Облачные дороги
Часть 58 из 63 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Не сюда, назад!
– Нет, нет, смотри! – Игла схватила его за руку, подпрыгивая от радости. – Это же Нефрита!
– Что? – Лун обернулся. Нефрита и несколько окрыленных как раз пролетали над верхушкой улья. Их чешуя была покрыта какими-то пятнами, и Луну понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что они обмазаны металлическим илом.
Мечта и Хват хором издали истошный вопль. Нефрита резко развернулась в полете и повела остальных в крутое пике, направляясь к ним. Окрыленные разлетелись веером, окружив их, а Нефрита с глухим стуком приземлилась на площадку. Ее чешуя была покрыта пятнами металлического ила. Она выглядела уставшей, разъяренной и прекрасной.
– Лун…
Лун надеялся, что она не ждет от него подробных объяснений, потому что времени у них не было.
– Скорее, она уже близко! Забирайте арборов!
Нефрита повернулась к воинам:
– Выполняйте! Отнесите их в наше укрытие!
Флора и Виток нырнули вниз и на лету подхватили Иглу и Пользу. Вьюн, Песня, Песок и Звон приземлились, чтобы забрать остальных. Звон схватил Душу.
– Ты разве не с нами? – запыхавшимся от страха и возбуждения голосом спросил он Луна.
– Пока нет. – Лун покачал головой: – Лети, уноси ее отсюда.
– Я объясню по пути, – сказала Душа Звону, обхватив его руками за шею.
Когда Звон нырнул вниз с платформы, Нефрита сказала:
– Кто уже близко?
Он ответил:
– Прародительница, полукровка вроде того дакти-наставника. Она отчасти королева. Нам нужно ее убить.
Нефрита зашипела, ощетинившись шипами:
– Она что, пыталась…
Лун услышал позади свист рассекаемого воздуха и быстро присел. Ранея ворвалась в проход, увидела Нефриту и сразу же бросилась на нее. Нефрита отшатнулась и едва успела приготовиться, как Ранея столкнулась с ней. В яростной борьбе они покатились по платформе. Лун прыгнул Ранее на спину, но та отшвырнула его назад крылом, и он упал на платформу. Перекатившись, он поднялся на ноги как раз в тот миг, когда Нефрита и Ранея расцепились.
Он со страхом посмотрел на Нефриту, но она стояла, согнув ноги, шипя и обнажив клыки, побитая, но не раненая. У Ранеи на обоих плечах зияли рваные раны, а на ее черной чешуе виднелись пятна крови. Она довольно оскалилась, глядя на Нефриту и раздув челюсть, чтобы продемонстрировать ужасающий ряд зубов.
– Ну брось. Мы же родня. Мы должны быть друзьями.
Нефрита оскалилась в ответ:
– Я вырву твою утробу и сожру ее. – Затем она бросилась вперед, метя Ранее в горло.
Они свалились с платформы, похожие на яростный, рычащий клубок крыльев и хвостов. Лун нырнул вслед за ними и подлетел, пытаясь разодрать крылья Ранеи. Та не могла заставить Нефриту перевоплотиться – Жемчужина говорила, что королевы раксура не способны провернуть такое друг с другом, – и у Луна пока получалось ей сопротивляться, но он был готов поспорить, что воинам это не удастся.
Сцепившиеся Нефрита и Ранея упали совсем низко и вот-вот грозили врезаться в стены разрушенного города. Лун заорал:
– Нефрита, в сторону!
Нефрита вырвалась, и Ранея заложила вираж, отлетая прочь. Она задела и сбила верхушку колонны, а затем поймала воздушный поток и взмыла вверх. Лун остался рядом с Нефритой, кружа вокруг нее, пока она снова не встала на крыло и не взлетела. Ранея оказалась выше, но это не давало ей большого преимущества – она могла приблизиться только к кому-то одному из них, а второй тем временем мог напасть на нее сзади.
