Охотники и чудовища
Часть 26 из 60 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Эгоистка.
— Со мной все будет хорошо, — самоуверенно усмехнулся Истинный. — Могло бы быть плохо, но…
Он недоговорил и объяснять, что имел в виду, тоже не стал. Закончив завтракать, мы загрузились в кареты и отправились в Вайрес.
Дорога до места проведения испытаний заняла около двух часов. А если бы не скорость, которую развили лошади благодаря магическим фокусам лорда, то и того дольше. В этот раз я не пыталась отодвинуть шторку и выглянуть в окно. Сидела, прикрыв глаза, время от времени проваливаясь в некое подобие забытья и выныривая из него, когда карету встряхивало на очередном ухабе.
Только почувствовав, что экипаж замедлил свой ход, осмелилась коснуться шелковой занавески.
— Приехали?
— Должны бы уже, — кивнула Винсенсия, надевая перчатки и затягивая шнуровку на подбитом мехом плаще.
Попетляв по узким, пустынным улочкам сонного городка, мы выехали на главную площадь Вайреса с его всем известной (и мне уже тоже) достопримечательностью — древним амфитеатром, в сердце которого и должны были пройти состязания хальдагов.
Более скромных размеров, чем Колизей, но очень на него похожий. Я бы скорее сравнила эту арену с амфитеатром Вероны — два каменных яруса, испещренных зияющими тьмой округлыми арками.
Прошлым летом мы с Кириллом путешествовали по Италии, и тогда я даже не подозревала, насколько была счастлива. У меня была нормальная жизнь с ее обычными проблемами. Следовало ценить каждое мгновение, радоваться каждому дню, отпущенному мне на Земле.
Там, куда я, возможно, уже никогда не вернусь.
Карет на запруженной людьми площади было море. Как и самих людей в общем-то. Разодетая знать в шелках да мехах и горожане в одежде попроще. Пожилые пары, чинно двигавшиеся в сторону каменных арок, и юные девицы с порозовевшими от мороза щеками, спешившие попасть на арену, чтобы успеть занять места получше. То тут, то там звучали громкие голоса, а кое-где и взрывы смеха. Народ предвкушал захватывающее зрелище, и даже пасмурная, промозглая погода не смогла заставить горожан остаться дома.
Места для привилегированных зрителей располагались на нижних трибунах, с которых отлично просматривалась и арена, и затянутая синим шелком королевская ложа. В самом центре ее темнело два кресла, для короля и королевы. Еще несколько кресел (не таких помпезных) виднелись за ними — для самой мажорной знати.
Оставив нас на попечении стражи, Мэдок присоединился к остальным участникам. Я же, беря пример с леди, осматривала трибуны, то и дело убегая взглядом к ложе правителей.
Что, если они не возьмут его с собой? Или Теймен так и не отлипнет от своей госпожи? И даже если мне удастся с ним пересечься, что ему скажу? Правду? Нет, рискованно. Меня после вчерашнего общения с Мороком до сих пор дергает.
Вертальд, конечно, не собака и бросаться на меня не станет, но раскрыть может запросто. Не уверена, что мне хватит сил снова выкручиваться и изгаляться, пытаясь доказать, что я не такая.
Устала.
Врать, бояться и ходить по лезвию ножа.
Подперев подбородок кулаками, я продолжила бросать по сторонам взгляды, наблюдая за тем, как быстро заполняются трибуны. Как зрители шумят, предвкушают, волнуются.
Ждут.
Появления правителей и участников.
К счастью, ни те ни другие не заставили себя долго ждать. Затрубили фанфары (или как эти трубки у них называются), и в ложу рука об руку вошли Рейкерд с его несравненной Трияной. Королева опустилась в кресло первой, и я облегченно выдохнула, когда от придворных, топтавшихся сзади, отделился Теймен, чтобы усесться прямо на холодный камень у ног этой мегеры (нет бы приказать принести ему хоть какую-нибудь табуретку!).
Король, величаво кивнув зрителям, приветствующим его рукоплесканиями и громкими криками, устроился подле своей экс-асави, и остальные придворные тоже начали рассаживаться. В кресле позади Рейкерда я заметила молодого мужчину со странным, отсутствующим выражением лица. Точно такие же светлые волосы, как у короля, и льдистые, пустые глаза.
— Это и есть наследник его величества? — спросила у Винсенсии, сидевшей справа от меня.
Слева пристроилась Марлен, а она особой болтливостью не отличалась, поэтому ее нет смысла расспрашивать.
