Облачные дороги
Часть 56 из 63 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Джаней тяжело дышал, хотя Лун сомневался, что его брыкания могли хоть немного измотать Скверна. Затем Джаней прижался к нему – чешуя на его груди была такой ледяной, что Лун почувствовал холод сквозь пропитавшуюся потом рубаху. Дакти ушли обратно по коридору, и в голове Луна на миг промелькнула мысль, что владыка привел его сюда, чтобы изнасиловать. Затем Джаней прошептал ему на ухо:
– Она ждала тебя, малыш-консорт. Не разочаруй ее.
– Кто… – успел сказать Лун, прежде чем Джаней резким движением оторвал его от стены и швырнул через проход в зал внизу.
Усилием воли Лун не дал себе закричать, а через миг приземлился в затхлую воду. Он ударился о дно бассейна, едва доходившего ему до пояса, и неуклюже вскочил на ноги, кашляя и задыхаясь.
Стряхнув воду с волос, Лун огляделся и с облегчением увидел, что никто не собирается на него набрасываться. Бассейн располагался в конце зала с высоким потолком, который изгибался вместе со стеной улья. В стене были большие окна, выходившие в центральный колодец, и сквозь них падал свет. Возле окон находились платформы, овальные, чуть выше пояса, из того же материала, что и весь улей. Они могли быть чем угодно, от постелей двеев до ящиков для хранения. Кроме того, посреди пола зиял открытый люк шахты. Лун инстинктивно принюхался, но на таком расстоянии он чувствовал лишь запах Сквернов, а это мало о чем ему говорило. Оставшийся позади проход находился на высоте тридцати шагов в гладкой отвесной стене, взобраться по которой в земном обличье было бы нелегко. И почему-то ему казалось, что Джаней все еще ждет наверху. «Впрочем, здесь, внизу, не намного безопаснее».
Лун выбрался из бассейна, и вода потекла с него на шершавый пол. Она смыла с него почти все остатки высохшего металлического ила. Он осторожно двинулся вперед, чувствуя, как от тревоги по его коже побежали мурашки, и пытаясь вглядеться в тени впереди. Лун знал, что он здесь не один.
Первым делом он подошел к шахте и, вытянув шею, посмотрел вниз. Она пронзала улей насквозь. Внизу виднелось тусклое пятно дневного света. Будь у него когти или крылья, чтобы спуститься, эта шахта пришлась бы очень кстати.
Лун снова огляделся. К тому моменту его глаза уже привыкли к полумраку, и он увидел, что тень на внутренней стене – это большой, размером с двея, проход в соседнюю комнату или коридор.
Он направился туда, заметив, что на стенах висят панцири двеев, отполированные до блеска, переливающиеся зелеными и голубыми цветами и испещренные надписями на чудном языке. Они, похоже, предназначались для поклонения предкам или были памятниками, оставшимися после погребальных ритуалов. Некоторые были сброшены на пол и расколоты, а обломки разбросаны по залу. Вокруг валялись и другие предметы, похоже, взятые из разграбленного города внизу. Лун обошел испачканные обрывки богатой ткани и мехов, разбитую чашу из слоновой кости – все это валялось на полу, словно мусор. Эти Скверны вели себя так же, как и другие, которые встречались Луну, – они не создавали ничего своего и крали у земных созданий даже одежду.
Лун добрался до прохода и отодвинул в сторону колышущиеся остатки рваной мембраны.
За ней оказалась еще одна комната. В тени у дальней стены, в гнезде из разорванной ткани, лежало что-то большое и живое, а вокруг были разбросаны обломки панцирей двеев. Лун видел покатый чешуйчатый бок, сложенный край кожистого крыла, блеск клыков. Тварь дышала, но так медленно, что этого было почти не слышно. В горле у Луна пересохло, он не мог сглотнуть, его тело похолодело от страха. Но отчасти он этого ожидал. Это была прародительница, единственная женская особь среди Сквернов, случавшаяся с владыками и производившая на свет всех остальных. Лун никогда раньше не видел прародительниц, лишь слышал об их существовании, но это могла быть только она.
Он шагнул назад, прочь от мембраны, чувствуя, как его до мозга костей пробирает холод. «Нефрита не успеет». Даже если она уже была близко, даже если двор не решил обойтись малой кровью и оставить его и захваченных арборов на произвол судьбы. Он не мог позволить Сквернам получить то, чего они желали.
Лун отошел еще на несколько шагов, пытаясь думать. «Найди оружие и убей прародительницу. Или заставь прародительницу убить тебя». Ему пришлось признать, что второй расклад был более вероятен.