– Нужно попытаться загнать ее на вершину улья, – сказала Нефрита, взмыв к нему по спирали. – Остальные сейчас…
Дальше Лун не услышал, поскольку Ранея снова спикировала на них, направляясь к Нефрите. Лун скользнул к Ранее с бока и ударил ее когтями по лицу. Она повернулась к нему, вереща, и он пнул ее в живот, пытаясь подцепить когтями чешую. Она царапнула когтями по его ногам, почти схватив их, но тут же отпрянула, когда Нефрита ударила ее снизу. Лун вывернулся, и она больно процарапала его крыло. «Пожалуй, достаточно», – подумал он, решив, что если до этого она была недостаточно взбешена, чтобы погнаться за ним, то теперь-то уж точно не удержится от этого. Он полетел прочь, направляясь к улью, и Ранея бросилась за ним.
Лун устремился вверх, и под ним замелькала золотисто-коричневая поверхность улья. Он чувствовал, что Ранея почти что дышит ему в затылок, и рискнул оглянуться. Она почти настигла его, но и Нефрита не отставала, раня ее со спины когтями.
Лун взмыл над куполом улья. Тот был шириной в несколько сотен шагов и под крутым углом сходился к большому отверстию в центре, которое вело вниз, в колодец.
«Хорошо, а где же остальные?»
Затем он заметил знакомый блеск золотой и темно-синей чешуи. Жемчужина и четверо воинов кружили над верхушкой улья, удаляясь от него, и последний воин бросил в отверстие очередной глиняный кувшин, чтобы еще больше распалить внизу пожар и хаос.
Жемчужина, похоже, заметила Луна и увидела, кто его преследует. Она резко развернулась и стрелой устремилась к нему.
Лун закричал ей:
– Она наполовину королева. Она может заставить воинов превратиться!
Жемчужина что-то пронзительно крикнула окрыленным. Те тут же накренились вбок и повернули прочь от улья.
Ранея увидела Жемчужину и закричала от ярости, осознав, что ее намеренно заманили в ловушку. Жемчужина пикировала на нее сверху, стремительно и неумолимо, а Нефрита мчалась к Ранее снизу. Вместо того чтобы броситься на одну из них, Ранея ушла в сторону и всем своим весом врезалась в Луна.
Удар оглушил его. Он упал на крышу улья, затем скатился вниз по уклону и перевалился через край проема.
Секунду он не мог собраться с мыслями, а затем понял, что падает сквозь дымную пелену прямиком в гущу другой схватки – между жужжавшими двеями и ревущим кетелем. Он сложил крылья и пронесся мимо, едва не задев одного из двеев. Оказавшись внизу, в безопасности, Лун расправил крылья и заложил круг, чтобы улететь. Посмотрев наверх, все еще немного оглушенный, он подумал: «Нет, обратно мне не вернуться».
Над ним, в заполненном дымом колодце, двеи нападали на кетеля, стремительно подлетая к нему со всех сторон и заставляя его крутиться в воздухе. Их крылья порхали так быстро, что были похожи на размытые белые пятна. Их пронзительное жужжание оглушало. Попавший в колодец кетель оказался в ловушке – он не мог ни увернуться от них, ни сбежать. Он врезался в стену улья, и целый кусок платформы рухнул вниз, на пылающее дно. Хвостом он сбил одного из двеев, но их было слишком много.
Лун повернул к стене улья, направляясь к проходу, по которому они с арборами выбрались наружу. Но прохода больше не было. Вся та часть улья обрушилась, и он больше не мог найти выход. «Ну хоть бы раз хоть что-нибудь бы пошло как надо», – раздраженно подумал он, ища, куда бы приземлиться.
Окно в комнату Ранеи было все еще цело. Лун извернулся, чтобы избежать столкновения с еще одним разъяренным двеем, и приземлился на край окна. В комнате по-прежнему находились только мертвецы, в воздухе висел дым. Одним прыжком Лун очутился у шахты и посмотрел вниз. Он все еще видел где-то внизу пятно дневного света. Свесившись с края и держась за него когтями одной руки, Лун приготовился спрыгнуть. Затем он замер.
Он почуял запах раксура. Принюхался, чтобы в этом убедиться. А затем кисло подумал: «Ну здорово, еще полукровки».
Лун стал спускаться вниз по стене, впиваясь когтями в упругий материал и следуя за запахом. В шахте были отверстия – дверные проемы, по размерам подходившие двеям, и проемы, закрытые планками с щелями, пропускавшими свет и воздух, но за ними все было пусто.
