Норвуд

Дети хватали матерей за подолы, женщины цеплялись скрюченными пальцами за одежду мужчин, а те перли вперед, наклонив головы – сердце не успело стукнуть и десяти раз, как толпа исчезла. Только шорох одежды, топот ног и редкие возгласы еще некоторое время напоминали о беглецах, но совсем скоро стихли и они.

Лишь мужчина в красной рубахе по-прежнему стоял на крыльце. С ужасом глядя на темную тварь, он шарил ладонью по поясу, пытаясь нащупать рукоять ножа.

А вот беллаторы повели себя очень по-разному.

– Глядь! – выкрикнул бородач и, прикрывшись щитом, выставил копье вперед, направив острие в живот Блэлока.

Второй побежал к лошади, бросив оружие под ноги. Он легко преодолел несколько шагов, но застрял у коновязи – руки тряслись слишком сильно и не могли справиться с поводьями.

– Нет! – завопил Лонгус, ухватившись за волосы. – Теперь точно ничего не получится!

Если раньше я считал его бледным, то сейчас он почти посинел. Плечи ходили ходуном – мужчину натурально колотило от страха, и меч, покинувший ножны, выписывал острием замысловатые фигуры.

– Беги! – прошептал я Младшему, который так и стоял за моей спиной. – И не вздумай возвращаться!

Вампир, растянув пасть в улыбке, наблюдал за людьми. Слегка наклонив голову и скрестив руки на груди, Блэлок будто выбирал того, кто станет первым блюдом.

– Ну и чего ты стоишь, идиот! – Лонгус, кажется, сумел справиться с волнением. По крайней мере, меч больше не жил собственной жизнью, и рукоять лежала в ладони как влитая. Казалось, что беллатор обращался к своему товарищу, не утратившему мужества, но когда тот сделал шаг навстречу упырю, раздались новые слова: – Теперь придется убить всех…

Худые ноги быстро шаркнули по земле, и Лонгус уже стоял за спиной бородатого воина. Рука с мечом ушла назад, укол – и острие впилось прямо под лопатку, легко пронзив выцветшую синюю ткань кафтана. Мертвец выпустил копье и рухнул, неестественно вывернув руку, на которой висел щит. Небольшое кровавое пятно краснело на спине.

«Будто заплатка», – подумал я. Страх, удивление и негодование, сменяясь, накатывали волнами. Похоже, от обилия впечатлений чувства просто ушли, оставив после себя только вопрос: что здесь происходит?

Тихие шаги позади наконец возвестили о бегстве Младшего. Был шанс, что Блэлок не заметил его, ведь парнишку прикрывала лошадь. Надеюсь, самой Тоненькой ничего не грозит – вряд ли упыря интересует кровь животного.

– А этот мой. – Вампир двигался так быстро, что широкие рукава его камзола хлопали, словно крылья. Через мгновение он стоял рядом с замершим от ужаса беллатором, который так и не успел отвязать лошадь. Мужчина смотрел на порождение зла стеклянными глазами, даже не предпринимая попытки вытащить меч.

Упырь крепко ухватил ворот кафтана длинными пальцами – послышался треск ткани, и уродливая пасть прильнула к шее жертвы.

Лонгус, не торопясь, подходил к крыльцу, на котором стоял мужик в богатой рубахе. Тот сумел-таки вытащить нож и теперь направлял его на беллатора, приговаривая:

– Не подходи! Порежу!

Сейчас было самое лучшее время, чтобы прыгнуть в седло и скрыться, обдав врагов пылью из-под копыт. Я сделал шаг назад и положил ладонь на шею Тоненькой – густая грива защекотала пальцы, предлагая взяться покрепче, а стремя призывно раскачивалось из стороны в сторону.

– Не сегодня, подруга, – выдохнул я. – Не сегодня…

Руки сами сорвали арбалет и привычным движением натянули тетиву. Цеплять на пояс сумку с болтами не было времени, и я просто вытащил несколько штук – один сразу встал на место, другой спрятался за голенищем сапога, а последний я зажал в зубах. Не думаю, что удастся выстрелить больше трех раз.

Колющая боль в колене заставила скрипнуть зубами, но подарила идею – следует взять еще кое-что. Клинком я распорол один из мешков (похоже, сегодня мне придется перепортить их все), и, быстро достав необходимое, сунул в рукав между кольчугой и одеждой.

Зацепив поводья за луку седла, я мельком коснулся сухого лошадиного носа.

– Прощай, Тоненькая… И… уходи!

Неразумная скотина сделала один шаг назад и замерла. Глупая, но времени на нее больше не осталось.

Я вскинул арбалет и нажал на спуск – деревянные плечи распрямились, послав болт к цели.

Вдох. Ветер мазнул теплыми губами по щеке.

Блэлок лениво, будто красуясь, повернул умиравшего в его объятиях беллатора так, чтобы защититься от выстрела – напрасно, ведь я метил не в него.

Выдох. Лучик солнца на острие копья.

Лонгус стоял ко мне боком, сжимая в руках оружие убитого им же товарища. Длинное древко не оставляло жертве шанса, но мужичок продолжал обреченно размахивать ножом, когда болт угодил в плечо нападавшего.

Крик.

– Помоги мне! – заорал раненый. – Помоги мне, Блэлок!

Мужичок соскочил с крыльца, намереваясь без затей прирезать тощего беллатора, но не сумел – Лонгус так и не выпустил копье из рук и, хотя не мог орудовать им в полную силу, успешно удерживал неприятеля на расстоянии.