— Он самый, — кивнула наина. Подавшись ко мне, заговорщически зачастила: — Это с ним его всемогущество сражался на дуэли, — вздохнула печально. — Всем известно, чем закончился тот памятный бой.
— Не знаешь, что стало причиной ссоры?
Тиссон передернула плечами:
— Поговаривали, что виновницей ментальной битвы была некая леди, которую его высочество обесчестил, а герцог за нее вступился. С тех пор ментальные дуэли строго-настрого запретили. Мэдоку повезло, что Рейкерд его не уничтожил. Рад был бы, да только по тогдашним законам герцог имел полное право наказать насильника.
Ну, что-то мне подсказывает — у Рейчика все еще впереди. Не зря же он согласился на очистительный огонь для де Горта. Да и меня агитировал на месть. Вполне возможно, что и жеребчик действует с его подачи. И кто знает, какой еще козырь припрятан в королевском рукаве.
После того как народ расселся, на арену по очереди вышли все одиннадцать участников Охоты. Матис шел первым, в то время как Мэдок замыкал почетное шествие.
Зрители снова взорвались аплодисментами, еще более громкими, чем когда приветствовали короля и королеву. Распорядитель игрищ попросил всех примолкнуть, после чего объявил первую пару участников: Матису вменялось сражаться с мерзавцем де Стоуном.
— Ничего хорошего из этого не выйдет, — мрачно бросила Марлен, следя за тем, как остальные лорды расходятся и на арене остаются двое: весельчак-хальдаг и эта подлая гора мышц.
— Ставлю на брюнета, — хихикнула Одель, вместе с де Морсан сидевшая позади нас.
— А я буду болеть за графа д’Энгиена, — оптимистично проговорила Винсенсия. — Он такой душка!
Хальдаги выбрали оружие, и бой начался.
Я была уверена, что эта глыба быстро уложит на лопатки бедолагу д’Энгиена, но вышло все с точностью до наоборот. Граф оказался гибким и ловким, да и силы ему, как выяснилось, было не занимать. Рубился с противником легко, играючи, почти не напрягаясь. Еще и подзадоривал его постоянно, предлагая не спать, а скорей нападать. У де Стоуна от ярости уже явно мутилось в глазах, когда Матис в очередной раз распахнул руки, широко улыбнулся, приглашая противника броситься в атаку. Зарычав, великан метнулся к хальдагу, но тот успел увернуться. Ловкая подсечка, и его соперник рухнул на землю, чтобы уже в следующую секунду почувствовать, как острое лезвие касается его горла.
А я почувствовала взгляд, сверлящий мне затылок. Нет, не Паулины — к ее взглядам уже привыкла. Чей-то другой, издали. Нервно поерзав на месте, накинула капюшон и сделала вид, что продолжаю с упоением следить за игрищами.
Следующий поединок тянулся невыносимо долго. Ни один из хальдагов не желал сдаваться: ни рыжий короткостриженый бугай, ни высокий плечистый брюнет со стянутыми в хвост длинными волосами. Эти двое уже не раз попадались мне на глаза, но только сейчас представилась возможность рассмотреть обоих. И если на первом Стальном лорде мое внимание не задержалось, то от второго я почему-то не могла отвести взгляда. Было в нем что-то хищное и опасное, что-то темное и в то же время волнующе-притягательное.
Я чувствовала силу этого мужчины. Чувствовала, как она его переполняет. Агрессивная и яростная и такая невозможно манящая, что я…
— Ты тоже залюбовалась? — вернул меня в реальность голос Винсенсии. — Рагнер Доун — красавчик, каких поискать. И, между прочим, один из главных претендентов на трон. По крайней мере, говорят, что в совете многие за него. Многие из старших хальдагов благоволят ему, как и сам Рейкерд.
Королевский протеже?
Резкая, внезапная атака — и Доун опрокинул соперника на землю, сдавив ему горло коленом. Сработал быстро и четко, и в меня снова ударило его мощью. Даже голова закружилась. Как бы не хлопнуться Польке на радость в обморок.
М-да, и Мэдок еще надеется на корону.
Состязания продолжались. Одни бои заканчивались до обидного быстро, что вызывало у зрителей глубокое разочарование, которое выражалось протяжным, недовольным и очень красноречивым «у-у-у». Другие, наоборот, тянулись как резиновые. По крайней мере, тянулись для меня. Я все ждала появления на арене Мэдока или какого-нибудь движения со стороны Теймена. Но шут сидел, почти не шевелясь, и больше походил на статую, чем на живого человека.
