Облачные дороги
Часть 57 из 63 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
«Придумай что-нибудь», – сказал он себе. Ранея без причины убила владыку, пытавшегося спасти ее омерзительный план и принести ей хотя бы нескольких арборов, которых она хотела заполучить. Джаней наверняка понимал, что его выживание зависело от ее прихоти. Лун сказал:
– Ты ведь не думаешь, что это хорошая идея.
Джаней ничего не сказал, но и не ударил Луна.
Лун настойчиво продолжал:
– Все Скверны, что пришли в Туман Индиго, мертвы. Здесь у вас недостаточно сил, чтобы отбиться от нас, и теперь окрыленные знают, что им нельзя приближаться к этой твари.
Дакти-наставник предупредительно зачирикал, и Джаней рыкнул на него.
Лун задумался. Он дал владыке возможность позлорадствовать, но тот ею не воспользовался. Он всегда думал, что владыкам плевать на всех, кроме самих себя, и что выживание Сквернов как расы заботит их не больше, чем их собственные шкуры. Вот только это, похоже, было совсем не так. В стаях Сквернов было мало владык, и каково же им жилось в окружении дакти и кетелей, которые отличались от дрессированных зверей лишь своей неукротимой злобой? Возможно, владыки… были привязаны друг к другу. «Лихей, похоже, был небезразличен Катрасу. Ну или, по крайней мере, ему было небезразлично, что я его убил».
Лун облизал сухие губы и сказал:
– Катрас умирал, когда нашел нас.
Джаней издал какой-то звук – не шипение, а… вздох. Лун продолжил:
– Он едва мог держаться в воздухе. Она заставила его лететь изо всех сил, чтобы нагнать нас, через горные ветра и снежные бури. Нас было двое. Мы могли останавливаться. Один мог спать, пока второй охотился.
Джаней швырнул его вниз, и Лун упал лицом вниз на упругий пол. Нависнув над ним, Джаней прорычал:
– Его убил ты. Я это видел.
Лун приподнялся ровно настолько, чтобы посмотреть ему в глаза. Из его носа текла кровь, и ему было трудно дышать.
– Это было просто, потому что он уже умирал. – Он указал на мертвого владыку: – Его она тоже убила… – Джаней шагнул к нему, и Лун отполз назад. – Просто так. Потому что он пытался следовать ее приказам. Пытался воплотить ее идиотский план.
Джаней бросился на него. Лун перекатился, поднялся на ноги и попятился.
– Ты думаешь, что, когда она победит, тебе и другим владыкам найдется рядом с ней хоть какое-то место? Ей нужны рабы – дакти и кетели, – а не…
В окне что-то промелькнуло, и Лун отшатнулся, думая, что вернулась Ранея. Но, что бы это ни было, оно пронеслось прямиком вниз, миновав этот уровень. Затем внизу раздался грохот, словно что-то разбилось.
Джаней замер и повернул голову на звук. Через миг мимо окна пролетел еще один предмет, и на этот раз Лун успел его разглядеть – это был большой глиняный сосуд, один из тех, что он видел в руинах.
Джаней широким шагом подошел к окну, и Лун, спотыкаясь, двинулся за ним.
Сосуды разбились о дно улья и каким-то образом воспламенились. Огонь распространился по полу, и вверх стал подниматься черный дым.
«Сухой металлический ил, набитый в сосуды и подожженный, – осознал Лун, и ему почти что стало больно от вспыхнувшей в нем надежды. – Наверняка это придумал Звон». Если повезет, раксура сбросят их и на наружные стены улья.
С противоположной стороны улья к ним подлетел еще один владыка. Накренившись в воздухе, он приземлился у окна, зацепившись за него. Это был Венрас – молодой владыка, который нашел Луна в камере двеев. Он заговорил с Джанеем на языке Сквернов, и хотя Лун не мог разобрать слов, в них отчетливо слышалась паника.
