Оковы осени

Мальчик протянул руки к девушке, она поднесла их к свои губам и поцеловала. А потом глаза ее вспыхнули кровавым пламенем. Она повернулась к нам и засмеялась. Мальчик фыркнул. Мгновение они стояли прямо перед нами, вызывающе ухмыляясь. Они окинули Элию быстрым взглядом и повернулись ко мне.

Я равнодушно смотрела на них, хотя в животе у меня бушевал ураган. Являются ли они обычными Призраками, жаждущими разрушений? Или они Неживые, и мы в большой беде? Девушка встретилась со мной взглядом.

Не подумав, я потянулась левой рукой к кулону, который дала мне Ариэль, затем я сосредоточила энергию и запустила правый кулак в расплывчатую фигуру девушки.

— Даже не думай!

Ощущение было такое, словно я окунула руку в ледяную ванну. Я ухмыльнулась, довольная собой. Я использовала такой маневр с парой резвых призраков в Сиэтле, и это срабатывало в десять раз лучше, чем ритуалы, о которых я читала в книгах.

Девушка взвизгнула и отпрянула. Мальчик зашипел на меня, сузив глаза, но тоже в страхе отступил назад. Секунду они смотрели на меня, потом, фыркнув словно обиженные избалованные детишки, они взялись за руки и тенями помчались с кладбища так быстро, что я едва могла уследить за их передвижением.

Я выпустила долгий вздох.

— Что ж, это было специфично. Я так понимаю, они хотели учинить немного хаоса.

Элия фыркнула.

— Думаешь? Ну ты, конечно, вывела их из себя. Что ты сделала? Никогда не замечала такого за Лилой.

— Да, не очень-то им было весело. Эту технику я разработала специально для духов, которым нравится получать эмоции. Это что-то вроде… как будто твоя энергия — это электронная мухобойка. Те двое Призраки? С Призраками это срабатывает лучше всего. И непохоже, чтобы Джоан и Чачи были достаточно сильны для Неживых.

Она покачала головой.

— Упаси Боже, нет, они не Неживые. Эта парочка доставляет неприятности уже давно. У нас с Лилой были проблемы с ними еще до того, как она ушла. Кэррис, твоя бабушка была сильнейшим медиумом на моей памяти, но… она не могла отправить их за Завесу. Энергетические линии активны, и мертвые утратили покой.

Я медленно кивнула. Если у бабушки Лилы были с ними проблемы, то для меня это будет то еще веселье. Но о том, что я сделала, не написано в учебнике, и это не легко. И я была шокирована не меньше духа. У меня была еще пара трюков в рукаве, так что в следующий раз они тоже вряд ли будут готовы ко встрече со мной.

— Хорошо, что я решила попробовать. Мы хотя бы знаем, что это работает. Я не была уверена, сработает ли мой репертуар здесь, но, полагаю, духи есть духи.

— Кровь берет верх. Медиумы рождаются общаться с духами и уничтожать их в случае необходимости. Ты происходишь из древнего рода женщин, которые проходят сквозь миры. Это твое право по рождению. Медиумы влияют на духов, любых духов, так, как не может никто другой. Ни скорбящие певицы, ни ведьмы, ни некроманты. И я не думаю, что важны не столько проводимые ритуалы, сколько энергия, которую ты вкладываешь в них. Но насчет того, что ты сделала с ними, кроме того, что разозлила, я не уверена.

— Да… ну, обычно это заставляет духов бежать в поисках укрытия, но думаю, я только неприятно удивила их и вывела из себя. Так, что мы будем делать с этими двумя? Кто они вообще? Если только у духов нынче не в моде ретро, они совсем не выглядят недавно похороненными.

Элия издала короткий смешок.

— Ты такая наблюдательная. И ты права. Эта парочка… При жизни их звали Бэтти Джин Дэниэлс и Томми Фриман. В 1950-ых они ходили в среднюю школу, были чуть младше нас с Лилой и Айви. Бэтти была дочерью одного местного банкира, а Томми… он был просто катастрофой. Они начали встречаться, и он привел ее внутреннюю Бонни к его Клайду.

— Что с ними случилось? Они вместе умерли?

Она резко повернула голову в сторону Озера.

— 1960… Одним туманным вечером ноября они поехали к ее бабушке. Ходили слухи, что они собирались украсть ее деньги. Прежде, чем они добрались до места, Дама забрала их. Машина съехала с дороги. Очевидцы утверждали, что они не превышали скорость, ехали на дозволенной. Было холодно, но дорога была сухой. Вот они были на дороге, а мгновение спустя, въехав в ограждение, оказались в Озере. Машина оказалась так глубоко, что ее так и не нашли. Как и тела, — она замолчала.

Я закрыла глаза, думая о бабушке с дедом. О Даме, утягивающей их своими ледяными руками. Медленно в моем сердце разгоралось пламя, и я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Какой бы сильной не была моя ярость от того, что Озеро потребовало Лилу, правда в том, что, если вы живете в Уиспер Холлоу, вам приходиться принять факт, что вам не избежать шанса оказаться следующим, кого она утащит на дно.

— Что сказали копы?

