Никто и звать никак

— Хороша, молодая шталь! Повезло нашему мальчику, ой, повезло-о-о… Ну, гостья дорогая, пойдем дом смотреть! Пойдем, молодая шталь, пойдем…

Внутренности дома говорили о скудости хозяйства и крайней степени экономии. Вся пристройка была чем-то вроде кухни. Большая плита, огромный стол, за которым и готовили и, судя по всему, ели, по стенам — навесные полки с посудой и лари. Там, я думаю, хранятся крупы и припасы.

Зная о том, что мама Ригера жила с огорода, все свободное место в обозе я забила продуктами. Конечно, нам все равно придется докупать их, но на первые пару-тройку недель должно хватить того, что мы привезли.

— Ранда, поверь, я вполне нормально умею готовить. А Вальма и вообще отличный повар. Но там, в телегах, остались мешки и корзины с продуктами. Может быть ты распорядишься и подскажешь Ришу, что и куда сложить? Дрова я вижу, где лежат, воду тоже, ты нам только скажи, какой посудой можно воспользоваться.

Ранда благосклонно покивала головой и махнув рукой на полки с посудой сказала:

— Да что найдете, молодая шталь — то и брать можно. Или какой особой посуды нужно?

— Нет, только котелок мой хорошо бы сюда первым принести.

— Ну, сейчас пришлю, молодая шталь.

С этими словами Ранда вышла, а робко жавшаяся ко мне все это время Вальма спросила:

— Шталь Калина, что готовить-то будем? Я вот корзину прихватила с приправами и крупой… Но в таком-то замке кашу станут ли есть?

— Вальма, не думаю, что тут все капризные, как столичные вертопрахи. Но кашу мы с тобой сварим не простую. Промой-ка пока крупу, а я зажарку сделаю. Всяко вкуснее будет, чем то, что в дороге ели.

В плиту, что меня сильно порадовало, был вмурован большой котел, до середины полный кипящей воды. Особенно порадовало то, что накипи в котле было немного. Думаю, здесь достаточно мягкая вода.

На большой чугунной сковороде я обжарила приличный кусок копченой грудинки, порезав ее небольшими кубиками. А потом просто добавила в вытопленный жир по очереди почти все овощи, которые были с собой. Щедро кинула соли и добавила щепотку пряностей. Кашу солила слабо, так как соли достаточно было в зажарке. Этот фокус я знала еще с детства — добавлять круто соленую зажарку в крупу. Если мясо и овощи слабосоленые, то попав в кашу превращаются в непонятные кусочки. А так — сохраняют свой вкус.

Высыпала зажарку в почти готовую крупу и выглянула на улицу. Ригер помогал стаскивать мужу Ранды продукты в какое-то помещение. В стене была низкая дверца и ступени вели в низ. Похоже, что там погреб. Хотя, конечно, странно, что находится он на наружной стене. Или это поздняя пристройка?

Стоя посреди двора, я обратила внимание на то, что замок, похоже, хоть и не слишком велик, но — необитаем. Постель Ранды и мужа я обнаружила в одной из ниш кухни. Но не понятно, где же живет и ночует сама хозяйка дома?

Ригер помогал таскать продукты, мама и Ранда с умилением смотрели на эту сцену. Нита бегала по мосту за счастливым Диком, которому, наконец-то, разрешили слезть с надоевшей телеги. Одна створка огромных дверей, что вели в сам дом, была распахнута и туда сносили весь груз из телеги Фиста. Сам Фист и разгружал, с помощью Риша.

Я решила не мешать, а посмотреть, где и как мы сегодня обоснуемся на ночь. Прошла кухонное строение насквозь и вышла во вторую дверь.

Оказалась я в достаточно большом холле. Чуть в стороне сгружали багаж Фист и Риш, раскладывая прямо на каменном полу. На второй этаж вела лестница. Туда я и отправилась.

И очень быстро пожалела, что не взяла свечу. Было темно и холодно, казалось, что даже холоднее, чем на улице. Вдоль длинного коридора, расходящегося от лестницы в две стороны, я прошла влево. Несколько комнат стояли открытые, пустые и ледяные. Ветер гулял по коридору и таскал что-то шуршащее… Настоящий дом с привидениями! Но страха я совершенно не испытывала. Зато оценила гигантскую толщину стен и смогла выглянуть на обратную сторону. Стена, которой был обнесен двор рухнула уже очень давно. Остались только отдельно торчащие куски. Но все камни были аккуратно сложены в кучки около проемов и сам двор больше всего напоминал выкопанный огород. Думаю, что именно огород здесь и есть.

Становилось совсем темно, но любопытство погнало меня в другую половину коридора. Первая же дверь от лестницы была закрыта. Распахнув её, я увидела достаточно скромную, но чистую и жилую комнату.