Не знаю, как Морок собрался его оттуда выкуривать. Лично во мне надежда пообщаться с лекарем уже корчилась в предсмертных муках.
Наконец над полем пронесся звучный голос распорядителя побоищ, объявившего следующих соперников: герцога де Горта и (кто бы мог подумать!) графа Варрижа. Того самого склочника, из-за которого я осталась без королевского подарка.
Надеюсь, Мэд ему наваляет. Он ведь собирался.
Буду держать кулачки за своего хальдага.
И я держала. Сжимала их с силой, впиваясь в ладони ногтями и даже этого не замечая, когда граф набрасывался на противника с очередной яростной атакой, и чувствовала, как в груди каменеет сердце, когда лезвие меча разрезало воздух в паре сантиметров от сорочки Мэдока.
Никаких кольчуг и уж тем более доспехов на участниках Охоты не было.
К счастью, бой закончился победой моего Истинного. Хоть перед самым последним выпадом, который и ознаменовал поражение Варрижа, мне показалось, что герцог покачнулся. Но нет, на землю не рухнул. Вместо этого посильнее сжал пальцы на крестовине меча и, рванувшись к противнику, врезал ею по графской черепушке.
Бессознательный Варежка, распластавшийся по промерзшей земле, смотрелся на ней очень гармонично, и я облегченно выдохнула.
Вскоре начался второй раунд. Победители первых сражений теперь должны были биться между собой, и так до тех пор, пока на арене не останется последний «герой». Как потом организаторы будут решать, кто продолжит участвовать в гонке за трон, а с кем пора прощаться, я не представляла. Наверное, будут опять подсчитывать баллы и присовокуплять их к накопленным ранее.
И снова потянулись бесконечно длинные минуты сражений. Признаться, я уже подустала от всего этого, да и замерзать начала, но остальные зрители, те же наины, если судить по их лицам, следили за происходящим с азартом и живым интересом.
Поэтому когда Вертальд вдруг поднялся со своего места, королева этого даже не заметила. Все ее внимание было приковано к двум бравым молодцам на поле боя в мокрых от пота сорочках, сексуально облепивших их мускулистые торсы.
Все с вами ясно, ваше величество.
Я тоже, не теряя времени, поднялась и почувствовала, как Марлен коснулась моего локтя.
— Ты куда?
— Хочу немного размяться.
К счастью, стражники, замершие перед входом в крытую галерею, опоясывавшую всю арену, не пытались меня остановить. Только покосились в мою сторону, но спрашивать, куда собралась, не стали. Видимо, потому что все равно не смогла бы покинуть амфитеатр — охрана дежурила возле каждой арки.
Вскоре я заметила бодро шагающего по галерее Вертальда, возле которого трусил мой помощник вейр. Не знаю, что с ним стало, но выглядел лекарь, мягко говоря, странно. Когда я к нему приблизилась и поздоровалась, Теймен встрепенулся и посмотрел на меня так, как может смотреть лунатик, внезапно очнувшийся во время ночной прогулки.
— Рада новой встрече, господин Вертальд. Не уделите мне несколько минут вашего времени? — Я очаровательно улыбнулась бывшему лекарю.
Тот растерянно кивнул, все еще явно недоумевая, как здесь оказался, и я, подхватив его под руку, двинулась обратно, вполголоса частя:
— Как вы знаете, моя мама была иномирянкой. В обители у меня не имелось возможности разузнать о пришлых, и сейчас я пытаюсь это исправить. Хочу понять, кем на самом деле она являлась и был ли шанс, хотя бы мизерный, ее спасти.
— Вы обратились к кому следует, леди Адельвейн, — довольно отозвался Теймен. — Я с радостью расскажу вам все, что знаю о пришлых. Спрашивайте.
Правильнее бы начать издалека, но времени на это самое «далеко» у меня не было. В любой момент нас могли прервать, и я, оглянувшись на замерших поодаль стражников, быстро проговорила:
— Ходят слухи, что вы нашли способ лечить иномирцев. Вы изобрели какое-то лекарство? Или собирались его изобрести? Как вы думаете, могло бы оно ее спасти?
Секунда, другая, и Вертальд отрицательно покачал головой:
— Нет, леди Адельвейн.
От такого категоричного заявления я чуть не споткнулась на ровном месте и, повернувшись к шуту, взволнованно выдохнула:
— То есть лекарства… не существует?
