Оковы осени
Часть 8 из 37 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Обращайся к смотрителям за помощью. Пенелопа ждет на другой стороне. Она — часть тебя, Привратник мертвых в мире духов. Доверься инстинктам. Друзья и коллеги могут быть настоящими, но в лесу таится опасность — коварное желание подчинить себе силы Уиспер Холлоу. Это древние земли, находящиеся на пересечении лей-линий. Уиспер Холлоу полон сил, привлекающих тех, кто хотел бы получить контроль. И у нашего народа — детей Морриган — есть враги, желающие остановить нас в своей ярости испокон веков.
Я буду помогать тебе по возможности, но мои силы с другой стороны будут ограничены из-за врагов, которые стремились остановить меня при жизни. Взгляни на мое прошлое, чтобы двигаться вперед в своем будущем. Сейчас тебе известна правда о твоем деде. Если получится, днем мы расскажем обо всем Элии, Ариэль и Айви. Интуиция подсказывает, что у нас могут возникнуть проблемы. Прошу, не позволяй злости затуманивать разум… Не знаю, смогу ли я преодолеть это когда-либо, но я должна, ради всех нас. А ты должна быть сильной и открытой для любой помощи, даже оттуда, откуда меньше всего ее ожидаешь.
Люблю тебя как живая, так и мёртвая,
Бабушка Лила
Я закрыла книгу. Правду о деде? Ну вот опять. Тайны и скрытые послания. Я повернулась, чтобы спросить у призрака бабушки, что же было так невероятно важно, что она даже не смогла записать это в дневнике, но прежде, чем я успела открыть рот, она покачала головой и указала на сумку.
Ну ладно, будем играть по ее правилам. Открыв ее, я почувствовала запах сирени и темных роз. Внутри сумки я обнаружила серебряный кинжал в кожаном футляре. Клинок был сантиметров двадцать в длину, рукоять обхватывали два крыла, на вершине была воронья голова. Клинок был весь покрыт символами. Я провела пальцем по краю, и тут же выступила кровь. Острый.
Слизав кровь с пальца, я вернула кинжал в футляр и продолжила. Кроме клинка я нашла кварцевый хрустальный череп диаметром сантиметров десять. Разломы внутри черепа образовывали призмы и радуги, и было очень трудно оторвать от него взгляд. Там были бутылочки с порошками, каждая из которых была аккуратно подписана, тонкая серебряная палочка с кристаллами кварца и черный бархатный мешочек с кристаллическими рунами, хотя я и не смогла узнать ни один из символов.
Мое внимание привлек еще один мешочек из фиолетового атласа. Я вытряхнула несколько больших зубов на ладонь. Их было девять, и каждый был исписан чем-то вроде сигила. Они резонировали сердцебиению у меня в руке настолько сильно и оглушительно, что у меня закружилась голова. Я быстро положила их обратно в мешочек, не желая ничего трогать, пока не буду знать, что именно я делаю. Последней вещью в сумке была черная бархатная коробка. Внутри, на подушке из голубого атласа, лежал веер, судя по всему, сделанный из вороньего пера. Я развернула его и помахала. Звуки вороньих криков наполнили воздух. Вздрогнув, я быстро положила его обратно в шкатулку.
Кулон на моей шее вибрировал, и я поняла, что это была реакция на предметы из тайника. Медленно миллионы мыслей ворвались в мою головы. Я положила все, включая дневник, в коробку. Потом я поднялась на ноги, отряхнула джинсы и положила сумку на стол.
Но, похоже, Лила еще не закончила. Она жестом приказала следовать за ней. Я подняла коробку и поднялась за ней на чердак. Когда я открыла дверь, у меня появилось такое чувство, словно я вошла в сокрытое сердце дома. Чердаки были резервуарами, где покоились старые вещи, скрываясь в тени. Чердак был большой комнатой, освещенной одной единственной голой лампочкой, свисающей с потолка. Все было покрыто слоем пыли, и я заметила парочку старых сундуков, кресло-качалку и несколько странных предметов мебели. Лила стояла в стороне, только улыбка на ее лице внезапно померкла. Она снова мне кивнула.