Заходить я не стала, без хозяйки мне нечего тут делать. Просто сделала выводы. Значит мы с Ригером обоснуемся в другом крыле. Дальше были только пустые комнаты с остатками мебели. В одной из них был сложен запас дров. Не такой уж и большой. А ведь Ригер посылал маме деньги. И совсем не маленькие для деревни. Думаю, что он делал это и раньше. Почему же шталь Крейг живет так скромно?

— Шталь Калина, готов ужин уже, может быть вы спуститесь?

Вальма со свечой стояла у подножия лестницы и не решалась подняться. Она и вообще была достаточно робкой и пугливой.

Ужинали в два захода. Сперва мы с Ригером и его мамой, потом за тем же столом и той же кашей — все остальные. Наверное, так будет правильно. Хотя за месяцы путешествия я привыкла есть у костра, но это другой мир и, возможно, мой долгий поход окончен. Пора вспоминать про этикет.





‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 47




Спать я легла совсем поздно и без Ригера.

Сперва мы дружно, я, Нита и Ранда, выметали пауков и мыли одну из комнат. Благо, в сундуках у меня был и запас белья и ткани.

Помогал нам муж Ранды, Гайт — таскал воду, двигал вместе с Ришем неподъемную кровать, принес стремянку и обмел пауков с потолка.

Старая перина, на которой спал Ригер раньше, не пережила пятилетней разлуки и покрылась плесенью. Стирать ее я отказалась наотрез и, слегка повоевав с Рандой, добилась клятвенного обещания сжечь ее. Пришлось придумывать, что в дороге я познакомилась с великим врачом и пугать ее рассказами о легочных и прочих болезнях от черной плесени.

— И стирка ничего не даст, Ранда… И даже если ткань поменять — всё равно она останется…

— Ладно уж, молодая шталь… Ладно, пусть по твоему будет. Только вот спать-то на чем сегодня будете?

— Настелю слой одежды, сколько получится. А завтра нам в любом случае придется ехать и покупать перину для нас, и постельное для Вальмы. Вот где бы ее то на ночь устроить? И Ниту? И Риша?

— Ишь ты, заботливая какая! Не переживай, молодая шталь, Вальму с дитем я на кухне пристрою. Нита твоя и в коляске поспит ночку — не испортится. А Риша вон на сено спать отправлю.

— На сено?


— Ну, в окошко-то погляди. Видишь — пристройка маленькая? Там курочки у меня и козу этот год купили. А для козы-то вон под навесом — сено запасено. Но тут не все, еще часть прямо в комнату свалили на первом этаже. Жить там никто не живет, а сено не мокнет и сохранится все. Вот там и уложу его.

Слава богу, что окно в комнате Ригера было целое. Но камин не успел прогреть толстенный камень и было зябко и влажно.

Обмывалась я наскоро — слишком прохладно было. Воду Риш вынес, а бадью вернул в комнату. Я поставила ближе к огню котел с водой для Ригера и стала устраиваться на ночь. Свечу не тушила. Наоборот, мне было приятно дремать с этим теплым рассеянным светом.

Ригера с нами не было. После ужина он с мамой ушел в её комнату. Им явно было о чем поговорить.

Наконец, ближе к полуночи, когда от свечи на столе остался маленький огарок и все в доме затихли, вернулся Ригер. Был он хмур и озабочен. Я уже заснула, завернувшись в одеяло, как в кокон, но пробудилась, когда открылась дверь. Посмотрев, как он сдергивает сапоги, как намыливается и обливается, расплескивая воду во все стороны, я подумала, что разговор был не самый приятный. Но решив, что ничего слишком срочного нет, отложила его до утра. Захочет — сам расскажет.

Утренний разговор был сложен, но не слишком тяжел. В принципе, без всяких подсказок, я и сама догадалась, что с деньгами в доме не слишком ладно. Ригер только подтвердил мои мысли. Долги остались еще со времен смерти отца. Дабы не расстраивать сына, мама не посвящала ребеночка в неприятности. И все эти годы аккуратно оплачивала проценты и проценты на проценты. Ну, на сколько могла — аккуратно… И еще заняла три золотых, когда Ригер уезжал из дома. Нельзя же отпустить ребенка совсем без денег.

На данный момент сумма была велика, но не катастрофически велика. Сорок семь золотых с мелочью. Я не слишком понимала, что именно нервирует Ригера.

— Калина, ты просто не понимаешь, сколько денег я издержал в дороге. Путешествие — всегда дорогое удовольствие.

