Оковы осени

— Эйдан… входи. Познакомься с Брайаном Тирни.

Повернувшись к Брайану, Эйдан помедлил, но протянул руку. — Рыбак рыбака видит издалека. Из какого клана?

Брайан склонил голову. — О Тайгерэйн Брега. А ты?

— Клан Коркоранов берет начало в клане МакКоркрайнов Лэйнстера. Так ты страж моей дочери? — Эйдан посмотрел в мою сторону, и я покраснела.

И тут мы с Пеггин, наблюдавшей сцену с дивана, в изумлении застыли, когда Брайан опустился на одно колено и поклонился.

— Своей кровью и кланом я клянусь посвятить жизнь службе ей. И буду защищать от сил, что хотят ей навредить, — он поднял взгляд на Эйдана. — С вашего благословения, лорд Коркоран.

Дедушка исполнил какой-то жест над ним, я не уверена, что именно, но он определенно что-то значил. И с угрозой произнес: — Я даю тебе свое благословение и вверяю ее тебе, Тирни. Ты поклялся своей кровью защищать мою. Если понадобится, пусть прольется твоя кровь, — он протянул руку Брайану и помог подняться.

Оба повернулись в мою сторону. Теперь Пеггин стояла рядом со мной, мы обе смотрели на них. Я не знала, что сказать, но Пеггин никогда за словом в карман не лезла.

— Это что, блин, было?

Брайан с Эйдан засмеялись. Эйдан покачал головой. — Девчонки, кланы друг друга знают. Я сразу заметил, что он перевертыш. Но если встречаются два стража, все немного усложняется. Не говоря уже о том, что я хотел убедиться в его благородных намерениях, — уперев руки в бока, он кивнул Пеггин. — Моей внучке не хватает воспитания. Я — лорд Эйдан Коркоран. А кто же вы?

Я покраснела. — Прошу прощения, я растерялась. Это Пеггин Сандерсон, моя лучшая подруга.

Пеггин вскинул бровь, усмехнувшись, но протянула руку. — Лорд Коркоран, мое почтение.

Он взял ее за руку и поднес ладонь к губам. — Нет, мое почтение вам. Ты прекрасная подруга, — но взгляд его посерьезнел, и он повернулся ко мне. — Надо поговорить. Причем сейчас же. Здесь безопасно?

— В каком плане безопасно?

— Не ведется слежка? Нет прослушки?

Я нахмурилась. Он пересмотрел шпионских фильмов? — Не знаю. Никогда не замечала. Кому придет в голову прослушивать мой дом?

— Любому, кто не рад твоему возвращению в город. Есть заклинания слежки, но традиционные методы легче использовать, — он осмотрелся вокруг. — Последний раз я был тут в восемнадцать. Когда уезжал. Лила… поверить не могу, что она мертва.

От боли в его голосе кольнуло сердце. Он по-прежнему любил ее. Я предложила ему сесть.

— Когда ты в последний раз видел мою бабушку?

Эйдан поймал мой взгляд. — Когда она приезжала навестить меня в Сиэтле. В конце сентября 1973 года. — Он помедлил. — Прошу, мы должны убедиться, что нас не прослушивают. У меня есть устройство, которое может точно определить наличие практически любых электронные средств наблюдения.

— Тогда давай. Мне стало любопытно. Дом был пуст после смерти моей бабушки и дедушки; кто-то мог попасть внутрь и подложить жучки, хотя я не понимала зачем. Но учитывая бухгалтерскую книгу, спрятанную в секретной комнате, это было вполне возможно. Псы Ку Чулайнна не получат эту информацию от сообщества Полумесяца.

Эйдан сбегал к своей машине, огромному старому пикапу, и вернулся с чемоданом и сумкой. Он вынул из сумки нечто, похожее на миниатюрную рацию, за исключением того, что на ней было несколько кнопок и мигающих лампочек. Он включил устройство, и свет стал зеленым. Обойдя комнату, он заметно напрягся. Огни начали мерцать красным.