Он посмотрел по сторонам, глядя на разбросанные по полу обломки и надеясь найти что-нибудь острое. За ближайшей платформой он увидел груду темной ткани. Сделав несколько шагов, Лун подошел достаточно близко, чтобы рассмотреть ее. А затем потрясенно остановился.
Там лежал мертвый владыка. Он был в земном облике, его бледные волосы веером разметались за головой, а невидящие глаза смотрели в потолок. Из его рта текла струйка крови, маравшая белую как воск щеку. Его темные одежды были смяты и распахнуты на груди, цепь с рубинами порвана, камни рассыпаны рядом с рукой, но видимых ран на нем не было. Лун осторожно шагнул вперед и вдохнул, снова принюхиваясь к запахам. Владыка не притворялся. Он правда был мертв, причем достаточно давно, и его кровь уже успела остыть.
Позади раздался голос:
– Я убила его, когда он вернулся с кетелями.
Лун резко развернулся, и от испуга у него перехватило дыхание.
Она стояла перед шахтой, словно только что вылезла из нее. Она могла сойти за земную женщину или за земное воплощение окрыленной воительницы. Она была высокой и худой, с золотистой кожей и голубыми глазами, ее волосы – прямые и темные – доходили ей до пояса. Одета она была тоже как раксура, в переливчатую шелковую накидку, не закрывавшую ее руки. Затем из-за ее спины осторожно вышел дакти, поднявший на Луна свои большие, полные любопытства глаза. Дакти без крыльев и с крепким телосложением, как у арбора. «Дакти-наставник», – подумал Лун. Он знал, что где-то здесь обитает по меньшей мере еще одна такая тварь. И в природе не существовало владык-женщин. «Она – еще одна полукровка. Владыка-воительница».
Глядя на мертвого владыку, она произнесла:
– Он меня подвел, и я разозлилась. Принес мне лишь шестерых арборов, ни королевы, ни консорта. Когда я узнала, что ты полетел за ним, было уже поздно. – Ее голос походил на голос земной женщины, высокий и теплый.
Она шагнула к Луну, и тогда он уловил ее запах. Он отшатнулся назад, чуть не поддавшись мгновенному желанию развернуться и броситься из окна в колодец улья. Содрогнувшись, он взял себя в руки, но продолжал чувствовать страх, струившийся по его жилам подобно ледяной воде. Ее запах был омерзительным, неестественным, неправильным. Даже от дакти-наставника разило просто Скверном.
Она сказала:
– Я не причиню тебе вреда, – и склонила голову набок, и ее губы сложились в улыбку. В ее лице было что-то неестественное, а само выражение казалось искусственным. – Ты же видел, что арборы в полном порядке.
Арборы. Она напомнила ему о том, что на Луне лежала ответственность не только за его собственную жизнь. Он был почти уверен, что уже знает ответ, но заставил себя сказать:
– У вас еще осталось много двеев. Пища вам не нужна, так зачем мы вам?
– Нам одиноко. Во всех Трех Мирах нет никого, кто был бы похож на нас. – Она положила руку на голову дакти-наставника. Он прижался к ее ноге, уткнувшись в нее лицом. – Особенно теперь, когда ты убил Эраза в вашей колонии. Хотя, возможно, для него это был подходящий конец, ведь он столько циклов следил за ней по нашей просьбе. Я хотела, чтобы он остался здесь, в безопасности, но он так отчаянно желал увидеть ее своими глазами, а не в видениях. Демус, например, так пока не умеет. – Она ласково оттолкнула дакти-наставника. Демус недовольно шикнул, затем отвернулся и проковылял в сторону. Он был меньше своего собрата из колонии, и его правая нога выворачивалась под неестественным углом. Она смотрела на него, пока он не отошел, а затем снова перевела взгляд на Луна: – Ты не спросил, как меня зовут. Мое имя – Ранея. Твое я знаю. – Она подняла руку. Ее ногти были почти такими же длинными, как когти. – Подойди, Лун.
Он отступил еще на шаг.
– Отпусти арборов, и я сделаю все, что ты пожелаешь. – Он не думал, что она на это пойдет, но попытаться стоило.
– Зачем мне их отпускать? Они мне нужны. – На ее лице еще оставалась улыбка, но казалось, будто она о ней позабыла. В тот миг Лун понял, что не так с ее выражением – она словно имитировала то, что делали другие, на самом деле не понимая, что это значит. Таким же теплым тоном Ранея сказала: – И у тебя нет ничего, что я не смогла бы просто взять.
Лун попятился от нее. Он твердил себе – что бы она с ним ни сделала, это неважно. Если Ранея была наполовину воительницей раксура, то она не могла производить потомство, и беспокоиться следовало о прародительнице в соседней комнате.