Лун шагнул прочь от окна и посмотрел на Джанея:
– Они выкурят вас, убьют всех, кто попытается сбежать…
Джаней молниеносно развернулся и схватил его за горло. Его когти вдавились в кожу Луна, и он сказал:
– У нас их арборы и ты. Они не сожгут это место, пока вы здесь.
Лун схватил Джанея за запястье, но после заставил себя замереть и не пытаться вспороть владыке живот когтями, которых у него не было.
– В колонии осталось предостаточно живых арборов. Эти им не нужны. – Неважно, правда это или нет, ему нужно было лишь убедить в этом Джанея. – И я им тоже не нужен…
Джаней шагнул ближе и прошипел ему в лицо:
– Ты – их единственный консорт…
Луну даже не пришлось притворяться, когда он горько усмехнулся:
– Правящая королева велела мне убраться восвояси еще несколько дней назад. Они знают, что сказал Катрас. Они знают, что вы пришли в Туман Индиго из-за меня. Они позволили мне остаться лишь временно, чтобы я помог им сразиться с вами.
Джаней посмотрел Луну в глаза и, должно быть, увидел, что тот говорит правду. Он зарычал и стиснул рукой горло Луна, не давая ему дышать. Лун отчаянно пытался разжать ему пальцы или пнуть, а затем в его глазах потемнело.
Невыносимое давление вдруг исчезло. Лун упал на пол и от удара жадно втянул воздух. Его горло и легкие горели, и какое-то время он мог лишь лежать на полу, свернувшись калачиком, и дышать. Затем он сумел поднять голову и увидел, как Джаней выходит из соседней комнаты и не то выводит, не то выносит на себе пожилую прародительницу Сквернов.
Она была чуть больше владыки, но ее чешуя казалась мягкой на вид, а ее пластинчатый гребень был меньше, словно не предназначался для боя. Она тяжело опиралась на плечо Джанея, а ее наполовину сложенные крылья были опущены.
Джаней подвел ее к окну, где их все еще ждал Венрас. Венрас снова заговорил, дернув подбородком в сторону Луна. Джаней лишь покачал головой, шагнул к окну и подтянул прародительницу к себе.
«Они уходят», – подумал Лун. От облегчения у него закружилась голова. Джаней не убил его, потому что знал – если сделает это, Ранея будет в ярости и отправится за ним в погоню. «А вот это совсем нехорошо». Если королева-прародительница успеет вернуться, она может забрать Луна и продолжить попытки создать стаю полукровок. Джаней оставил Луна, надеясь, что она отвлечется и он сможет ускользнуть.
Венрас встал по другую сторону от прародительницы, чтобы тоже взять ее под руку, и втроем они выпали из окна.
Лун, пошатываясь, поднялся на ноги. Демус проковылял вперед, чтобы посмотреть Джанею вслед. Он заметил, что Лун смотрит на него, и зарычал, сжимая и разжимая когтистые лапы. «Нужно прикончить эту тварь сейчас же».
Он был меньше настоящего дакти и тщедушнее настоящего арбора, но его зубы и когти выглядели вполне острыми. Лун посмотрел по сторонам в поисках оружия и заметил одно, довольно необычное.
Держа Демуса в поле зрения, он направился к платформе, где лежал мертвый владыка. Лун перевернул тело и снял с него парчовый халат. Встряхнув тяжелую ткань, он двинулся на Демуса.
Тот неуклюже попятился и ощетинился. На языке раксура он прохрипел:
– Если ты меня тронешь, она сдерет с тебя кожу живьем.
– Она все равно это сделает. – Лун, не колеблясь, надвигался на существо, заходя чуть сбоку и оттесняя его к бассейну с водой.
– Не убивай меня. – Его тон изменился, став почти умоляющим, и Демус присел, изображая беспомощность. – Пожалуйста.
– Тогда сними с меня и арборов заклятие, которое не дает нам перевоплощаться, – сказал Лун, все еще шагая вперед. – И убегай. – Такой выбор казался ему более разумным, но эта тварь была Скверном.
