Однажды летним днем

– А. Он ещё и не такое может сказать, – небрежно отозвалась она.

Несколько минут они сидели молча, наслаждаясь прохладой наступившей ночи. В толще синего воздуха ласково подрагивали серебряные пальчики лунных лучей, словно поглаживали, одаривая неземной нежностью всё сущее на земле.

– Шура обещал завтра вечером приехать, – проговорил Морис.

– И как у него настроение? – спросила Мирослава.

– По-моему, ниже плинтуса, – отозвался Миндаугас.

– Интересно, в чём причина…

– Надеюсь, что завтра узнаем.

– Я тоже надеюсь…

– Главное, что наполеон сработал.

– Он всегда срабатывает, – тихо улыбнулась Мирослава, – даже если бы Шура в это время находился в глухой тайге или на Северном полюсе, услышав про наполеон, он обязательно примчался бы.

– Ещё я поинтересовался общими сведениями о фигурантах нашего дела.

– У Шуры? – почему-то перепугалась Мирослава.

– Нет, – успокоил её Морис, – у интернета.

– Ты уверен, что Андриана Карлсоновна станет-таки нашей клиенткой, – поддела его Мирослава.

– Что-то мне подсказывает, что мы возьмёмся за расследование, – серьёзно ответил он.

– Она чиста и невинна? – спросила Мирослава с иронией.

– Кто? – растерялся Морис.

– Виолетта Потапова.

– А я уж подумал, что вы говорите об Андриане Карлсоновне.

Мирослава весело рассмеялась. И спросила:

– Так, значит, Виолетта произвела на тебя впечатление?

– С чего вы взяли?

– Только не надо мне рассказывать, что ты не поинтересовался и ею, особенно её фотками.

– Поинтересовался, естественно, – не стал отрицать Миндаугас, – как же без этого?

– Ну и как она?

– Очень милая девушка.

– Понятно.

– Не знаю, что вам понятно, – не выдержал Морис, – но уж Окунев ей точно не пара!

– Теперь нет, – грустно заметила Мирослава. – Однако она беременна именно от него, – напомнила она.

– Вот этого я как раз понять не могу! Что она могла в нём найти?

– Может, он хороший любовник? – проговорила Мирослава с иронией.

Морис сердито фыркнул. Дон перестал мурлыкать и стал отбивать дробь хвостом.

– Извини, – сказал Морис.

– Извиняю.

– Это я не вам, а коту!

Мирослава весело рассмеялась, а потом, поймав руку Миндаугаса, снова погрузившуюся в шерсть кота, попросила рассказать о других персонажах этого дела.

– Пока не густо, – заключила она, выслушав его рассказ.


– Я могу копнуть глубже.

– Пока не надо. Подождём, что нам расскажет Ян после свидания с Виолеттой.

– Вы так уверены, что он согласится быть её адвокатом?

– Но Ян ведь тоже мужчина, и его сердце так же тронет красота и невинность попавшей в беду девушки, – ответила с лёгкой иронией Волгина.

– Всё иронизируете?

– Нет, констатирую.

– Тогда не забывайте, что у Яна есть Магда.

– Я и не забываю, но дивная фиалка Виолетта…

– Никакая фиалка не выдержит соперничества со светилом! – перебил её Морис.

– О! Магда светило? А Ян знает, что ты неровно дышишь к его жене? – пошутила она.

– Он знает, что я неровно дышу к вам! – не растерялся Морис.

– Тогда кто же я в этой череде цветов и звёзд?

– Известно кто! Тигра! – Морис быстро вскочил с крыльца и скрылся в доме.

– Вот и бери после этого на работу неблагодарных гастарбайтеров, – притворно вздохнула Мирослава, взяла на руки кота и отправилась спать.





Глава 10




У Андрианы выдался трудный день, с самого раннего утра она была на ногах и на нервах. И тем не менее, несмотря на усталость, по большей части эмоциональную, она была довольна собой. Во-первых, ей удалось довольно связно изложить адвокату историю любви, разочарования и задержания Виолетты. А во-вторых, известный адвокат Ян Белозёрский согласился защищать Виолетту, и, как показалось Андриане Карлсоновне, он был близок к тому, чтобы поверить в её невиновность.

Андриана после оформления всех бумаг тотчас поехала к Миле и убедила её в том, что полдела уже можно считать сделанным.

К Миле, конечно, можно было не ездить, просто позвонить. Но Андриана Карлсоновна не очень-то любила вести по телефону долгие и тем более важные и эмоционально сложные разговоры. И к тому же, когда нет контакта с глазами собеседника и нельзя дотронуться до него, например, ободряюще сжать руку, успокаивающе коснуться плеча, эффект от разговора совсем иной. Короче, передать по телефону информацию – это одно, а утешить близкого человека, внушить ему веру в то, что всё будет хорошо, – это совсем другое. Поэтому Андриана Карлсоновна поехала к подруге и провела у неё долгих два часа. Хотя в другое время и при иных обстоятельствах два часа общения с подругой пролетели бы как один сладостный миг.

Вернувшись домой, Андриана первым делом накормила встретивших её у порога кошек и полила цветы. На разговоры в парадной зале, как говорила в таких случаях Лео, сил у неё не хватило.

И тут раздался звонок в дверь. Ещё не дойдя до неё, она уже знала, что это Артур – привет из её далёкого прошлого. Двадцатисемилетний Артур был точной копией своего деда, даже имена и отчества у них были одинаковые, не говоря уже о фамилии.

Она вспомнила разговор, состоявшийся между ними вскоре после его появления в её жизни.

– У твоего деда были дети? – спросила она.

– Естественно.

«Почему естественно?», – подумала Андриана, а вслух спросила:

– Твой отец или мама?

– Отец.

– Твой отец лётчик?

– Нет, он учёный. Биолог.

– А как звали твоего отца?

– Почему звали, – хмыкнул он, – его и сейчас зовут Владимиром.

– Извини. Значит, ты, как и твой дед, Артур Владимирович Соколов.

– Значит, – его губы тронула ироничная улыбка, – только не спрашивай меня, почему я не лётчик.

Но она не заметила его иронии и пообещала серьёзно:

– Не буду. – А потом повторила, точно заклинание: – Артур Владимирович Соколов.