Норвуд

Я все-таки отодвинул клинок подальше от себя – не хотелось после смерти превратиться в такое же чудовище.

– Не думаю, что проклятие до сих пор работает. – Похоже, господин Глен заметил мои действия. – Скорее всего, оно перекидывается на владельца целиком, но не сразу, а через какое-то время. Именно поэтому все и началось сейчас. Видимо, прошел достаточный срок.

– И золото использовано не случайно, – произнес мастер Фонтен. – Золотые монеты редко меняют владельцев… Это медь постоянно переходит из рук в руки.

– Да, в этом есть смысл, – второй раз за время разговора интерфектор согласился с моим бывшим наставником. Чудные дела. – Но можно найти и другое объяснение – возможно, именно золото лучше всего удерживает проклятие.

Я обдумывал все, сказанное господином Гленом, и что-то меня смущало. Наконец перебрав многочисленные события этой бурной ночи, я понял.

– Если во всем виноваты монеты, то почему они есть не у всех мертвяков? – Неожиданно в голову пришло еще кое-что. – И при чем здесь упыри?

– Ты заметил, что на улицах, помимо порождений зла, попадаются и самые обычные мертвецы? – снова ответил вопросом на вопрос Бернард Глен.

Конечно, я замечал, что на улицах валяются и обыкновенные трупы, которые не стремятся напасть на прохожих, а лежат себе тихонько, как и положено приличным покойникам. Но я не придавал этому значения.

– Я думал, что этих мертвяков просто уже кто-то упокоил…

– Могло быть и так, – кивнул интерфектор. – Но теперь, после разговора с госпожой Таусинг, я почти уверен в другом…

Однако договорить Бернарду Глену не удалось – раздался какой-то грохот, эхом разнесшийся по улицам города. А буквально через мгновение звук повторился, но уже чуть тише.

Я подбежал к окну и сразу понял, в чем дело, – шум издавали прогоревшие постройки, рассыпающиеся на части. Пожар приблизился, и зарево было уже совсем недалеко. Оставаться здесь становилось опасно, хоть дом и каменный, но вокруг было достаточно много деревянных построек – окраина как-никак.

Госпожа Таусинг и Жатэнэ проснулись от грохота и теперь с недоумением озирались по сторонам, не понимая, что происходит. Сон принес им забвение, но явь быстро разрушила его грохотом обломков горящих домов.

– Надо уходить. – Мастер Фонтен тоже вскочил на ноги и стоял рядом с нами. – Время еще есть, но надо уходить.

Снизу раздалось нервное ржание – Соль почувствовала приближение огня и забеспокоилась.

– Я пойду к ней – в тесном пространстве даже моя небольшая лошадка может доставить проблемы, – выкрикнул интерфектор, направляясь на первый этаж. – А вы собирайтесь и спускайтесь вниз.

Последние слова были обращены в первую очередь к женщинам, которые до сих пор не могли прийти в себя.

– Но что нам собирать, господин? – с недоумением спросила хозяйка дома.

– Немного еды, деньги и, главное, наденьте мужскую одежду, – вместо господина Глена ответил мастер Фонтен. – В ваших платьях не получится убежать.

Даже в полумраке было заметно, как залилась краской юная Жатэнэ. Еще бы – такой позор! Но сейчас не до приличий – не время забивать голову глупостями, когда город на пороге гибели.

Примерно так и сказала госпожа Таусинг своей дочери, и обе выскочили из комнаты, чтобы подобрать себе какую-нибудь одежду из той, что раньше принадлежала мужчинам их семьи.

– Спускайтесь, – раздался с первого этажа приглушенный голос интерфектора. – Перед уходом нужно кое-что сделать…





Глава 9




Соль недовольно трясла головой – ей не нравилось в тесном помещении, да еще бедолагу пугал запах гари и мертвых тел. Интерфектор поглаживал ее шею и что-то ласково шептал на ушко, пытаясь успокоить верную подругу, а та в ответ только косила влажным глазом.

На улицах сейчас, наверное, сущий кошмар – вся живность, которую не разорвали на части мертвяки, стремится убежать от огня… Впрочем, скоро мы все увидим своими глазами.