– Ваш владыка сказал двору, что вы хотите стать с нами одним целым.
– Это правда. – Она зашагала вперед. В ее легких, сосредоточенных движениях было что-то хищное, из-за чего она стала похожа на земную женщину еще меньше. – Когда-то наша стая правила востоком, всем огромным полуостровом. Так говорили владыки.
Пятясь, Лун уперся в платформу и вздрогнул, когда ударился поясницей об ее зазубренный край. Ранея остановилась в нескольких шагах, глядя на него, и от ее омерзительного запаха у Луна запершило в горле.
– Они рассказали мне, как земные империи гибли по нашей прихоти и добычи было вдоволь. Но они говорили, что мы стали драться друг с другом, разбились на стаи поменьше, стали слишком оторванными друг от друга. Из-за кровосмесительства внутри стай прародительницы стали умирать слишком быстро. Владык стало рождаться все меньше, а бесплодных дакти и кетелей все больше. Тогда моя прародительница и ее владыки поставили эксперимент: они поймали консорта раксура и насильно произвели от него потомство.
Ранея замолчала и принюхалась. Лун понял, что, должно быть, его запах изменился. Он почувствовал, как его прошиб пот. Она не торопилась, явно наслаждаясь его страхом, а затем непринужденно продолжила:
– Вскоре он умер. Она попыталась снова, скрестив своего первого отпрыска-полукровку с ее владыками, а затем с арборами. В конце концов на свет появился Эраз, а позже Демус и я. – Ее голос стал резче: – Джаней, иди сюда, я знаю, что ты подслушиваешь.
Секунду висела тишина, а затем из верхнего прохода выпрыгнул Джаней. Расправив крылья, он скользнул над бассейном и приземлился рядом с колодцем. Демус что-то прочирикал, но Джаней не обратил внимания на его приветствие. Ранея уставилась на него со все еще приклеенной к лицу улыбкой.
После долгого молчания Джаней сухо сказал:
– Я сделал все, о чем ты просила. – Он не смотрел на мертвого владыку, распластанного рядом с платформой.
Его слова повисли во влажном воздухе. Затем Ранея снова повернулась к Луну, словно Джаней ничего и не сказал.
– Когда ты пришел к Лихею в том земном городе, – сказала она, – он хотел привести тебя ко мне. Он думал, что ты идеально нам подойдешь. Консорт, ничего не знавший о раксура, из которого мы могли слепить все, что пожелаем, которого можно научить действовать по нашей указке. Но ты обманул его и убил.
Наверное, она ждала, что он станет спорить с ней, но это было так же бессмысленно, как спорить с мертвым владыкой. Лун лишь сказал:
– Мне повезло.
– Ты знаешь, почему мы выбрали Туман Индиго? – Она придвинулась ближе, оказавшись на расстоянии вытянутой руки. – Мы пришли за тобой.
«Не купись на это во второй раз», – подумал Лун. Вслух он сказал:
– Это ложь. Я обошел весь восток, и если вы знали, где я, то могли поймать меня в любое время.
– Я была не готова произвести выводок, – сказала Ранея так, словно это было очевидно. – Эраз нагадал, что однажды ты окажешься в Тумане Индиго и тогда будет самое время.
«Выводок?» – Лун мельком посмотрел на проход в соседнюю комнату.
– Я не понимаю.
Она проследила за его взглядом.
– Она была… Она – моя прародительница. Моя мать. Теперь она стара и умирает. – Ранея изучающе посмотрела на выражение его лица, и на этот раз ее улыбка была настоящей. Улыбка владыки, улыбка Скверна – холодная, хищная и довольная. – Ты думал, что я всего лишь сквернорожденная воительница? Я прародительница. Сквернорожденная королева.
Лун не мог ответить, от ужаса у него перехватило дыхание. «Нужно было выпрыгнуть из окна, когда была такая возможность».
Она подошла ближе, взяв его за подбородок и приподняв голову.
– Мне всего лишь нужно породить больше таких же королев, как я, и таких же дакти, как Демус, и нас никто не сможет остановить. Мы сможем захватить власть над любой другой стаей Сквернов, с какой только соприкоснемся. Вся добыча, какую мы только пожелаем, будет нашей. Мы сможем править всеми Тремя Мирами: землей, воздухом и водой. – Ее рука опустилась вниз и легла ему на горло, как будто нечаянно, не то поглаживая, не то угрожая. Как мясник гладит стадное животное, чтобы его успокоить. Она сказала: – Известно, что Скверны и окрыленные раксура имеют общее происхождение. Разница лишь в том, что окрыленные объединились с другой расой оборотней, которые назывались арборами. – Она склонила голову набок. – Ты не знал, что это две разные расы? Арборы строят, меняют, творят. Они создают произведения искусства. А окрыленные лишь сражаются и едят. Две схожие расы, которые, объединившись, стали чем-то большим. Почему бы этому не случиться вновь?