— Не существует, — ровно согласился мужчина.
— Со мной все будет хорошо, — самоуверенно усмехнулся Истинный. — Могло бы быть плохо, но…
Он недоговорил и объяснять, что имел в виду, тоже не стал. Закончив завтракать, мы загрузились в кареты и отправились в Вайрес.
Дорога до места проведения испытаний заняла около двух часов. А если бы не скорость, которую развили лошади благодаря магическим фокусам лорда, то и того дольше. В этот раз я не пыталась отодвинуть шторку и выглянуть в окно. Сидела, прикрыв глаза, время от времени проваливаясь в некое подобие забытья и выныривая из него, когда карету встряхивало на очередном ухабе.
Только почувствовав, что экипаж замедлил свой ход, осмелилась коснуться шелковой занавески.
— Приехали?
— Должны бы уже, — кивнула Винсенсия, надевая перчатки и затягивая шнуровку на подбитом мехом плаще.
Попетляв по узким, пустынным улочкам сонного городка, мы выехали на главную площадь Вайреса с его всем известной (и мне уже тоже) достопримечательностью — древним амфитеатром, в сердце которого и должны были пройти состязания хальдагов.
Более скромных размеров, чем Колизей, но очень на него похожий. Я бы скорее сравнила эту арену с амфитеатром Вероны — два каменных яруса, испещренных зияющими тьмой округлыми арками.
Прошлым летом мы с Кириллом путешествовали по Италии, и тогда я даже не подозревала, насколько была счастлива. У меня была нормальная жизнь с ее обычными проблемами. Следовало ценить каждое мгновение, радоваться каждому дню, отпущенному мне на Земле.
Там, куда я, возможно, уже никогда не вернусь.
Карет на запруженной людьми площади было море. Как и самих людей в общем-то. Разодетая знать в шелках да мехах и горожане в одежде попроще. Пожилые пары, чинно двигавшиеся в сторону каменных арок, и юные девицы с порозовевшими от мороза щеками, спешившие попасть на арену, чтобы успеть занять места получше. То тут, то там звучали громкие голоса, а кое-где и взрывы смеха. Народ предвкушал захватывающее зрелище, и даже пасмурная, промозглая погода не смогла заставить горожан остаться дома.
Места для привилегированных зрителей располагались на нижних трибунах, с которых отлично просматривалась и арена, и затянутая синим шелком королевская ложа. В самом центре ее темнело два кресла, для короля и королевы. Еще несколько кресел (не таких помпезных) виднелись за ними — для самой мажорной знати.
Оставив нас на попечении стражи, Мэдок присоединился к остальным участникам. Я же, беря пример с леди, осматривала трибуны, то и дело убегая взглядом к ложе правителей.
Что, если они не возьмут его с собой? Или Теймен так и не отлипнет от своей госпожи? И даже если мне удастся с ним пересечься, что ему скажу? Правду? Нет, рискованно. Меня после вчерашнего общения с Мороком до сих пор дергает.
Вертальд, конечно, не собака и бросаться на меня не станет, но раскрыть может запросто. Не уверена, что мне хватит сил снова выкручиваться и изгаляться, пытаясь доказать, что я не такая.
Устала.
Врать, бояться и ходить по лезвию ножа.
Подперев подбородок кулаками, я продолжила бросать по сторонам взгляды, наблюдая за тем, как быстро заполняются трибуны. Как зрители шумят, предвкушают, волнуются.
Ждут.
Появления правителей и участников.
К счастью, ни те ни другие не заставили себя долго ждать. Затрубили фанфары (или как эти трубки у них называются), и в ложу рука об руку вошли Рейкерд с его несравненной Трияной. Королева опустилась в кресло первой, и я облегченно выдохнула, когда от придворных, топтавшихся сзади, отделился Теймен, чтобы усесться прямо на холодный камень у ног этой мегеры (нет бы приказать принести ему хоть какую-нибудь табуретку!).
Король, величаво кивнув зрителям, приветствующим его рукоплесканиями и громкими криками, устроился подле своей экс-асави, и остальные придворные тоже начали рассаживаться. В кресле позади Рейкерда я заметила молодого мужчину со странным, отсутствующим выражением лица. Точно такие же светлые волосы, как у короля, и льдистые, пустые глаза.
— Это и есть наследник его величества? — спросила у Винсенсии, сидевшей справа от меня.
Слева пристроилась Марлен, а она особой болтливостью не отличалась, поэтому ее нет смысла расспрашивать.
