Несказка для попаданки

Кто бы сомневался, наутро рядом с собой я обнаружила Хвостика! Мальчик крепко спал, зажав цепкими пальчиками на моем боку шелковую ночную рубашку.

Я растерялась. Как он здесь оказался? Отчетливо помню, что комната с двумя кроватями была определена мальчишкам. А свою совершенно точно заперла на ключ, прежде чем принимать ванну. Как он просочился сюда? Ночью, не почувствовав угрозы от незваного гостя, даже просыпаться не стала, а вот теперь вся испереживалась.

Рассматривая худенькие плечи и острые скулы, рассеянно пропустила сквозь пальцы темные кудряшки. Мальчик счастливо мурлыкнул, но не проснулся.

Дрыхнет, будто тут ему и место! Впрочем, бог с ним, пусть спит, раз уж пробрался. Жалко, что ли. Главное – выяснить, почему моя комната стала проходным двором.

Мои тревоги развеял Ант, когда мы собрались на завтрак в мальчишеской комнате.

– Он отказывался спать без тебя, Мин, ну правда, что я мог поделать? – оправдывался Рыжик, заглядывая мне в глаза. – Пришлось просить запасной ключ у хозяина, чтобы открыть и впустить его. Я даже приплатил за услугу. Затем на моих глазах комната была заперта, а ключ унесен.

– Ладно, проехали. Придется нам с тобой махнуться местом проживания, – согласилась я с неизбежным. – Мы с Хвостиком будем спать здесь, все-таки места побольше, а ты переедешь ко мне.

– Да без проблем, – согласился Ант.

А Хвостик чуть улыбнулся уголками рта. Впервые. И стало так тепло на душе. Быть может, пройдет время и улыбка чаще станет посещать его мордашку?

На семейном совете дружно решили, что сегодня моя очередь присматривать за Хвостиком и знакомиться с городом, а прифрантившийся по случаю Рыжик отправится на поиски нашего постоянного жилья.

В мои планы входил не просто осмотр окрестностей, а попытки найти новых клиентов для продажи муляжей. Но неожиданно возникло небольшое затруднение. Это в маленьком городке пекарни и кондитерские обслуживали всех – начиная с бедняков и заканчивая знатью. В столице оказалось, что для каждого слоя населения существуют свои магазины. И те, с которых начала обход я, не заинтересованы даже в витринах, не говоря про их украшение.

На наших глазах из хлебной лавки выскочил подросток, зажав под мышкой батон. За ним в дверях показался хозяин, отчаянно матерясь на всю улицу, но почему-то не предпринимая никаких реальных действий, к примеру, позвать на помощь полицию. Я предположила, что воровство в бедном районе не редкость, и именно поэтому хозяева предпочитают держать товар не за стеклом, которое можно в любой момент разбить, а перед собственным носом.

Сделав соответствующие выводы, я двинулась с Хвостиком вверх по горе, к месту обитания более состоятельных граждан, чье благополучие становилось все более заметным, стоило подняться по нескольким уличным лестницам, утопающим в зелени деревьев.

Аккуратные домики в один-два этажа радовали глаз коваными балкончиками с обилием цветочных горшков, а тротуары становились все чище и кое-где даже могли похвастаться ухоженными клумбами.

Я присмотрела несколько вариантов вкусностей, которые могла бы скопировать в муляже, когда не иначе черти моего мира понесли ноги по крутой лестнице вверх.

Огромные особняки и роскошные дворцы подсказали, что мы с Хвостиком оказались на Верхней террасе. Я даже не успела подумать, следует ли нам здесь прогуливаться, как все случилось в мгновение ока.

Малыш поднял с земли наливное яблоко, упавшее с низко свисающих над оградой веток. Раздался оглушающий треск. Минута, и к нам подлетел невысокий мужичок с круглым брюшком, которое старательно поддерживал во время бега пухлой ладошкой. А вместе с ним приблизился и противный звук. Трещотка! Зажатая в другой руке мужичка в форме.

– Полисмен, – сдавленно прохрипел Хвостик.

– Воруем? – торжествующе возвестил на всю округу страж правопорядка.

– Что? – растерялась я.

– Яблоки. – В его голосе звучала неприкрытая радость. Похоже, на Верхней террасе у полисменов маловато развлечений. Эх, этого дядечку бы на Нижнюю отправить, ловить настоящих воришек.

– Яблоки, валяющиеся на земле посреди улицы, вы считаете чьей-то собственностью?

– Разумеется. – Важный от осознания собственной значимости мужчина разве только не лопался, выпятив необъятное пузо.

– Их будет есть хозяин этого дома или, быть может, вы сами?

Полисмен побагровел от моего наглого предположения. Эх, зря я так. В бедном районе провинции, где стражей правопорядка днем с огнем не сыщешь, я позабыла, какими заносчивыми и мстительными бывают некоторые блюстители закона.

– Ваши документики, – процедил сквозь зубы мужчина.

– Какие?

Согласна, тупой вопрос. От которого полисмен вообще стал ярко-красным, словно закатное небо перед грозой.

– Личные!

В этом мире еще и личные документы существуют? Почему же я о них ничегошеньки не знаю, прожив в Зазимом более полугода?

– А давайте мы просто положим яблоко обратно на землю? – миролюбиво предложила я, прекрасно читая про звереющей морде, что пощады можно не ждать.