Демус присел еще ниже, скуля, а затем прыгнул на Луна, целясь ему в голову. Лун кинулся на тварь, резко поднимая тяжелый халат вверх. Тварь влетела в ткань, а затем в самого Луна, опрокинув его на спину. Лун обхватил дакти руками и ногами и перекатился, закутывая его в тяжелую парчу и придавливая сверху своим весом. Демус изо всех сил отчаянно цеплялся за него и кусал через ткань за плечо, но его когти зацепились за тяжелую материю, дав Луну возможность перекатить их обоих ближе к бассейну.
Они рухнули в ледяную воду, Лун задержал дыхание, а затем нырнул, своим весом толкая тварь ко дну. В отчаянии Демус высвободил руку и вцепился ему в бок, раздирая рубаху и кожу. Лун прижал его руку коленом и безжалостно держал, оставаясь под водой, пока ему не показалось, что его легкие вот-вот разорвутся. Надеясь, что проклятая тварь отвлеклась и не сможет удержать его под заклятием, он попытался перемениться.
Он почувствовал себя так же, как когда сопротивлялся Жемчужине. Из-за желания вдохнуть и из-за боли в легких давление в его груди и за глазами увеличилось в сотню раз. Затем вдруг что-то поддалось, и на его спине возникли крылья и шипы, а на коже проступила чешуя.
Лун всплыл и сделал долгожданный глоток воздуха. Демус безвольно висел у него на руках. Лун отбросил халат в сторону и на всякий случай свернул дакти шею.
Облегчение от того, что он снова мог меняться, было непомерным. Царапины от когтей, синяки – вся боль стихла, превратившись лишь в досадное неудобство. Лун стряхнул с себя воду, прыгнул к проходу над бассейном и, единожды взмахнув крыльями, оказался у него.
Пока он несся по пустому коридору, пламя распространилось по нижнему этажу улья и густой дым заструился ввысь и заволок почти весь центральный колодец. Откуда-то снизу до Луна донеслось жужжание крыльев двеев и приглушенный рев. Двеи, должно быть, набросились на единственного оставшегося кетеля и сбежали из своей тюрьмы.
Несколько дакти все еще охраняли вход в камеру с арборами. Когда Лун приземлился среди них и разорвал первых двух на части, остальные бросились прочь и спрыгнули с уступа в задымленный колодец. Лун присел, чтобы вспороть дверную мембрану, и крикнул:
– Душа! Вы все можете перевоплотиться?
– Да! – Он увидел ярко-голубую арбору, смотревшую на него, подняв голову. Это была Душа. – Лун, это остальные устроили пожар?
– Да! Вылезайте, мы уходим, – сказал он ей, настороженно поглядывая на центральный колодец. Беспроглядные клубы дыма заволокли все, и он лишь изредка видел хаотично мельтешивших вокруг дакти.
Толк выбрался из шахты, за ним быстро последовали Игла и Польза. Присев рядом с Луном и от страха ощетинившись шипами, Толк спросил:
– Как мы выберемся отсюда?
«Хороший вопрос». Лун не мог рисковать, пытаясь перенести арборов наружу по одному, а из-за проемов в стене колодца спуститься или подняться по ней было невозможно. Ему придется вывести их тем же путем, каким он проник внутрь, независимо от того, добралось ли до него пламя или нет. Затем Лун разглядел большой темный силуэт, летевший сквозь дым в сторону покоев прародительницы. «Ой-ой». Ранея возвращалась, и у них больше не осталось времени.
– Бегите туда! – Арборы, ошеломленные, встали, и Лун подтолкнул Толка, чтобы тот сдвинулся с места. – Сейчас же! На первом же повороте бегите вниз!
Мечта как раз выбралась из камеры, за ней лезли Хват и Душа. Лун вытащил их наружу и подтолкнул к остальным. А затем он побежал за ними, не сводя глаз с темного силуэта.
Толк первым добрался до открытого прохода в стене, где находился поворот к длинному спиральному спуску вниз, который проходил через весь улей. Он оглянулся на Луна, ожидая указаний. Лун махнул ему рукой, чтобы он бежал дальше.