Заинтригованная, зачем она привела меня сюда, я приступила к осмотру сундуков. Несколько были наполнены китайскими штучками и безделушками, но мой взгляд привлек один сундук, стоящий в углу. Пробираясь к сундуку, я обогнула кресло-качалку и небольшой столик и опустилась на колени, чтобы осмотреть его.
Сундучок был квадратный, словно бокс, вырезанный из кедра. Стерев пыль, я увидела, что он был отполирован до теплого золотого свечения. На верхушки были вырезаны инициалы: Т.Э.Ф.
Тамила Эйлин Фэллуотер… моя мама. Должно быть, это её сундучок.
Я посмотрела на Лилу. Она слегка пожала плечами. У нее было грустное лицо. Меня поразило осознание. Лила умерла, а моя мать так никогда и не возвращалась домой. Мне стало интересно, получала ли она когда-нибудь весточку от Тамилы, но просто никогда не рассказывала об этом Дювалу. Но она, конечно же, сказала бы мне? Она бы, конечно же, рассказала мне о ней… и об Эйвери, если парочка действительно сбежала вместе? Присев на пятки, я задумалась об исчезновении моей матери. Куда она ушла? Даже после стольких лет я ничего не могла изменить, но мне было интересно… любила ли она меня? И если это так, то почему она сбежала? Почему не вернулась за мной?
В сознании всплыло смутное воспоминание — мы с мамой были во дворе, она держала меня за руки и крутила вокруг себя под летним солнцем. Мы обе смеялись. Мы крутились все быстрее и быстрее, пока вдруг не повалились на траву, и она обняла мне, погладив по волосам.
— Я люблю тебя, Кэррис. Никогда этого не забывай. Неважно, что случится, помни, что я люблю тебя. Обещай мне.
Она заставила меня посмотреть на нее, услышать ее. Я вдруг вспомнила, что глаза ее были полны слёз. Она плакала, но я не помнила об этом до этого момента.
Неделю спустя она пропала. А я выкинула тот день из памяти, потому что было слишком боли, как счастлива я была и как сильно любила ее.
Вздохнув, я сосредоточилась на настоящем.
— Он принадлежал моей матери?
Лила кивнула, по-прежнему молча. Я знала, что мертвые могут говорить, но бабушка не сказала мне ни слова. Она вела себя словно гид. Неуверенно я попробовала открыть сундук, но только для того, чтобы понять, что он был закрыт. Я изучила замок. Только коснувшись его, я поняла, что ключ, который я нашла в ящике бабушки, был от этого сундука.
Я попробовала поднять сундук, но он был слишком тяжелый для меня. Придется принести ключ сюда.
Я подняла взгляд, чтобы сказать что-нибудь, но на чердаке было пусто. Лила исчезла.
— Бабушка? Бабушка! — я быстро просканировала комнату, но в ней не было никого, кроме меня. Жалея, что не сказала, как сильно любила ее, когда у меня был шанс, я медленно пошла к лестнице. Если мне повезёт, она вернётся.
Я спустилась на кухню и собиралась достать ключ, и вернуться наверх, когда в дверь позвонили. Это не могла быть Пеггин — до ужина было еще далеко. Нахмурившись, я открыла дверь и обнаружила прислонившегося к стене Брайана с букетом цветов в руках — осенние циннии выглядели недавно сорванными.
— Привет, соседушка. Я решил разыграть гостеприимство, — он протянул мне цветы. Когда я приняла их, он поймал мой взгляд, и у меня снова возникло такое чувство, что он был полон тайн.
Я попыталась увидеть, нет ли возле него духов. Я почти всегда могла уловить парочку неподалеку, но сейчас я видела лишь вспышки энергии вокруг него. Было в нем что-то… Я попыталась подобрать слово, которое описало бы ощущение.
Слишком много для одного тела… в нем было нечто большее, чем можно было увидеть, большее, чем видно на поверхности. У этого человека есть секреты, и он умело и глубоко скрывает их.
Откуда это взялось, черт возьми? Всполошившись, я отступила в сторону.
— Входи.
Я положила цветы в раковину. Они определенно были сорваны прямо с грядки, а не из магазина.
