Обманутая

– В этот раз я впервые интересовалась исходом турнира, – сказала Скарлет, поднимая лицо к солнцу; стало невообразимо приятно, что ветер утих. – Этан был так хорош сегодня!

– А ты заставляла меня верить, что он не так уж талантлив. – Я взяла с тарелки кусочек.

Скарлет весело хлопнула меня по руке, а тетя Джована изобразила обиду.

– Я просто не знала, насколько он стал лучше! – постаралась оправдаться Скарлет.

– А я все еще поверить не могу, что он победил.

Сама я прекрасно осознавала мастерство Этана, но ведь все в толпе видели, как он взял мой платок, и пусть это показалось бы тщеславием, для меня его поступок кое-что значил.

– Насколько я знаю, это его первая победа, – признал дядя Рид. – Полагаю, если Истоффы и Норткотты собираются вернуться в центр придворной жизни, именно она как раз и поможет. Король Квинтен, возможно, и недоволен его победой, но она многое говорит… другим.

– Ты что-то знаешь? – спросила Скарлет.

Дядя Рид протяжно вздохнул:

– Нас не забыли. И в свете последних событий кое-кто говорил, что они готовы действовать и без доказательств, что вполне достаточно просто приказа на арест. Если король теперь активно уничтожает собственную родню, что может защитить кого-либо другого? Они боятся, что даже безупречное поведение и преданность уже не спасут их. Это верно в отношении тебя, это верно в отношении всех нас. Но даже если мы сможем свергнуть Квинтена без доказательств, это породит слишком много вопросов. Если мы не следуем закону, который разъясняет, как именно можно устранить короля, то любого, севшего впоследствии на трон, можно будет с легкостью с него сбросить. Предположим, Скарлет.

– Предположим, не я, – тут же огрызнулась она.

– Если мы не будем следовать закону, то потом и другие тоже не будут следовать ему. Так что в любом случае мы будем доказывать, что вправе занять это место. Должным образом.

Слова дяди Рида напомнили глупые строки, которые мы заучивали в Короа, когда нам преподавали законы, которые мы, граждане, должны были знать. Если мы нарушим один закон, мы нарушим их все.

Наверное, была своя истина в том, что воровство так же плохо, как ложь, а ложь так же плоха, как убийство. Однако мы говорили о свержении Квинтена, а это был бунт. Дядя Рид твердил нам, что есть возможность устранить зло, не порождая зла. И я восхищалась им, если не сказать больше.

– А! Вот и он! – воскликнула матушка, показывая на приближавшуюся к нам фигуру в доспехах.

Все мы принялись заново аплодировать Этану, а он помахал нам рукой с насмешливой надменностью, театрально поднимая голову, поддразнивая нас.

– Поздравляю, сын! – сказал дядя Рид, когда Этан опустился на одно колено рядом с нами.

– Спасибо, сэр. Хороший день для всех Норткоттов.

Он подбросил на ладонях приз – золотое перо, сделанное так, что между его бородками оставались просветы, в которые проникали солнечные лучи. Работа была отличной, настоящее произведение искусства, наверное, лучшее из всего, что я видела в Изолте.

– Даже если бы ты не одержал полную победу на турнире, первого поединка уже было достаточно, чтобы гордиться, – заметила я.

Этан протяжно свистнул.

– Мне и раньше доводилось выступать неплохо, но я никогда еще никого не сбрасывал с коня. Так что это верно, – заявил он, неопределенно вскидывая руки. – Я действительно талантливый. Но отчасти своей сегодняшней удачей я обязан тебе, Холлис.

Я склонила голову:

– Благодарю, но моя благосклонность в настоящее время действительно обладает свойством приносить победу.

– Вот как? Тогда, думаю, это должно принадлежать тебе. – Этан протянул мне свой приз.

– Он прекрасен, но я не могу его взять. Это твоя первая победа. Перо должно быть у тебя.

– Но я не добыл бы его без тебя. Так что…

Он снова протянул мне перо, в его взгляде читалась настойчивость. При том, как хорошо все шло в последнее время, мне меньше всего хотелось спорить с Этаном из-за какого-то пера.

– Ты упрямый идиот, но я принимаю дар, – вздохнула я. – Спасибо.

– Поднимем кубки! – предложил дядя Рид. – Выпьем за нашего победителя и за наш талисман удачи. За Этана и Холлис!

– За Этана и Холлис! – повторили все.

И я быстро подняла свой кубок, желая скрыть то, что отразилось на моем лице.

– Надеюсь, моя удача распространится и на наши планы, – сказала я, меняя тему. – Я передала записку королеве.

Этан мгновенно осушил свой кубок, таращась на меня во все глаза:

– Она ее взяла?

Я кивнула:

– Я осмотрела все вокруг ее сиденья, она, по крайней мере, унесла ее с собой. В Короа мы с ней говорили о необходимости держать все в тайне, так что я чувствую: она поняла смысл переданного ей платка.


– А когда ты просила ее о встрече?

– Этим вечером. В Парадном зале, во время праздничного банкета. – (Все посмотрели на меня как на сумасшедшую.) – Иногда наилучший способ сохранить секрет – выставить его напоказ.

Этан покачал головой, его лицо говорило о том, что он снова восхищен против собственной воли.

