Облачные дороги

– Пойду внутрь, зажгу лампы. Не могу думать, когда темно.

Лун кивнул. Когда Звон ушел, Лун встал, ища свою рубаху, и обнаружил, что кто-то смыл с нее соленую воду и мох и повесил сушиться на стуле. Он натянул ее и вернулся на диван, чувствуя себя подавленно. Он рассчитывал на то, что их план сработает, рассчитывал, что двор сможет переехать относительно быстро и он сможет оставить их, Сквернов и свое собственное замешательство позади.

Во двор вошла голубая арбора. Лун уставился на нее и лишь затем понял, что это Нефрита. Он впервые видел ее в таком обличье. Она была такой же высокой и стройной, а ее чешую украшал тот же сине-серый узор, но чешуйки выглядели мягче и были больше похожи на кожу земной женщины, чем на шкуру раксура, хотя, возможно, так просто казалось в тени. Ее крылья исчезли, а грива стала меньше, она больше не доходила до плеч и скорее напоминала мягкие гребешки, чем шипы. Нефрита поколебалась, а потом мрачно сказала:

– Полагаю, Елея уже все рассказала.

Он кивнул, чувствуя себя неловко.

– Ты сделала все, что могла. Они все равно могли не согласиться, даже если бы на них не напал Скверн.

– Я знаю. – Она подошла и села на край дивана, удрученно и язвительно добавив: – Я сказала им, что если бы нас здесь не оказалось, то урон от нападения Скверна был бы намного хуже. Но, думаю, они заметили изъян в моих аргументах.

Лун отвернулся, криво усмехнувшись:

– Ну не такой уж и большой изъян. – Он помедлил, рассеянно проводя рукой по подушке. – Я хотел поблагодарить тебя за то, что вытащила меня из моря.

Он просто хотел проявить дружелюбие, но Нефрита напряглась.

– Я поступила бы так же для любого члена двора.

«Ну и ладно», – подумал Лун. Он надеялся просто поговорить с ней по душам, хотя и сам не понимал почему. Но кое-что ему нужно было уточнить:

– Она что-нибудь попросила? Та островитянка, что нам помогла? – Если Нефрита не сдержала свое слово, то Лун должен был найти эту женщину и сам обо всем позаботиться… и при этом надеяться, что она не попросит ничего сложного, чтобы он мог выполнить обещание до того, как они улетят.

Но Нефрита сказала:

– Она ни о чем не просила, поэтому я дала ей одну из жемчужин, маленькую. Энделла-лиани сказала, что ей этого хватит, чтобы купить собственную сеть для плавучего сада и новый дом для своей семьи. Еще одну я отдала капитану летающей лодки, чтобы он продал ее и поделил выручку между членами экипажа.

Значит, об этом она уже позаботилась. Луну следовало бы закрыть рот, но он сказал:

– Щедро.

Нефрита бросила на него взгляд, который он не смог прочесть.

– Ты же консорт.

Раз уж дело пошло к ссоре, они могли ускорить это дело. Он сухо сказал:

– Я – дикий одиночка с плохой родословной.

– Так сказала Жемчужина, а не я. Я… – Она собралась с духом. – Для меня будет честью, если ты станешь моим консортом, но я, по всей видимости, не имею ни малейшего понятия, как это сделать.

Оторопев, Лун посмотрел на нее:

– Э-э-э…

Нефрита с досадой покачала головой:

– Я знаю, как это делается в теории. Я пыталась оставлять тебе дары – все традиции диктуют это делать. Но традиции ничего не говорят о том, как поступать, если консорт их не принимает. – Она беспомощно всплеснула руками: – Сам посмотри, даже сейчас – вот что ты делаешь?

Лун поймал себя на том, что он неосознанно отодвигался от нее все дальше, на другой конец дивана.

– Я не… – Он знал, что должен ей объяснить, но облечь его инстинкты в слова было непросто. – Жизнь научила меня, что принимать подарки – плохая идея. В незнакомой ситуации ты не знаешь, к чему это тебя обязывает. Особенно если речь идет о… – Он отбросил несколько пришедших на ум слов и наконец сказал: – Брачных играх.

Нефрита молча осмысливала услышанное. Наконец она сказала:

– Я знаю, что мне следовало подождать. Утес говорил, что ты даже не слышал о раксура до того, как он тебя нашел. – Она вздохнула: – Будь наш двор сильным, у нас было бы несколько выводков консортов и королев-сестер и мы бы все росли вместе. Я бы знала, кого хочу и примет ли он меня. И я бы знала, что делать, даже если бы мне пришлось сражаться за него с другими королевами. И, по крайней мере, мне было бы к кому обратиться за советом. – Она хмуро покачала головой: – Я уже много, много циклов не могу ни о чем поговорить с Жемчужиной. – Потом она удрученно добавила: – Утес сказал, что нам с тобой нужно просто переспать, подраться, выяснить отношения и успокоиться.

Это было неудивительно.

– Он и мне дает паршивые советы.

– Утес думает, что он в ответе за все произошедшее. Мы потеряли слишком много воинов и консортов в сражениях, сначала – когда гатенцы попытались захватить наши земли, а потом когда сарды напали на двор Медного Неба и мы встали на их защиту. Оставшиеся консорты… Я была еще ребенком, а Жемчужина не захотела принять их, потому что они были консортами Смоли. Так что они отправились к другим дворам. Цветика сказала, что все произошло так постепенно: болезни и мертвые выводки, все шло наперекосяк одно за другим; и всякий раз, когда случалась очередная катастрофа, они были так заняты ею, что никто не видел, к чему все идет. К тому времени Утес уже покинул двор и один отправился в путешествие. Он не возвращался до тех пор, пока не умер Дождь, последний консорт Жемчужины, но тогда было уже поздно. – Она посмотрела на Луна и долгое время молчала. – Знаю, то, что я рассказала, звучит не очень заманчиво, но… Ты не хочешь присоединиться к Туману Индиго?