— У тебя там сад за калиткой? — послав ему улыбку, я достала вазу из шкафа и налила в нее воду. Дом Брайана больше походил на особняк, и площадь двора была достаточно большой, с высоким каменным забором, окружавшим огромный участок. В заборе было как минимум два прохода: главные ворота и калитка, разделяющая наши участки.
Он сел за стол и откинулся на стуле.
— Да, у меня там сад. Вообще-то, их несколько. У меня страсть к садоводству — оно меня успокаивает, — бросив беглый взгляд на кухню, он добавил: — Здесь ничего особо не изменилось.
— Пока не изменилось. Не забывай, я вернулась всего пару дней назад. Масштаб того, сколько мне предстоит сделать, только начинает устанавливаться. Во второй раз вся моя жизнь кардинально поменялась… нужно немного адаптироваться, чтобы понять, как снова влиться в этот город.
Нужно было приспосабливаться. Например, что я собираюсь делать со своей жизнью? Найду ли я работу или, возможно, начну собственное дело? Быть медиумом — большая ответственность, однако, когда я проверяла в последний раз, ежемесячная оплата за это не полагалась. У меня были деньги благодаря наследству от бабушки с дедом, и дом был оплачен на долгие годы вперед, но мне совсем не хотелось сидеть на попе ровно и ничего не делать.
— Могу вообразить, как это будет трудно. Твоя бабушка несла огромную ответственность на своих плечах. Тебе тоже придется.
Так, значит, он знал. Не то чтобы дар Лилы был какой-то тайной. Весь город знал, ровно, как и о том, почему я вернулась. Это был лишь вопрос времени, когда новость разнесется по округе, и тогда, было ожидаемо, что люди начнут стучаться в мою дверь, прося помощи. Прямо как когда я была маленькой. Лила постоянно разбиралась с духами для людей.
Я поставила вазу на стол и наклонилась, чтобы вдохнуть запах. Циннии были замечательных цветов — цветов осени: желтые, золотые и медные. Цветы были пышными, а насыщенный цветочный запах щекотал нос.
Коснувшись одного бархатного лепестка, я тихо вздохнула.
— Очень мило с твоей стороны было принести их. Они прекрасны. У меня не было возможности заниматься садоводством последние пятнадцать лет. Я жила в квартире в Сиэтле, а мои кошки съедают все растения в доме. Кстати, о птичках… — я замолчала, когда Дафни тихонько вошла в комнату. Она была светской кошечкой. Гэбби и Агент Эйч были дружелюбными, но им нужно было время, чтобы подойти к незнакомцу. Дафни же была кокеткой.
Брайан молчал, с опаской смотря на ней. У него был вид человека, который не был уверен в кошках, и это, само по себе, беспокоило меня.
— У тебя аллергия? — это был самый простой ответ на вопрос.
Он покачал головой.
— Нет, но я не привык кошкам. Я больше по собакам. У меня как-то был пёс. Он дожил до четырнадцать лет, хороший возраст для собаки. Я… много путешествовал в последние годы, поэтому решил подождать, пока не буду готов осесть где-нибудь, прежде чем снова завести домашнее животное.
Он нерешительно наклонился и протянул руку — медленно, чтобы не спугнуть её. Дафни осторожно подошла ближе. Она обнюхала его пальцы, снова взглянула на лицо и запрыгнула к нему на колени.
Что ж, это было неожиданно. Она замурлыкала и начала тереться о рукав его куртки.
— Она дружелюбная, но обычно она не такая шустрая.
Некоторые считали меня помешанной, но я давала кошкам определять, можно ли доверять человеку, который пришёл в мой дом. Они непременно шарахались от проблемных и людей с дурным характером. А это означало, что кем бы он ни был, Брайан был достаточно безобиден, чтобы впускать его в дом.
Расслабившись, я направилась к стойке.
— Хочешь кофе? Латте? Капучино? У меня есть всё нужное. А ещё я работала баристой.
На его лице появилась тень улыбки.
— Ты кофейная чудачка, прямо как твоя бабушка, да? И, конечно, я хотел пригласить тебя в «Веник и Чертополох», но и это отлично подойдет.