– Чем мы можем помочь? – спросил дядя Рид.

– Надеюсь, особая помощь не понадобится. Все будут веселиться и волноваться из-за свадьбы, так что, скорее всего, вечер будет довольно шумным и никто не заметит, что Валентина ускользнет, чтобы поговорить со мной.

– Блестяще! – прокомментировал дядя Рид. – А мы все должны быть готовы добыть больше сведений. Холлис не может сделать все одна.

Скарлет с жаром кивнула, да и Этан тоже. Я, вообще-то, и не думала, что буду добывать все одна. Я просто была благодарна за то, что могу стать полезной.

Мы покончили с едой и лениво побрели обратно ко дворцу. Этан шел с нами, его волосы все еще прилипали ко лбу после напряжения этого дня, на грязном лице блуждала довольная улыбка, он с радостным видом держал под мышкой шлем.

– Пожалуйста, скажи, что ты собираешься принять ванну перед тем, как мы пойдем на обед, – поддразнила я его.

– Пожалуйста, скажи, что и ты сделаешь то же самое. – (Я хихикнула.) – Послушай, я кое-что думаю насчет вечера, но не могу сказать это при отце. Я знаю, он этого не одобрит.

– Чего именно? – Я прищурилась, пытаясь представить, что такое мог задумать Этан против воли отца.

– Если ты поймешь во время приема, что тебе не добраться до Валентины, если Квинтен или кто-то еще будет слишком пристально за тобой наблюдать, я могу их отвлечь.

– Спасибо, – выдохнула я. – Этого я как раз боюсь больше… Погоди, отвлечь как?

Он пожал плечами, словно речь шла о каком-то пустяке.

– Сегодня оказалось достаточно рыцарей, которые более чем огорчены, проиграв мне. Мне понадобятся всего два-три вовремя сказанных слова, чтобы они набросились на меня.

– Этан!

– Говорю же, это лишь в том случае, если ты не найдешь возможности… Я не хочу устраивать скандал, но куда важнее привлечь Валентину на нашу сторону, чем сберечь мою репутацию, хотя и знаю, что отец об этом очень беспокоится. Если меня не будет рядом с тобой, я все равно буду следить. Ты просто кивни или еще что-нибудь, ладно?

– Очень хорошо.

Я уже знала Этана. Он был гордым. Ему не нравились люди, легко воспринимавшие его дело или положение. В каком-то смысле репутация была призом его жизни. И видеть, что он готов без раздумий пожертвовать ею ради помощи мне… Мне показалось, что на какое-то мгновение передо мной предстал тот самый человек, о котором рассказывал Сайлас.

И я чувствовала обязанность заставить его передумать, но, с другой стороны, я радовалась тому, что понимаю его.





Глава 19




Я причесалась, волосы спереди заплела в косички, чтобы они не падали на лицо, – так обычно делала Делия Грейс. В тот миг, когда в моем уме всплыло ее имя, я подумала: что она может делать сейчас? Переехала ли уже в апартаменты королевы? Есть ли у нее фрейлины? Счастлива ли она рядом с Джеймсоном?

Я надеялась, что она счастлива. Ей через многое пришлось пройти. Теперь ей пора было обрести спокойную жизнь. И я гадала, должна я написать ей или просто ответить Норе. Я бы чувствовала себя намного лучше, если бы смогла узнать, что отношения Делии Грейс с Джеймсоном приобрели некий официальный статус.

– О чем ты задумалась? – спросила Скарлет. – У тебя иногда бывает такое лицо, словно ты мысленно возвращаешься в Короа.

Если мой взгляд и не выдал меня, то виноватая улыбка – определенно. Скарлет была слишком наблюдательной.

– Я думала о девушках, которые спрашивали меня сегодня, была ли я обручена. Я помню, как священники вынудили Джеймсона убрать мое имя из мирного договора с Квинтеном. Если бы они этого не сделали… вряд ли я смогла бы сбежать.

– Почему? Почему нет?

– Думаю, это было бы все равно что выйти замуж на бумаге или, по крайней мере, реально обручиться. А такие вещи в Короа нерушимы. – Я отвернулась от зеркала и посмотрела на Скарлет. – Я знаю девушку, чьи родители заключили брачный контракт с другой семьей, когда ей и ее нареченному было по два года. На таких контрактах ставят дату. И как только наступает обозначенное время, ты уже состоишь в законном браке.

– Ох боже мой! – задохнулась Скарлет.

– Да, понимаю. В том контракте значилось, что брак состоится вскоре после того, как леди исполнится восемнадцать лет, но к тому времени, когда они с женихом достигли этого возраста, ни один из них не хотел ничего подобного. И в таких случаях только король имеет право расторгнуть договор. А поскольку юридически вы уже женаты, то следует просить его о разводе. В общем, все очень сложно.

– И это действительно так?

– Боюсь, да. Такой договор в Короа все равно что брачные клятвы.

– Даже если они были детьми? Даже если родители сделали это, ничего им не сказав?

Я никогда не задумывалась над такими вопросами. Я была так поглощена надеждой, что кто-то, кто угодно, захочет связать свою жизнь с моей, что даже не думала, какие бы испытывала чувства, если бы мне совершенно не понравился выбор родителей…