Ничего личного
Часть 36 из 61 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Когда Кэти в роскошном шелковом халате появилась на кухне, Александр уже готов был ехать.
— Кэти…
— Да?
Чайник завис в воздухе, девушка посмотрела на Гловера.
— Я еду к Салли. Мне нужно с ней поговорить.
— Удачи. Буду за тебя волноваться.
Неожиданно ему захотелось улыбнуться. Вот так-то лучше.
* * *
Влезать на каблуки ради Оливера Рэмзи Кэти не стала. Хватит с него и тонкого свитера с широкой горловиной, открывающей одно плечо. Отсутствие на этом плече бретельки лифчика давало пищу для размышлений.
Перемены во внешности Кэти Оливер оценил, как только увидел ее входящей в комнату посещений, и не отводил глаз все время, пока она шла к его столу.
— Это действительно то, что я подумал, — он указал на ее обнаженное плечо.
— Совершенно верно.
Рэмзи со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы:
— И у тебя грудь так стоит без лифчика?
Девушка фыркнула, словно разговаривала с несмышленым младенцем:
— Мне всего двадцать четыре. Почему бы ей не стоять? И вообще… советую вам для разнообразия иногда смотреть мне в глаза, мистер Рэмзи.
— В ваших глазах светится разум, а это чертовски отвлекает от более важных дел. Но… — Кэти было забавно наблюдать, с каким усилием Оливер собирает мысли в кучку. — Надо признать, пишете вы отлично. Я тут кое-что зачитал ребятам, смеялись, как дети.
— А как насчет нашего героя? Я угадала?
— В яблочко с первого выстрела.
Первая глава была посвящена Плохишу. Две недели назад Кэти, вытаращив глаза, слушала байки о похождениях некоего влиятельного политика, чье имя Рэмзи, конечно, называть не стал, но описал так ярко, что не узнать этого господина было просто невозможно. Но так же невозможно было и поверить, что грозный министр, громогласно призывающий «поставить на место зарвавшихся милитаристов из стран третьего мира» и устанавливать демократию «железным кулаком», и пузатенький джентльмен в трусах, носках и галстуке, просивший проституток отшлепать его за плохое поведение, был одним и тем же человеком.
Вместе с тем осознание, что большинство мужчин, обладающих почти неограниченной властью, при ближайшем рассмотрении оказываются не злобными и страшными, а всего лишь трусливыми и смешными, странным образом успокаивала.
— Итак, — Кэти включила диктофон, — кто у нас следующий?
* * *
— Как продвигается книга?
Кэти плотнее прижала трубку к уху, когда голос Макдермида чуть не был заглушен подошедшим к перрону поездом.
— Легче, чем я ожидала. Спасибо за совет, кстати.
— Какой?
— Выставить наших шалунов в смешном виде. Подозреваю, что они скорее согласились бы предстать перед публикой бандой Джеков Потрошителей, чем стадом ослов с морковкой в заднице.
— Какая еще морковка? — Возмутился Хью. — Девочка моя, ты способна вставить им такую петарду, которая порвет их на сотню хомяков. Дерзай! Я в тебя верю.
Кэти насмешливо хмыкнула:
— Ну, спасибо тебе, добрый человек. А теперь скажи, зачем ты мне на самом деле позвонил?
— Точно! Хорошо, что напомнила, — вот умел Хью убедить собеседника, что это он больше заинтересован в выполнении просьбы Макдермида. Ничего, подумала Кэти, когда-нибудь я тоже так научусь. — Не могла бы ты проведать Эдди, что-то я за него беспокоюсь.
С этого и надо было начинать. Кэти хорошо знала, что по пустякам Хью беспокоиться не умеет.
— Что с ним?
— В том-то и дело, что не знаю. Он два месяца работал, как каторжный, поднял уйму материала, выклевал мне все левое полушарие… эээ…
— Мозга, — подсказала Кэти.
— Ну, хорошо. Пусть будет мозг. Так вот, он уже три дня не отвечает на звонки. Как ты думаешь, у него запои случаются? Или он курит травку? Что вообще с ним могло произойти?
Давая Эдриану Броуди рекомендации для работы, Рафаэль заверял, что ничем подобным его школьный приятель не увлекается. Тем больше было поводов тревожиться за него.
— Конечно, заеду.
После переезда родителей за город Эдди стал почти полноправным хозяином небольшой квартиры с двумя спальнями в южной части Ламбета (38). Стараниями матери, время от времени навещавшей его в Лондоне, окончательно загадить квартиру не удавалось, но, по мнению Кэти, сейчас ей не помешала бы генеральная уборка.
Вопреки опасениям Хью, стоявшая на кухонном столе бутылка виски была пуста лишь наполовину. Все остальные поверхности были заставлены грязными чашками и завалены картонными коробками из-под китайской лапши и риса.