— «Веник и Чертополох»? — я включила эспрессо-машину. — Что ты будешь и сколько тебе шотов? И да, когда мне было четырнадцать, моя бабушка научила меня ценить достоинства хорошего кофе.
Я не стала добавлять, что, по её словам, это помогало ей сосредоточиться на работе.
— Кофейня «Веник и Чертополох». Она на углу Пятой и Кедровой улиц, а владельцы Майкл и Нелли Бреннон. Милое местечко. Мне, пожалуйста, тройной латте.
Он гладил Дафни по спине. Она повернулась, чтобы посмотреть на него и потом довольная спрыгнула вниз и убежала в гостиную.
Пока я готовила шоты, я пыталась найти тему для разговора, чувствуя неловкость. Я плохо умела болтать ни о чем, разве что с Пеггин. Я нервничала из-за Брайана, в основном потому, что не могла полностью его прочитать.
О, да кому ты врешь, женщина? Ты нервничаешь, потому что он такой красавчик и определенной твой тип. Перестань себя обманывать. Он тебе нравится, и ты это знаешь. Раздраженная (порой сталкиваться лицом к лицу с реальностью совсем не весело), я думала, о чем поговорить, пока машина работала. Но я понятия не имела, о чем с ним можно поговорить, а его, похоже, молчание ничуть не смущало. Я повернулась так, чтобы он не мог видеть моего лица, и закрыла глаза, сосредотачиваясь, чтобы выяснить о нем что-нибудь еще.
Меня окружил туман, и я мельком увидела лес, высокие ели качались от бушующего в ночи урагана. Я чувствовала запах дождя, тяжелый и холодный, и даже несмотря на то, что я не могла ее увидеть, я знала, что темная луна пряталась за тучами. Шорох в кустах заставил понять, что рядом со мной кто-то был — некто опасный и дикий с острыми зубами. Некто вроде того, за кем он гнался в момент нашей встречи на дороге. Меня охватил инстинкт самосохранения, и мои глаза распахнулись.
На машине загорелась лампочка «готово», и я, не думая, начала наливать шоты, но у меня тряслись руки. Кто бы не прятался в кустах, он был опасен, и я все еще чувствовала его голод во тьме. Это был не призрак… и мне кажется, Неживым он тоже не был. Но кто бы там ни был, у него в животе была грызущая боль, и чем бы он ни был, шёл он за Брайаном — это все, что я поняла. Он крался за ним тенью, словно наблюдатель, или, возможно… они преследовали друг друга. Приготовив напитки, я постаралась успокоить нервы, напоминая себе, что Дафни он понравился.
В этот момент ко мне присоединился Брайан.
— Помощь нужна? Достать молоко из холодильника?
— Да, пожалуйста. Сливки там же, — благодарная, что можно что-то сказать, я добавила: — В буфете есть печенье. Вообще-то, там много разных, — я вспыхнула. — Я сладкоежка. Возьми, какие понравятся, и поставь на стол.
Он засмеялся.
— Я обычно не ем сладкое, но кто же не любит печенье.
Тьма, окружавшая его, испарилась, и он снова стал всего лишь моим соседом. Размышляя, не придумала ли я себе все это, я отнесла чашки на стол, пока он открыл шкафчик с печеньем. Он выбрал «Орео», и я снова начала таять. Наши вкусы совпадали.
— Так, какие у тебя планы на сегодняшний день? — он сделала глоток и издал довольный звук. — У тебя действительно хорошо получается.
— Я же сказала, — я ухмыльнулась. И тут меня осенило. — Вообще-то я собиралась подняться обратно на чердак, когда ты позвонил в дверь. Я нашла нужный мне сундук, но не могу спустить его вниз одна, а открывать его там не хочу. Может, поможешь мне после того, как мы допьем кофе?
Он выгнул бровь.
— Конечно. Буду рад помочь.
Я посмотрела на часы. Было два часа дня — куча времени до прихода Пеггин. Как бы мне не было стыдно в этом признаться, и как бы сильно я не любила Пеггин, я хотела познакомиться с Брайаном немного ближе, прежде чем представлю их друг другу. Она очаровывала мужчин на раз. Я их обычно отшивала, потому что была очень прямолинейна и видела их насквозь. Вообще-то тоже самое происходило и с женщинами, вероятно, поэтому у меня так мало друзей.