Потом он ощутил порыв ветра за спиной. Лун кувырком перекатился вперед и приземлился на корточки. Ранея была всего в десяти шагах от него – сложив крылья, она собиралась приземлиться на уступ. Он бросился вперед и извернулся, чтобы полоснуть ее по груди когтями ног. Она неуклюже отшатнулась назад и рухнула с уступа вниз. Лун отскочил от потолка и нырнул в проход, ведущий вниз.
Память не подвела его, и он оказался на длинной спирали. Она уходила вниз, ко дну улья, и он слышал топот арборов, бежавших примерно в трех поворотах впереди него. Прыгая от стены к стене, Лун почувствовал знакомое давление в груди и подумал: «Это она – она пытается заставить меня перевоплотиться». Ранея была наполовину королевой, и она обладала способностью королевы раксура, но не такой развитой, как у двоих дакти-наставников. Если ей удастся подчинить его, ему конец. Но Лун должен был отвлекать ее, чтобы она не сосредоточилась на арборах.
Он догнал их на пятом повороте и, спрыгнув на пол, побежал рядом.
– Что это за тварь? – задыхаясь, спросила Душа. – Что это за Скверн такой?..
– Еще одна полукровка, наполовину прародительница, наполовину королева.
Душа бросила на него полный ужаса взгляд. Бежавший впереди Толк выдохнул:
– А я-то думал, что хуже уже некуда.
«О, хуже может быть всегда», – подумал Лун.
– Просто беги.
За следующим поворотом проем во внешней стене сиял теплым дневным светом. Игла и Мечта добрались туда первыми и выскочили наружу; остальные арборы последовали за ними.
Лун подумал: «Проклятье, ничего не выйдет». Они все еще находились слишком высоко. Арборы не могли спуститься сами. Лун бросился за ними.
Проем выходил на широкую площадку, выступавшую из стены улья, откуда открывался вид на колоннаду и обвалившиеся стены главных врат, которые вели в разрушенный город. Чуть дальше виднелся изгиб реки и каньон, затянутый резкими дневными тенями.
– Ты ведь не думаешь, что это хорошая идея.
Джаней ничего не сказал, но и не ударил Луна.
Лун настойчиво продолжал:
– Все Скверны, что пришли в Туман Индиго, мертвы. Здесь у вас недостаточно сил, чтобы отбиться от нас, и теперь окрыленные знают, что им нельзя приближаться к этой твари.
Дакти-наставник предупредительно зачирикал, и Джаней рыкнул на него.
Лун задумался. Он дал владыке возможность позлорадствовать, но тот ею не воспользовался. Он всегда думал, что владыкам плевать на всех, кроме самих себя, и что выживание Сквернов как расы заботит их не больше, чем их собственные шкуры. Вот только это, похоже, было совсем не так. В стаях Сквернов было мало владык, и каково же им жилось в окружении дакти и кетелей, которые отличались от дрессированных зверей лишь своей неукротимой злобой? Возможно, владыки… были привязаны друг к другу. «Лихей, похоже, был небезразличен Катрасу. Ну или, по крайней мере, ему было небезразлично, что я его убил».
Лун облизал сухие губы и сказал:
– Катрас умирал, когда нашел нас.
Джаней издал какой-то звук – не шипение, а… вздох. Лун продолжил:
– Он едва мог держаться в воздухе. Она заставила его лететь изо всех сил, чтобы нагнать нас, через горные ветра и снежные бури. Нас было двое. Мы могли останавливаться. Один мог спать, пока второй охотился.
Джаней швырнул его вниз, и Лун упал лицом вниз на упругий пол. Нависнув над ним, Джаней прорычал:
– Его убил ты. Я это видел.
Лун приподнялся ровно настолько, чтобы посмотреть ему в глаза. Из его носа текла кровь, и ему было трудно дышать.