Паника нахлынула, сняв с него потрясенное оцепенение, и Лун понял, что ему придется заставить ее убить его. Он не мог позволить ей овладеть собой и породить еще один выводок чудовищ-полукровок, которые нападут на другие дворы, уничтожат еще больше земных городов и пройдутся по Трем Мирам подобно чуме. «Они не остановятся». Они не знали, как это сделать. Они могли лишь плодиться и жрать, и они будут делать это до тех пор, пока не убьют всякое живое существо, до которого смогут добраться.
– Потому что вы – Скверны. Чудовищные отродья, уничтожающие все, к чему прикасаетесь. – В ее взгляде промелькнула тень, и Лун понял, что попал в точку. – В Сарасейле Лихей коснулся меня, и моя жизнь пошла прахом. Мне лишь понадобилось много, много циклов, чтобы это понять.
Она отвесила ему такую пощечину, от которой он свалился с ног. Наполовину оглушенный, он попытался откатиться от нее, но она схватила его за волосы. Лун вцепился в ее руку, попытался пнуть, выкрутиться из хватки, хоть бы и ценой своего скальпа, но она подтащила его вверх и поставила на колени.
В зал на огромной скорости влетел дакти. Он отскочил от потолка и приземлился рядом с Джанеем. Брызжа слюной, шипя и щелкая языком как безумец, он что-то сказал на языке Сквернов.
Ранея отпустила Луна и повернулась к дакти. Лун отполз в сторону, настороженно глядя на нее. Он увидел, как Джаней отшатнулся, когда она прошла мимо, словно владыка тоже не горел желанием оказаться на расстоянии вытянутой руки от нее. Ранея схватила прилетевшего дакти за голову, подняла его с земли, встряхнула и резким голосом отдала ему какой-то приказ. Тварь повторила сказанное, задыхаясь, – сказывалось, видимо, давление ее руки на его череп. Она бросила дакти и прошагала к ближайшему окну.
Пошатываясь, Лун поднялся на ноги и пошел за ней, держась на расстоянии. Он точно не знал, что увидит, но надеялся, что это будет неожиданно большое войско раксура. Он ухватился за край окна и посмотрел вниз.
Два кетеля, лежавшие на дне улья, исчезли. Нет, не исчезли. Он прищурился, вглядываясь. Они были в земном обличье – два крупных, мускулистых тела без сознания растянулись рядом с шахтой, что вела вниз, в руины. Вокруг валялись тела поменьше. «Дакти, те самые дакти, что сожрали оставшиеся после кетелей объедки», – с облегчением подумал Лун. У Двеев все-таки получилось! Они дали яд пятерым своим товарищам, а затем отправили их на съедение кетелям.
Он поднял голову и увидел, что Ранея сверлит его взглядом, сверкая глазами от ярости:
– Это твоих рук дело.
– Нет. Я же был здесь. – Оглядываясь назад, ему, пожалуй, не стоило улыбаться, когда он это говорил.
Он увидел, как она замахнулась, и попытался увернуться, но удар пришелся ему по плечу, и Лун растянулся на земле. Почувствовав во рту кровь от прикушенной губы, он перевернулся и увидел, как она нависла над ним. «Сейчас ты получишь то, чего хотел. Она тебя убьет».
Стоявший за ним Джаней сказал:
– Должно быть, он принес с собой ту дрянь, что изобрели земные твари.
Ранея перевела свой полный гнева взгляд на Джанея:
– Когда ты нашел его, то должен был обыскать и его, и двеев.
– Его нашел не я. Это сделал Венрас, – с горьким удовлетворением сказал Джаней. – Демус наблюдал за всем его глазами. Это Демус должен был сказать ему всех обыскать. Ты сама поставила его над всеми нами. Это он должен принимать такие решения.
Несколько секунд она стояла на месте, стискивая кулаки и дрожа от ярости, словно не могла решить, кого хочет убить больше – Луна или Джанея. Затем она наклонилась, схватила Луна за руку, резко поставила на ноги и толкнула к Джанею:
– Стереги его.
Она отошла от них и переменилась. На несколько секунд ее опутал темный клубящийся туман, из которого явилось существо из ночных кошмаров. Ее чешуя была шершавой, матово-черной, как у Сквернов, и в ней не было ни намека на яркие цвета и переливы раксура. Ее крылья были кожистыми, как у дакти, а голову венчали и тяжелый пластинчатый гребень, и шипы раксура. И она была высокой, в полтора раза выше крылатого облика Луна.