— Итак, Брайан, чем ты занимаешься? И передай мне, пожалуйста, печенье.
Я буду помогать тебе по возможности, но мои силы с другой стороны будут ограничены из-за врагов, которые стремились остановить меня при жизни. Взгляни на мое прошлое, чтобы двигаться вперед в своем будущем. Сейчас тебе известна правда о твоем деде. Если получится, днем мы расскажем обо всем Элии, Ариэль и Айви. Интуиция подсказывает, что у нас могут возникнуть проблемы. Прошу, не позволяй злости затуманивать разум… Не знаю, смогу ли я преодолеть это когда-либо, но я должна, ради всех нас. А ты должна быть сильной и открытой для любой помощи, даже оттуда, откуда меньше всего ее ожидаешь.
Люблю тебя как живая, так и мёртвая,
Бабушка Лила
Я закрыла книгу. Правду о деде? Ну вот опять. Тайны и скрытые послания. Я повернулась, чтобы спросить у призрака бабушки, что же было так невероятно важно, что она даже не смогла записать это в дневнике, но прежде, чем я успела открыть рот, она покачала головой и указала на сумку.
Ну ладно, будем играть по ее правилам. Открыв ее, я почувствовала запах сирени и темных роз. Внутри сумки я обнаружила серебряный кинжал в кожаном футляре. Клинок был сантиметров двадцать в длину, рукоять обхватывали два крыла, на вершине была воронья голова. Клинок был весь покрыт символами. Я провела пальцем по краю, и тут же выступила кровь. Острый.
Слизав кровь с пальца, я вернула кинжал в футляр и продолжила. Кроме клинка я нашла кварцевый хрустальный череп диаметром сантиметров десять. Разломы внутри черепа образовывали призмы и радуги, и было очень трудно оторвать от него взгляд. Там были бутылочки с порошками, каждая из которых была аккуратно подписана, тонкая серебряная палочка с кристаллами кварца и черный бархатный мешочек с кристаллическими рунами, хотя я и не смогла узнать ни один из символов.
Мое внимание привлек еще один мешочек из фиолетового атласа. Я вытряхнула несколько больших зубов на ладонь. Их было девять, и каждый был исписан чем-то вроде сигила. Они резонировали сердцебиению у меня в руке настолько сильно и оглушительно, что у меня закружилась голова. Я быстро положила их обратно в мешочек, не желая ничего трогать, пока не буду знать, что именно я делаю. Последней вещью в сумке была черная бархатная коробка. Внутри, на подушке из голубого атласа, лежал веер, судя по всему, сделанный из вороньего пера. Я развернула его и помахала. Звуки вороньих криков наполнили воздух. Вздрогнув, я быстро положила его обратно в шкатулку.
Кулон на моей шее вибрировал, и я поняла, что это была реакция на предметы из тайника. Медленно миллионы мыслей ворвались в мою головы. Я положила все, включая дневник, в коробку. Потом я поднялась на ноги, отряхнула джинсы и положила сумку на стол.
Но, похоже, Лила еще не закончила. Она жестом приказала следовать за ней. Я подняла коробку и поднялась за ней на чердак. Когда я открыла дверь, у меня появилось такое чувство, словно я вошла в сокрытое сердце дома. Чердаки были резервуарами, где покоились старые вещи, скрываясь в тени. Чердак был большой комнатой, освещенной одной единственной голой лампочкой, свисающей с потолка. Все было покрыто слоем пыли, и я заметила парочку старых сундуков, кресло-качалку и несколько странных предметов мебели. Лила стояла в стороне, только улыбка на ее лице внезапно померкла. Она снова мне кивнула.
Заинтригованная, зачем она привела меня сюда, я приступила к осмотру сундуков. Несколько были наполнены китайскими штучками и безделушками, но мой взгляд привлек один сундук, стоящий в углу. Пробираясь к сундуку, я обогнула кресло-качалку и небольшой столик и опустилась на колени, чтобы осмотреть его.
