хоть что-нибудь. Я запоминаю несколько названий фирм, чтобы позже поискать о них информацию.
Я удаляю письма о смене пароля и выхожу из учетной записи, очищаю историю браузера на компьютере отеля, выхожу из гостевой странички. Теперь надо заняться сообщениями на телефоне. Я уверена, что сумею в них хоть что-то найти. Зеленая иконка сообщений показывает сорок два непрочитанных. Не думаю, что у меня за всю жизнь хоть раз накапливалось больше десятка непрочитанных сообщений, но жизнь этих ребят уже оборвалась, не так ли? Это объясняет, почему их так много. Я касаюсь соответствующей иконки сообщений. Сохраненных контактов в телефоне нет, так что все сообщения озаглавлены номерами телефонов. Я ищу их в интернете. «+1» в коде означает, что номер из США, «+44» — из Великобритании, «+7» — из России, «+352» — из Люксембурга, а «+507» — из Панамы. Владелец номера из Люксембурга писал в основном на французском и немецком языках. Сообщения из Панамы на испанском, с редкими вкраплениями английских слов. Американцы и русские вели переписку только на английском. Кому бы ни принадлежал телефон, этот человек говорил на множестве языков и жонглировал множеством дел. Пока сам не упал. Я нажимаю на первое сообщение, самое свежее, от владельца американского номера. И читаю цепочку:
ОНИ СОГЛАСИЛИСЬ. ОНИ БУДУТ СОПРОВОЖДАТЬ ТРАНЗАКЦИЮ. СЧАСТЛИВОГО ПОЛЕТА
ИНФОРМАЦИЯ НЕ ПОЛУЧЕНА, КАК ОГОВОРЕНО. ВОЗНИКЛИ ПРОБЛЕМЫ?
ГДЕ ВЫ?
СВЯЖИТЕСЬ СО МНОЙ
Я возвращаюсь к меню. Выбираю следующую цепочку. Сообщения с российского номера:
МЕСТО ВСТРЕЧИ ОПРЕДЕЛЕНО СЕГОДНЯ
22: 30 В ХЕЛИПОРТЕ
МАРШРУТ ИЗМЕНИЛСЯ? ГДЕ ВЫ СЕЙЧАС НАХОДИТЕСЬ? ВОЗНИКЛИ ПРОБЛЕМЫ? МЫ МОЖЕМ ПОМОЧЬ?
ОНИ НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧИЛИ. ГДЕ ВЫ?
ГДЕ ВЫ?
НУЖНО ПОГОВОРИТЬ, ОТВЕТЬТЕ, КАК ТОЛЬКО ПОЛУЧИТЕ ЭТО
ОТВЕТЬТЕ
Внезапно внизу появляется иконка с набором текста. Вот же черт! Дерьмо!
Я забыла о подключении к вай-фаю. И теперь передо мной мигают три серые точки. Кто-то печатает. Только теперь я вспоминаю, что айфоны отсылают отправителю отчеты о прочтении, если специально не изменить это в настройках. Так что все просмотренные сообщения были помечены как прочитанные.
Марк впервые говорит о них так, словно его преследуют их призраки. Я иногда забываю, что у него тоже есть чувства. Звучит странно, правда? Но я имею в виду не все чувства, а то, что и у него есть страхи и слабости. Я так тщательно пытаюсь подавить свои, что забываю о том, что и Марк наверняка занят тем же самым. Он садится рядом со мной на край кровати, чтобы тоже видеть экран. Я открываю сайт Интерпола и кликаю на вкладку «Разыскиваются» в правом верхнем углу. На данный момент там список из 182 человек, то есть Марку нужно просмотреть 182 фотографии. Я думаю, уже вполне очевидно, с кем мы имеем дело. Я знаю, что два миллиона долларов — это ерунда для людей, способных позволить себе самолет за шестьдесят, но у меня такое ощущение, что эта сумка важна для них не только из-за денег.
Марк недоверчиво смотрит на меня.
— Ты серьезно?
— Ну не повредит же, правда? Пролистай их. Посмотри. — Я отдаю ему ноутбук и оставляю Марка изучать фото.
А сама беру свой телефон и выхожу на настил. Я хочу, чтобы после первого списка Марк проверил еще и список разыскиваемых ФБР, а потом список Британского национального агентства по борьбе с преступностью. Я быстро нахожу эти списки, спасибо гугл-поиску в моем телефоне. Целые ряды снимков преступников выстраиваются на экране, как и на сайте Интерпола.
