Норвуд

– Противоядие, – быстро ответил я, шагнув ближе к столу.

Мне доводилось слышать, что такие камни, которые якобы находят в желудках повешенных, способны противостоять самой страшной отраве. Но правда ли это? Не знаю. В любом случае, чтобы поместить безоар в рот, сначала необходимо было разжать плотно сведенные челюсти.

Кристофер попытался, но ничего не вышло – требовался рычаг.

Теплая рукоять клинка легла в ладонь, а пальцы крепко ухватили дряблый стариковский подбородок. Лезвие несколько раз со скрежетом скользнуло по зубам, прежде чем тонкая полоса металла все-таки влезла между ними. Короткое движение, и рот слегка приоткрылся.

– Давай! – крикнул я.

Алистера не пришлось просить дважды.

Через мгновение камень оказался во рту старшего Ван-Прага, и тот замер, но ненадолго – совсем скоро судороги вернулись, а пена из белой превратилась в алую. Похоже, безоар не помог.

– Вы можете что-нибудь сделать? – тихо спросил Алистер, глядя на меня.

– Не уверен, – пробормотал я. – Но есть одно средство…

Черный порошок, с помощью которого удалось напугать Лонгуса, все еще был при мне, и хотя он вряд ли способен помочь при обычном отравлении, попробовать все же стоило.

– Что за средство? – сразу спросила Ри. – Оно не сделает хуже?

– Куда уж хуже… – горько усмехнулся Алистер, а Кристофер только коротко бросил: – Действуй!

Я вытащил сверток, подцепил щепотку снадобья и аккуратно высыпал его в приоткрытый рот старого Ван-Прага. Тот уже почти не шевелился – лишь слегка дергались веки да едва заметно дрожали пальцы. Выждав несколько мгновений, я добавил еще немного порошка, но ничего не произошло – только почернела пена на губах.

– Ну что? – с надеждой в голосе спросил Алистер. Кристофер молчал, напряженно вглядываясь в лицо деда.

Оба брата стояли рядом и видели то же, что и я, однако им хотелось надеяться на чудо. А мне предстояло разрушить их надежды.

– Мне жаль, – сказал я, сжимая в руках сверток с бесполезным порошком. – Мне очень жаль…

Старый Ван-Праг лежал на столе точно так же, как и несколько мгновений назад, однако теперь хватало мимолетного взгляда, чтобы заметить его неестественную неподвижность. Жизнь покинула дряхлое тело.

Братья молча, словно по команде, опустились на пол, устало привалившись друг к другу – силы одновременно оставили их. Ри же, напротив, встала с колен и вытерла кулачком слезы – ее глаза горели решимостью и гневом.

– Он мертв… – прошептал Алистер.

– Мертв… – повторил вслед за братом Кристофер.

Гримаса смерти изуродовала лицо старика – губы искривились в подобии улыбки, язык вывалился, а глаза словно запали вглубь черепа. Я подошел поближе и услышал сладковатый аромат гниения, но это скорее походило на проделки воображения – прошло слишком мало времени, чтобы успел появиться запах.

– Мне жаль, – повторил я.

– Мне тоже. – Лицо Кристофера будто свело судорогой.

– Ложь! – тут же воскликнула Ри. – Если кому и жалеть, то точно не тебе!

Сначала показалось, что слова девушки остались незамеченными, но вскоре Кристофер посмотрел на сестру и, потерев лицо ладонью, спросил:

– Что ты несешь?

– Это ты отравил деда! – Ри не стала тянуть с обвинением.

Кристофер открыл и закрыл рот, словно лишившись дара речи. Сгорбленный, с опущенными плечами, сейчас он меньше всего походил на хладнокровного убийцу.

– Сестра, ты чего? – Алистер выглядел не лучше брата. – Я понимаю, что ты расстроена смертью дедушки… мы все расстроены… но твои слова неуместны.

– Неуместно, что убийца спокойно сидит рядом с телом жертвы! – зазвенел высокий голосок. – Неуместно, что убийца льет лживые слезы!

Ри, смело обличавшая отравителя, с трогательно блестевшими мокрыми дорожками слез на щеках была невыразимо хороша. Я даже устыдился собственных мыслей – негоже любоваться красоткой рядом с покойником.

– Ты рехнулась? – Кристофер тяжело вздохнул.

– Почему ты вообще решила, что дед отравлен, сестра? – Алистер поднялся на ноги.

– Я знаю, брат! – печально произнесла Ри. – Глава нашего рода не мог умереть просто так…

Странный ответ, но люди правильно говорят, что женская интуиция сильнее мужской – похоже, девушка во многом опиралась на догадки и незначительные детали, а в таких случаях тяжело привести железные аргументы. Я знаю, сам не раз бывал в подобных ситуациях.

– Хорошо. – Мужчина тряхнул головой. – Но почему ты уверена, что виновен именно Кристофер?

– Да потому. – Девушка величественно прошествовала к столу и подняла обыкновенную глиняную кружку. – Все началось сразу после того, как наш дедушка выпил воду, которую дал ему этот подлец!


Свет от окна падал на Ри сзади, заставляя стройную фигуру сиять. Каждое движение белокурой красотки завораживало, и хотелось только одного – чтобы она продолжала говорить. Солнечные лучи плясали в ее волосах, а глаза горели искренностью – такая девушка просто не может врать…

«Чушь! – в голове раздался насмешливый голос Френсис. – Врут все, малыш!»

«Не называй меня малышом», – хотел было возразить я, но глупо спорить с собственным воображением. Однако этот мысленный диалог позволил на мгновение отвлечься от Ри Ван-Праг, чье очарование буквально лишало возможности думать.