Он спустился на добрую сотню шагов, когда услышал скребущие звуки и отчаянное пыхтение, словно кто-то попал в ловушку и пытался вырваться. Звуки доносились из одной из комнат с щелями, и Лун свесился вниз, чтобы заглянуть внутрь.
Обитатели комнаты отскочили назад и зашипели на него.
Он был настолько уверен, что увидит дакти-наставника или даже дюжину дакти-наставников, что в первый миг даже не понял, кто перед ним. Их было трое – чешуйчатые, крылатые и хвостатые, похожие на птенцов раксура. Самый крупный из них был Луну не выше пояса. Двое были черными, как Скверны, но одна была ярко-зеленой с бледно-желтым узором на чешуе, похожим на паутинку… «Идиот, – подумал Лун. – Это и были птенцы раксура. Маленькая королева и два консорта. Королевский выводок из Медного Неба. Утес говорил, что его знакомили с маленькой королевой, а Цветика думала, что у них подрастают два консорта».
– Вы из Медного Неба?
– Возможно! – Шипы маленькой королевы встопорщились, и она гневно вперилась в него взглядом. Камера была небольшой, а дверной проем в стене закрывала тяжелая мембрана. Королева и консорт побольше пытались прорвать ее когтями. – Ты кто такой?
– Я – Лун из Тумана Индиго. – Он вонзил когти в щели между двумя планками и потянул, навалившись всем весом. Планки оторвались, и Лун свалился в шахту. Пролетев значительное расстояние, он смог ухватиться и снова забраться наверх. Повторив те же действия, он расширил дыру и залез в нее. Три птенца прижимались друг к другу и настороженно смотрели на него. Лун спросил: – Другие с вами были?
– Других забрали, – все еще гневным тоном сказала королева. – Остались только мы.
Шипы консортов, похожих на миниатюрные копии его самого, топорщились от страха. Крылышки самого маленького из них на вид были слишком маленькими, чтобы выдержать его вес. Лун спросил:
– Вы все умеете летать?
Королева огрызнулась:
– Мы не бросим Горького!
– Я вообще никого не брошу. – Он просто хотел знать, кого из них нельзя будет уронить. – Вылезайте, нам нужно уходить.
Горький – видимо, так звали самого маленького консорта – неуверенно подался вперед, принюхиваясь. Что бы он ни учуял, его это, похоже, приободрило, потому что он вдруг прыгнул Луну на грудь. Лун поймал его и сунул под крыло, сказав:
– Держись. – Горький уверенно вонзил когти в чешую Луна.
Королева и консорт постарше переглянулись, пришли, по-видимому, к какому-то решению и прыгнули на Луна. Он подхватил их, прижал к груди, и они вцепились в него когтями. Было неудобно, но он мог потерпеть.
Качнувшись, он вылез из камеры и начал спускаться вниз, двигаясь настолько быстро, насколько мог.
– Плохой арбор не давал нам меняться, – недовольно сказала королева, прильнув к его воротниковому гребню.
– Я знаю. Теперь он мертв, – сказал ей Лун. – Как вас зовут?
Она взялась за него поудобнее, подумала немного и решила сказать:
– Меня – Стужа. А это Шип и Горький.
Уткнувшись лицом Луну в грудь, Шип сказал:
– А она мертва? – Горький, прятавшийся у Луна под мышкой, задрожал. Было очевидно, кого они имеют в виду.
– Я не знаю, – сказал Лун, решив, что в их положении лучше говорить правду, какой бы суровой она ни была. – Надеюсь, что так.
Шип молча принял сказанное. Горький что-то неразборчиво прошептал. Видимо, переводя, Шип сказал:
– А где твоя королева?
Стужа понюхала шею Луна и доложила:
– У него нет королевы.
– Почему? Что с ним не так? – поинтересовался Шип.
– Этот вопрос все еще открыт, – сказал Лун. Он выполз из дымной завесы и почуял запахи пыли, камней и кисловатого мускуса двеев. Теперь, когда он посмотрел вниз, то смог увидеть, что шахта завершается комнатой, освещенной вечерним солнцем и усыпанной холмиками песка. – А теперь тихо.