– Это было просто, потому что он уже умирал. – Он указал на мертвого владыку: – Его она тоже убила… – Джаней шагнул к нему, и Лун отполз назад. – Просто так. Потому что он пытался следовать ее приказам. Пытался воплотить ее идиотский план.
Джаней бросился на него. Лун перекатился, поднялся на ноги и попятился.
– Ты думаешь, что, когда она победит, тебе и другим владыкам найдется рядом с ней хоть какое-то место? Ей нужны рабы – дакти и кетели, – а не…
В окне что-то промелькнуло, и Лун отшатнулся, думая, что вернулась Ранея. Но, что бы это ни было, оно пронеслось прямиком вниз, миновав этот уровень. Затем внизу раздался грохот, словно что-то разбилось.
Джаней замер и повернул голову на звук. Через миг мимо окна пролетел еще один предмет, и на этот раз Лун успел его разглядеть – это был большой глиняный сосуд, один из тех, что он видел в руинах.
Джаней широким шагом подошел к окну, и Лун, спотыкаясь, двинулся за ним.
Сосуды разбились о дно улья и каким-то образом воспламенились. Огонь распространился по полу, и вверх стал подниматься черный дым.
«Сухой металлический ил, набитый в сосуды и подожженный, – осознал Лун, и ему почти что стало больно от вспыхнувшей в нем надежды. – Наверняка это придумал Звон». Если повезет, раксура сбросят их и на наружные стены улья.
С противоположной стороны улья к ним подлетел еще один владыка. Накренившись в воздухе, он приземлился у окна, зацепившись за него. Это был Венрас – молодой владыка, который нашел Луна в камере двеев. Он заговорил с Джанеем на языке Сквернов, и хотя Лун не мог разобрать слов, в них отчетливо слышалась паника.
Лун шагнул прочь от окна и посмотрел на Джанея:
– Они выкурят вас, убьют всех, кто попытается сбежать…
Джаней молниеносно развернулся и схватил его за горло. Его когти вдавились в кожу Луна, и он сказал:
– У нас их арборы и ты. Они не сожгут это место, пока вы здесь.
Лун схватил Джанея за запястье, но после заставил себя замереть и не пытаться вспороть владыке живот когтями, которых у него не было.
– В колонии осталось предостаточно живых арборов. Эти им не нужны. – Неважно, правда это или нет, ему нужно было лишь убедить в этом Джанея. – И я им тоже не нужен…
Джаней шагнул ближе и прошипел ему в лицо:
– Ты – их единственный консорт…
Луну даже не пришлось притворяться, когда он горько усмехнулся:
– Правящая королева велела мне убраться восвояси еще несколько дней назад. Они знают, что сказал Катрас. Они знают, что вы пришли в Туман Индиго из-за меня. Они позволили мне остаться лишь временно, чтобы я помог им сразиться с вами.
Джаней посмотрел Луну в глаза и, должно быть, увидел, что тот говорит правду. Он зарычал и стиснул рукой горло Луна, не давая ему дышать. Лун отчаянно пытался разжать ему пальцы или пнуть, а затем в его глазах потемнело.
Невыносимое давление вдруг исчезло. Лун упал на пол и от удара жадно втянул воздух. Его горло и легкие горели, и какое-то время он мог лишь лежать на полу, свернувшись калачиком, и дышать. Затем он сумел поднять голову и увидел, как Джаней выходит из соседней комнаты и не то выводит, не то выносит на себе пожилую прародительницу Сквернов.
Она была чуть больше владыки, но ее чешуя казалась мягкой на вид, а ее пластинчатый гребень был меньше, словно не предназначался для боя. Она тяжело опиралась на плечо Джанея, а ее наполовину сложенные крылья были опущены.
Джаней подвел ее к окну, где их все еще ждал Венрас. Венрас снова заговорил, дернув подбородком в сторону Луна. Джаней лишь покачал головой, шагнул к окну и подтянул прародительницу к себе.