– Нужно подготовиться. – Господин Глен отцепил от седла какие-то свертки и несколько мешочков. – Хоть и имелась некоторая передышка, но силы быстро закончатся, тем более что мы с Солью сегодня ночью пересекли межу… Пусть и небольшую.

Действительно, интерфектор упоминал, что прибыл в город этим утром, а значит, прошлую ночь он тоже провел без сна – в дороге. Правда, я не думал, что это был путь через межу. И хотя сам я никогда не ездил из одного оаза в другой, доводилось слышать, что такое путешествие сильно выматывает.

Бернард Глен тем временем развернул сверток, в котором лежали не очень большой арбалет, несколько кривых железяк, сцепленных между собой, да десяток болтов. Их наконечники, похоже, были сделаны из черного серебра.

Судя по всему, это оружие предназначалось именно мне, потому как интерфектор, отложив в сторону арбалет, взял ту самую непонятную конструкцию и сказал:

– Норвуд, с помощью этого приспособления можно натянуть тетиву. – Он приложил штуковину к оружию. – Тянешь рычаг, пока не раздастся щелчок, снимаешь, кладешь болт – и можно стрелять.

Свои слова мужчина сопровождал действиями, видимо, для наглядности. Ничего сложного вроде бы не было, да и читал я про такое устройство в книгах – кажется, оно называется «козья нога». Я принял арбалет из рук интерфектора.

– Болтов двенадцать, – сообщил он, протягивая еще и небольшую сумочку, похоже, как раз для них. – Поэтому стреляй наверняка и, если будет возможность, обязательно вырезай наконечник из трупа.

Я подвесил сумку с болтами на пояс, а сам арбалет пока положил рядом. Пусть он был невелик, но достаточно увесист.

– Бьет недалеко, – напоследок предупредил интерфектор. – И вряд ли пробьет броню.


В другом свертке обнаружилось два граненых штыря, каждый длиной в пару ладоней, и несколько широких кожаных ремней.

– А это тебе. – Господин протянул штырь и часть ремней мастеру Фонтену. – Догадаешься сам, что с ним делать?

Мой бывший наставник кивнул и тут же куда-то ушел. Однако в скором времени вернулся с двумя деревянными лопатами в руках. Кое-как обломав полотна, обитые железом, мужчины закрепили штыри с помощью ремней, заполучив в свое распоряжение не очень длинные копья.

Это оружие было особенно необходимо моему бывшему наставнику – трудно сражаться коротким клинком с противником, который не испытывает страха.

Женщины, искавшие подходящую одежду, спустились в мужских костюмах. И пусть они были им слегка великоваты – это в любом случае лучше, чем путаться в длинных юбках, когда убегаешь от мертвяка.

– Мы готовы, господин интерфектор, – негромко произнесла Жатэнэ, а ее мать, державшая в руках небольшой мешок, только кивнула в подтверждение слов дочери.

– Хорошо, подходите ближе. – Бернард Глен сделал приглашающий жест. – Это касается и вас…

Он расстелил на полу какую-то тряпку, стал выкладывать на нее маленькие тугие мешочки и выставлять стеклянные баночки с непонятными мутными жидкостями.

– Нам предстоит трудный и опасный путь, – проговорил интерфектор. – А значит, нужно как следует подготовиться.

– Куда мы пойдем? – сразу же спросила госпожа Таусинг. – К ратуше?

– Сейчас – нет, – ответил мужчина. – Сначала мы отправимся к ближайшим городским воротам, они должны находиться не очень далеко, если я все правильно понимаю.

Действительно, если двигаться вдоль стены в противоположную от огня сторону, то можно выйти к одним из трех ведущих в город ворот. Но именно неподалеку от них я и видел целую толпу мертвяков…

– Сейчас мы все выпьем специальные снадобья, которые на время увеличат наши возможности, – сообщил тем временем господин Глен. – И для этого мне понадобится какая-нибудь чашка.

Последняя фраза явно адресовывалась хозяйке дома, но та сделала несколько шагов назад и, выставив перед собой ладони, замотала головой:

– Нет-нет! – Женщина явно была напугана. – Мы не станем пить ваши зелья! В народе говорят, что для простого человека это верная смерть!