Ранея шагнула вперед, прыгнула в окно, а затем расправила крылья и скрылась из виду. Дакти-гонец с трудом поднялся и прыгнул за ней. Джаней смотрел им вслед, стискивая руку Луна так, что у того затрещали кости.
– Она ждала тебя, малыш-консорт. Не разочаруй ее.
– Кто… – успел сказать Лун, прежде чем Джаней резким движением оторвал его от стены и швырнул через проход в зал внизу.
Усилием воли Лун не дал себе закричать, а через миг приземлился в затхлую воду. Он ударился о дно бассейна, едва доходившего ему до пояса, и неуклюже вскочил на ноги, кашляя и задыхаясь.
Стряхнув воду с волос, Лун огляделся и с облегчением увидел, что никто не собирается на него набрасываться. Бассейн располагался в конце зала с высоким потолком, который изгибался вместе со стеной улья. В стене были большие окна, выходившие в центральный колодец, и сквозь них падал свет. Возле окон находились платформы, овальные, чуть выше пояса, из того же материала, что и весь улей. Они могли быть чем угодно, от постелей двеев до ящиков для хранения. Кроме того, посреди пола зиял открытый люк шахты. Лун инстинктивно принюхался, но на таком расстоянии он чувствовал лишь запах Сквернов, а это мало о чем ему говорило. Оставшийся позади проход находился на высоте тридцати шагов в гладкой отвесной стене, взобраться по которой в земном обличье было бы нелегко. И почему-то ему казалось, что Джаней все еще ждет наверху. «Впрочем, здесь, внизу, не намного безопаснее».
Лун выбрался из бассейна, и вода потекла с него на шершавый пол. Она смыла с него почти все остатки высохшего металлического ила. Он осторожно двинулся вперед, чувствуя, как от тревоги по его коже побежали мурашки, и пытаясь вглядеться в тени впереди. Лун знал, что он здесь не один.
Первым делом он подошел к шахте и, вытянув шею, посмотрел вниз. Она пронзала улей насквозь. Внизу виднелось тусклое пятно дневного света. Будь у него когти или крылья, чтобы спуститься, эта шахта пришлась бы очень кстати.
Лун снова огляделся. К тому моменту его глаза уже привыкли к полумраку, и он увидел, что тень на внутренней стене – это большой, размером с двея, проход в соседнюю комнату или коридор.
Он направился туда, заметив, что на стенах висят панцири двеев, отполированные до блеска, переливающиеся зелеными и голубыми цветами и испещренные надписями на чудном языке. Они, похоже, предназначались для поклонения предкам или были памятниками, оставшимися после погребальных ритуалов. Некоторые были сброшены на пол и расколоты, а обломки разбросаны по залу. Вокруг валялись и другие предметы, похоже, взятые из разграбленного города внизу. Лун обошел испачканные обрывки богатой ткани и мехов, разбитую чашу из слоновой кости – все это валялось на полу, словно мусор. Эти Скверны вели себя так же, как и другие, которые встречались Луну, – они не создавали ничего своего и крали у земных созданий даже одежду.
Лун добрался до прохода и отодвинул в сторону колышущиеся остатки рваной мембраны.
За ней оказалась еще одна комната. В тени у дальней стены, в гнезде из разорванной ткани, лежало что-то большое и живое, а вокруг были разбросаны обломки панцирей двеев. Лун видел покатый чешуйчатый бок, сложенный край кожистого крыла, блеск клыков. Тварь дышала, но так медленно, что этого было почти не слышно. В горле у Луна пересохло, он не мог сглотнуть, его тело похолодело от страха. Но отчасти он этого ожидал. Это была прародительница, единственная женская особь среди Сквернов, случавшаяся с владыками и производившая на свет всех остальных. Лун никогда раньше не видел прародительниц, лишь слышал об их существовании, но это могла быть только она.
Он шагнул назад, прочь от мембраны, чувствуя, как его до мозга костей пробирает холод. «Нефрита не успеет». Даже если она уже была близко, даже если двор не решил обойтись малой кровью и оставить его и захваченных арборов на произвол судьбы. Он не мог позволить Сквернам получить то, чего они желали.
Лун отошел еще на несколько шагов, пытаясь думать. «Найди оружие и убей прародительницу. Или заставь прародительницу убить тебя». Ему пришлось признать, что второй расклад был более вероятен.
Он посмотрел по сторонам, глядя на разбросанные по полу обломки и надеясь найти что-нибудь острое. За ближайшей платформой он увидел груду темной ткани. Сделав несколько шагов, Лун подошел достаточно близко, чтобы рассмотреть ее. А затем потрясенно остановился.