— Немного. Ты же знаешь, как здесь это происходит. Официальной версией объявили убийство-суицид. Но все понимали, что произошло на самом деле.

Я посмотрела на могильную плиту. Значит, могилы пусты. Но нельзя же установить надгробие на поверхность озера.

— Получается они все еще там… чтобы от них не осталось.

— Вместе с Бог знает сколькими еще душами. Вместе с твоим дедом. Элия мягко покачала головой, положив руку мне на плечо. — По крайней мере, Дама имела уважение вернуть тело твоей бабушки. Но дело вот в чем: Томми и Бетти ни разу не появлялись… до последнего времени. Я сыграла им на похоронах, и они ушли на покой. Я была тогда совсем юной, но была уже прекрасно готова работать с твоей прабабкой. Бэтти и Томми начали появляться около трех месяцев назад, и мы с Лилой ничего не могли сделать, чтобы вернуть их за Завесу, к Пенелопе. Думая об этом, понимаешь, что они давно должны были быть за Завесой и двигаться дальше, так что получается, что даже там что-то неладно. Независимо от причины, мы должны изгнать их прежде, чем им в головы взбредет обрушить свой гнев на город, ведь после стольких лет они все еще сумасшедшая парочка. Чему бы они не научились после смерти, что ж, если это было чем-то хорошим, с ними оно не вернулось.

— Так вы с Лилой пытались отправить их назад?

Она кивнула.

— Несколько раз. Я играю возле их могил дважды в неделю с тех пор, как они были впервые замечены, но, кажется, все без толку. И магия, которую использовала Лила… что-то противостояло ей, Кэррис. Кто-то, — она опустила взгляд на футляр для скрипки. — Поначалу я было решила, что теряю хватку. Что пришло время начать тренировать кого-то другого.

Я кивнула, осторожно садясь на надгробные камень.

— Но ведь дело не в этом? Элия, ты играла мертвым задолго до моего рождения. Ты не потеряешь хватку, пока не перейдешь границу мира мертвых.

Она улыбнулась.

— Спасибо. Да, у меня есть дар, и он будет со мной до конца. И ты права, может мне и семьдесят пять, но у меня еще много здоровых лет впереди. Моя семья… из долгожителей, — прищурившись, они оглядела кладбище. — Без твоей бабушки все стало только хуже. Необходимо, чтобы ты сменила ее немедленно, а затем нам необходимо выяснить, что же проникло в город, прежде чем…

Она посмотрела на Озеро и перешла на шепот. Налетел ветер и холодные мурашки страха пробежали по моей спине. Что-то скользило по нему, некая ведьма на помеле смеялась в свое удовольствие. Голые ветви поблескивали в свете кладбищенских фонарей, дым из городских труб проплывал по небу, город погрузился в холод осенней ночи.

Элия вздрогнула и, медленно сняв перчатки, потерла руки.

— Сегодня мы уже ничего сделать не можем. Я пойду домой после того, как сыграю пару песен, чтобы вечер прошел спокойно. Ты уж не жди, езжай домой.


Я не хотела оставлять ее здесь одну и возразила.

— На улице опасно. Знаю, ты живешь совсем рядом, но…

Она засмеялась, ее голос эхом раздался по всему кладбищу.

— Кэррис, это мой симфонический зал. Я играю здесь и при свете луны и без него. Это мой второй дом, а скоро станет и твоим тоже. Не волнуйся за меня, я буду в порядке. Я хочу опробовать новую балладу, которую выучила на прошлой неделе. Хочу узнать, получится ли удержать кого-нибудь еще от блужданий. А ты иди домой. Поищи Дневник Теней своей бабушки. У нее есть тетрадь, где она вела записи будучи медиумом. Тебе нужно найти его и прочитать, потому что он может рассказать тебе намного больше, чем мы.

Я кивнула и, вздохнув, добавила:

— Ясно. Многое предстоит сделать, да?

— Больше, чем ты хочешь знать, — с этими словами она бросила перчатки на надгробие и села на стоящую рядом скамейку. Она открыла футляр и достала скрипку. Как только смычок коснулся струн, скорбный стон нот наполнил воздух.

— Скорбящая песня для мертвых, — сказала она, когда я уставилась на дрожащие струны. — Но что я без твоих сил? С тем же успехом я могу выбросить смычок, — с этими словами она закрыла глаза, и ее песня разнеслась по кладбищу, словно серебряная паутина заунывной колыбели, усыпляющей мертвых. Ветер подхватил листья, и они пронеслись мимо нас, кружась под ритм ее песни.

Я вернулась назад сквозь года, в ночь с бабушкой Лилой. Внезапное воспоминание о том, как они с Элией танцевали по кладбищу, колдуя, чтобы усыпить духов, заполнило мое сознание, и я почти могла коснуться паутины, которую они плели.