Но полисмену даже не пришлось отвечать. Дружно посмотрев на фрукт в ручонках Хвостика, мы обнаружили надкусанное яблоко.

– Документы.

Да что он, в самом деле, заладил: документы, документы!

– Разумеется, я их не брала из дома!

– Пройдемте в участок. – Тон ледяной, но вот ехидная ухмылка тонкого рта выдала торжество полисмена.

– Ни в коем случае! У меня ребенок некормленый! А дома еще один…

Но чем дольше я говорила, тем более самодовольной становилась физиономия мужчины. Я не на шутку разнервничалась. Только внимания правоохранительных органов мне не хватало.


– Сопротивляетесь? – еще более радостно даже не спросил, а скорее подытожил полисмен, отцепляя от пояса внушительного вида дубинку.

Он поднимет руку на женщину? Хотя о чем это я, здесь же многие законы и правила словно из нашего Средневековья списаны. А в те дремучие времена, помнится, с женщинами не церемонились, считая низшими существами.

– Нет. Ведите, – буркнула я к большому неудовольствию собеседника.

И что теперь будет? Меня посадят в тюрьму за отсутствие документов? Или начнут докапываться, откуда приехала? А может, и вовсе отправят обратно в академию? Только не это!

Паника накатывала волнами, не позволяя нормально дышать. Следуя за толстобрюхим стражем порядка, мелко перебирающим кривыми ножками, я судорожно хватала ртом воздух. Хотелось развернуться и стремглав убежать прочь. Ведь этот неповоротливый грубиян точно не погонится за мной, да и если погонится, поймать все равно не сможет.

В чувства меня привел Хвостик, который, словно почувствовав мой страх, принялся вдруг скулить. Ни подол моей юбки, ни яблоко он так и не выпустил из рук, поэтому слезы ему приходилось вытирать рукавом, который где-то успел запачкать, размазывая по щечкам грязные разводы.

– Уйми щенка, или сейчас… – Полисмен не договорил своей угрозы, но по тону стало ясно, что ничего хорошего нас не ожидает, если я не сумею совладать с эмоциями ребенка.

Стоп, сказала я собственной панике. До сих пор была жива и здорова и выходила из всех ситуаций без особых потерь. Почему сейчас должно что-то измениться? Все будет хорошо!

Я остановилась и присела перед малышом.

– Хвостик, послушай, пожалуйста. Мы сейчас проводим любезного мэда и пойдем обедать. Волноваться совершенно не о чем.

Полисмен презрительно фыркнул, но вмешиваться не стал, то ли возгордившись, что его назвали мэдом, то ли в надежде на успех моих стараний по успокоению ребенка.

Хвостик перестал завывать, кивнул и принялся сосредоточенно доедать яблоко. Во дает! Это только мне достался такой странный малыш или маленькие дети в принципе столь непонятные?

Мы спустились на Нижнюю террасу и свернули в пустынный проулок. Здесь, оказывается, и притаился пресловутый участок, где нас с Хвостиком без лишних разговоров отвели в камеру – стылую комнату с крошечным окошечком под самым потолком и внутренней стеной из железных прутьев, выходящей на небольшой зал, в котором сидел за письменным столом дежурный.

– Тюрьма, – выдохнул Хвостик с несвойственной детям обреченностью.

– Ненадолго, – хотела утешить его я, но получилось жалко и неубедительно.

Я осмотрелась и предложила малышу присесть на одну из лавок. До чего же нам повезло, что камера оказалась пустующей. Встречаться с настоящими преступниками совсем не хотелось. Впрочем, может, еще и подсадят кого, все ж не гостиница.

Ради Хвостика старалась не падать духом и поначалу пыталась его подбодрить, развеселить. Но так как мои потуги оставались безуспешными, никак не трогая угрюмого мальчика, притихла и я.

– Ты на меня обижаешься, что ли? – в конце концов не выдержала я длительной тишины.

Чумазая мордашка от меня отвернулась.

– Ну здрасте, приехали! А кто яблоко поднял? – возмутилась я, совершенно не замечая, что веду себя не умнее малыша. – Тебя не учили не брать еду с земли?

– Тот, который отец… кормил с пола.

Горький комок встал в горле. Вот кто меня тянул за язык? Знала же, что его ничему особо не учили – некому было.

– Извини.

Мальчишка никак не среагировал. Будто и не слышал.

– А на меня-то за что обиделся? – не унималась я.

Снова молчок.

– Если будешь молчать…

Хвостик испуганно сжался в комочек.

– Если будешь молчать, то я не узнаю, в чем дело, и не смогу исправиться. А значит, в следующий раз снова поступлю так, как тебе бы не хотелось.

Мальчик удивленно посмотрел на меня и буркнул:

– Обманула.

– Я? – изумилась я, вытаращившись на него. – Кого?

– Меня.

– Когда?

– Сказала, проводим полисмена и пойдем обедать.

– Ну извини, – вздохнула я, коря себя за промах. – Кто же думал, что так выйдет. Там, откуда я приехала, в участок ведут разбираться. А так как мы ни в чем не виноваты, должны были бы отпустить с реверансами. Здесь же засадили за решетку и забыли.

Хвостик с серьезным видом принял мои извинения, кивнув и отдав в руки огрызок яблока.