Все они выглядят довольно подозрительно. Хотя, честно говоря, я полагаю, что можно вставить даже фотографию мамы Марка в базу разыскиваемых ФБР преступников, и она тоже станет выглядеть подозрительно. Я оглядываюсь на Марка и вижу его лицо, освещенное монитором, сквозь стеклянную дверь бунгало. Ну не помешает же проверить, правда? Даже если он ничего не отыщет, по крайней мере, мы попытаемся. И рано или поздно что-то найдем, иначе Марку придется опять спускаться на дно. Нам нужно найти хоть какую-то подсказку, понять, кто они, или же снова погрузиться, оставить деньги в самолете и забыть обо всем, что случилось.
Я внезапно вспоминаю об айфоне. Тот все еще лежит в кейсе с оружием, который я спрятала на верхней полке шкафа, за запасными подушками отеля. У самой дальней стены. Марк уже наложил вето на использование телефона, запретил даже включать его. Он говорит, что телефон должен остаться «мертвым». Но ведь он сэкономил бы нам столько времени, если бы мы хоть раз его включили. Хоть раз!
Аккумулятор сел. Я знаю, потому что уже пыталась его включить. Пробовала, пока Марк был сегодня в душе. Заряда нет.
Если б я хотя бы зарядила телефон, мы тут же выяснили бы, кем были те люди. Мы могли бы прекратить поиски.
Я снова смотрю на него сквозь стекло: лицо у Марка сосредоточенное, серьезное. Он беспокоится об ответственности, конечно, я знаю, что беспокоится. Он думает наперед и рассуждает логически: если что-то случится, придется ли нам отвечать перед судом. Если мы включим айфон, это станет прямым доказательством того, что сумка у нас. Телефон поймает сигнал, и учетная запись покажет, где и когда он включался. Даже если мы вернем его потом под воду, в самолет, на дно моря. На сервере все равно останутся данные о том, что сигнал от этого телефона поступал уже после авиакатастрофы. Это докажет, что кто-то нашел обломки, нашел трупы, нашел все — и никому не сказал. Скрыл улики.
А с другой стороны, вдруг обойдется? Я могу включить телефон, выяснить, чей он, и на этом все. В смысле, я включу его в режиме полета, тогда он не станет ловить сигнал и все будет хорошо. Никаких записей на сервере. Никаких улик. Я определенно могу это сделать. Могу все исправить. Я знаю, что могу.
И сегодня я собираюсь его зарядить.
17
Среда, 14 сентября
Телефон
Случилось нечто скверное.
Вчера вечером Марк отправился на частный урок сквоша в главном комплексе отеля. Ему нужно было развеяться — стресс все сильнее давил на него, и я предложила ему взять урок, чтобы отвлечься. К тому же он любит сквош, это ведь мужской аналог возможности прокричаться, разве нет?
Пока его не было, я отключила пресс для брюк в его шкафу и подсоединила к той же розетке айфон из сумки, воспользовавшись нашей запасной зарядкой. Я убедилась в том, что он на беззвучном режиме, и спрятала его за краем пресса — на случай, если Марк заглянет в шкаф.
Сегодня утром я проснулась раньше обычного; предвкушение того, что я собиралась сделать, подстегивало меня. Но мне пришлось ждать, пока Марк закончит завтракать и направится в душ, прежде чем я смогла подобраться к шкафу и отсоединить телефон от зарядного устройства. Сам по себе он не включился. Я не знала, должно было это произойти автоматически или нет, — а вдруг телефон сломан? И что тогда делать? Я спрятала телефон в карман, а запасную зарядку положила обратно в чемодан, после чего вернула вилку пресса на место.
Теперь мне нужно уединиться, всего на полчаса или около того, чтобы проверить телефон. Вот только сложно придумать причину для того, чтобы побыть одной во время медового месяца, вы не находите? Все кажется недостаточно важным, чтобы потребовать уединения. Я думаю о Холли, которая вышла на свободу два дня назад. Вполне логично, что мне нужно связаться по «Скайпу» с Филом и обсудить детали съемки после моего возвращения, раз уж мы пропустили сам день ее освобождения. Вот это явно веская причина, чтобы выйти из комнаты и немного побыть в одиночестве.
Я говорю Марку, что мне необходимо пообщаться в «Скайпе» со своей командой. И говорю, что мне понадобится локальная сеть для выхода в интернет — сигнал будет сильнее, а качество картинки лучше. И для этого мне придется отправиться в бизнес-центр отеля.