Задумчиво оглядев царящие на кухне мерзость и запустение, Эдриан предложил девушке посидеть в гостиной.
— Хочешь чего-нибудь выпить? Пива? — Пива в холодильнике не нашлось. — Или чаю?
Кэти сомневалась, что в этом доме осталась хоть одна чистая чашка.
— Глоток виски.
В шкафу над мойкой нашелся стакан, и, прихватив со стола бутылку, Кэти прошла в гостиную.
— Что, Хью прислал? — Парень развернул свое кресло на колесах и тоже потянулся к виски.
Скрывать причину своего визита не было смысла.
— Да. Интересуется, не помер ли ты еще?
— Был бы посмелее, уже давно бы сам себя порешил.
Кэти видела, что банальности вроде «у тебя вся жизнь впереди» и «отчаиваются только трусы» сейчас не пройдет. Эдди, хоть и небритый и всклокоченный, выглядел сосредоточенным и злым. Скорее решительным, чем отчаявшимся.
— Что тогда? Пьешь или колес наглотался?
Ответом ей была кривая ухмылка:
— Не дождетесь.
Важно было разговорить его, дальше все покатилось само собой. По мере понижения уровня виски в бутылке лицо парня смягчалось. Его глаза уже не казались Кэти двумя оловянными пуговицами, он даже пару раз вполне по-человечески улыбнулся.
— Знаешь, мне иногда даже стыдно бывало. Казалось, что я еще дешево отделался, — он похлопал широкой ладонью по подлокотнику коляски. — Особенно когда встречался с теми, кому досталось больше, чем мне. У Дэша Вулфа, например, обе руки похоронены в Афгане. А Киран Мастерс только пальцами шевелит да говорит кое-как. Ни дать ни взять, чурка с глазами.
Он глубоко затянулся сигаретой, а затем запил горький дым не менее горьким виски. Кэти пила маленькими глотками и помалкивала — поддерживать разговор от нее не требовалось.
— Когда был там, — Эдди покрутил рукой в воздухе, и девушка кивнула, понимая о каком «там» идет сейчас речь, — уже через три месяца готов был палить и по детям и по старикам, только бы выбраться оттуда живым. А теперь…
Его голос затих, и Кэти придвинулась ближе, чтобы дотянуться по его колена.
— Что теперь?
— А теперь думаю, зря.
— Зря?
— Не надо было мне возвращаться… таким. Лучше бы сразу.
— Кэти…
— Да?
Чайник завис в воздухе, девушка посмотрела на Гловера.
— Я еду к Салли. Мне нужно с ней поговорить.
— Удачи. Буду за тебя волноваться.
Неожиданно ему захотелось улыбнуться. Вот так-то лучше.
* * *
Влезать на каблуки ради Оливера Рэмзи Кэти не стала. Хватит с него и тонкого свитера с широкой горловиной, открывающей одно плечо. Отсутствие на этом плече бретельки лифчика давало пищу для размышлений.
Перемены во внешности Кэти Оливер оценил, как только увидел ее входящей в комнату посещений, и не отводил глаз все время, пока она шла к его столу.
— Это действительно то, что я подумал, — он указал на ее обнаженное плечо.
— Совершенно верно.
Рэмзи со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы:
— И у тебя грудь так стоит без лифчика?
Девушка фыркнула, словно разговаривала с несмышленым младенцем:
— Мне всего двадцать четыре. Почему бы ей не стоять? И вообще… советую вам для разнообразия иногда смотреть мне в глаза, мистер Рэмзи.
— В ваших глазах светится разум, а это чертовски отвлекает от более важных дел. Но… — Кэти было забавно наблюдать, с каким усилием Оливер собирает мысли в кучку. — Надо признать, пишете вы отлично. Я тут кое-что зачитал ребятам, смеялись, как дети.
— А как насчет нашего героя? Я угадала?
— В яблочко с первого выстрела.
Первая глава была посвящена Плохишу. Две недели назад Кэти, вытаращив глаза, слушала байки о похождениях некоего влиятельного политика, чье имя Рэмзи, конечно, называть не стал, но описал так ярко, что не узнать этого господина было просто невозможно. Но так же невозможно было и поверить, что грозный министр, громогласно призывающий «поставить на место зарвавшихся милитаристов из стран третьего мира» и устанавливать демократию «железным кулаком», и пузатенький джентльмен в трусах, носках и галстуке, просивший проституток отшлепать его за плохое поведение, был одним и тем же человеком.
Вместе с тем осознание, что большинство мужчин, обладающих почти неограниченной властью, при ближайшем рассмотрении оказываются не злобными и страшными, а всего лишь трусливыми и смешными, странным образом успокаивала.
— Итак, — Кэти включила диктофон, — кто у нас следующий?