«Они уходят», – подумал Лун. От облегчения у него закружилась голова. Джаней не убил его, потому что знал – если сделает это, Ранея будет в ярости и отправится за ним в погоню. «А вот это совсем нехорошо». Если королева-прародительница успеет вернуться, она может забрать Луна и продолжить попытки создать стаю полукровок. Джаней оставил Луна, надеясь, что она отвлечется и он сможет ускользнуть.
Венрас встал по другую сторону от прародительницы, чтобы тоже взять ее под руку, и втроем они выпали из окна.
Лун, пошатываясь, поднялся на ноги. Демус проковылял вперед, чтобы посмотреть Джанею вслед. Он заметил, что Лун смотрит на него, и зарычал, сжимая и разжимая когтистые лапы. «Нужно прикончить эту тварь сейчас же».
Он был меньше настоящего дакти и тщедушнее настоящего арбора, но его зубы и когти выглядели вполне острыми. Лун посмотрел по сторонам в поисках оружия и заметил одно, довольно необычное.
Держа Демуса в поле зрения, он направился к платформе, где лежал мертвый владыка. Лун перевернул тело и снял с него парчовый халат. Встряхнув тяжелую ткань, он двинулся на Демуса.
Тот неуклюже попятился и ощетинился. На языке раксура он прохрипел:
– Если ты меня тронешь, она сдерет с тебя кожу живьем.
– Она все равно это сделает. – Лун, не колеблясь, надвигался на существо, заходя чуть сбоку и оттесняя его к бассейну с водой.
– Не убивай меня. – Его тон изменился, став почти умоляющим, и Демус присел, изображая беспомощность. – Пожалуйста.
– Тогда сними с меня и арборов заклятие, которое не дает нам перевоплощаться, – сказал Лун, все еще шагая вперед. – И убегай. – Такой выбор казался ему более разумным, но эта тварь была Скверном.
Демус присел еще ниже, скуля, а затем прыгнул на Луна, целясь ему в голову. Лун кинулся на тварь, резко поднимая тяжелый халат вверх. Тварь влетела в ткань, а затем в самого Луна, опрокинув его на спину. Лун обхватил дакти руками и ногами и перекатился, закутывая его в тяжелую парчу и придавливая сверху своим весом. Демус изо всех сил отчаянно цеплялся за него и кусал через ткань за плечо, но его когти зацепились за тяжелую материю, дав Луну возможность перекатить их обоих ближе к бассейну.
Они рухнули в ледяную воду, Лун задержал дыхание, а затем нырнул, своим весом толкая тварь ко дну. В отчаянии Демус высвободил руку и вцепился ему в бок, раздирая рубаху и кожу. Лун прижал его руку коленом и безжалостно держал, оставаясь под водой, пока ему не показалось, что его легкие вот-вот разорвутся. Надеясь, что проклятая тварь отвлеклась и не сможет удержать его под заклятием, он попытался перемениться.
Он почувствовал себя так же, как когда сопротивлялся Жемчужине. Из-за желания вдохнуть и из-за боли в легких давление в его груди и за глазами увеличилось в сотню раз. Затем вдруг что-то поддалось, и на его спине возникли крылья и шипы, а на коже проступила чешуя.
Лун всплыл и сделал долгожданный глоток воздуха. Демус безвольно висел у него на руках. Лун отбросил халат в сторону и на всякий случай свернул дакти шею.
Облегчение от того, что он снова мог меняться, было непомерным. Царапины от когтей, синяки – вся боль стихла, превратившись лишь в досадное неудобство. Лун стряхнул с себя воду, прыгнул к проходу над бассейном и, единожды взмахнув крыльями, оказался у него.
Пока он несся по пустому коридору, пламя распространилось по нижнему этажу улья и густой дым заструился ввысь и заволок почти весь центральный колодец. Откуда-то снизу до Луна донеслось жужжание крыльев двеев и приглушенный рев. Двеи, должно быть, набросились на единственного оставшегося кетеля и сбежали из своей тюрьмы.