– Нет, нет, смотри! – Игла схватила его за руку, подпрыгивая от радости. – Это же Нефрита!
– Что? – Лун обернулся. Нефрита и несколько окрыленных как раз пролетали над верхушкой улья. Их чешуя была покрыта какими-то пятнами, и Луну понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что они обмазаны металлическим илом.
Мечта и Хват хором издали истошный вопль. Нефрита резко развернулась в полете и повела остальных в крутое пике, направляясь к ним. Окрыленные разлетелись веером, окружив их, а Нефрита с глухим стуком приземлилась на площадку. Ее чешуя была покрыта пятнами металлического ила. Она выглядела уставшей, разъяренной и прекрасной.
– Лун…
Лун надеялся, что она не ждет от него подробных объяснений, потому что времени у них не было.
– Скорее, она уже близко! Забирайте арборов!
Нефрита повернулась к воинам:
– Выполняйте! Отнесите их в наше укрытие!
Флора и Виток нырнули вниз и на лету подхватили Иглу и Пользу. Вьюн, Песня, Песок и Звон приземлились, чтобы забрать остальных. Звон схватил Душу.
– Ты разве не с нами? – запыхавшимся от страха и возбуждения голосом спросил он Луна.
– Пока нет. – Лун покачал головой: – Лети, уноси ее отсюда.
– Я объясню по пути, – сказала Душа Звону, обхватив его руками за шею.
Когда Звон нырнул вниз с платформы, Нефрита сказала:
– Кто уже близко?
Он ответил:
– Прародительница, полукровка вроде того дакти-наставника. Она отчасти королева. Нам нужно ее убить.
Нефрита зашипела, ощетинившись шипами:
– Она что, пыталась…
Лун услышал позади свист рассекаемого воздуха и быстро присел. Ранея ворвалась в проход, увидела Нефриту и сразу же бросилась на нее. Нефрита отшатнулась и едва успела приготовиться, как Ранея столкнулась с ней. В яростной борьбе они покатились по платформе. Лун прыгнул Ранее на спину, но та отшвырнула его назад крылом, и он упал на платформу. Перекатившись, он поднялся на ноги как раз в тот миг, когда Нефрита и Ранея расцепились.
Он со страхом посмотрел на Нефриту, но она стояла, согнув ноги, шипя и обнажив клыки, побитая, но не раненая. У Ранеи на обоих плечах зияли рваные раны, а на ее черной чешуе виднелись пятна крови. Она довольно оскалилась, глядя на Нефриту и раздув челюсть, чтобы продемонстрировать ужасающий ряд зубов.
– Ну брось. Мы же родня. Мы должны быть друзьями.
Нефрита оскалилась в ответ:
– Я вырву твою утробу и сожру ее. – Затем она бросилась вперед, метя Ранее в горло.
Они свалились с платформы, похожие на яростный, рычащий клубок крыльев и хвостов. Лун нырнул вслед за ними и подлетел, пытаясь разодрать крылья Ранеи. Та не могла заставить Нефриту перевоплотиться – Жемчужина говорила, что королевы раксура не способны провернуть такое друг с другом, – и у Луна пока получалось ей сопротивляться, но он был готов поспорить, что воинам это не удастся.
Сцепившиеся Нефрита и Ранея упали совсем низко и вот-вот грозили врезаться в стены разрушенного города. Лун заорал:
– Нефрита, в сторону!
Нефрита вырвалась, и Ранея заложила вираж, отлетая прочь. Она задела и сбила верхушку колонны, а затем поймала воздушный поток и взмыла вверх. Лун остался рядом с Нефритой, кружа вокруг нее, пока она снова не встала на крыло и не взлетела. Ранея оказалась выше, но это не давало ей большого преимущества – она могла приблизиться только к кому-то одному из них, а второй тем временем мог напасть на нее сзади.