* * *
— Как продвигается книга?
Кэти плотнее прижала трубку к уху, когда голос Макдермида чуть не был заглушен подошедшим к перрону поездом.
— Легче, чем я ожидала. Спасибо за совет, кстати.
— Какой?
— Выставить наших шалунов в смешном виде. Подозреваю, что они скорее согласились бы предстать перед публикой бандой Джеков Потрошителей, чем стадом ослов с морковкой в заднице.
— Какая еще морковка? — Возмутился Хью. — Девочка моя, ты способна вставить им такую петарду, которая порвет их на сотню хомяков. Дерзай! Я в тебя верю.
Кэти насмешливо хмыкнула:
— Ну, спасибо тебе, добрый человек. А теперь скажи, зачем ты мне на самом деле позвонил?
— Точно! Хорошо, что напомнила, — вот умел Хью убедить собеседника, что это он больше заинтересован в выполнении просьбы Макдермида. Ничего, подумала Кэти, когда-нибудь я тоже так научусь. — Не могла бы ты проведать Эдди, что-то я за него беспокоюсь.
С этого и надо было начинать. Кэти хорошо знала, что по пустякам Хью беспокоиться не умеет.
— Что с ним?
— В том-то и дело, что не знаю. Он два месяца работал, как каторжный, поднял уйму материала, выклевал мне все левое полушарие… эээ…
— Мозга, — подсказала Кэти.
— Ну, хорошо. Пусть будет мозг. Так вот, он уже три дня не отвечает на звонки. Как ты думаешь, у него запои случаются? Или он курит травку? Что вообще с ним могло произойти?
Давая Эдриану Броуди рекомендации для работы, Рафаэль заверял, что ничем подобным его школьный приятель не увлекается. Тем больше было поводов тревожиться за него.
— Конечно, заеду.
После переезда родителей за город Эдди стал почти полноправным хозяином небольшой квартиры с двумя спальнями в южной части Ламбета (38). Стараниями матери, время от времени навещавшей его в Лондоне, окончательно загадить квартиру не удавалось, но, по мнению Кэти, сейчас ей не помешала бы генеральная уборка.
Вопреки опасениям Хью, стоявшая на кухонном столе бутылка виски была пуста лишь наполовину. Все остальные поверхности были заставлены грязными чашками и завалены картонными коробками из-под китайской лапши и риса.
Задумчиво оглядев царящие на кухне мерзость и запустение, Эдриан предложил девушке посидеть в гостиной.
— Хочешь чего-нибудь выпить? Пива? — Пива в холодильнике не нашлось. — Или чаю?
Кэти сомневалась, что в этом доме осталась хоть одна чистая чашка.
— Глоток виски.
В шкафу над мойкой нашелся стакан, и, прихватив со стола бутылку, Кэти прошла в гостиную.
— Что, Хью прислал? — Парень развернул свое кресло на колесах и тоже потянулся к виски.
Скрывать причину своего визита не было смысла.
— Да. Интересуется, не помер ли ты еще?
— Был бы посмелее, уже давно бы сам себя порешил.
Кэти видела, что банальности вроде «у тебя вся жизнь впереди» и «отчаиваются только трусы» сейчас не пройдет. Эдди, хоть и небритый и всклокоченный, выглядел сосредоточенным и злым. Скорее решительным, чем отчаявшимся.
— Что тогда? Пьешь или колес наглотался?
Ответом ей была кривая ухмылка:
— Не дождетесь.
Важно было разговорить его, дальше все покатилось само собой. По мере понижения уровня виски в бутылке лицо парня смягчалось. Его глаза уже не казались Кэти двумя оловянными пуговицами, он даже пару раз вполне по-человечески улыбнулся.
— Знаешь, мне иногда даже стыдно бывало. Казалось, что я еще дешево отделался, — он похлопал широкой ладонью по подлокотнику коляски. — Особенно когда встречался с теми, кому досталось больше, чем мне. У Дэша Вулфа, например, обе руки похоронены в Афгане. А Киран Мастерс только пальцами шевелит да говорит кое-как. Ни дать ни взять, чурка с глазами.
Он глубоко затянулся сигаретой, а затем запил горький дым не менее горьким виски. Кэти пила маленькими глотками и помалкивала — поддерживать разговор от нее не требовалось.
— Когда был там, — Эдди покрутил рукой в воздухе, и девушка кивнула, понимая о каком «там» идет сейчас речь, — уже через три месяца готов был палить и по детям и по старикам, только бы выбраться оттуда живым. А теперь…
Его голос затих, и Кэти придвинулась ближе, чтобы дотянуться по его колена.
— Что теперь?
— А теперь думаю, зря.
— Зря?
— Не надо было мне возвращаться… таким. Лучше бы сразу.