Необычные подозреваемые

РАСПАХНУЛИСЬ ДВЕРИ, И В ШКОЛУ, ВЫСОКО НЕСЯ голову, вошел темноволосый мужчина в пурпурном костюме. Сабрина застонала. Мэр Уильям Принс не относился к числу ее любимых друзей, пусть даже и был на самом деле Прекрасным Принцем, блестящим романтическим героем из целой кучи волшебных сказок. Увы, Сабрина знала по опыту, что прекрасна в нем только внешность, а что до остального, то на поверку мэр оказался грубияном, задавакой, всезнайкой, да к тому же терпеть не мог семейство Гримм.

Рядом с ним трусил Семерка, верный мэров прислужник и подпевала. Семерка происходил из семейства гномов – тех самых, семерых, – и состоял при мэре водителем, помощником и мальчиком для битья. Вслед за этой парочкой торопливо катился шериф Беконнори, стараясь не отставать и беспрестанно поддергивая сползающие штаны.

– Еще раз, для закрепления, – брезгливо произнес мэр. – Кто будет говорить?

– Вы, – хором ответили Беконнори и Семерка.

– А почему?

– Потому что мы круглые дураки.

– Видите, как просто?

– Да, но вдруг я увижу что-то подозрительное? Я ведь все-таки шериф, – заартачился вдруг Беконнори.

Принс резко остановился и развернулся:

– Хочешь походить в дурацком колпаке? Прямо напрашиваешься, как я погляжу!

Шериф насупился и покачал головой.

– То-то же, – отрезал Принс, сделал глубокий вдох и закрыл глаза. – Так… расслабиться… Отбросить гнев и ярость. Я отличный мэр. Улыбку…

На лице его послушно расцвела улыбка. Принс снова зашагал вперед. Улыбка была замечательная, качественная, во все тридцать два зуба, однако при виде Сабрины и Дафны она изрядно подувяла.

– А вы что здесь делаете? – застонал мэр.

– Это они нашли тело, – объяснил шериф.

– Сестры Гримм нашли тело… а мне никто ничего не сказал? – возмутился Принс.

– Вы же велели нам помалкивать, – напомнил Семерка.

Мэр закусил губу и выругался вполголоса такими словами, каких Сабрина даже и не знала. Он пошарил в кармане, извлек оттуда сложенный бумажный конвертик и вручил его Семерке. При взгляде на конвертик Семерка содрогнулся. Развернутая бумажка превратилась в остроконечный колпак, который гном покорно нацепил себе на голову. На колпаке было большими черными буквами написано: «Я дурак». Надев колпак, Семерка стыдливо уставился в пол.

– Привет, господин мэр, – жизнерадостно сказала Дафна.

Принс почитал Гриммов своими заклятыми врагами, но Дафна питала к нему некоторую слабость. Совсем недавно мэр помог девочкам и их бабушке справиться с Джеком – Убийцей Великанов, который планировал напустить на город банду исполинов, а главное – мэр помог вылечить Элвиса, когда того ранили. Так что Дафна твердо верила: в глубине души мэр – хороший человек.

– Шериф, нам нужен новый закон. Пусть надоедливых детей сажают в тюрьму, – скрежетнул зубами Принс.

– Ой, вы такой смешной, – радостно улыбнулась мэру Дафна, потянула его за галстук, заставив наклониться, и чмокнула в нос. Гневный взгляд сменился растерянным, мэр отпрыгнул, словно обжегшись, и чопорно поправил костюм.

К мэру подбежал директор Гамельн:

– Мэр Принс! Шериф Беконнори! Слава богу! Такая трагедия, такая трагедия! Заверяю вас, я сделаю все необходимое, чтобы помочь следствию. В нашей школе – и такой кошмар!

– Благодарю вас, Гамельн, – сказал Принс и пожал ему руку. – Мы во всем разберемся и очень скоро перестанем вам надоедать. Я правильно понимаю, что этих в здании школы сейчас нет? – и он указал на девочек жестом, каким обычно отгоняют надоедливую муху.

– Вы имеете в виду детей? – уточнил директор. – Нет-нет, тело нашли после уроков. К тому времени дети уже разошлись по домам.

– Ну, шериф, давайте-ка поглядим, – сказал Принс и жестом указал на класс мистера Ворчела.

Принс и Беконнори одновременно шагнули вперед и бок о бок застряли в дверном проеме, где и пихались, пыхтя, до тех пор, пока мистер Семерка не подтолкнул их сзади.

– Неожиданное препятствие, – сообщил мэр Принс, привычно ослепив улыбкой присутствующих.