Отгоняя навязчивые мысли, я направилась к машине. Элия может за себя постоять. Она была права. Она такая же часть кладбища, как надгробия и мемориальные доски. Она принадлежит этому месту, и скоро к нему присоединюсь и я. Убедившись, что этой ночью ей ничего не угрожает, я пристегнула ремень безопасности и, положив руки на руль, уставилась в темноту. За двадцать четыре часа пятнадцать лет остались позади, и я вернулась в мир, который поклялась оставить. Но я чувствовала себя так естественно, так правильно, что только маленькой частью своего сердца я удивилась, зачем вообще уехала в начале. Отодвинув мысли, роящиеся в моей голове, я завела мотор и поехала домой.

* * *

Я повернула на Брамблвуд Вэй, когда вокруг машины начал быстро сгущаться туман. Он быстро распространился по всей дороге. Я ударила по педали тормоза, когда темная фигура выскочила из-за деревьев у края дороги, прыгнув на дорогу. Она была точь в точь как огромный волк, горбатый и уродливый. За ним последовала другая фигура, человеческая, и я завернула в сторону, пытаясь избежать столкновения. Когда мне удалось остановить машину, меня кинуло вперед, но ремень безопасности удержал меня от удара об руль.

Я задохнулась от боли в ребрах, но в целом я была цела. Я крепко взялась за руль одной рукой, переключая рычаг управления внедорожника на «парковку».

Что, черт возьми, сейчас произошло?

Трясущимися руками я медленно расстегнула ремень и вытащила припрятанный под креслом лом. Будучи одинокой женщиной в большом городе, я научилась защищать себя всем, что только под руку попадется. Секунду помедлив, я вытащила из бардачка складной нож и сунула его в карман куртки. Поколебавшись еще мгновение (там мог быть кто угодно — от койота до серийного убийцы), я, наконец, открыла дверь и вышла из машины.

Я стояла там, осматривая улицу, зажав в одной руке лом, а другой сжимая нож в кармане куртки. Я знаю, как нанести удар, и довольно хорошо обращаюсь с бейсбольной битой, но все это зависит от того, кто мой противник.

На дороге было тихо, все было в тумане. Мой дом был в полутора кварталах отсюда, но сейчас это казалось мне целым километром. Мое дыхание превратилось в облачко белого пара, и я решила выяснить было ли мне вообще кого бить. Ни единой души на дороге — проверено. Ни следа той собаки… волка… кем бы ни было существо, выскочившее на дорогу — проверено.

— Вы в порядке?

Вздрогнув от неожиданности, я повернулась, замахнувшись ломом. Слева от меня стоял человек ростом примерно сто восемьдесят сантиметров. Он был стройным и подтянутым, и стоял так близко, что мог схватить бы меня за руку. Я осторожно сделала шаг назад.

Что за? Я и тени его (или кого-либо еще) не заметила, когда вышла из машины. И я не услышала его приближения, а ведь у меня хороший слух.

— Откуда ты взялся? Кто ты вообще?

Он поднял руки, указывая на поднятый лом.

— Он тебе не понадобится, обещаю. Я не причиню тебе вреда, — он отступил назад, держа руки на виду.

Опустив свое импровизированное оружие, я осмотрела его. Его пшеничного цвета волосы, доходившие до воротника, были взъерошены, борода и усы были аккуратно подстрижены. Мое внимание привлекли его глаза. Я поняла, что, даже стоя так близко при свете уличных фонарей, я не могла определить их цвет. И еще его взгляд пронзал туман. Я нахмурилась. Он показался мне знакомым… но я знала, мы не встречались раньше.

Он отважился улыбнуться, продолжая держать руки так, чтобы я их видела.

— Позвольте мне представиться… и попросить прощения за то, что напугал Вас, — голос его был мягким, но твердым. Я подумала, что с таким голосом он мог бы быть певцом. — Меня зовут Брайан Тирни. Ваш сосед.

Сосед? Когда я уезжала из Уиспер Холлоу, соседний участок пустовал, и я не думала, что сейчас там кто-то жил.

Мой взгляд был спокоен, но внутри я чувствовала тревогу, хотя и не могла объяснить, чем она была вызвана. Я едва ли его боялась. Я чувствовала, чтобы от него исходила угроза, и он уж точно не был духом… Но что-то в моем сознании не давало мне покоя.

— Сосед? Правда?

— Да. Не переживайте, у меня нет второй головы, — он снова засмеялся, и я вдруг поняла, что пялюсь.

Я покраснела, но мне было трудно отвести глаза. Этот мужчина притягивал взгляд. Его черная кожаная куртка смутно напоминала европейский стиль, рукава были закатаны вверх, и в тусклом свете были видны японские кандзи на внутренней стороне руки. Воротник куртки скрывал его подбородок и шею. Узкие джинсы облегали его задницу, и пара сапог до колен с тремя ремешками, пристегнутые над шнуровкой, с цепочками, звякающими над и под ремнями, завершали образ.

Внезапно осознав, что я стояла там как идиотка, я прочистила горло.

— Так, откуда Вы появились, Брайан Тирни? — я огляделась вокруг. — Я не вижу машину.

Он посмотрел на меня долгим взглядом.

— Я гулял.

Поняв, что он не собирается вдаваться в подробности, я засомневалась, продолжать ли разговор.

— Вы скажете мне свое имя или я должен сам догадаться? — его улыбка раздражала. Она не была чопорной, просто выглядела до боли знакомой.