Там лежал мертвый владыка. Он был в земном облике, его бледные волосы веером разметались за головой, а невидящие глаза смотрели в потолок. Из его рта текла струйка крови, маравшая белую как воск щеку. Его темные одежды были смяты и распахнуты на груди, цепь с рубинами порвана, камни рассыпаны рядом с рукой, но видимых ран на нем не было. Лун осторожно шагнул вперед и вдохнул, снова принюхиваясь к запахам. Владыка не притворялся. Он правда был мертв, причем достаточно давно, и его кровь уже успела остыть.
Позади раздался голос:
– Я убила его, когда он вернулся с кетелями.
Лун резко развернулся, и от испуга у него перехватило дыхание.
Она стояла перед шахтой, словно только что вылезла из нее. Она могла сойти за земную женщину или за земное воплощение окрыленной воительницы. Она была высокой и худой, с золотистой кожей и голубыми глазами, ее волосы – прямые и темные – доходили ей до пояса. Одета она была тоже как раксура, в переливчатую шелковую накидку, не закрывавшую ее руки. Затем из-за ее спины осторожно вышел дакти, поднявший на Луна свои большие, полные любопытства глаза. Дакти без крыльев и с крепким телосложением, как у арбора. «Дакти-наставник», – подумал Лун. Он знал, что где-то здесь обитает по меньшей мере еще одна такая тварь. И в природе не существовало владык-женщин. «Она – еще одна полукровка. Владыка-воительница».
Глядя на мертвого владыку, она произнесла:
– Он меня подвел, и я разозлилась. Принес мне лишь шестерых арборов, ни королевы, ни консорта. Когда я узнала, что ты полетел за ним, было уже поздно. – Ее голос походил на голос земной женщины, высокий и теплый.
Она шагнула к Луну, и тогда он уловил ее запах. Он отшатнулся назад, чуть не поддавшись мгновенному желанию развернуться и броситься из окна в колодец улья. Содрогнувшись, он взял себя в руки, но продолжал чувствовать страх, струившийся по его жилам подобно ледяной воде. Ее запах был омерзительным, неестественным, неправильным. Даже от дакти-наставника разило просто Скверном.
Она сказала:
– Я не причиню тебе вреда, – и склонила голову набок, и ее губы сложились в улыбку. В ее лице было что-то неестественное, а само выражение казалось искусственным. – Ты же видел, что арборы в полном порядке.
Арборы. Она напомнила ему о том, что на Луне лежала ответственность не только за его собственную жизнь. Он был почти уверен, что уже знает ответ, но заставил себя сказать:
– У вас еще осталось много двеев. Пища вам не нужна, так зачем мы вам?
– Нам одиноко. Во всех Трех Мирах нет никого, кто был бы похож на нас. – Она положила руку на голову дакти-наставника. Он прижался к ее ноге, уткнувшись в нее лицом. – Особенно теперь, когда ты убил Эраза в вашей колонии. Хотя, возможно, для него это был подходящий конец, ведь он столько циклов следил за ней по нашей просьбе. Я хотела, чтобы он остался здесь, в безопасности, но он так отчаянно желал увидеть ее своими глазами, а не в видениях. Демус, например, так пока не умеет. – Она ласково оттолкнула дакти-наставника. Демус недовольно шикнул, затем отвернулся и проковылял в сторону. Он был меньше своего собрата из колонии, и его правая нога выворачивалась под неестественным углом. Она смотрела на него, пока он не отошел, а затем снова перевела взгляд на Луна: – Ты не спросил, как меня зовут. Мое имя – Ранея. Твое я знаю. – Она подняла руку. Ее ногти были почти такими же длинными, как когти. – Подойди, Лун.
Он отступил еще на шаг.
– Отпусти арборов, и я сделаю все, что ты пожелаешь. – Он не думал, что она на это пойдет, но попытаться стоило.
– Зачем мне их отпускать? Они мне нужны. – На ее лице еще оставалась улыбка, но казалось, будто она о ней позабыла. В тот миг Лун понял, что не так с ее выражением – она словно имитировала то, что делали другие, на самом деле не понимая, что это значит. Таким же теплым тоном Ранея сказала: – И у тебя нет ничего, что я не смогла бы просто взять.
Лун попятился от нее. Он твердил себе – что бы она с ним ни сделала, это неважно. Если Ранея была наполовину воительницей раксура, то она не могла производить потомство, и беспокоиться следовало о прародительнице в соседней комнате.
– Ваш владыка сказал двору, что вы хотите стать с нами одним целым.
– Это правда. – Она зашагала вперед. В ее легких, сосредоточенных движениях было что-то хищное, из-за чего она стала похожа на земную женщину еще меньше. – Когда-то наша стая правила востоком, всем огромным полуостровом. Так говорили владыки.