Тут я призадумалась. Все и всегда в дороге оплачивал Ригер. Странно было бы, если бы при наличии мужа жена платила сама. На такие вещи здесь, однозначно, посмотрели бы косо…Но Ригер-то мне не муж! Он мой друг, он мой компаньон. Я думала, что он хоть как-то ведет учет расходов. Но такая простая мысль не пришла ему в голову! Он был просто шокирован моим вопросом!

— Калина! Муж обязан оплачивать расходы жены! Это — нормально! Тем более, что за исключением Вальмы, ты всегда очень аккуратна в расходах. Это был единственный твой каприз и отказать в нем было бы просто непорядочно с моей стороны!

Ну, «э-ди-вот», что скажешь…

Но, черт возьми, мне до слез было приятно, что он такой!

Всю дорогу он тратил на меня деньги, заботился о моей безопасности и удобствах и считал, что он делает все правильно… Нет, даже не так. Ему просто не приходила в голову мысль, что может быть по-другому! И это было совершенно восхитительно — чувствовать себя настолько защищенной!

Я даже вспомнила своего первого мужа. Все и всегда в поездках решала я. Вся логистика путешествия и переговоры-заказы билетов-гостиницы-экскурсии… Да, Сергей оплачивал это, не спорю, но и мой труд не ценил совершенно. Иначе я не услышала бы тогда — «Она никто и звать никак!». Обида за измену улеглась давным-давно. Как можно держать обиду на совершенно чужого человека? Какая разница, с кем он и что он? А вот понимание, что столько лет я пахала на человека, который пользовался, но даже не понимал, как много я для него делаю… Это было другое. Это было обидно.

Черт, да Ригер даже о прислуге заботился больше и ценил то, что Вальма прилично умеет готовить! Не на словах ценил, на деле — ценил! Не говорил, как Сереженька — спасибо, детка! А беспокоился, тепло ли ей, есть ли одежда у малыша Дика, не нужно ли что-то еще? И если было нужно — старался, что бы оно появилось.

Это был первый раз, когда я подумала, не стоит ли превратить наш брак в настоящий… Да, это была еще не любовь, просто оценочное суждение.

Да… Но сколько восхитительных и теплых эмоций оно во мне вызвало! Как это было удивительно — понять, что обо мне всегда будут заботится!

— Ригер, мне не нравится твой подход к делам и твое отношение ко мне. Я вижу в этом недоверие с твоей стороны.

Да, начала для беседы я выбрала резкое, что уж там. Достаточно было посмотреть на его ошарашенное лицо! Но, думаю, другой вариант просто не прокатил бы. Тут следовало соблюсти баланс, не дать превратить себя в дойную корову, но и не быть полностью на иждивении. Хотя, Ригер явно не из тех, кто взяв протянутую ему руку, норовит откусить ее по локоть…

— Мы путешествовали вместе, как вместе и пережили хреновые времена. Думаю, что и расходы должны быть как минимум — пополам.

— «Хрэ-но-вые»? Плохие?

— Да.

— Калина, приданое жены — это ее деньги и…

— Ригер, прости, что перебиваю, но и доход в семье — это доход мужа. Правильно?

— Ну, да, конечно.

— А мне не нравится эта идея, Ригер. Вот совсем не нравится. Деньги от приданного рано или поздно закончатся. С чем я останусь?

— Калина, я всегда буду оплачивать все твои расходы. Так принято. Так делают все!

— Ригер, не забывай, что я тебе не жена и через пять лет мы разведемся. С чем я останусь? Нет, конечно, у меня еще сохранятся деньги, безусловно. Но, еще раз говорю, они — закончатся когда-то. А ты, я так понимаю, планируешь все доходы оставить себе?

— Калина! Ну, как ты могла такое подумать?!

— Тогда почему, собираясь разделить доходы, ты не хочешь поделить расходы? Ведь, если бы я была мужчиной, ты бы об этом даже не задумался!

Ответа на вопрос он не нашел…

После завтрака Ригер велел заложить коляску и они с матерью уехали. Вернулись только после обеда, глаза у Тагины фон Крейг были заплаканные, но лицо — совершенно счастливое!

Думаю, она первый раз за очень долгое время совершенно счастлива — больше не осталось долгов. Вообще, никаких…

Днем, до их приезда, я рылась в сундуках и занималась разбором вещей. Мне помогала Нита.

Все уже пообедали, только я была голодная, как собака — дожидалась Ригера с мамой.

Наш обед был совершенно фантастическим зрелищем!

Закопченная крестьянская кухня, глиняная и чугунная посуда, на столе деревенские миски и простецкая похлебка. За коротким концом длинного стола, в парадном одеянии восседает Ригер, периодически поднимая тост. В глиняной пивной кружке — бокалов просто не было. На руке поблескивает роскошный перстень с сапфиром, тот самый…