Сундучок был квадратный, словно бокс, вырезанный из кедра. Стерев пыль, я увидела, что он был отполирован до теплого золотого свечения. На верхушки были вырезаны инициалы: Т.Э.Ф.
Тамила Эйлин Фэллуотер… моя мама. Должно быть, это её сундучок.
Я посмотрела на Лилу. Она слегка пожала плечами. У нее было грустное лицо. Меня поразило осознание. Лила умерла, а моя мать так никогда и не возвращалась домой. Мне стало интересно, получала ли она когда-нибудь весточку от Тамилы, но просто никогда не рассказывала об этом Дювалу. Но она, конечно же, сказала бы мне? Она бы, конечно же, рассказала мне о ней… и об Эйвери, если парочка действительно сбежала вместе? Присев на пятки, я задумалась об исчезновении моей матери. Куда она ушла? Даже после стольких лет я ничего не могла изменить, но мне было интересно… любила ли она меня? И если это так, то почему она сбежала? Почему не вернулась за мной?
В сознании всплыло смутное воспоминание — мы с мамой были во дворе, она держала меня за руки и крутила вокруг себя под летним солнцем. Мы обе смеялись. Мы крутились все быстрее и быстрее, пока вдруг не повалились на траву, и она обняла мне, погладив по волосам.
— Я люблю тебя, Кэррис. Никогда этого не забывай. Неважно, что случится, помни, что я люблю тебя. Обещай мне.
Она заставила меня посмотреть на нее, услышать ее. Я вдруг вспомнила, что глаза ее были полны слёз. Она плакала, но я не помнила об этом до этого момента.
Неделю спустя она пропала. А я выкинула тот день из памяти, потому что было слишком боли, как счастлива я была и как сильно любила ее.
Вздохнув, я сосредоточилась на настоящем.
— Он принадлежал моей матери?
Лила кивнула, по-прежнему молча. Я знала, что мертвые могут говорить, но бабушка не сказала мне ни слова. Она вела себя словно гид. Неуверенно я попробовала открыть сундук, но только для того, чтобы понять, что он был закрыт. Я изучила замок. Только коснувшись его, я поняла, что ключ, который я нашла в ящике бабушки, был от этого сундука.
Я попробовала поднять сундук, но он был слишком тяжелый для меня. Придется принести ключ сюда.
Я подняла взгляд, чтобы сказать что-нибудь, но на чердаке было пусто. Лила исчезла.
— Бабушка? Бабушка! — я быстро просканировала комнату, но в ней не было никого, кроме меня. Жалея, что не сказала, как сильно любила ее, когда у меня был шанс, я медленно пошла к лестнице. Если мне повезёт, она вернётся.
Я спустилась на кухню и собиралась достать ключ, и вернуться наверх, когда в дверь позвонили. Это не могла быть Пеггин — до ужина было еще далеко. Нахмурившись, я открыла дверь и обнаружила прислонившегося к стене Брайана с букетом цветов в руках — осенние циннии выглядели недавно сорванными.
— Привет, соседушка. Я решил разыграть гостеприимство, — он протянул мне цветы. Когда я приняла их, он поймал мой взгляд, и у меня снова возникло такое чувство, что он был полон тайн.
Я попыталась увидеть, нет ли возле него духов. Я почти всегда могла уловить парочку неподалеку, но сейчас я видела лишь вспышки энергии вокруг него. Было в нем что-то… Я попыталась подобрать слово, которое описало бы ощущение.
Слишком много для одного тела… в нем было нечто большее, чем можно было увидеть, большее, чем видно на поверхности. У этого человека есть секреты, и он умело и глубоко скрывает их.
Откуда это взялось, черт возьми? Всполошившись, я отступила в сторону.
— Входи.
Я положила цветы в раковину. Они определенно были сорваны прямо с грядки, а не из магазина.
— У тебя там сад за калиткой? — послав ему улыбку, я достала вазу из шкафа и налила в нее воду. Дом Брайана больше походил на особняк, и площадь двора была достаточно большой, с высоким каменным забором, окружавшим огромный участок. В заборе было как минимум два прохода: главные ворота и калитка, разделяющая наши участки.