— Он самый, — кивнула наина. Подавшись ко мне, заговорщически зачастила: — Это с ним его всемогущество сражался на дуэли, — вздохнула печально. — Всем известно, чем закончился тот памятный бой.
— Не знаешь, что стало причиной ссоры?
Тиссон передернула плечами:
— Поговаривали, что виновницей ментальной битвы была некая леди, которую его высочество обесчестил, а герцог за нее вступился. С тех пор ментальные дуэли строго-настрого запретили. Мэдоку повезло, что Рейкерд его не уничтожил. Рад был бы, да только по тогдашним законам герцог имел полное право наказать насильника.
Ну, что-то мне подсказывает — у Рейчика все еще впереди. Не зря же он согласился на очистительный огонь для де Горта. Да и меня агитировал на месть. Вполне возможно, что и жеребчик действует с его подачи. И кто знает, какой еще козырь припрятан в королевском рукаве.
После того как народ расселся, на арену по очереди вышли все одиннадцать участников Охоты. Матис шел первым, в то время как Мэдок замыкал почетное шествие.
Зрители снова взорвались аплодисментами, еще более громкими, чем когда приветствовали короля и королеву. Распорядитель игрищ попросил всех примолкнуть, после чего объявил первую пару участников: Матису вменялось сражаться с мерзавцем де Стоуном.
— Ничего хорошего из этого не выйдет, — мрачно бросила Марлен, следя за тем, как остальные лорды расходятся и на арене остаются двое: весельчак-хальдаг и эта подлая гора мышц.
— Ставлю на брюнета, — хихикнула Одель, вместе с де Морсан сидевшая позади нас.
— А я буду болеть за графа д’Энгиена, — оптимистично проговорила Винсенсия. — Он такой душка!
Хальдаги выбрали оружие, и бой начался.
Я была уверена, что эта глыба быстро уложит на лопатки бедолагу д’Энгиена, но вышло все с точностью до наоборот. Граф оказался гибким и ловким, да и силы ему, как выяснилось, было не занимать. Рубился с противником легко, играючи, почти не напрягаясь. Еще и подзадоривал его постоянно, предлагая не спать, а скорей нападать. У де Стоуна от ярости уже явно мутилось в глазах, когда Матис в очередной раз распахнул руки, широко улыбнулся, приглашая противника броситься в атаку. Зарычав, великан метнулся к хальдагу, но тот успел увернуться. Ловкая подсечка, и его соперник рухнул на землю, чтобы уже в следующую секунду почувствовать, как острое лезвие касается его горла.
А я почувствовала взгляд, сверлящий мне затылок. Нет, не Паулины — к ее взглядам уже привыкла. Чей-то другой, издали. Нервно поерзав на месте, накинула капюшон и сделала вид, что продолжаю с упоением следить за игрищами.
Следующий поединок тянулся невыносимо долго. Ни один из хальдагов не желал сдаваться: ни рыжий короткостриженый бугай, ни высокий плечистый брюнет со стянутыми в хвост длинными волосами. Эти двое уже не раз попадались мне на глаза, но только сейчас представилась возможность рассмотреть обоих. И если на первом Стальном лорде мое внимание не задержалось, то от второго я почему-то не могла отвести взгляда. Было в нем что-то хищное и опасное, что-то темное и в то же время волнующе-притягательное.
Я чувствовала силу этого мужчины. Чувствовала, как она его переполняет. Агрессивная и яростная и такая невозможно манящая, что я…
— Ты тоже залюбовалась? — вернул меня в реальность голос Винсенсии. — Рагнер Доун — красавчик, каких поискать. И, между прочим, один из главных претендентов на трон. По крайней мере, говорят, что в совете многие за него. Многие из старших хальдагов благоволят ему, как и сам Рейкерд.
Королевский протеже?
Резкая, внезапная атака — и Доун опрокинул соперника на землю, сдавив ему горло коленом. Сработал быстро и четко, и в меня снова ударило его мощью. Даже голова закружилась. Как бы не хлопнуться Польке на радость в обморок.
М-да, и Мэдок еще надеется на корону.
Состязания продолжались. Одни бои заканчивались до обидного быстро, что вызывало у зрителей глубокое разочарование, которое выражалось протяжным, недовольным и очень красноречивым «у-у-у». Другие, наоборот, тянулись как резиновые. По крайней мере, тянулись для меня. Я все ждала появления на арене Мэдока или какого-нибудь движения со стороны Теймена. Но шут сидел, почти не шевелясь, и больше походил на статую, чем на живого человека.