– Ты… Ты сошла с ума. – Кристофер задыхался от гнева. – Если вода отравлена… Да кто угодно мог подсыпать яд! Я подал кружку потому, что дед попросил…

Бледный и несуразно огромный, с бешеным взглядом, на фоне хрупкой девушки он смотрелся сущим чудовищем. Однако стоило признать, что в его словах был резон…

– Ради власти этот подлец готов на все, брат! – Тонкий пальчик указывал на Кристофера. – Уверена, и для тебя он подготовил не менее страшную смерть… Такой человек не остановится ни перед чем, пытаясь встать во главе нашего рода!

Я глянул на Алистера – он отошел от брата на несколько шагов, положил ладонь на рукоять кинжала и с каждым мигом хмурился все больше.

– Не знаю, сестра, – произнес мужчина. – Если ты права, то надо проверить его вещи… Должен ведь где-то остаться яд…

– Какой яд, идиот? – завопил Кристофер. Подскочив к столу, он схватил медное блюдо и со всей силы швырнул его в сторону. – Нет у меня никакого яда!

Металлический звон заметался между стенами.

– Ты прав, Алистер! – Во взгляде Ри читалось искреннее восхищение. – Надо обязательно проверить покои этого негодяя!

«Какая глупость! – Я потер переносицу, прикрыв на миг глаза. – Хранить яд в собственных вещах станет только законченный кретин. И вообще, если Кристофер Ван-Праг действительно сговорился с Мунро, то зачем, когда затея с Блэлоком провалилась, травить деда, да еще и собственноручно? Ведь тот, старый и безумный, представлял гораздо меньшую угрозу, чем Алистер».

– А что думаете вы, любезный Норвуд? – Девушка подошла ко мне так близко, что я почувствовал легкий аромат сирени – в волосы Ри была вплетена небольшая лиловая веточка.

– Думаю… – Я осторожно подбирал слова. – Что следует изучить все обстоятельства, прежде чем обвинять кого-либо в убийстве…

Похоже, моя позиция не очень понравилась белокурой красотке. На мгновение ее глаза загорелись яростным огнем – точь-в-точь как во время первой встречи на дороге, когда Алистер посмел как-то упрекнуть Ри. Однако пламя быстро угасло, уступив место слезам.

– Вы мне не верите? – Плечи девушки затряслись. – Пока мы будем изучать обстоятельства, это чудовище убьет нас всех! И начнет с меня! Вы желаете, чтобы я умерла?

– Нет, что вы! – Мне безумно хотелось обнять девушку, успокоить ее и пообещать защиту, но такое поведение было неуместно. – Я вовсе не хочу…

– Он уже убил Эль. – Ри опустила голову. – Мою сестренку… А теперь прикончит и меня…

– Это. Была. Случайность. – Кристофер сопровождал каждое слово ударом кулака по столу.

Ри не обратила внимания на брата – сжав мою ладонь, она быстро-быстро заговорила:

– Вы не понимаете, что это за человек! Он ненавидел Эль, и она умерла. Он люто ненавидел деда – поносил его последними словами! И что теперь? Теперь дед мертв…

Горячие девичьи пальчики будоражили кровь, но я вдруг вспомнил, как Кристофер взбеленился, когда Лонгус позволил себе усомниться в умственных способностях старшего Ван-Прага. Конечно, это могло быть игрой, однако и после мужчина не проявлял пренебрежения к пожилому родственнику… в отличие от самой Ри.

– Заткнись, тварь! – зарычал Кристофер. Его глаза налились кровью. – Заткнись!

Ворот камзола сдавливал длинную шею, и мужчина резким движением разорвал плотную ткань.

– Я буду говорить то, что считаю нужным, – прошипела Ри.

Это стало последней каплей – Кристофер взвыл и бросился на девушку, размахивая руками. Я вышел вперед, а Ри сразу шмыгнула мне за спину, но погеройствовать не удалось – Алистер перехватил брата на половине пути и с грохотом повалил того на пол. Несколько мгновений мужчины катались по доскам, жалобно стонавшим под их весом, но быстро затихли и только судорожно втягивали носами воздух.

Пока длилась скоротечная схватка, в комнату робко вошел Младший. Появление паренька сопровождал протяжный скрип двери, от которого появилось нехорошее предчувствие.

– Чего тебе? – Алистер, прижимавший брата к полу, тяжело дышал.

– Там… это… – Младший, бледный, с красными пятнами на лице, говорил очень медленно. – Я в яму ходил, чтобы дядьку Леко проведать и за пленником присмотреть. А там… в яме… в темнице, то есть…

– Что? – не выдержав, рявкнул Алистер. – Что в яме?

– Мертвец… – Паренек запнулся, а потом сбивчиво продолжил: – Точнее, пока еще не совсем, но уже почти… А может, уже и все…

Ри испуганно вскрикнула и закрыла лицо ладонями, а Алистер с трудом поднялся на ноги и медленно произнес:

– Многовато мертвецов для одного дня…

Захотелось выругаться, но не позволяли приличия. Предчувствие не обмануло – стоило ненадолго оставить пленника одного, и вот результат – единственный свидетель скоро станет покойником.

– Нужно поговорить с Лонгусом, пока он не умер, – хмуро бросил я и быстро вышел за дверь.

– Господин интерфектор, – донесся голос Младшего, – постойте…

Однако я не стал дожидаться паренька – требовалось побыть одному хоть какое-то время. Побыть одному и подумать.

Странное дело, но мне только теперь пришло в голову, что Мунро мог сговориться не с Кристофером или Алистером, а с их сестрой, которая в случае смерти родственников обладала всеми правами на наследство. Вроде бы мысль очевидная и должна была возникнуть еще при первой встрече на дороге, но ничего подобного – невинность и чистота юной красавицы не позволили заподозрить ее.