Он предлагает пойти со мной, но я говорю, что ему там будет скучно, а Филу и Дункану его присутствие покажется странным, к тому же я очень быстро вернусь. Обещаю, что он и не заметит моего отсутствия. Судя по его лицу, такой ответ его устраивает. Я предлагаю ему просмотреть сегодня еще и список пропавших людей на сайте Интерпола. Просто на всякий случай. Мало ли что. Хотя я знаю, что их там не будет. О пропаже этих людей не станут сообщать.
Бизнес-центр — это маленькая комната с огромным компьютером кремового цвета и лазерным принтером. В центре комнаты, занимая практически все ее пространство, стоит огромный стол для совещаний. Мне сложно представить, что эту комнату хоть раз использовали для настоящих деловых встреч. Наверняка тут совещается персонал.
Я мельком оглядываю стены и потолок. Камер нет. Это хорошо. То, что я собираюсь делать, будет выглядеть странно, и я не хочу, чтобы мои странные действия кто-то записал на видео, которое потом может стать уликой. Просто на всякий случай, если все пойдет не так, как надо.
Я залогиниваюсь в компьютере и выхожу на страницу поиска. Я готова. Все утро читала о том, что нужно делать.
Я вынимаю айфон из кармана и нажимаю кнопку включения. Экран заливает белым светом, затем появляется крошечный логотип. Мне нужно переключить его в авиарежим, как только появится экран блокировки. Я жду, затаив дыхание, пока телефон медленно грузится. Как долго он пробыл выключенным? Может, загрузка длится тем дольше, чем дольше его не включали? Впрочем, вряд ли.
Затем экран оживает. И это не экран блокировки. Блокировки тут вообще нет. Как и пароля. Только приложения. Сразу же возникают иконки приложений. Господи боже! Без пароля? Это же просто смешно, ну кто так делает в наши дни и в нашем возрасте? Я провожу пальцем по экрану, чтобы вызвать панель настроек, и нажимаю на маленький значок самолета. Все, я в безопасности.
С заблокированного экрана тоже можно войти в авиарежим, что я, собственно, и собиралась сделать изначально. Мой план заключался в том, чтобы обойти экран блокировки. Как выяснилось, это довольно просто, если верить информации в интернете. Но теперь мне не придется этого делать. Владелец определенно не беспокоился о том, что кто-то может воспользоваться его телефоном. Наверное, поместив телефон в кейс с автоматом, он счел это достаточной гарантией безопасности.
Стук моего сердца эхом отдается в ушах.
Я получила доступ ко всему. Иконок приложений немного, некоторые я узнаю, некоторые кажутся иностранными, но в основном это приложения по умолчанию, никаких «Кэнди Краш». Я касаюсь значка почты. На экран выпрыгивает почтовый клиент. Но все письма на русском. Черт! Я предполагала нечто подобное. И точно так же предполагаю, что это русский язык. По крайней мере, прочитать этот алфавит я не могу. Ладно. Самый простой способ разобраться с этим — скопировать текст и вставить его в «Гугл Транслейт». Едва ли элегантно, но, позвольте снова подчеркнуть: я не шпион.
Напрямую копировать и вставлять письма с этого телефона в «Гугл Транслейт» я не могу, для этого нужно выйти в сеть, зато я могу переслать их на свой почтовый ящик и уж потом перевести.
Я поворачиваюсь к компьютеру отеля и загружаю «Гугл-Россия», после чего ввожу имя провайдера, который предоставил почтовый ящик для получения тех писем. Это российский почтовый провайдер «Яндекс». Заглавная страница ни о чем мне не говорит: буквы на ней кажутся угловатой бессмыслицей, совершенно непонятной, зато в верхнем правом углу есть знакомые ячейки для ввода адреса и пароля. Я набираю адрес почты в первом окошке и кликаю на нечитаемые буквы под окошком пароля. Сбросить пароль. Я заполняю окошки и жду, глядя в телефон.
Ох, черт!
Ясно же, что я не смогу перезапустить этот электронный ящик! Ну я и идиотка! Я же не в сети. Сменить пароль не выйдет. Какого черта я об этом не подумала? Идиотка.
Ладно.
Ладно.
Подождите-ка… я могу включить вай-фай, не выходя из авиарежима. Ну конечно! Марк показал мне, как это делать, еще в самолете, чтобы мы могли воспользоваться салонным вай-фаем. И я все так же не попаду на радары сети. Телефон нельзя будет отследить. Я могу подключиться к вай-фаю отеля с этого телефона, сбросить пароль, а затем сменить его. Да!