– Нужно попытаться загнать ее на вершину улья, – сказала Нефрита, взмыв к нему по спирали. – Остальные сейчас…
Дальше Лун не услышал, поскольку Ранея снова спикировала на них, направляясь к Нефрите. Лун скользнул к Ранее с бока и ударил ее когтями по лицу. Она повернулась к нему, вереща, и он пнул ее в живот, пытаясь подцепить когтями чешую. Она царапнула когтями по его ногам, почти схватив их, но тут же отпрянула, когда Нефрита ударила ее снизу. Лун вывернулся, и она больно процарапала его крыло. «Пожалуй, достаточно», – подумал он, решив, что если до этого она была недостаточно взбешена, чтобы погнаться за ним, то теперь-то уж точно не удержится от этого. Он полетел прочь, направляясь к улью, и Ранея бросилась за ним.
Лун устремился вверх, и под ним замелькала золотисто-коричневая поверхность улья. Он чувствовал, что Ранея почти что дышит ему в затылок, и рискнул оглянуться. Она почти настигла его, но и Нефрита не отставала, раня ее со спины когтями.
Лун взмыл над куполом улья. Тот был шириной в несколько сотен шагов и под крутым углом сходился к большому отверстию в центре, которое вело вниз, в колодец.
«Хорошо, а где же остальные?»
Затем он заметил знакомый блеск золотой и темно-синей чешуи. Жемчужина и четверо воинов кружили над верхушкой улья, удаляясь от него, и последний воин бросил в отверстие очередной глиняный кувшин, чтобы еще больше распалить внизу пожар и хаос.
Жемчужина, похоже, заметила Луна и увидела, кто его преследует. Она резко развернулась и стрелой устремилась к нему.
Лун закричал ей:
– Она наполовину королева. Она может заставить воинов превратиться!
Жемчужина что-то пронзительно крикнула окрыленным. Те тут же накренились вбок и повернули прочь от улья.
Ранея увидела Жемчужину и закричала от ярости, осознав, что ее намеренно заманили в ловушку. Жемчужина пикировала на нее сверху, стремительно и неумолимо, а Нефрита мчалась к Ранее снизу. Вместо того чтобы броситься на одну из них, Ранея ушла в сторону и всем своим весом врезалась в Луна.
Удар оглушил его. Он упал на крышу улья, затем скатился вниз по уклону и перевалился через край проема.
Секунду он не мог собраться с мыслями, а затем понял, что падает сквозь дымную пелену прямиком в гущу другой схватки – между жужжавшими двеями и ревущим кетелем. Он сложил крылья и пронесся мимо, едва не задев одного из двеев. Оказавшись внизу, в безопасности, Лун расправил крылья и заложил круг, чтобы улететь. Посмотрев наверх, все еще немного оглушенный, он подумал: «Нет, обратно мне не вернуться».
Над ним, в заполненном дымом колодце, двеи нападали на кетеля, стремительно подлетая к нему со всех сторон и заставляя его крутиться в воздухе. Их крылья порхали так быстро, что были похожи на размытые белые пятна. Их пронзительное жужжание оглушало. Попавший в колодец кетель оказался в ловушке – он не мог ни увернуться от них, ни сбежать. Он врезался в стену улья, и целый кусок платформы рухнул вниз, на пылающее дно. Хвостом он сбил одного из двеев, но их было слишком много.
Лун повернул к стене улья, направляясь к проходу, по которому они с арборами выбрались наружу. Но прохода больше не было. Вся та часть улья обрушилась, и он больше не мог найти выход. «Ну хоть бы раз хоть что-нибудь бы пошло как надо», – раздраженно подумал он, ища, куда бы приземлиться.
Окно в комнату Ранеи было все еще цело. Лун извернулся, чтобы избежать столкновения с еще одним разъяренным двеем, и приземлился на край окна. В комнате по-прежнему находились только мертвецы, в воздухе висел дым. Одним прыжком Лун очутился у шахты и посмотрел вниз. Он все еще видел где-то внизу пятно дневного света. Свесившись с края и держась за него когтями одной руки, Лун приготовился спрыгнуть. Затем он замер.
Он почуял запах раксура. Принюхался, чтобы в этом убедиться. А затем кисло подумал: «Ну здорово, еще полукровки».
Лун стал спускаться вниз по стене, впиваясь когтями в упругий материал и следуя за запахом. В шахте были отверстия – дверные проемы, по размерам подходившие двеям, и проемы, закрытые планками с щелями, пропускавшими свет и воздух, но за ними все было пусто.