Не знаю, как Морок собрался его оттуда выкуривать. Лично во мне надежда пообщаться с лекарем уже корчилась в предсмертных муках.
Наконец над полем пронесся звучный голос распорядителя побоищ, объявившего следующих соперников: герцога де Горта и (кто бы мог подумать!) графа Варрижа. Того самого склочника, из-за которого я осталась без королевского подарка.
Надеюсь, Мэд ему наваляет. Он ведь собирался.
Буду держать кулачки за своего хальдага.
И я держала. Сжимала их с силой, впиваясь в ладони ногтями и даже этого не замечая, когда граф набрасывался на противника с очередной яростной атакой, и чувствовала, как в груди каменеет сердце, когда лезвие меча разрезало воздух в паре сантиметров от сорочки Мэдока.
Никаких кольчуг и уж тем более доспехов на участниках Охоты не было.
К счастью, бой закончился победой моего Истинного. Хоть перед самым последним выпадом, который и ознаменовал поражение Варрижа, мне показалось, что герцог покачнулся. Но нет, на землю не рухнул. Вместо этого посильнее сжал пальцы на крестовине меча и, рванувшись к противнику, врезал ею по графской черепушке.
Бессознательный Варежка, распластавшийся по промерзшей земле, смотрелся на ней очень гармонично, и я облегченно выдохнула.
Вскоре начался второй раунд. Победители первых сражений теперь должны были биться между собой, и так до тех пор, пока на арене не останется последний «герой». Как потом организаторы будут решать, кто продолжит участвовать в гонке за трон, а с кем пора прощаться, я не представляла. Наверное, будут опять подсчитывать баллы и присовокуплять их к накопленным ранее.
И снова потянулись бесконечно длинные минуты сражений. Признаться, я уже подустала от всего этого, да и замерзать начала, но остальные зрители, те же наины, если судить по их лицам, следили за происходящим с азартом и живым интересом.
Поэтому когда Вертальд вдруг поднялся со своего места, королева этого даже не заметила. Все ее внимание было приковано к двум бравым молодцам на поле боя в мокрых от пота сорочках, сексуально облепивших их мускулистые торсы.
Все с вами ясно, ваше величество.
Я тоже, не теряя времени, поднялась и почувствовала, как Марлен коснулась моего локтя.
— Ты куда?
— Хочу немного размяться.
К счастью, стражники, замершие перед входом в крытую галерею, опоясывавшую всю арену, не пытались меня остановить. Только покосились в мою сторону, но спрашивать, куда собралась, не стали. Видимо, потому что все равно не смогла бы покинуть амфитеатр — охрана дежурила возле каждой арки.
Вскоре я заметила бодро шагающего по галерее Вертальда, возле которого трусил мой помощник вейр. Не знаю, что с ним стало, но выглядел лекарь, мягко говоря, странно. Когда я к нему приблизилась и поздоровалась, Теймен встрепенулся и посмотрел на меня так, как может смотреть лунатик, внезапно очнувшийся во время ночной прогулки.
— Рада новой встрече, господин Вертальд. Не уделите мне несколько минут вашего времени? — Я очаровательно улыбнулась бывшему лекарю.
Тот растерянно кивнул, все еще явно недоумевая, как здесь оказался, и я, подхватив его под руку, двинулась обратно, вполголоса частя:
— Как вы знаете, моя мама была иномирянкой. В обители у меня не имелось возможности разузнать о пришлых, и сейчас я пытаюсь это исправить. Хочу понять, кем на самом деле она являлась и был ли шанс, хотя бы мизерный, ее спасти.
— Вы обратились к кому следует, леди Адельвейн, — довольно отозвался Теймен. — Я с радостью расскажу вам все, что знаю о пришлых. Спрашивайте.
Правильнее бы начать издалека, но времени на это самое «далеко» у меня не было. В любой момент нас могли прервать, и я, оглянувшись на замерших поодаль стражников, быстро проговорила:
— Ходят слухи, что вы нашли способ лечить иномирцев. Вы изобрели какое-то лекарство? Или собирались его изобрести? Как вы думаете, могло бы оно ее спасти?
Секунда, другая, и Вертальд отрицательно покачал головой:
— Нет, леди Адельвейн.
От такого категоричного заявления я чуть не споткнулась на ровном месте и, повернувшись к шуту, взволнованно выдохнула:
— То есть лекарства… не существует?
— Не существует, — ровно согласился мужчина.