Я быстро все это проворачиваю, подключаю телефон к беспроводной сети отеля, жду прибытия письма со сбросом пароля. Загружается пакет из тридцати одного сообщения, письмо со сменой пароля приходит последним. Никто пока не хватился этих людей. Несколько дней никто не заходил в этот аккаунт.
Я перехожу по пришедшей в письме ссылке и набираю пароль G650. Это кажется уместным. Затаив дыхание, я жду подтверждения. И все получается. Теперь только у меня есть доступ к их письмам.
Я прокручиваю письма вниз, и баннер «Гугла» вверху страницы говорит мне: «Эта страница на русском языке. Вы хотели бы перевести ее?» Кликаю на «перевести».
И читаю. Большая часть писем — это оповещения или какие-то счета. Некоторые содержат детали встреч. Места, даты, имена. Некоторые письма — спам. Забавно, что и преступникам он приходит. Но ни одно письмо не похоже на личное. Ни в одном письме нет имен отправителя или получателя. Несколько раз упоминается «Корпорация взаимного консультирования “Эгида”». И еще одна корпорация — «Карнвеннан холдингс». Транзакции между ними. И еще компания — «Темис файненшнл менеджмент». Я прекращаю читать. Мне нужно что-то большее, имя с фамилией, хоть что-нибудь. Я запоминаю несколько названий фирм, чтобы позже поискать о них информацию.
Я удаляю письма о смене пароля и выхожу из учетной записи, очищаю историю браузера на компьютере отеля, выхожу из гостевой странички. Теперь надо заняться сообщениями на телефоне. Я уверена, что сумею в них хоть что-то найти. Зеленая иконка сообщений показывает сорок два непрочитанных. Не думаю, что у меня за всю жизнь хоть раз накапливалось больше десятка непрочитанных сообщений, но жизнь этих ребят уже оборвалась, не так ли? Это объясняет, почему их так много. Я касаюсь соответствующей иконки сообщений. Сохраненных контактов в телефоне нет, так что все сообщения озаглавлены номерами телефонов. Я ищу их в интернете. «+1» в коде означает, что номер из США, «+44» — из Великобритании, «+7» — из России, «+352» — из Люксембурга, а «+507» — из Панамы. Владелец номера из Люксембурга писал в основном на французском и немецком языках. Сообщения из Панамы на испанском, с редкими вкраплениями английских слов. Американцы и русские вели переписку только на английском. Кому бы ни принадлежал телефон, этот человек говорил на множестве языков и жонглировал множеством дел. Пока сам не упал. Я нажимаю на первое сообщение, самое свежее, от владельца американского номера. И читаю цепочку:
ОНИ СОГЛАСИЛИСЬ. ОНИ БУДУТ СОПРОВОЖДАТЬ ТРАНЗАКЦИЮ. СЧАСТЛИВОГО ПОЛЕТА
ИНФОРМАЦИЯ НЕ ПОЛУЧЕНА, КАК ОГОВОРЕНО. ВОЗНИКЛИ ПРОБЛЕМЫ?
ГДЕ ВЫ?
СВЯЖИТЕСЬ СО МНОЙ
Я возвращаюсь к меню. Выбираю следующую цепочку. Сообщения с российского номера:
МЕСТО ВСТРЕЧИ ОПРЕДЕЛЕНО СЕГОДНЯ
22: 30 В ХЕЛИПОРТЕ
МАРШРУТ ИЗМЕНИЛСЯ? ГДЕ ВЫ СЕЙЧАС НАХОДИТЕСЬ? ВОЗНИКЛИ ПРОБЛЕМЫ? МЫ МОЖЕМ ПОМОЧЬ?
ОНИ НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧИЛИ. ГДЕ ВЫ?
ГДЕ ВЫ?
НУЖНО ПОГОВОРИТЬ, ОТВЕТЬТЕ, КАК ТОЛЬКО ПОЛУЧИТЕ ЭТО
ОТВЕТЬТЕ
Внезапно внизу появляется иконка с набором текста. Вот же черт! Дерьмо!
Я забыла о подключении к вай-фаю. И теперь передо мной мигают три серые точки. Кто-то печатает. Только теперь я вспоминаю, что айфоны отсылают отправителю отчеты о прочтении, если специально не изменить это в настройках. Так что все просмотренные сообщения были помечены как прочитанные.