Пятясь, Лун уперся в платформу и вздрогнул, когда ударился поясницей об ее зазубренный край. Ранея остановилась в нескольких шагах, глядя на него, и от ее омерзительного запаха у Луна запершило в горле.
– Они рассказали мне, как земные империи гибли по нашей прихоти и добычи было вдоволь. Но они говорили, что мы стали драться друг с другом, разбились на стаи поменьше, стали слишком оторванными друг от друга. Из-за кровосмесительства внутри стай прародительницы стали умирать слишком быстро. Владык стало рождаться все меньше, а бесплодных дакти и кетелей все больше. Тогда моя прародительница и ее владыки поставили эксперимент: они поймали консорта раксура и насильно произвели от него потомство.
Ранея замолчала и принюхалась. Лун понял, что, должно быть, его запах изменился. Он почувствовал, как его прошиб пот. Она не торопилась, явно наслаждаясь его страхом, а затем непринужденно продолжила:
– Вскоре он умер. Она попыталась снова, скрестив своего первого отпрыска-полукровку с ее владыками, а затем с арборами. В конце концов на свет появился Эраз, а позже Демус и я. – Ее голос стал резче: – Джаней, иди сюда, я знаю, что ты подслушиваешь.
Секунду висела тишина, а затем из верхнего прохода выпрыгнул Джаней. Расправив крылья, он скользнул над бассейном и приземлился рядом с колодцем. Демус что-то прочирикал, но Джаней не обратил внимания на его приветствие. Ранея уставилась на него со все еще приклеенной к лицу улыбкой.
После долгого молчания Джаней сухо сказал:
– Я сделал все, о чем ты просила. – Он не смотрел на мертвого владыку, распластанного рядом с платформой.
Его слова повисли во влажном воздухе. Затем Ранея снова повернулась к Луну, словно Джаней ничего и не сказал.
– Когда ты пришел к Лихею в том земном городе, – сказала она, – он хотел привести тебя ко мне. Он думал, что ты идеально нам подойдешь. Консорт, ничего не знавший о раксура, из которого мы могли слепить все, что пожелаем, которого можно научить действовать по нашей указке. Но ты обманул его и убил.
Наверное, она ждала, что он станет спорить с ней, но это было так же бессмысленно, как спорить с мертвым владыкой. Лун лишь сказал:
– Мне повезло.
– Ты знаешь, почему мы выбрали Туман Индиго? – Она придвинулась ближе, оказавшись на расстоянии вытянутой руки. – Мы пришли за тобой.
«Не купись на это во второй раз», – подумал Лун. Вслух он сказал:
– Это ложь. Я обошел весь восток, и если вы знали, где я, то могли поймать меня в любое время.
– Я была не готова произвести выводок, – сказала Ранея так, словно это было очевидно. – Эраз нагадал, что однажды ты окажешься в Тумане Индиго и тогда будет самое время.
«Выводок?» – Лун мельком посмотрел на проход в соседнюю комнату.
– Я не понимаю.
Она проследила за его взглядом.
– Она была… Она – моя прародительница. Моя мать. Теперь она стара и умирает. – Ранея изучающе посмотрела на выражение его лица, и на этот раз ее улыбка была настоящей. Улыбка владыки, улыбка Скверна – холодная, хищная и довольная. – Ты думал, что я всего лишь сквернорожденная воительница? Я прародительница. Сквернорожденная королева.
Лун не мог ответить, от ужаса у него перехватило дыхание. «Нужно было выпрыгнуть из окна, когда была такая возможность».
Она подошла ближе, взяв его за подбородок и приподняв голову.
– Мне всего лишь нужно породить больше таких же королев, как я, и таких же дакти, как Демус, и нас никто не сможет остановить. Мы сможем захватить власть над любой другой стаей Сквернов, с какой только соприкоснемся. Вся добыча, какую мы только пожелаем, будет нашей. Мы сможем править всеми Тремя Мирами: землей, воздухом и водой. – Ее рука опустилась вниз и легла ему на горло, как будто нечаянно, не то поглаживая, не то угрожая. Как мясник гладит стадное животное, чтобы его успокоить. Она сказала: – Известно, что Скверны и окрыленные раксура имеют общее происхождение. Разница лишь в том, что окрыленные объединились с другой расой оборотней, которые назывались арборами. – Она склонила голову набок. – Ты не знал, что это две разные расы? Арборы строят, меняют, творят. Они создают произведения искусства. А окрыленные лишь сражаются и едят. Две схожие расы, которые, объединившись, стали чем-то большим. Почему бы этому не случиться вновь?