Обладатель красной рубахи не стал ждать, пока упырь обратит внимание на вопли, и скользнул в какой-то просвет между домами. Раненый воин с громоздким оружием в руках не решился его преследовать, и я остался один. Один против двоих.

Арбалет был снова заряжен и ждал новой цели.

Блэлок наконец оторвался от «трапезы», отбросив мертвое тело в сторону. Труп врезался в какое-то крыльцо, развалил перила и лег на ступеньки сломанной куклой. Тыльной стороной ладони упырь размазал кровь с губ по щеке и улыбнулся.

– Давай, стреляй, – предложил он, поигрывая бровями.

И я выстрелил. Правда, снова не в него.


Голова Лонгуса дернулась – болт, распоров кожу на лбу, скользнул по кости и поранил ухо. Воин, опиравшийся до этого на копье, рухнул на землю. Но не думаю, что рана смертельна – скорее он просто потерял сознание. А будь в шлеме, отделался бы испугом и звоном в ушах.

– Ты чего! – обиженно воскликнул Блэлок. – У нас с ним еще дела!

– Какие? – Пальцы тянули тетиву к специальному зацепу.

– Важные! – Похоже, вампир слегка опьянел от крови. – Угадай!

– Репу на зиму решили высадить?

– Я такое не ем. – Высохшее пятно на щеке покрылось сетью трещин, когда Блэлок улыбнулся. – Но ладно, скажу сам, а то ты глуп, как и все интерфекторы, – мы с ним свадьбу устраиваем…

– Твою? – последний болт лег на положенное место.

– Нет, не мою. Попробуй еще раз!

– Его? – Я мотнул головой в сторону беллатора.

– Снова не угадал!

– Тогда не знаю. – Оружие было направлено в живот упыря и оставалось только выстрелить. Однако я не особо надеялся на результат – даже если попаду, вряд ли куцый наконечник серьезно повредит такую сильную тварь.

– Говорю же – ты глуп! – Блэлок сморщил нос. – И совсем не стараешься! Но я дам тебе еще один шанс – угадаешь, и поговорим еще чуть-чуть. А нет, так я тебя сразу сожру.

Если начистоту, не знаю, что меня пугало больше…

Покрепче сжав арбалет в руках, я оглядел окрестности – ответить что-нибудь нужно, а в голову, как назло, ничего не приходило. На глаза попался почти перерубленный шест с закрепленным на нем клейпом Ван-Прагов. Щит украшала мускулистая фигура обнаженного воина, сидевшего верхом то ли на быке, то ли на огромном кабане. Несмотря на кривоватые дрожащие линии, художнику удалось изобразить главное – дикую мощь и ярость. Хотя у всадника в руках не было оружия, казалось, что он сумеет поразить любого врага, а зверь будто готовился растоптать целую армию.

Щит покачивался на ветру, отчего изображение словно двигалось, это только усиливало эффект. Я даже на миг забыл о Блэлоке и просто любовался на работу неизвестного мастера.

– Ну и чего ты замер-то? – Упырь топнул ногой от возмущения. – Отвечай давай, о чьей свадьбе речь?

– Ван-Прага? – ответил я, еще раз мельком глянув на клейп. Какая разница, что говорить, если результат все равно один – схватки не избежать.

– Да, угадал! – Блэлок аж взвизгнул от восторга, но тут же нахмурился и недоверчиво спросил: – А ты точно интерфектор?

Этот день окончательно меня утомил – бесконечные разговоры, сражение с уродливой тварью, лечение молодого беллатора… а теперь еще и свадьба Ван-Прага, которую устраивали вампир и человек беллатора Мунро.

– Нет, на самом деле я писарь из городской ратуши…

Блэлок сложил ладони на животе, оттопырил острые локти в стороны и расхохотался. Он трясся, запрокинув голову, а его высокая нескладная фигура походила на огромную уродливую змею.

Выстрел. Арбалет в сторону. Клинок из ножен.

Вампир, не глядя, отбил болт рукой, и тот, переломившись, упал в пыль.

Пять шагов. Скрип сапог. Капля крови на камзоле.

Сейчас я не видел ничего, кроме небольшого красного пятнышка, куда должно было войти острие. Весь остальной мир размазался и перестал существовать, а сам Блэлок превратился в сгусток темноты.

Выпад. Боль. Удушье.

Сердце стучало прямо по барабанным перепонкам, и этот ритмичный гул возвратил восприятию четкость. Вампир одной рукой перехватил мою кисть с зажатым в ней клинком, а другой – поймал за шею. Опять.

– Не очень честно ты хотел поступить! – возмутился упырь, раздувая ноздри. – Нехорошо!

– Извини… – кое-как прохрипел я.

– Нет! – Глаза Блэлока расширились и слегка вылезли из орбит. – Я вспомнил! Ты уже второй раз за сегодня меня разочаровал!

Пальцы сжимали горло все сильнее, и дышать стало совсем невозможно.

– Сначала, почувствовав твой аромат, – продолжал упырь, – я просто обрадовался. Потом, когда увидел, кто ты, понадеялся, что начнется моя любимая забава – охота на интерфектора…

В голове будто раздувался пузырь, сквозь который слова пробивались с большим трудом.

– А ты подвел меня! – Хватка слегка ослабла. – И почему-то не попытался ускакать на лошади, когда была такая возможность… А я так хотел почувствовать сладость погони за добычей…

– Могу сейчас. – Я с трудом выпихнул слова из саднящего горла. – На лошадь…

– Поздно. – Упырь поджал губы. – Настрой пропал… Вот зачем ты остался?

Я со свистом втягивал воздух, пытаясь прогнать темноту перед глазами.

– Не знаю, наверное, просто по глупости…