Несколько дакти все еще охраняли вход в камеру с арборами. Когда Лун приземлился среди них и разорвал первых двух на части, остальные бросились прочь и спрыгнули с уступа в задымленный колодец. Лун присел, чтобы вспороть дверную мембрану, и крикнул:
– Душа! Вы все можете перевоплотиться?
– Да! – Он увидел ярко-голубую арбору, смотревшую на него, подняв голову. Это была Душа. – Лун, это остальные устроили пожар?
– Да! Вылезайте, мы уходим, – сказал он ей, настороженно поглядывая на центральный колодец. Беспроглядные клубы дыма заволокли все, и он лишь изредка видел хаотично мельтешивших вокруг дакти.
Толк выбрался из шахты, за ним быстро последовали Игла и Польза. Присев рядом с Луном и от страха ощетинившись шипами, Толк спросил:
– Как мы выберемся отсюда?
«Хороший вопрос». Лун не мог рисковать, пытаясь перенести арборов наружу по одному, а из-за проемов в стене колодца спуститься или подняться по ней было невозможно. Ему придется вывести их тем же путем, каким он проник внутрь, независимо от того, добралось ли до него пламя или нет. Затем Лун разглядел большой темный силуэт, летевший сквозь дым в сторону покоев прародительницы. «Ой-ой». Ранея возвращалась, и у них больше не осталось времени.
– Бегите туда! – Арборы, ошеломленные, встали, и Лун подтолкнул Толка, чтобы тот сдвинулся с места. – Сейчас же! На первом же повороте бегите вниз!
Мечта как раз выбралась из камеры, за ней лезли Хват и Душа. Лун вытащил их наружу и подтолкнул к остальным. А затем он побежал за ними, не сводя глаз с темного силуэта.
Толк первым добрался до открытого прохода в стене, где находился поворот к длинному спиральному спуску вниз, который проходил через весь улей. Он оглянулся на Луна, ожидая указаний. Лун махнул ему рукой, чтобы он бежал дальше.
Потом он ощутил порыв ветра за спиной. Лун кувырком перекатился вперед и приземлился на корточки. Ранея была всего в десяти шагах от него – сложив крылья, она собиралась приземлиться на уступ. Он бросился вперед и извернулся, чтобы полоснуть ее по груди когтями ног. Она неуклюже отшатнулась назад и рухнула с уступа вниз. Лун отскочил от потолка и нырнул в проход, ведущий вниз.
Память не подвела его, и он оказался на длинной спирали. Она уходила вниз, ко дну улья, и он слышал топот арборов, бежавших примерно в трех поворотах впереди него. Прыгая от стены к стене, Лун почувствовал знакомое давление в груди и подумал: «Это она – она пытается заставить меня перевоплотиться». Ранея была наполовину королевой, и она обладала способностью королевы раксура, но не такой развитой, как у двоих дакти-наставников. Если ей удастся подчинить его, ему конец. Но Лун должен был отвлекать ее, чтобы она не сосредоточилась на арборах.
Он догнал их на пятом повороте и, спрыгнув на пол, побежал рядом.
– Что это за тварь? – задыхаясь, спросила Душа. – Что это за Скверн такой?..
– Еще одна полукровка, наполовину прародительница, наполовину королева.
Душа бросила на него полный ужаса взгляд. Бежавший впереди Толк выдохнул:
– А я-то думал, что хуже уже некуда.
«О, хуже может быть всегда», – подумал Лун.
– Просто беги.
За следующим поворотом проем во внешней стене сиял теплым дневным светом. Игла и Мечта добрались туда первыми и выскочили наружу; остальные арборы последовали за ними.
Лун подумал: «Проклятье, ничего не выйдет». Они все еще находились слишком высоко. Арборы не могли спуститься сами. Лун бросился за ними.
Проем выходил на широкую площадку, выступавшую из стены улья, откуда открывался вид на колоннаду и обвалившиеся стены главных врат, которые вели в разрушенный город. Чуть дальше виднелся изгиб реки и каньон, затянутый резкими дневными тенями.