– Ничего с вами не случится. – Похоже, интерфектор слегка смутился. – Тошнота, головная боль и бессонница – это самое плохое, что может произойти после приема снадобий.

– В народе говорят… – снова начала госпожа Таусинг, но ее перебил мастер Фонтен.

– Если не хотите – не пейте, – раздраженно произнес он. – Но если не будете успевать за нами, никто вас ждать не станет! – А потом добавил, обращаясь уже к Бернарду Глену: – Давай сюда свою отраву, интерфектор. Я готов.

Жатэнэ оказалась сговорчивее матери и быстро принесла обычную глиняную чашку, которую господин Глен поставил на пол. Туда он стал сыпать порошки, отмеряя их крохотными весами – я видел точно такие же у нашего аптекаря.

За порошками последовала мутная желтоватая жидкость, а потом мужчина перемешал все это небольшой металлической лопаткой.

– Пейте по два больших глотка. – Первым чаша досталась мне. – Это снимет усталость и придаст сил.

Я выполнил распоряжение, и горькая теплая жижа прокатилась по глотке. Думал, что не смогу удержать эту гадость внутри, но нет, спустя мгновение тошнота прошла. Никакого эффекта, правда, почувствовать не удалось.

Интерфектор выпил снадобье последним, а затем плеснул в посуду прозрачную жидкость, похожую на самую обычную воду. Возможно, это именно она и была, поскольку господин Глен, поболтав чашку из стороны в сторону, выплеснул ее содержимое прямо на пол. По комнате распространился резкий и не очень приятный аромат.

– Нельзя, чтобы снадобья смешивались, – пояснил свои действия мужчина. – Помню, как-то раз мой товарищ чуть не умер, когда случайно смешались…

Но, сообразив, что такие истории вряд ли по душе госпоже Таусинг, которая и так выпила свою порцию с большим трудом, интерфектор оборвал свой рассказ на полуслове.

Вскоре было готово следующее зелье, которое мы также употребили под ободряющие слова господина Глена:

– Один глоток, чтобы лучше видеть в темноте.

Это снадобье оказалось практически безвкусным, так что я выпил его без каких-либо проблем.

Затем были приготовлены и выпиты напитки, снижающие чувствительность к боли, улучшающие реакцию и увеличивающие скорость движения.

Но хотя уже прошло какое-то время, никаких изменений в себе я до сих пор не почувствовал. То ли интерфектор чего-то напутал и эти снадобья для обычных людей бесполезны, то ли все же они еще не успели подействовать. А уже пора было уходить – зарево пожара пробивалось даже через небольшие щели между ставнями, а значит, огонь скоро доберется сюда. И пусть дом каменный, это нас не спасет. Как-то мне довелось оказаться на пожаре, который произошел за стенами города, и один из деревенских старичков сказал, что при действительно большом огне даже воздух может сгореть. Тогда мы все просто задохнемся.

– Поторапливайся, интерфектор. – Похоже, приближающаяся опасность взбудоражила не только меня, поскольку мастер Фонтен тоже заволновался и, вскочив на ноги, принялся ходить взад-вперед.

Господин Глен тем временем приготовил последнее снадобье, но уже не для людей, а для лошади.

Зелья все не начинали действовать, и я принялся нетерпеливо барабанить ногой по полу. Ожидать, пока неторопливая Соль наконец вылакает причитающееся ей снадобье, было все труднее.

– Когда уже твое пойло даст результат? – грубо спросил мастер Фонтен и в очередной раз перехватил копье поудобнее.

Хоть я и не согласился с тоном, которым это было произнесено, но и мне представлялось лишним тратить столько времени на оказавшиеся бесполезными зелья.

– Они уже начали действовать, – негромко ответил интерфектор и, торопливо собрав разложенные вещи, вновь закрепил их у седла. – Теперь можно идти.

Я хотел возразить, что тоже пока ничего не ощущаю, но вдруг понял, какую легкость чувствую во всем теле. Хотелось подпрыгнуть до самого потолка. А может, и повыше – до самого неба!