Ничего не планируй

– Следуй за мной. – Он направился через мраморный вестибюль к входу на выставку. – Ну же, – понизив голос, поторопил он меня, когда мы проходили мимо охранника в форме с нашивкой музея. Казалось, он больше интересовался своим телефоном, чем тем, все ли в порядке с бесценным искусством. – Что я всегда говорил тебе о том, как пробираться в нужные места?

– Хмурься и шевели ногами, – не задумываясь, выпалила я.

– Именно.

Мы ускорились, и Дэнни с важным видом подошел прямо к ленте, приподнял ее, чтобы я могла под ней пролезть, а затем последовал за мной.

Я сделала несколько шагов, позволяя глазам привыкнуть, – здесь оказалось немного темнее, чем в заполненном вестибюле, освещенном множеством люстр и лампами, висевшими над произведениями искусства. Дэнни направился к началу выставки, и я поспешила за ним.

– Смотри, – тихо сказал он.

Повернувшись к стене, я почувствовала, как у меня перехватило дыхание. На ней, почти во всю стену и выше нас ростом, висело изображение семьи Грантов – самый известный рисунок из комикса, который используется для заголовка полосы с тех пор, как братья и Линни стали подростками, а мне исполнилось шесть. Это был семейный портрет, вот только мой персонаж свисал почти вверх ногами с руки Донни, Линдси толкала Эй-Джея, а Марк тайком от всех подкармливал Вафлю печеньем. И только Джефф, персонаж, срисованный с папы, не замечал творящегося вокруг хаоса и широко улыбался.

«ВСТРЕЧАЙТЕ ГРАНТОВ – СЕМЬЮ, КОТОРОЙ У ВАС НИКОГДА НЕ БЫЛО», – гласила надпись на стене.

– Вот это да, – оглядевшись, сказала я.

На стене висела табличка, в которой пересказывалась история создания комикса – о том, что мама начала рисовать его, когда еще работала библиотекарем, чтобы развлечь малышей Дэнни и Линни, и как с годами росла его популярность и появлялись поклонники по всему миру.

Я пошла по галерее, оглядываясь вокруг и пытаясь рассмотреть все, хотя и понимала, что это невозможно сделать за один раз. На каждой стене висели наши изображения – это ошеломляло. Выставку выстроили в хронологическом порядке, начиная с первых маминых эскизов, первых комиксов, а затем и выпусков, которые выходили на протяжении многих лет, вперемешку с другими экспонатами, которые показывали рост популярности «Центрального вокзала Грантов». Тут попадались журналы, посвященные персонажам, упоминания в поп-культуре, фотографии с вечерних телепередач, футболки и ланч-боксы, мягкие игрушки в виде Вафли и даже кадры из короткого мультсериала «Центральный вокзал Грантов», который выпускали в Канаде.

Оглядевшись вокруг, я посмотрела на комиксы рядом с эскизами мамы, на персонажей, которые регулярно появлялись на страницах газет, на обложки «Тайм» с вымышленными Грантами, и поняла: впервые за весь день мне стало легче дышать.

Среди этих вещей я чувствовала себя как дома. На стенах этой галереи собраны лучшие моменты нашей жизни. Кусочек страницы с четырьмя рядами рисунков, которые создавала мама, был для меня самым дорогим зрелищем. Я словно очутилась на нашей кухне в окружении родных, а вокруг суета, смех, все что-то делают, как и происходило всегда, когда мы собирались вместе.

Однажды Шивон спросила меня, не кажется ли мне странным, что многие события моей жизни, смешанные с вымышленными, нарисовали на бумаге, и теперь они развлекают незнакомцев, поедающих хлопья за завтраком. Но Кэсси Грант знали миллионы еще до того, как я научилась говорить и узнала о понятии «газетный комикс». Может, это не казалось мне странным, потому что я не знала, какой может быть жизнь без него.