Беконнори пробормотал неразборчивые извинения, вытащил из кармана фотоаппарат и стал фотографировать место необычного преступления и страшный труп мистера Ворчела. Особое внимание шериф уделил красному отпечатку ладони на доске.

– Когда был найден труп? – спросил Беконнори.

– Примерно через десять минут после звонка с последнего урока, – прикинула Сабрина.

– Ясно, – сказал Беконнори, подошел ко все еще затянутому в липкий кокон телу и снова защелкал фотоаппаратом. Потом отвел липкую полоску и взглянул в лицо мистеру Ворчелу. – Такое впечатление, что он совершенно обескровлен.

– На него напал вампир! – воскликнула Дафна.

– Вампиров не бывает, – брюзгливо сообщил Принс.

«Мало ли что, – подумала Сабрина, – я вот думала, что вас тоже не бывает».


– Как вы думаете, шериф, что здесь произошло? – спросил директор.

– Мм, – протянул Беконнори, пряча фотоаппарат, – если бы мне нужно было выдвинуть версию, не сходя с места, я бы предположил, что…

– Это пауки, – перебил его Принс. – На него напала стая пауков. Неприятно, конечно, но ничего сверхъестественного и уж тем более волшебного в этом нет. Здесь столько паутины, что пауков потребовалась не одна сотня. Должно быть, они влезли в открытое окно.

– Для пауков нынче холодновато, – возразил толстяк-шериф, но поймал гневный взгляд мэра и захлопнул рот.

– Какие еще пауки? – удивилась Сабрина. – И зачем им убивать учителя? Должен же быть какой-то мотив.

Ее сарказм пропал втуне. Мэр невозмутимо пожал плечами:

– Откуда мне знать?

– Возможно, мистер Ворчел раздавил какого-нибудь паука, и родственники решили за него отомстить, – подсказал Беконнори, тщетно пытаясь придать теории начальника хоть каплю убедительности.

– То есть пауки объявили ему вендетту? – не поверила Сабрина.

– А у тебя есть идея получше? – холодно поинтересовался Принс.

Распахнулась дверь, и в класс вошли бабушка и мистер Канис.

– У меня – есть, – заявила бабушка, внимательно оглядывая комнату. – Здесь поработало чудовище.

Дафна подбежала к бабушке и крепко обняла ее.

– Мы такое нашли! – воскликнула девочка, зарывшись лицом в бабушкино ярко-зеленое платье. Бабушка наклонилась, поцеловала внучку в лоб, подошла к Сабрине и взяла ее за руку:

– Ты в порядке, liebling?

Сабрина кивнула, хотя сама была в этом не уверена. Она впервые видела мертвое тело и не слишком понимала, что при этом полагается чувствовать. Если бы ее попросили точно описать свои ощущения, лучше всего для этого подошло бы слово «оцепенение».

– Чудовище? – расхохотался Принс. – Нет, Рельда, мы давно привыкли к твоим странным идеям, но – чудовище?

– Вы совершенно правы, мэр, – не скрывая сарказма, ответил ему мистер Канис. – В городе, где живут феи, ведьмы, роботы и соломенные чучела, чудовищам взяться просто неоткуда! Безумная, безумная идея!

– Вообще-то по нашим законам домашних животных полагается водить на поводке, а, Рельда? – заметил Принс.

Мистер Канис издал низкий рык. На одно долгое мгновение Канис и Принс скрестили взгляды, но Принс тотчас же овладел собой.

– Вековечники тут ни при чем, Канис. В этом городе людей не убивают.

– Дураков нет, – добавил Гамельн.

– Выходит, что есть, – возразила бабушка Рельда. – Дафна, что это у тебя там?

Девочка подняла только что подобранное черное перо:

– Это улика!

– Молодцы, девочки, вы настоящие детективы, – похвалила бабушка.

Дафна засияла от гордости.

Шериф Беконнори отобрал у нее перо и внимательно пригляделся.

– Вроде бы воронье, – сказал он. – И вон там, под подоконником, еще валяются.

Мистер Канис втянул носом воздух.

– Ворон, – сказал он.

– Их, вероятно, принесло ветром, – отмахнулся Принс, выхватил перо из пухлой руки шерифа и бросил на пол как мусор.





Бабушка подобрала перо, сунула в сумочку и принялась строчить в блокноте.

– И вот еще, – сказала Сабрина и показала на отпечаток ладони.

Беконнори, Принс, мистер Семерка и директор Гамельн внимательно изучили алый знак. Лица у них были встревоженные.