Эйдан приложил палец к губам и начал ходить по комнате. Я ошеломленно уставилась на устройство. Какого черта? Дювал был одним из Псов. Почему они прослушали его кабинет?

Лампочки вспыхнули рядом со стационарным телефоном. Эйдан взял трубку и перевернул ее. Вытащив карманный нож, он уселся за стол, раскрыл отвертку и начал откручивать нижнюю часть телефона. Еще минуту, и он указал на маленький черный узелок, который был спрятан внутри корпуса. Он, очевидно, не был частью телефона. Эйдан разрезал ленту, удерживая ее на месте, а затем, положив на землю, раздавил пяткой. На нем были ковбойские сапоги, и он крутил ногу, разбивая жука на кусочки. Индикаторы на устройстве снова стали зелеными.

Я присела, наводя порядок, чтобы кошки не поранились, все еще не зная, кто установил эту штуку. Я пока не хотел поднимать тему Псов Ку Чулайнна, но зачем им прослушивать дом президента? Но… Лила жила здесь. Дювал был не единственным, кто пользовался телефоном.

Эйдан посмотрел на меня. — Знаю, у тебя много вопросов, но давайте сначала проверим остальные комнаты.

В других комнатах мы ничего не нашли. Но я не сказала ему про тайную комнату. Дедушка или нет, но у меня могли быть секреты.

Когда мы вернулись вниз, я обратилась к нему. — Хорошо, прежде чем мы пойдем дальше, я хочу кое-что узнать. Я знаю, что это болезненная тема. Я вижу, что ты все еще скучаешь по Лиле после всех этих лет. Но почему она изгнала тебя? Что у Дювала было на нее, что позволило ему заставить ее выйти за него замуж?

Эйдан уселся на стул, когда Пеггин вышла из кухни с подносом. Она приготовила чай и достала печенье. Брайан помог ей налить чай в чашки. Я была благодарна, заметив, что она выбрала малиново-лимонный чай, а не кофе. Я устала, и нервы были на пределе.

Прочистив горло, Эйдан сделал глоток чая. — Я родился в 1736 году, Кэррис. Приехал сюда, в Соединенные Штаты, в 1922 году — клан послал меня. С самого начала мои родители знали, что я должен был стать стражем медиума, но много лет спустя. Когда я прибыл в Уиспер Холлоу, я все еще походил на подростка, поэтому поступил в старшую школу. Я встретил Лилу, когда ей было пятнадцать, и мы начали встречаться. Поверь мне, я никогда не прикасался к ней, пока она сама не делала первый шаг, мы только целовались. Я сказал ей, что хочу сохранить себя для брака, потому что, пока я переживал неудачи, я не собирался использовать женщину, пока та не станет законно совершеннолетней.

Я поняла, что он подумал, будто мне может быть не по себе от мысли от мысли, что кто-то, кому больше двухсот лет, встречался с моей несовершеннолетней бабушкой. — Я встречаюсь с мужчиной, который родился в 1872 году. Я думаю, что возрастные рамки в нашем случае отличаются от традиционных.

Он кивнул, улыбнувшись. — Просто хотел дать понять, что всегда с уважением относился к твоей бабушке.

— Я вам верю, — это была правда.

— Кстати, она знала, кто я такой. Она в первый же день знакомства поняла. Сказал, мол, ты мой страж, Эйдан Коркоран, и я собираюсь выйти за тебя замуж однажды. И я не стала с ней спорить.

Я засмеялась, представив, как Лила это произносит. — Жаль, я не знала ее до брака с Дювалом. Я замечала в ней отголоски той девочки, но он изменил ее.