Он спустился на добрую сотню шагов, когда услышал скребущие звуки и отчаянное пыхтение, словно кто-то попал в ловушку и пытался вырваться. Звуки доносились из одной из комнат с щелями, и Лун свесился вниз, чтобы заглянуть внутрь.
Обитатели комнаты отскочили назад и зашипели на него.
Он был настолько уверен, что увидит дакти-наставника или даже дюжину дакти-наставников, что в первый миг даже не понял, кто перед ним. Их было трое – чешуйчатые, крылатые и хвостатые, похожие на птенцов раксура. Самый крупный из них был Луну не выше пояса. Двое были черными, как Скверны, но одна была ярко-зеленой с бледно-желтым узором на чешуе, похожим на паутинку… «Идиот, – подумал Лун. – Это и были птенцы раксура. Маленькая королева и два консорта. Королевский выводок из Медного Неба. Утес говорил, что его знакомили с маленькой королевой, а Цветика думала, что у них подрастают два консорта».
– Вы из Медного Неба?
– Возможно! – Шипы маленькой королевы встопорщились, и она гневно вперилась в него взглядом. Камера была небольшой, а дверной проем в стене закрывала тяжелая мембрана. Королева и консорт побольше пытались прорвать ее когтями. – Ты кто такой?
– Я – Лун из Тумана Индиго. – Он вонзил когти в щели между двумя планками и потянул, навалившись всем весом. Планки оторвались, и Лун свалился в шахту. Пролетев значительное расстояние, он смог ухватиться и снова забраться наверх. Повторив те же действия, он расширил дыру и залез в нее. Три птенца прижимались друг к другу и настороженно смотрели на него. Лун спросил: – Другие с вами были?
– Других забрали, – все еще гневным тоном сказала королева. – Остались только мы.
Шипы консортов, похожих на миниатюрные копии его самого, топорщились от страха. Крылышки самого маленького из них на вид были слишком маленькими, чтобы выдержать его вес. Лун спросил:
– Вы все умеете летать?
Королева огрызнулась:
– Мы не бросим Горького!
– Я вообще никого не брошу. – Он просто хотел знать, кого из них нельзя будет уронить. – Вылезайте, нам нужно уходить.
Горький – видимо, так звали самого маленького консорта – неуверенно подался вперед, принюхиваясь. Что бы он ни учуял, его это, похоже, приободрило, потому что он вдруг прыгнул Луну на грудь. Лун поймал его и сунул под крыло, сказав:
– Держись. – Горький уверенно вонзил когти в чешую Луна.
Королева и консорт постарше переглянулись, пришли, по-видимому, к какому-то решению и прыгнули на Луна. Он подхватил их, прижал к груди, и они вцепились в него когтями. Было неудобно, но он мог потерпеть.
Качнувшись, он вылез из камеры и начал спускаться вниз, двигаясь настолько быстро, насколько мог.
– Плохой арбор не давал нам меняться, – недовольно сказала королева, прильнув к его воротниковому гребню.
– Я знаю. Теперь он мертв, – сказал ей Лун. – Как вас зовут?
Она взялась за него поудобнее, подумала немного и решила сказать:
– Меня – Стужа. А это Шип и Горький.
Уткнувшись лицом Луну в грудь, Шип сказал:
– А она мертва? – Горький, прятавшийся у Луна под мышкой, задрожал. Было очевидно, кого они имеют в виду.
– Я не знаю, – сказал Лун, решив, что в их положении лучше говорить правду, какой бы суровой она ни была. – Надеюсь, что так.
Шип молча принял сказанное. Горький что-то неразборчиво прошептал. Видимо, переводя, Шип сказал:
– А где твоя королева?
Стужа понюхала шею Луна и доложила:
– У него нет королевы.
– Почему? Что с ним не так? – поинтересовался Шип.
– Этот вопрос все еще открыт, – сказал Лун. Он выполз из дымной завесы и почуял запахи пыли, камней и кисловатого мускуса двеев. Теперь, когда он посмотрел вниз, то смог увидеть, что шахта завершается комнатой, освещенной вечерним солнцем и усыпанной холмиками песка. – А теперь тихо.