Лун неловко пожал плечами, не желая отвечать. Но ему казалось, что она говорила честно, и было бы неправильно не ответить ей такой же откровенностью.

– Не думаю, что мне найдется среди вас место. – Ну вот, снова эти слова. День, когда ему больше никогда не придется их произносить или слышать, станет одним из лучших в его жизни.

– Ты бы хотел снова жить с земными созданиями? – спросила она, а затем быстро добавила: – Я не говорю, что это плохо. Просто… необычно.

– Я бы хотел жить там, где мне не придется прятаться. – На этом желание Луна говорить откровенно иссякло. – И вообще, какая разница, чего я хочу? Жемчужина приказала мне уйти.


– И ты отказался, – ожесточенно произнесла Нефрита.

– Я обещал Утесу, что останусь, пока двор не переедет. – Лун вздохнул. Они могли говорить об этом всю ночь, и это ничего бы не изменило. – Если, конечно, я вообще столько продержусь. Воины не позволят мне просто так ослушаться ее приказа, и я не могу сражаться со всеми сразу.

Нефрита тихонько зарычала. Хотя он думал, что ее гнев направлен не на него, по его спине все равно почему-то побежали мурашки.

А еще ее рык разбудил Делина, который сел, осоловело моргая. Он огляделся, ища свою книгу, и нашел ее там, где ее оставил Звон – под подушкой у его ног.

Лун обрадовался тому, что их прервали, и сказал:

– Прости, что разбудили.

Делин прокашлялся:

– Я не спал, просто отдыхал. У вас приятные голоса.

У Луна еще не было возможности понаблюдать за тем, как общаются островитяне, но он уже успел понять, что Делин не любил пустых формальностей. Решив представить их друг другу как можно проще, он сказал:

– Нефрита, это Делин-Эвран-линдел.

Делин торжественно кивнул.

– Ваша встреча с наместником прошла успешно?

– Вообще-то нет. – Нефрита потыкала когтем диванную подушку. Сейчас она выглядела на удивление юной.

Лун пояснил:

– Мы хотели нанять ваши летучие корабли, и они нам отказали.

Делин положил книгу на колени.

– Зачем вам ветряные корабли, если у вас у самих есть крылья?

– Крылья есть не у всех, – сказал ему Лун. – Нам нужно как-то переместить арборов, пока Скверны не напали на колонию.

Нефрита дернулась, но не осадила его. Лун сомневался, что кто-то еще не знал, зачем они здесь, – уж об этом Скверны позаботились.

Делин задумчиво почесал подбородок.

– Наместник – не единственный, у кого есть ветряные корабли.

Нефрита подняла голову и нахмурилась, глядя на него:

– Он и Энделла-лиани сказали, что все корабли находятся в ведении торговых гильдий.

– Не все. Только большие грузовые суда. У многих семей есть свои корабли, на которых они путешествуют или торгуют мелкой роскошью. – Делин бросил взгляд на освещенный лампами дверной проем. – Нам стоит поговорить с моей дочерью. Однако будет лучше, если во дворце не увидят, как мы уходим.

Эту проблему Лун как раз мог решить. Он сказал:

– Это нетрудно.



К тому времени уже совсем стемнело, поэтому, быстро пройдя по комнатам и найдя окно, которое не просматривалось снаружи, Лун, Нефрита и Делин отправились к нему домой. Звон проводил их, напутственно прошипев:

– Будьте осторожны. И не уроните его. – К счастью, он сказал это на языке раксура.

Дом семьи Делина находился на одном из малых островов, которые парили в нескольких сотнях шагов над водой. Из окон башен лился свет, освещавший маленькие дворики и сады. Лун нес Делина на руках, медленно скользя по воздуху и надеясь, что старика не укачает. Но Делин привык путешествовать на летучих кораблях и, похоже, получал удовольствие от полета. Он постучал пальцем по груди Луна и указал на балкон большой башни на узком краю острова. Лун скользнул туда, и Нефрита, не отставая, последовала за ним.

Нефрита наказала Елее стеречь вход в их комнаты и прикрывать их отсутствие. Если наместник или кто-нибудь еще попросит позвать Нефриту, Елея должна была сказать, что она со своим консортом и ее нельзя беспокоить. Если кто-нибудь спросит, где Делин, то она должна была ответить, что он и Звон обсуждают книгу Делина и хотят закончить свои дела до того, как Делин уйдет спать. Всем остальным было приказано не попадаться никому на глаза и держать рот на замке.

На балкон падал тусклый свет, лившийся из комнаты, наполовину скрытой белыми шторами, что висели в дверном проеме. Места едва хватило, чтобы Лун смог приземлиться, не повредив крыло. Он понял, почему Делин выбрал именно этот балкон: тот выходил на море и его не было видно с доков и из окон соседей. Приземлившись, Лун поставил Делина на ноги и подвинулся, чтобы уступить место Нефрите. Нефрита аккуратно села на перила, сложила крылья и ступила на балкон.

Молодая девушка отодвинула занавеску в сторону, затем резко отпрянула и испуганно взвизгнула.

– Цыц! – шикнул на нее Делин. – Это я.

Она неуверенно замялась, глядя на него.

– Дедушка?

Делин властно махнул рукой:

– Это – мои гости. А теперь ступай и позови свою мать.