Он сел за стол и откинулся на стуле.
— Да, у меня там сад. Вообще-то, их несколько. У меня страсть к садоводству — оно меня успокаивает, — бросив беглый взгляд на кухню, он добавил: — Здесь ничего особо не изменилось.
— Пока не изменилось. Не забывай, я вернулась всего пару дней назад. Масштаб того, сколько мне предстоит сделать, только начинает устанавливаться. Во второй раз вся моя жизнь кардинально поменялась… нужно немного адаптироваться, чтобы понять, как снова влиться в этот город.
Нужно было приспосабливаться. Например, что я собираюсь делать со своей жизнью? Найду ли я работу или, возможно, начну собственное дело? Быть медиумом — большая ответственность, однако, когда я проверяла в последний раз, ежемесячная оплата за это не полагалась. У меня были деньги благодаря наследству от бабушки с дедом, и дом был оплачен на долгие годы вперед, но мне совсем не хотелось сидеть на попе ровно и ничего не делать.
— Могу вообразить, как это будет трудно. Твоя бабушка несла огромную ответственность на своих плечах. Тебе тоже придется.
Так, значит, он знал. Не то чтобы дар Лилы был какой-то тайной. Весь город знал, ровно, как и о том, почему я вернулась. Это был лишь вопрос времени, когда новость разнесется по округе, и тогда, было ожидаемо, что люди начнут стучаться в мою дверь, прося помощи. Прямо как когда я была маленькой. Лила постоянно разбиралась с духами для людей.
Я поставила вазу на стол и наклонилась, чтобы вдохнуть запах. Циннии были замечательных цветов — цветов осени: желтые, золотые и медные. Цветы были пышными, а насыщенный цветочный запах щекотал нос.
Коснувшись одного бархатного лепестка, я тихо вздохнула.
— Очень мило с твоей стороны было принести их. Они прекрасны. У меня не было возможности заниматься садоводством последние пятнадцать лет. Я жила в квартире в Сиэтле, а мои кошки съедают все растения в доме. Кстати, о птичках… — я замолчала, когда Дафни тихонько вошла в комнату. Она была светской кошечкой. Гэбби и Агент Эйч были дружелюбными, но им нужно было время, чтобы подойти к незнакомцу. Дафни же была кокеткой.
Брайан молчал, с опаской смотря на ней. У него был вид человека, который не был уверен в кошках, и это, само по себе, беспокоило меня.
— У тебя аллергия? — это был самый простой ответ на вопрос.
Он покачал головой.
— Нет, но я не привык кошкам. Я больше по собакам. У меня как-то был пёс. Он дожил до четырнадцать лет, хороший возраст для собаки. Я… много путешествовал в последние годы, поэтому решил подождать, пока не буду готов осесть где-нибудь, прежде чем снова завести домашнее животное.
Он нерешительно наклонился и протянул руку — медленно, чтобы не спугнуть её. Дафни осторожно подошла ближе. Она обнюхала его пальцы, снова взглянула на лицо и запрыгнула к нему на колени.
Что ж, это было неожиданно. Она замурлыкала и начала тереться о рукав его куртки.
— Она дружелюбная, но обычно она не такая шустрая.
Некоторые считали меня помешанной, но я давала кошкам определять, можно ли доверять человеку, который пришёл в мой дом. Они непременно шарахались от проблемных и людей с дурным характером. А это означало, что кем бы он ни был, Брайан был достаточно безобиден, чтобы впускать его в дом.
Расслабившись, я направилась к стойке.
— Хочешь кофе? Латте? Капучино? У меня есть всё нужное. А ещё я работала баристой.
На его лице появилась тень улыбки.
— Ты кофейная чудачка, прямо как твоя бабушка, да? И, конечно, я хотел пригласить тебя в «Веник и Чертополох», но и это отлично подойдет.
— «Веник и Чертополох»? — я включила эспрессо-машину. — Что ты будешь и сколько тебе шотов? И да, когда мне было четырнадцать, моя бабушка научила меня ценить достоинства хорошего кофе.
Я не стала добавлять, что, по её словам, это помогало ей сосредоточиться на работе.