Эйдан помрачнел. — Это правда. Он человек подлый. Он был на два года старше нее и до моего появления мало обращал на нее внимания. Но после того, как мы начали встречаться, Дювал стал наблюдать. Когда мы обручились — ей было семнадцать — все стало хуже. Он постоянно звал ее куда-нибудь. Я без раздумий хотел поставить его на место, но Лила умоляла меня не делать этого. Она боялась, потому что Дювал с дружками присоединились к Псам Ку Чулайнна. Тебе известно, кто они? Не знаю, сколько бабушка успела рассказать тебе.

— К сожалению, не так много. Я уехала в восемнадцать, а вернулась только сейчас. Бабушка оставила мне свой Дневник Теней, но я еще многого не знаю. Но да, о Псах мне известно.

— Ну, ситуация накалялась, и однажды я отправился на прогулку в Брэмблвуд Тикет. На меня напали Дювал с дружками, избили меня. Как бы ни были сильны перевертыши, количество противников, с которыми мы можем сражаться, ограничено. Но мне удалось вырваться, и в драке я сильно ударил одного из них, и он отлетел в дерево. Я даже не помню его имени; он был не из Уиспер Холлоу.


Брайан рыкнул. — Плохо.

— Верно, — Эйдан нахмурился и вздохнул. — Удар был сильным, хрустнула шея. А Дювал лишь засмеялся. Сказал, что, если не покину город, он расскажет полиции, что я убил его приятеля.

— Но ведь ты был жертвой… — мне казалось, полиция должна была учесть это, но я осеклась. В новостях такое показывали постоянно. Кого-то обвиняли в преступлении, но на самом деле, они лишь оказывались не в том время не в том месте.

— Тот шериф был близким другом семьи Дювала. На теле была моя кровь, меня же ранили во время драки. Я был аутсайдером, а Дювала с дружками защищали Псы, влияние которых распространяется даже за пределами города.

— Что произошло? Ты уехал?

— Нет, я решил сражаться до последнего. Я старался найти решение, но они стали угрожать Лиле. Один из парней снимал драку, как я ударил умершего парня. Они прислали Лиле копии, угрожали отдать пленку копам, если она не выйдет за Дювала, а меня не отошлет. Они угрожали рассказать полиции, что ей было все известно, а это повлекло бы большой скандал для ее семьи.

— Шантаж. И учитывая высокое положение некоторых Псов, они, вероятно, могли бы сделать ее соучастницей, — Пеггин сидела на диване, скрестив ноги. Она потянулась к печенью. — Как она поступила?

— Заставила меня признаться ей, — он пожал плечами. — Я сказал ей, что готов ко всему, что докажу свою невиновность, но она испугалась за мою жизнь и свою семью. Приказала мне уехать. Я умолял ее передумать, но она сказала, что для нее это слишком. Мы три дня спорили, пока я не понял, что она не сдастся. Я уехал, но оставил адрес, и мы тайно переписывались.

— Она выполнила их требование и вышла за Дювала, — я обдумала рассказ. — А что произошло в 1973, когда она… — я не знала, как закончить предложение.

— Мы переписывались много лет, на нее был зарегистрирован почтовый ящик, о котором Дювал не знал. Я никогда не подписывал письма и не писал обратный адрес. Она была ужасно несчастна, и тогда я предложил приехать в Сиэтл. Ко мне. Думаю, ее матери все было известно. Мэй была невероятно проницательна. Лила приехала и… ну… вспыхнули старые чувства. Она горевала, что не может забеременеть. Мы переспали. Это были лучшие дни моей жизни. И она уехала. Через несколько месяцев пришло письмо. Они вынашивала моего ребенка. Когда родилась Тамила, я получил последнее письмо. И отправил медальон для девочки.

— Я нашла его. По фотографии в нем узнала тебе сегодня, — я нежно улыбнулась, думая о сложном пути, по которому прошел мой дедушка.

— Лила написала, что поддерживать контакт стало слишком опасно. Что всегда будет любить меня, но не может позволить Дювалу узнать, что Тамила не его дочь. Она боялась за ребенка. С тех пор мы не общались.