Мы повернули за угол и увидели несколько комиксов, которые занимали практически всю стену. На них Донни, Линдси и Эй-Джей карабкались на указатель улиц. Донни сжимал отвертку в зубах, а Эй-Джей стоял на шухере, но скорее считал ворон, чем выслеживал опасности. «ЗНАК ПЕРЕМЕН» – гласила надпись внизу.

– Вау, – воскликнул Дэнни, рассматривая стену с комиксами, на которых были нарисованы основные моменты истории, продолжавшейся почти два месяца. – Я… не знал, что они станут выставлять это, – сказал он, его голос звучал немного нервно.

Я улыбнулась.

– Уверена, срок давности этого преступления уже истек.

Рядом с комиксами висели газетные статьи из «Сэнтинел», в которых с напрягающей проницательностью описывались слушания и судебные разбирательства, а рядом – аналогичные вырезки из «Тайм», «Ньюсвик» и «Таймс». Я повернулась к Дэнни – сказать, что действительно побывала сегодня на Грант-авеню, но он уже ушел. И я поспешила за ним.

– А здесь у папы проблемы с носом, – заметил Дэнни и показал на комикс, нарисованный, когда я училась в средней школе.

Тогда у Кэсси Грант волосы были намного лучше, чем у меня в реальной жизни. Я присмотрелась к рисункам и засмеялась – ну конечно, нос у папы оказался совершенно непропорциональным голове. Дэнни пожал плечами и пошел дальше, проходя мимо фотографий с премии Айснера. На ней Морт Уокер передавал маме награду на глазах у Билла Аменда.

– По-моему, она нарисовала его так потому, что просто разозлилась на него.

– Мама бы так не сделала.

Дэнни поднял бровь, когда я поравнялась с ним.

– А как ты думаешь, почему она рисовала такую ужасную прическу Донни, когда я учился в колледже?

– Что ты натворил?

– Расскажу, когда подрастешь.

– Дэнни!

– Тс-с-с. Мы находимся в музее.

Мы остановились перед стеной, на которой выставлялись комиксы времен, когда я оканчивала школу, а Дэнни и Линни – колледж.

– О, братишка, – сказала я, указывая на пять стрипов в общей рамке. – Помнишь это? Дом у озера?

Это были комиксы, рассказывающие о наших каникулах в горах Катскилл, часть сборника «Поехали на озеро», напечатанные вне еженедельных выпусков и ставшие одними из самых популярных. Четыре из них вышли в будни, а последний в воскресенье. Но сейчас, глядя на них, я словно слышала пение цикад, видела светлячков и оранжево-красный закат.

– Это была замечательная поездка.

– Ты издеваешься? – Дэнни покачал головой. – Это была худшая поездка.

– Нет, – возразила я, рассматривая рисунки.

Кэсси и Марк ловили светлячков в сумерках, Дэнни и Эй-Джей катались на байдарках по озеру, и вся семья сидела на пляже, наблюдая за фейерверком на День независимости.

– Это действительно было весело.


– У них, да, – сказал Дэнни, показывая на нарисованных Грантов. – А нам было тоскливо. Все время шел дождь. Действительно все время. И в моей комнате протек потолок. А еще в тот месяц Джей Джей решил стать веганом; Линни злилась, что Родни не смог поехать с нами, и постоянно звонила ему на Гавайи со стационарного телефона, ведь сотовый не ловил, и нам потом выставили счет на девятьсот долларов.

Внезапно ко мне начали возвращаться воспоминания, вытесняя те, которые еще минуту назад я считала настоящими. Комната, которую мы делили с Линни, была маленькой и пропахла плесенью. Папа утверждал, что плохая погода не помешает ему насладиться природой, но подхватил ужасную простуду и большую часть поездки провел в постели. Майка мучала аллергия – мы так и не поняли на что – и он не переставая чихал две недели подряд.

– У нас был только один фильм, – припоминая, медленно сказала я. – Верно? – спросила я, глядя на Дэнни.