— Кофейня «Веник и Чертополох». Она на углу Пятой и Кедровой улиц, а владельцы Майкл и Нелли Бреннон. Милое местечко. Мне, пожалуйста, тройной латте.
Он гладил Дафни по спине. Она повернулась, чтобы посмотреть на него и потом довольная спрыгнула вниз и убежала в гостиную.
Пока я готовила шоты, я пыталась найти тему для разговора, чувствуя неловкость. Я плохо умела болтать ни о чем, разве что с Пеггин. Я нервничала из-за Брайана, в основном потому, что не могла полностью его прочитать.
О, да кому ты врешь, женщина? Ты нервничаешь, потому что он такой красавчик и определенной твой тип. Перестань себя обманывать. Он тебе нравится, и ты это знаешь. Раздраженная (порой сталкиваться лицом к лицу с реальностью совсем не весело), я думала, о чем поговорить, пока машина работала. Но я понятия не имела, о чем с ним можно поговорить, а его, похоже, молчание ничуть не смущало. Я повернулась так, чтобы он не мог видеть моего лица, и закрыла глаза, сосредотачиваясь, чтобы выяснить о нем что-нибудь еще.
Меня окружил туман, и я мельком увидела лес, высокие ели качались от бушующего в ночи урагана. Я чувствовала запах дождя, тяжелый и холодный, и даже несмотря на то, что я не могла ее увидеть, я знала, что темная луна пряталась за тучами. Шорох в кустах заставил понять, что рядом со мной кто-то был — некто опасный и дикий с острыми зубами. Некто вроде того, за кем он гнался в момент нашей встречи на дороге. Меня охватил инстинкт самосохранения, и мои глаза распахнулись.
На машине загорелась лампочка «готово», и я, не думая, начала наливать шоты, но у меня тряслись руки. Кто бы не прятался в кустах, он был опасен, и я все еще чувствовала его голод во тьме. Это был не призрак… и мне кажется, Неживым он тоже не был. Но кто бы там ни был, у него в животе была грызущая боль, и чем бы он ни был, шёл он за Брайаном — это все, что я поняла. Он крался за ним тенью, словно наблюдатель, или, возможно… они преследовали друг друга. Приготовив напитки, я постаралась успокоить нервы, напоминая себе, что Дафни он понравился.
В этот момент ко мне присоединился Брайан.
— Помощь нужна? Достать молоко из холодильника?
— Да, пожалуйста. Сливки там же, — благодарная, что можно что-то сказать, я добавила: — В буфете есть печенье. Вообще-то, там много разных, — я вспыхнула. — Я сладкоежка. Возьми, какие понравятся, и поставь на стол.
Он засмеялся.
— Я обычно не ем сладкое, но кто же не любит печенье.
Тьма, окружавшая его, испарилась, и он снова стал всего лишь моим соседом. Размышляя, не придумала ли я себе все это, я отнесла чашки на стол, пока он открыл шкафчик с печеньем. Он выбрал «Орео», и я снова начала таять. Наши вкусы совпадали.
— Так, какие у тебя планы на сегодняшний день? — он сделала глоток и издал довольный звук. — У тебя действительно хорошо получается.
— Я же сказала, — я ухмыльнулась. И тут меня осенило. — Вообще-то я собиралась подняться обратно на чердак, когда ты позвонил в дверь. Я нашла нужный мне сундук, но не могу спустить его вниз одна, а открывать его там не хочу. Может, поможешь мне после того, как мы допьем кофе?
Он выгнул бровь.
— Конечно. Буду рад помочь.
Я посмотрела на часы. Было два часа дня — куча времени до прихода Пеггин. Как бы мне не было стыдно в этом признаться, и как бы сильно я не любила Пеггин, я хотела познакомиться с Брайаном немного ближе, прежде чем представлю их друг другу. Она очаровывала мужчин на раз. Я их обычно отшивала, потому что была очень прямолинейна и видела их насквозь. Вообще-то тоже самое происходило и с женщинами, вероятно, поэтому у меня так мало друзей.
— Итак, Брайан, чем ты занимаешься? И передай мне, пожалуйста, печенье.