Я посмотрела в ночь за окном. Но Дювал узнал, он все знал с самого начала. И, какой бы ни была причина, он совершил то, чего так боялась Лила, но только много лет спустя. Я еще не знала, почему, но дед точно знал, что был стерилен, но не рассказывал бабушке. Так когда она забеременела, он знал, кто отец ребенка? И если да, почему так долго ждал, чтобы отомстить?



Глава 18





Пеггин ушла домой, а Брайан остался на ночь. Я положила Эйдана в гостевой комнате. К тому времени, когда он закончил рассказывать, я была слишком вымотана и сразу уснула. На следующий день Эйдан должен был остаться дома, ведь кто-то мог его вспомнить.



* * *

Мы с Брайаном проснулись на рассвете — ему предстоял тяжелый день перед собранием.

— Я поем дома. Позвони мне, если понадоблюсь. Я вернусь в пять или шесть. Он поспешно поцеловал меня и вышел через заднюю дверь к своему дому. После его ухода я накормила кошек и приготовила себе тост с яйцами на завтрак, прежде чем сесть с дневником Лилы за стол.

Через полчаса позвонила София. Было около семи утра. У нее была куча новостей.

— Я только что разговаривала с Айви. Мы выяснили, что останки принадлежат твоему отцу. Мне очень жаль, Кэррис. Я также провела экспертизу куртки. Дыра? Отверстие совпадает с пулей от пистолета твоего деда. Мы не уверены до конца, но пока я считаю, что все улики указывают на то, что Тамилу застрелили из него. Мы отправили кровь с куртки и экземпляр кости на ДНК-тест. Это займет время, но я уверена, что совпадение будет. У нас пока есть только косвенные доказательства, но я думаю, твой дед причастен к смерти твоей матери.

Я думала сказать ей, что Дювал мне не кровный родственник, но решила подождать.

— Что будет, если ДНК совпадет?

— Мы закроем ее дело, указав его главным подозреваемый. Тебе нужно организовать похороны, кстати.

— Я все сделаю, — я нахмурилась. Я была уверена, что Дювал действовал не один. — А что, если у него были помощники, которые еще живы?

— Ты можешь это доказать?

Я осеклась. Вообще-то, кроме появления ее духа, у меня не было других доказательств. Такое не представишь в суде.

— Нет, если честно.

— Тогда ничего не поделаешь. Нам нужно что-то предпринять, чтобы провести расследование, особенно когда мы потенциально подвергаем обвинению в убийстве живого человека. — Она вздохнула. — Послушай, найди мне весомое доказательство, и я обещаю, что продолжу расследование. Но до тех пор мои руки связаны.

Я прочистила горло.

— Хорошо. Посмотрим, что я могу сделать.

— Постарайся не подвергать себя или кого-то еще опасности, — она замешкалась. — Поговори с Фрэнком и Гаретом сегодня. Не упоминай меня, просто поговори. Ты знаешь, о чем я, — она сбросила звонок.

Дедушка еще спал, поэтому я принялась за учебу. Фотографическая память оказалась кстати, чтобы запоминать необходимые обряды. В дневнике их было достаточно много, как и примечаний, оставленных Лилой после каждого раза, когда ей приходилось успокаивать мертвых. С годами у нее появлялось все больше и больше работы. Особенно часто мертвые вырывались из-за Завесы в последние два года.

Когда Эйдан вошел в кухню, я почти закончила. Я по-прежнему не узнала ничего нового о происходящем, кроме подозрений Лилы насчет Магды, что та вызывает духов на кладбище и в лесу. Еще она беспокоилась, что с изменением структуры власти в городе влияние Магды возросло, в то время как Псы фактически теряли силу. И она считала Магду гораздо большей угрозой, чем Псов. Я отложила книгу и посмотрела на дедушку.