Другие образы о той поездке начали исчезать. Как я теперь поняла, они никогда и не принадлежали мне, не были настоящими. Просто чернилами на бумаге, приукрашенной историей, а я почему-то купилась на них и перенесла в реальную жизнь.

Дэнни засмеялся.

– Точно! DVD-плеер заел, и мы не могли вставить ни один из дисков, привезенных с собой, поэтому смотрели четвертую часть «Полицейской академии» всю неделю.

Я тоже засмеялась, а потом хлопнула себя рукой по губам – в тихой галерее смех прозвучал слишком громко. Как я могла забыть об этом? Так как это был единственный фильм, а на улице лил дождь, то мы смотрели его больше раз, чем кто-либо в здравом уме мог посмотреть любую из «Полицейских академий», не говоря уже о четвертой части. Все было настолько плохо, что после очередного просмотра кино показалось нам хорошим, а затем и вовсе глубокомысленным.

Дэнни пошел дальше, а я с улыбкой на лице отправилась вслед за ним. Но когда я рассмотрела следующий комикс, тут же почувствовала, как улыбка сползла с лица. Я взглянула на брата и увидела – он тоже всё вспомнил.

Любой из посетителей решил бы: это не что иное, как очередное приключение в семье Грантов. Никто не знал, что из-за этого комикса возникла крупная ссора, а Майк уже полтора года не появлялся дома. Когда я читала этот выпуск, то прекрасно понимала разницу между вымышленными событиями и реальностью. Все преподносилось не так, как было на самом деле.

А началась история в полночь, с печенья.





* * *


– Они готовы?

Я наклонилась, чтобы заглянуть в духовку, а потом выпрямилась и повернулась к Шивон.

– Почти.

– Отлично.

Подруга улыбнулась и уселась на кухонную тумбу. Время перевалило за полночь, наступало раннее январское воскресное утро. Шивон ночевала у меня, мы смотрели фильмы и болтали, но когда нас начало клонить в сон, то дружно решили, что самое время устроить перекус.

Мы прокрались вниз, стараясь не разбудить ни родителей, ни Джей Джея, приехавшего домой на выходные. Майк все еще был дома, так как каникулы в Северо-Западном университете пока не закончились, что казалось невероятно несправедливым, ведь у меня занятия начались уже второго января. Но я знала: не стоит беспокоиться о нем, так как он ушел еще вечером и до сих пор не вернулся.

– А пахнет так, будто они готовы, – сказала Шивон.

Она была права – всю кухню заполнил аромат свежеиспеченного печенья. Я проверила таймер, но тут дверь резко распахнулась, и на кухню вошел Джей Джей в пижаме с монограммой.

– Я почуял запах печенья, – озираясь вокруг, объявил он. Его глаза загорелись, когда он увидел включенную духовку. – Да-а, – протянул брат, устремившись к ней.

– Нет, – возразила я, преграждая ему путь. – Оно еще не готово.

– Но пахнет так, будто готово.

– Я только что это говорила, – выразительно посмотрев на меня, сказала Шивон.

– Чарли?

Я оглянулась и увидела папу, стоявшего в дверном проеме. Он, прищурившись, смотрел на меня, а потом похлопал себя по голове и надел очки.

– Что происходит?

– Мы печем печенье, – сообщила я, а затем взглянула на часы, чувствуя себя виноватой. – Мы тебя разбудили?

– Не готовкой, – зевнув, сказал он, а затем затянул потуже пояс на клетчатом халате, который у него был уже целую вечность. – Меня разбудил тот, кто сбегал вниз по лестнице.

Я показала на Джей Джея, и папа вздохнул.

– Почему ты все еще будишь меня по ночам?

– Думаю, ты должен радоваться, – сказал брат. – Ну, сколько детей уезжает и больше никогда не возвращается домой? Раве ты не рад, что мы остались?

– Не в данный момент, – потирая глаза, пробормотал отец.

– Что происходит?

Я повернулась к кухонной двери и увидела маму в розовом пушистом халате, который ей в прошлом году подарил Дэнни на Рождество.

– Джефф?