Паника нахлынула, сняв с него потрясенное оцепенение, и Лун понял, что ему придется заставить ее убить его. Он не мог позволить ей овладеть собой и породить еще один выводок чудовищ-полукровок, которые нападут на другие дворы, уничтожат еще больше земных городов и пройдутся по Трем Мирам подобно чуме. «Они не остановятся». Они не знали, как это сделать. Они могли лишь плодиться и жрать, и они будут делать это до тех пор, пока не убьют всякое живое существо, до которого смогут добраться.
– Потому что вы – Скверны. Чудовищные отродья, уничтожающие все, к чему прикасаетесь. – В ее взгляде промелькнула тень, и Лун понял, что попал в точку. – В Сарасейле Лихей коснулся меня, и моя жизнь пошла прахом. Мне лишь понадобилось много, много циклов, чтобы это понять.
Она отвесила ему такую пощечину, от которой он свалился с ног. Наполовину оглушенный, он попытался откатиться от нее, но она схватила его за волосы. Лун вцепился в ее руку, попытался пнуть, выкрутиться из хватки, хоть бы и ценой своего скальпа, но она подтащила его вверх и поставила на колени.
В зал на огромной скорости влетел дакти. Он отскочил от потолка и приземлился рядом с Джанеем. Брызжа слюной, шипя и щелкая языком как безумец, он что-то сказал на языке Сквернов.
Ранея отпустила Луна и повернулась к дакти. Лун отполз в сторону, настороженно глядя на нее. Он увидел, как Джаней отшатнулся, когда она прошла мимо, словно владыка тоже не горел желанием оказаться на расстоянии вытянутой руки от нее. Ранея схватила прилетевшего дакти за голову, подняла его с земли, встряхнула и резким голосом отдала ему какой-то приказ. Тварь повторила сказанное, задыхаясь, – сказывалось, видимо, давление ее руки на его череп. Она бросила дакти и прошагала к ближайшему окну.
Пошатываясь, Лун поднялся на ноги и пошел за ней, держась на расстоянии. Он точно не знал, что увидит, но надеялся, что это будет неожиданно большое войско раксура. Он ухватился за край окна и посмотрел вниз.
Два кетеля, лежавшие на дне улья, исчезли. Нет, не исчезли. Он прищурился, вглядываясь. Они были в земном обличье – два крупных, мускулистых тела без сознания растянулись рядом с шахтой, что вела вниз, в руины. Вокруг валялись тела поменьше. «Дакти, те самые дакти, что сожрали оставшиеся после кетелей объедки», – с облегчением подумал Лун. У Двеев все-таки получилось! Они дали яд пятерым своим товарищам, а затем отправили их на съедение кетелям.
Он поднял голову и увидел, что Ранея сверлит его взглядом, сверкая глазами от ярости:
– Это твоих рук дело.
– Нет. Я же был здесь. – Оглядываясь назад, ему, пожалуй, не стоило улыбаться, когда он это говорил.
Он увидел, как она замахнулась, и попытался увернуться, но удар пришелся ему по плечу, и Лун растянулся на земле. Почувствовав во рту кровь от прикушенной губы, он перевернулся и увидел, как она нависла над ним. «Сейчас ты получишь то, чего хотел. Она тебя убьет».
Стоявший за ним Джаней сказал:
– Должно быть, он принес с собой ту дрянь, что изобрели земные твари.
Ранея перевела свой полный гнева взгляд на Джанея:
– Когда ты нашел его, то должен был обыскать и его, и двеев.
– Его нашел не я. Это сделал Венрас, – с горьким удовлетворением сказал Джаней. – Демус наблюдал за всем его глазами. Это Демус должен был сказать ему всех обыскать. Ты сама поставила его над всеми нами. Это он должен принимать такие решения.
Несколько секунд она стояла на месте, стискивая кулаки и дрожа от ярости, словно не могла решить, кого хочет убить больше – Луна или Джанея. Затем она наклонилась, схватила Луна за руку, резко поставила на ноги и толкнула к Джанею:
– Стереги его.
Она отошла от них и переменилась. На несколько секунд ее опутал темный клубящийся туман, из которого явилось существо из ночных кошмаров. Ее чешуя была шершавой, матово-черной, как у Сквернов, и в ней не было ни намека на яркие цвета и переливы раксура. Ее крылья были кожистыми, как у дакти, а голову венчали и тяжелый пластинчатый гребень, и шипы раксура. И она была высокой, в полтора раза выше крылатого облика Луна.
Ранея шагнула вперед, прыгнула в окно, а затем расправила крылья и скрылась из виду. Дакти-гонец с трудом поднялся и прыгнул за ней. Джаней смотрел им вслед, стискивая руку Луна так, что у того затрещали кости.